XVIII. ДИСЦИПЛИНА – УСЛОВИЕ СВОБОДЫ «Я» И СВОБОДЫ ДРУГОГО
Дисциплина – система социально принятых, санкционированных и одобряемых правил поведения человека по отношению к другим людям, с которыми он вступает во взаимодействия в процессе совместной деятельности. Такое понимание дисциплины раскрывает его социальную и личностную ценность и обусловливает обязательное исполнение дисциплинарных норм во взаимоотношениях между людьми.
Тысячи нитей связывают нас с другими людьми: слова, взгляды, жесты, одежда, действия, позы, поступки, поведение, общее дело и общие интересы, созидательная деятельность, раздел получаемого продукта. И соответственно этому – законы, нормы и правила общежития.
В воспитании дисциплины главное – выделить Человека объектом дисциплинарного отношения, но не правила и нормы. Увидеть за точностью, исполнительностью, обязательностью, организованностью интересы другого человека либо целой группы людей – значит признать правомерность строгой дисциплины. А выявить значимость дисциплины для самого себя, для блага собственного «Я» – значит произвести свободный выбор дисциплинарных норм и утверждать личностный смысл ее для своей жизни.
Дисциплина урока – фактор продуктивности и успешности ученья детей. Интерпретация дисциплины как тяжелого принуждения, влекущего за собой наказание, апеллирует к страху ребенка, и, выстроенная на страхе, закры-
вает путь к формированию свободной личности.
Опасно для духовного развития детей вводить дисциплинарные наказания. Страх перед ними сковывает психическое состояние, лишает радости проживания жизни. И, конечно же, препятствует умственному развитию и выявлению дарований.
Дисциплина должна исходить из отношения к людям. Норма поведения – лишь указание на наилучшую форму выражения уважительного отношения. Не более того. А нарушение дисциплины – нанесение ущерба, или неприятности, или обиды Другому. С этой этической позиции дисциплина – способ выражения заботы о благополучии окружающих. Поэтому от ребенка, нарушившего дисциплинарную норму, достаточно порой услышать: «Извините» – в адрес этих людей.
А если такое же извинение прозвучит от педагога в адрес детей («Про-
стите меня, нервы не выдержали… закричала на вас»), то для них это будет убедительным аргументом к признанию ценности дисциплины («Да, ладно… Да мы ничего… Да мы и не заметили…»).
Новое воспитание XXI века провозглашает целью воспитания свободную личность. Данная свобода обеспечивается высокой дисциплиной общества: исполнение дисциплинарных норм есть признание права всех на свободу.
Дисциплина не является самовольным требованием или капризом учителя, она требование общества и норм культурного развитого общества. Учитель – лишь передатчик этих норм и исполнитель, а также истолкователь и инструктор.
«Свободная личность» и «ученик на уроке» – не контрастирующие понятия, а гармонирующие. Интересам ученика отвечают строгие правила урока, ибо только при условии их исполнения каждый ученик свободен в работе и достижении успехов.
Область непринужденного общения неотвратимо расширяет свои границы в нашей школе. Но не за счет нарушения дисциплины, а за счет все более глубокого понимания дисциплины как условия индивидуальной свободы: от шума, от беспорядка, от притеснения, от посягательства на достоинство личности.
Непринужденное общение в сфере внешкольной, столь привлекательной для быстро растущего ребенка, входящего в социум, и строгие нормы дисциплины, ориентированные на интересы Другого в сознании и практике поведения школьника должны составить синкретическое единство.
Непринужденность поведения утверждается в обществе как ценностная характеристика. Она, эта характеристика, расширяет свои границы и вторгается в строгое пространство учебной деятельности на уроке. Педагог, ведущий урок, вынужден разрешать противоречия такого нежелательного «вторжения». Еще вчера было обязательным полное и безропотное подчинение воле учителя законом урока, и это освобождало преподавателя от необходимости овладевать профессиональным мастерством – достаточным было использование всей палитры наказаний. Сегодня стало остро необходимым профессиональное мастерство сочетания «уважения и требования» (Макаренко А.С.), позволяющее педагогу сохранить четкую дисциплину при культивировании свободного непринужденного поведения детей на уроке.
