философия 2 семестр / 31-32

31. Необходимость и свобода в историческом процессе. Роль личности в истории.
Свобода определялась до сих пор филосо-фами двояким образом. С одной стороны, она определялась как власть, как господство над обстоятельствами и отно-шениями, в которых живет индивид: так она опреде-лялась всеми материалистами. С другой стороны, она рассматривалась как само-определение, как избавление от действии-тельного мира, как – мнимая только – свобода духа: так она определялась всеми идеалистами, особенно немецкими.
Гегель первый правильно представил соотношение свободы и необходимости. Для него свобода есть познание необ-ходимости. "Слепа необходимость, лишь поскольку она не понята". Не в вообра-жаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих за-конов и в основанной на этом знании воз-можности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей. Это относится как к законам внеш-ней природы, так и к законам, управ-ляющим телесным и духовным бытием самого человека, – два класса законов, которые мы можем отделять один от другого самое большее в нашем представ-лении, отнюдь не в действительности. Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать ре-шения со знанием дела. Таким образом, чем свободнее суждение человека по отноше-нию к определенному вопросу, с тем большей необходимостью будет опреде-ляться содержание этого суждения; тогда как неуверенность, имеющая в своей основе незнание и выбирающая как будто произ-вольно между многими различными и противоречащими друг другу возможными решениями, тем самым доказывает свою не-свободу, свою подчиненность тому пред-мету, который она как раз и должна была бы подчинить себе. Свобода, следовательно, состоит в основанном на познании необхо-димостей природы, господстве над нами самими и над внешней природой; она поэтому является необходимым продуктом исторического развития. Первые выделяв-шиеся из животного царства люди были во всем существенном так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед на пути культуры был шагом к свободе. На пороге истории человечества стоит открытие превращения механического движения в теплоту: добывание огня трением; в конце протекшего до сих пор периода развития стоит открытие превращения теплоты в механическое движение: паровая машина. – И несмотря на гигантский освободительный переворот, который совершила в социальном мире паровая машина, – этот переворот еще не закончен и наполовину, – все же не под-лежит сомнению, что добывание огня тре-нием превосходит паровую машину по своему всемирно-историческому освобо-дительному действию. Ведь добывание огня трением впервые доставило человеку госпо-дство над определенной силой природы и тем окончательно отделило человека от животного царства. Паровая машина ни-когда не была в состоянии вызвать такой громадный скачок в развитии человечества, хотя она и являлась для нас представи-тельницей всех тех связанных с ней огром-ных производительных сил, при помощи которых только и становится возможным осуществить такое состояние общества, где не будет больше никаких классовых разли-чий, никаких забот о средствах индиви-дуального существования и где впервые можно будет говорить о действительной человеческой свободе, о жизни в гармонии с познанными законами природы.
Временами социальные мыслители преувеличивали роль личности, прежде всего государственных деятелей, полагая, что чуть ли не все решается выдающимися людьми. Короли, цари, политические вож-ди, полководцы якобы могут управлять и управляют всем ходом истории, как своего рода кукольным театром. Разумеется, роль личности велика в силу особого места и особой функции, которую она призвана выполнять. Философия истории ставит историческую личность на подобающее ей место в системе социальной действитель-ности, указывая что она может сделать в истории, а что не в ее силах.
За всю историю человечества произошло огромное множество событий, и всегда они направлялись различными по своему мора-льному облику и разуму личностями: гениальными или тупоумными, талант-ливыми или посредственными, волевыми или безвольными, прогрессивными или ре-акционными. Став по воле случая или в си-лу необходимости во главе государства, ар-мии, народного движения, политической партии, личность может оказывать на ход и исход исторических событий разное влия-ние: положительное, отрицательное или, как это нередко бывает, и то и другое. Поэтому обществу далеко не безразлично, в чьих ру-ках сосредоточивается политическая, госу-дарственная и вообще административная власть.
Поскольку в истории решающим и определяющим началом является не индии-вид, а народ, личности всегда зависят от на-рода, как дерево от почвы, на которой оно растет. Если сила легендарного Антея зак-лючалась в его связи с землей, то соци-альная сила личности — в ее связи с народом. Но тонко "подслушивать" мысли народа способен только гений.
