avtoref_manokin

индивида, а также ростом его знаний о себе, согласно и Б. Хюбнеру27. Поскольку институциональный контроль ослабевает, индивид обретает способность конструировать идентичность уже по собственному плану, самостоятельно прибегая к средствам институтов. С другой стороны, постоянная изменчивость, «текучесть» современного мира приводит к постоянному изменению конфигураций данной идентичности, что приводит к формированию множества её вариаций; что подробно освещается в работе З. Баумана «Текучая современность»28.

Витоге идентичность «нового взрослого» может меняться со временем, когда меняются внешние условия: мода, набор доступных средств конструирования себя и т.п.; она не представляет собой стабильную, регулярно реконструируемую модель поведения Приведённое в пример исследование моделей поведения «новых взрослых» 1980-1990-х годов, осуществлённое Дж. Бейноном, показывает, что «новые взрослые» с лёгкостью модифицируют идентичность при смене внешней среды: стоило британской моде на «яппи» смениться на моду «новых парней» («new lads»), как мужчины без труда стали менять внешность и стиль одежды по новым советам медиа29.

Вторая глава «”Новая взрослость” в современном городском пространстве» рассматривает функционирование новой взрослости в пространстве современного города.

Впервом параграфе «Механизмы формирования идентичности новых взрослых в городском пространстве» рассматриваются два основных механизма конструирования идентичности.

Первый элемент идентичности, субъектность, представляет собой результат «производства себя» себя индивидом. Эта практика производится с помощью трёх основных операций: а) определением того, кем хочет быть индивид, или ответом на вопрос «кто я?»; б) взглядом на себя (самого индивида и других), который позволяет понять, как далеко от своего идеала находится индивид; в) производства себя (практики по изменению себя до желаемого состояния)30. Субъектность помогает индивиду определиться с тем образом, который он или она хочет создать и как он или она хотят выглядеть перед другими.

Субъектность «новых взрослых» отличается высокой мобильностью и способностью легко перестраиваться. С одной стороны, их самоопределение становится зависимо от окружающей действительности (примером могут быть «helicopter parents» – родители, не готовые отпускать детей в самостоятельную жизнь даже после взросления последних). С другой стороны, их наблюдение

27Хюбнер Б. Смысл в бес-СМЫСЛЕННОЕ время: метафизические расчеты, просчеты и сведение счетов. – Мн.: Экономпресс, 2006. – 384 с.

28Бауман З. Текучая современность. – СПб.: Питер, 2008. – 240 с.

29Beynon J. Masculinities and Culture. – Philadelphia: Open University Press, 2002. – 210 с.

30Фуко М. Герменевтика субъекта: курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1981-1982 учебном году.

– СПб.: Наука, 2007. – 677 с.

11

за собой носит спорадический, не систематизированный характер, а производство себя приобретает, согласно Дж. Комбсу, характер игры31.

Второй элемент идентичности представляет собой презентацию – практику демонстрации другим себя, описанная И. Гофманом. Она осуществляется средствами переднего плана: в них входят окружающие индивида вещи и пространство, а также собственное тело индивида, вербальные и невербальные каналы общения и взаимодействия32. Также она реализуется средствами заднего плана: переговорами взаимодействующих об исполнении их ролей, правилами о направлении действия, а также контекстом общения33.

Презентация «новых взрослых» строится из модификаций уже существующих практик; пример таких практик – это работа-фриланс34. Новые взрослые активно стараются поддерживать впечатление о себе с помощью работы над телом или образом жизни, как правило, перенимая средства презентации молодого поколения.

Во втором параграфе «Город как среда формирования идентичностей ”новых взрослых”» предлагается модель взгляда новых взрослых на город, который рассматривается как социальное пространство. Согласно теории З. Баумана, социальное пространство для носителей современных идентичностей строится из трёх типов участков.