Дисциплина урока – не набор правил, обязательных к исполнению, а поведение, имеющее символическое значение: в поведении раскрываются отношения к умственной работе, товарищам, педагогу и самому себе – и в общем к человеку и обществу. Именно таково понимание дисциплины как социальной ценности в демократическом обществе.
В настоящее время такой простой вопрос, как дисциплина учебных занятий, нуждается в колоссальных усилиях педагогов. Условия социальные никак не способствуют ее формированию. Понятие «свобода», выброшенное как знамя перестроечного времени, ложно трактуемое как «своеволие», «распущенность», «презрение к социальным нормам», «разболтанность и вседозволенность» становится большим препятствием к воспитанию дисциплины как объективно необходимого элемента социальной жизни.
Родители с их смутным представлением о свободе порождают у детей желание сопротивляться дисциплине. Учителям приходится по двум каналам направлять разъяснения и призывы: пока родители не станут поддерживать школьную установку на высокую дисциплину, дети продолжат свое наивное, дикарское отстаивание «права на свободу».
Учитель на родительском собрании раскрывает понятие «свобода», обратясь к философской литературе. Объясняет свой шаг тем, что дети на уроке заявили, что «человек свободен и имеет право вести себя, как хочет». И добавили, что так им сказали в семье.
Родители выслушали это краткое сообщение внимательно. По окончании сказали: «Спасибо. Мы поняли, что натворили. Извините нас. Вы нам иногда рассказывайте еще что-нибудь…».
Завучу со своей стороны приходится поработать с учителями над пониманием свободы как осознанной необходимости.
Дисциплина – это свобода для каждого члена общества, которому предоставляется возможность достигать успеха в работе и взаимодействии с другими людьми. Исполняющий дисциплину способствует собственной свободе, ибо дисциплинированные люди, взаимодействующие с ним, уважают его время, силы, цели и свободу как возможность достижения успеха.
Такое понимание дисциплины воспитывает классный руководитель у своих воспитанников. Но такое понимание дисциплины должны исповедовать все учителя. Это последнее – забота завуча.
Исполнительность, обязательность, точность отражают уважение к человеку либо группе людей, с которыми человека связывает совместная деятельность и интересы которых невольно ученик затрагивает при добросовестной исполнительности (либо недобросовестности и неисполнительности), высокой обязательности (либо необязательности) и соблюдении точности слова, дела, времени, обещаний (либо неряшливости и неточности).
Добросовестность, аккуратность, ответственность – характеристики положительного отношения к общему делу и своей работе как части общего дела, продуктом которых является хороший качественный результат деятельности и успешность каждого человека в этой общей работе.
Сдержанность, собранность, выдержанность – форма выражения от-
ношений к множественности группы и ее договорному порядку, которые обеспечивают стабильность организованной системы работы и сохранение добрых межличностных взаимоотношений.
В начальной школе первоначальным показателем формирующейся дисциплины школьника является послушание. Это не страшно и даже полезно. Дети начальных классов снаряжены сильным инстинктом подражания, их развитие совершается через приобщение к социальным нормам через воспроизведение требуемого и им понятного. Поэтому первичный этап становления дисциплинарных привычек базируется на послушании и соблюдении правил. Но, конечно, этот базовый опыт тоже осознается в силу возможностей детей. Им постоянно надо раскрывать следствия нарушения правил и продуктивность соблюдения дисциплины. Их сознание предметно-образное, но ориентация должна быть на будущее «ближайшее развитие» абстрактного мышления.
С точки зрения понимания дисциплины как этического отношения, к дисциплинарным правилам можно отнести и определенные социальные нормативы одежды. Костюм школьника входит в число объектов, регулируемых школьными правилами. Мировая практика ведущих стран имеет устойчивые традиции в решении этой дисциплинарной проблемы.