Как бы гениальна ни была историческая личность, она в своих поступках детер-минирована сложившейся совокупностью общественных событий. Если же личность начинает творить произвол и возводить свои капризы в закон, то она становится тормозом и в конечном счете из положения кучера экипажа истории неминуемо попа-дает под его беспощадные колеса.


32. Циклические концепции исторического процесса (О. Шпенглер, Н.Я.Данилевский, А. Тойнби, Л.Н. Гумилев и др.).
Вся история человечества есть бесконечное повторение множества одних и тех же про-исходящих как параллельно, так и друг за другом историй множества обществ, сово-купность множества циклов.
Согласно такой точке зрения не существует ни человеческого общества в целом, ни все-мирной истории как единого процесса. Соответственно не может быть и речи о стадиях развития человеческого общества в целом и тем самым об эпохах мировой истории. Поэтому такой подход к истории с полным основанием можно назвать плюра-листским (от лат. pluralis - множественный), или, точнее, плюрально-циклическим. Исторический плюрализм включает в себя циклизм.
У истоков плюрально-циклического понимания истории стоят Ж.А. де Гобино и Г. Рюккерт. Основные его положения были достаточно четко сформулированы Н.Я. Данилевским(Он доказывал, что славянство представляет собой особый исторический тип с целым набором признаков: этногра-фических, географических и др. Всего Данилевский насчитывал 10 замкнутых образований (культурно-исторические типы). Идея о нелинейном движении исто-рии была воспринята славянофилами, дока-зывавшими самобытность русской куль-туры.), доведены до крайнего предела О. Шпенглером(выделял в истории 8 культурных типов: египетский, индийский, вавилонский, китайский, античный (аполлоновский), европейский («фауст-овский»), византийско-арабский (магиче-ский), культуру майя. Он полностью отверг единство мировой культуры. «Вместо монотонной картины линеобразной всемир-ной истории, держаться за которую можно только закрыв глаза на подавляющее коли-чество противоречащих ей фактов, я вижу феномен множества мощных культур... у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная смерть»*. Другие ку-льтуры невозможно познать, можно лишь почувствовать «удивление», прикоснувшись к каждой новой культуре. ), в значительной степени смягчены А.Дж. Тойнби(Тойнби представлял концепцию множественности цивилизаций в 12-томном труде «Постиже-ние истории». Он исследовал 21 цивили-зационный тип, впоследствии сократив свою схему до 13 самостоятельных лока-льных цивилизаций. В современном мире, по его мнению, существует одновременно 5 цивилизаций: китайская, индийская, ислам-ская, русская и западная. Исходя из позиций культурологического плюрализма он развил представление о круговороте локальных цивилизаций, сравнивая этот процесс с биологической эволюцией. В отличие от своих предшественников А. Тойнби пола-гал, что в будущем возможны достижение единства человечества на основе единства мировых религий и переход к «всемирной» религии.) и, наконец, приобрели карика-турные формы в сочинениях Л.Н. Гумилева. Названные мыслители именовали выде-ленные ими исторические образования по-разному: цивилизации (Ж.А. де Гобино, А.Дж. Тойнби), культурно-исторические индивиды (Г. Рюккерт), культурно-исто-рические типы (Н.Я. Данилевский), куль-туры или великие культуры (О. Шпенглер), этносы и суперэтносы (Л.Н. Гумилев). Но это не меняло самой сути такого понимания истории.
Плюрально-циклическое понимание исто-рии находится в противоречии с истории-ческой реальностью. С этим связаны и бесконечные неувязки в построениях исторических плюралистов. Именно мощ-ным давлением множества неопровер-жимых фактов объясняется, в частности, эволюция взглядов последнего классика «цивилизационного» подхода А.Дж. Тойнби от исторического плюрализма в сторону унитаризма.
Хотя собственные построения исторических плюралистов не имеют особой научной цен-ности, их труды тем не менее сыграли опр-деленную позитивную роль в развитии фи-лософско-исторической мысли. В них были вскрыты слабости господствующей трак-товки унитарно-стадиального подхода к всемирной истории, не исключая и орто-доксальной версии теории общественно-экономических формаций.
Для многих мыслителей понятие унитарно-стадиального понимания истории было равнозначно понятию линейно-стади-ального подхода к ней. Поэтому в их глазах выявление несостоятельности линейно-стадиального понимания истории высту-пало как крах унитарно-стадиального подхода к ней.