Первый тип участков – значимые места, в которых осуществляется конструирование идентичности. Обычным примером значимых мест являются торговые центры – территории, в которых собрано множество привлекательных для разных людей участков пространства, где они могут представить другим свою идентичность. Роль значимых мест для «новых взрослых» исполняют различные места проведения досуга; в качестве примера рассмотрены парки развлечений «Disneyland», которые, согласно А. Брайману, имеют специальные аттракционы для взрослых, предлагающие им вернуться в ностальгически конструируемое прошлое и мир их детства35.

Второй тип участков – «пустые пространства», участки города, которые не используются в данный момент индивидом и, как следствие, лишены определённого смысла: они играют роль буферных зон во время перемещения по городу: по ним могут проходить, но их игнорируют36. Исследование Р. Хантли показывает, что для «новых взрослых» такими территориями становятся участки города, связанные с администрацией и политической властью. «Новые взрослые», которых исследовала Хантли, мало интересуются политикой в своих странах, им плохо известны административные

31Combs J. Play World: The Emergence of the New Ludenic Age. – Westport, CT: Praeger, 2000. – 181 c.

32Goffman E. The Presentation of Self in Everyday Life. – New York. – New York : Anchor Books, 1959. – 263 с.

33Lyman S. M., Scott M. B. A Sociology of Absurd. – New York: Appleton-Century-Crofts, Educational Division, Meredith Corporation, 1970 – 221 c.

34Чернова Ж. Специфика гендерных отношений молодых взрослых // Социологические исследования. 2012.

№7. С. 118-127

35Bryman A. Disney and His Worlds. – London: Routledge, 2005. – 232 с.

36Кociatkiewicz J., Kostera M. The Anthropology of Empty Spaces // Qualitative Sociology. 1999. №22/1. С. 37-50

12

учреждения, которые управляют участками города, в которых они живут37. Это же подтверждают и интервью, взятые у «новых взрослых»-кидалтов.

Третий тип участков – «не-места», территории отчуждения в городском пространстве: места, которые индивид старается покинуть как можно скорее, только посетив их. М. Оже для сравнения приводит пространство салона самолёта или транспорта38. Для «новых взрослых» такими территориями становятся участки городского пространства, ассоциируемые с рутиной. В исследовании Р. Хантли для многих интервьюированных «новых взрослых» такую роль играли места работы: «новые взрослые» постоянно покидают работу и не задерживаются на рабочем месте надолго. Чаще всего они приходят на работу лишь для того, чтобы отработать свой положенный срок и получить в конце месяца заработную плату. Работа играет роль буфера между домом и местом, которое «новый взрослый» навестит вечером.

Третья глава «Частный случай идентичности ”новых взрослых” – кидалты в современном городском пространстве» рассматривает один из вариантов «новой взрослости» – кидалтов, следуя модели идентичности, описанной во второй главе.

Первый параграф «Субъектность кидалтов» начинается с определения данного понятия и с анализа дискурса, который составляют различные сообщения в масс-медиа о кидалтах. Генезис данного явления связан с публичными дебатами, результаты которых отражены в работах Н. Постмана39 и Р. Блая40. Авторы считают, что причиной появления кидалтов стали инфантилизация культуры, ослабление контроля за детьми, то, что массмедиа производят продукты, рассчитанные на детей и взрослых одновременно. Кидалты характеризованы как безответственные и инфантильные люди, не способные решать «серьёзные» жизненные проблемы.

Оценки других, отражённые в данном дискурсе, напрямую связаны с таким элементом субъектности «новых взрослых», как взгляд на себя, и дополняются тем, что кидалты говорят о себе сами. Кидалты не склонны считать свои действия детскими: напротив, они считают, что игры, просмотр мультфильмов и т.п. практики наполнены «взрослыми» смыслами.

Чтобы объяснить данный конфликт между восприятием других и тем, как кидалты склонны рассматривать себя сами, рассматриваются две других характерных черты субъектности кидалтов: техники производства себя (понятие М. Фуко41) кидалтами и их самоопределение.