Школьные требования к костюму учащихся в нашей стране в постперестроечное время размыты до сегодняшних дней. Однако это не исключает возможности завуча учредить строгие традиции школьного костюма. Пусть главными в решении данного вопроса станут эстетическое и этическое основания.
Знаменитое изречение, потерявшее авторство: «Если мимо вас прошла дама, и она показалась вам прекрасной, но вы не помните, во что она была
одета, значит, одета она была идеально», – может сослужить большую услу-
гу педагогам, культивирующим этику и эстетику одежды школьников.
Одежда – форма, соответствующая внутреннему духовному миру, но одежда является условием физического самочувствия и свободы движений человека. Добавим: достаточно часто – это условие свободы мыслительной деятельности. Образное выражение такого значительного влияния одежды на человека принимает следующий вид: «как если бы ее, одежды, вовсе не было, и она не мешает созидательной работе человека».
Строгие требования к школьному костюму выражают общее желание всех достигать каждому высоких успехов в обучении. Тогда костюм остается за скобками интересов, и школьники не возражают против единой формы.
Предостережем завуча. Бесполезно делать замечания ученикам по поводу их костюма. Лучше корректирование внешнего облика производить мягкими воздействиями:
•через операцию «Я-сообщение»: «Я заметил, что… Мне так нравится, когда ученики…»;
•путем заботы о внешнем виде: «Пока есть несколько минут до урока, вы успеете…»;
•способом оправдания ситуации: «Понимаю, что занятый делом человек вовсе не обращает внимания на костюм…»;
•прямой просьбой в адрес классного руководителя обсудить с детьми проблему «Форма и содержание».
Весьма вероятно, что завуч использует и прямое обращение, например:
«От имени всех жителей нашего школьного дома прошу седьмой класс решить вопрос делового костюма…»
Общим советом может служить предложение забыть о понятии «школьная форма» и ввести понятие «деловой костюм». А к деловому костюму во всем мире предъявляются общие требования:
•не отвлекать от работы, быть удобным и свободным;
•ликвидировать внешние показатели социального неравенства;
•соответствовать эстетическим законам;
•предоставлять возможность и подчеркнуть – при общепринятой форме одежды – внутреннюю уникальность личности;
•подчеркнуть представительство коллектива, в котором работаешь.
Урок и перемена теснейшим образом связаны. Связь эта устанавливается прежде всего в сознании педагога. И, как следствие, – в сознании ребенка.
Если видеть в уроке и перемене антитезу, полагать и трактовать это строго отведенное время (45 минут – 10 минут) как «несвобода урока» и «свобода перемены», противопоставляя духовному труду урока бездумную, разгульную перемену, то отношение к дисциплине не повышается при всем понимании ее необходимости. Все равно остается представление дисциплины как нечто давящее и сковывающее человека, потому что ей противопоставляется радость «свободы» школьной перемены.
А теперь предложим другое толкование перемены, чтобы изменилось и отношение к урочным требованиям. Скажем примерно так: «Перемена дается
для того, чтобы мы могли подготовиться к успешной работе предстоящего урока». Перемена получает ценностное толкование: из «освобождения от неволи урока» она получает значение «подготовки к успеху учебной работы». Повышается личностный смысл перемены. Заодно корректируется смысл урока.
Мы увидим преудивительные превращения. Во-первых, замечаем неожиданную метаморфозу поведения детей на перемене: уже не видно бесноватого и бессмысленного бега, не слышно громкого ора. Во-вторых, на урок идут внутренне собранные ученики, им не приходится успокаиваться, а учителю – приводить их в равновесие. А в третьих, мы действительно получаем большую продуктивность этого предстоящего и последующего урока: ведь была дана установка на успешную работу, задана тональность уважительности к собственной деятельности.