Одной из ключевых практик производства себя «новыми взрослыми» является потребление. Но, если рассматривать его в жизни кидалтов, оказывается, что потребление ограничивается жёсткими рамками, связанными со временем и деньгами. Кидалты имеют множество других социальных

37Huntley R. The World According to Y: Inside the New Adult Generation. - Crows Nest, N.S.W.: Allen & Unwin, 2006. – 226 c.

38Augé M. Non-Places: Introduction to An Anthropology of Supermodernity. – New York: Verso, 1995. С. 103

39Postman N. The Disappearance of Childhood. – London: Random House LLC, 2011. – 192 с.

40Bly R. The Sibling Society. – Reading, MA: Addison-Wesley, 1996. – 319 с.

41Фуко М. История сексуальности-III: забота о себе. – М.: «Рефл-Бук», 1998. – 288 с.

13

ролей и обязанностей, которые связаны с презентацией себя в иных ситуациях (роли родителей, специалистов на работе), которые также требуют от них этих ресурсов. В интервью отражено, что при сопоставлении с другими социальными ролями, которые кидалты исполняют, их роли потребителей детских предметов и практик нередко оказываются второстепенными: кидалты готовы пожертвовать, например, игрой в солдатики в пользу заботы о своих детях или работы. Словом, производство себя кидалтами не отличается от производства себя в рамках традиционных моделей взрослости.

Но что порождает отмеченную выше оценку кидалтов и чем они отличаются от традиционной взрослости? Ответ на этот вопрос даёт анализ их самоопределения. Ключевой характеристикой самоопределения кидалтов является нормативный зазор, существующий в современной культуре, который позволяет детскому опыту «новых взрослых» быть включённым в их самоопределение (данная проблема освещается в исследовании А. Робертсона)42. Данный вывод указывает на ключевую характеристику идентичности кидалтов: унаследованные с детства практики получают важную роль в их жизни, поскольку влияние культурных институтов, которые традиционно возводили границу между категориями «детского» и «взрослого», ослабевает (с отменой данной границы связана дискуссия об «инфантилизации» современной культуры и критика кидалтов в публичных дебатах).

Второй параграф «Презентация и конфигурация городского пространства кидалтов» рассматривает социальную составляющую идентичности кидалтов, конструирование их образа городского пространства.

Отмечается, что в современном индустриальном российском городе (рассмотренном на примере Перми) нет развитой инфраструктуры, как на Западе, которая предлагала бы новым взрослым пространство для их практик. Как следствие, кидалты вынуждены конструировать свои значимые места самостоятельно. В работе рассматриваются несколько подобных участков пространства, играющих роли значимых мест для кидалтов, которые интерпретируются с помощью концепции «доллификации» (понятие А. Робертсона)43 – процесса, при котором участки территории под контролем индивида, увлекающегося, например, игрушками, становятся частью игрового пространства. Рассматривается ряд примеров, который показывает, что участки территории, которые «новыми взрослыми» используются для презентации себя и презентации их идентичности, (клуб настольных игр «Каменный молот», места для ролевых игр, участки встреч косплееров или личные пространства кидалтов) – все значимые места характеризуются тем, что кидалты производят их сами. Эти пространства рукотворны, они не потребляются кидалтами, но самими ими же производятся в результате социальных взаимодействий и культурных практик.

42Robertson A. Life like Dolls: The Collector Doll Phenomenon and the Lives of the Women Who Love Them. – New York: Routledge, 2004. – 304 с.

43Robertson A. Life like Dolls: The Collector Doll Phenomenon and the Lives of the Women Who Love Them. – New York: Routledge, 2004. – С. 118-119

14

Всвязи со значимыми местами поднимается проблема репрезентации кидалтов. Интервью показывают: кидалтов вне зависимости от основной практики гораздо больше интересует в качестве практики презентации не приобретение значимых для них предметов (миниатюр, костюмов для косплей-фестиваля или исторических платьев для ролевой игры), но то, что они сделали их самостоятельно: покрасили, сшили, связали из необходимого материала. Кроме того, это даёт смысл ограниченным финансовым тратам на практики: когда значение обретает труд, вложенный в подготовку к занятию кидалтов, демонстративная трата денежных средств, правда, теряет смысл.

Характеристика поведения кидалтов в «не-местах», на работе показывает, что они склонны испытывать там чувство стыда: они не могут открыться там перед другими людьми, быть теми, кем хотят, потому что не уверены в том, как коллеги воспримут их практику. И даже те, кто решается открыться коллегам, никогда не делают это искренне. Открытым остаётся вопрос, какая из двух стратегий будет использоваться кидалтами чаще: будут ли они скрывать свои идентичности или попробуют открыться перед коллегами.

ВЗаключении подводятся итоги исследования. В наиболее общем виде выводы по данному исследованию могут быть сформулированы следующим образом.

«Новая взрослость» формируется как следствие ослабления институционального контроля, который осуществляется над человеком. Ослабление контроля приводит к отмене универсальной модели взрослости и формированию многочисленных конфигураций взрослости, форма которых зависит исключительно от воли индивида.

«Новая взрослость» представляет собой идентичность – специальный вариант представления о себе, который культурными средствами формируется

всознании индивида. Основной характеристикой идентичности становится её лабильность, подвижность, способность индивида легко изменять её при изменении жизненных условий.

«Новая взрослость» как идентичность конструируется с помощью формирования специфической субъектности – представления о себе, сформированного индивидом – и презентации – набора средств для представления данного желаемого образа себя другим.

Город для «новых взрослых» представляет собой социальное пространство, центральными участками которого становятся пространства для отдыха и досуга.

Основой субъектности кидалтов – одной из моделей «новых взрослых»

– становится отмена раздела между категориями «детского» и «взрослого» и следующее за этим сохранение детских практик и их применение в уже взрослой жизни.

Характерной характеристикой презентации кидалтов в значимых местах в городе является важность их собственного труда и творчества в игре, а также в создании значимых мест. В «не-местах» жизнь кидалтов стеснена влиянием эмоции стыда, нежелания предстать кидалтом перед другими.

15

Список опубликованных работ по теме диссертации

Работы, опубликованные автором в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1.Манокин М. А. Ювенилизация современного общества: культурологические аспекты // Общество. Среда. Развитие. 2012.№ 3.С. 77-81.

2.Манокин М. А. Деление городского пространства потребителямикидалтами // Вопросы культурологии. 2014. № 5. С. 87-91

3.Манокин М. А. Влияние мифов на модели поведения потребителей-кидалтов // Общество. Среда. Развитие. 2014. № 1. С. 64-68.

Публикации в других изданиях:

4.Манокин М. А. Советское детство в блогах // Вестник Пермского государственного института искусства и культуры. – 2011. № 10. С. 98-102.

5.Манокин М. А. Ценности городской культуры «возвратившихся в детство» // Вестник Пермского государственного института искусства и культуры. 2012. № 13-14. С. 69-76.

6.Манокин М. А. «Детки в клетке»: характеристика геттоизированной социальной группы потребителей // Социальноэкономические и культурные вызовы 21 века: Материалы Международной научно-практической конференции 15 марта 2013 г., Пермь. – Пермь: Пермский филиал МЭСИ, 2013. – С. 41-42

7.Манокин М. А. Региональный контроль детских практик у взрослых // Город как стиль. Статьи и материалы всероссийской научнопрактической конференции «ПЕРМЬ КАК СТИЛЬ: формирование современной городской идентичности в России» (Пермь, 13-15 июня 2013 г.)

—Пермь: ПГГПУ, 2013. – С. 105-108

8.Манокин М. А. «Я не клоун и не актёр чтобы на меня посмотрели»: о неудаче публичной презентации сообщества на городском празднике // «Диалоги об искусстве»: материалы III Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. – Ч. 1. – Пермь: Пермская государственная академия искусства и культуры, 2014. – С. 253-261

9.Manokin M. A. New Media, Old Story: Gaps That Can Complicate

SMART Education // Английский язык для бизнеса и науки: материалы Всероссийской научно-практической конференции 23 марта 2012. – Пермь: Пермский филиал МЭСИ, 2012. – С. 50-54

16