Наблюдая высокую дисциплину урока, интересно спросить учеников, почему они так хорошо работают и почему у них такая строгая дисциплина. Как правило, дети говорят одно и то же: «Мы не знаем, мы всегда на этом уроке так ведем себя, мы привыкли…» Вот это последнее – «Мы привыкли» – очень существенно: основа дисциплины – осознанной! – привычка именно так выстраивать работу и полюбить принятые нормы организации труда, которые содействуют общему успеху.
Формирование привычки требует повторяемости действий. Педагогу следует создавать все условия, чтобы ежедневно и постоянно исполнялись простейшие правила общечеловеческого взаимодействия в группе. Оснащенные привычкой, дети перестают обращать внимания на какое-либо давление сверху и предписания со стороны, они уже знают результативность дисциплинарных норм, легко воспроизводят необходимое и осознанное.
Существует пять простейших организационных правил, воплощение которых держит дисциплину и содействует незаметному приучению детей.1
1. Требование доводится до логического конца – мягкое и нежное
(держать в поле внимания каждого ученика, исполнение им необходимого).
2.Требование всегда имеет позитивное содержание (что именно делать)
(не требовать не делать чего-либо, но определять программу действий).
3.Требование сопровождается инструкцией, как исполнить его легко
(предварительно показать или рассказать, как исполнять нужное легко).
4.Требование должно быть доступным на данный момент развития детей
(«не замечать» некоторых отступлений от нормы первое время).
5.Переакцентировать требование с общего на его частные элементы
Они – как таблица умножения в математике: их знают все педагоги, они реализуются привычно, почти автоматически. Логика их понятна даже детям.
Иногда пауза учителя заставляет всех обратиться к нарушителю: «Ты – что? Забылся?». Чтобы оградить детей от группового давления,
1 В разных публикациях мы не раз предлагали педагогам на практике проверить эффективность этих положений; но немногие знают о них, а многим нужна помощь в этом вопросе. Воспроизводим еще раз без пояснений.
можно предложить им заведомое решение: если кто-то отвлекся, сказать по-дружески: «Твоя голова уже погуляла и отдохнула… Возвращай ее к работе». Практика показала, что открытие данного приема учителем тюменской школы помогает сегодня многим.
Не один год мы прослеживали, как педагоги внедряют в школьную повседневность данные правила, и не могли объяснить, почему часто не удается исполнить такие простые рекомендации. Кажется, что некоторым педагогам приятнее жаловаться на непослушных детей, чем приложить некоторые усилия для формирования элементарных дисциплинарных привычек.
И мы нашли объяснение.
Беда в том, что учитель плохо осознает огромную значимость своих же требований:
•почему нужна тишина;
•почему «один голос» должен звучать в классе;
•почему подготовляться к уроку следует до урока;
•в чем смысл строгого требования не «подсказывать», «не говорить за другого, мешая самостоятельно продумывать строй своего ответа»;
•почему для общей работы вредно перебивать говорящего;
•почему надо стараться быстро выполнять просьбы и задания учителя как организатора урока;
•почему все встают при входе учителя в класс;
•почему при обращении к ученику учителя ученик встает, если стоит учитель;
•и почему опасны недоступные для исполнения требования, развращающие личность ребенка.
А суть нежелания учителя затрачивать профессиональные силы на приучение детей к дисциплине, на оснащение детей этой жизненно важной привычкой состоит в том, что сам учитель не обладает данной социально ценностной привычкой, а следовательно, не способен прилагать усилия к тому, что не имеет для него ценности.
Учитель сам не знает, как легче выполняется какое-то задание, поэтому лишь декларирует требуемое (Пишите! Читайте! Думайте!), не сопровождая его облегчающей исполнение инструкцией.
Пусть завуч понаблюдает за поведением учителей на деловом собрании – он сразу увидит тех учителей, у которых дети недисциплинированны и плохо работаю на занятиях.
Если спросить какого-либо учителя, дети которого дисциплинированны, как ему удается воспитать такую привычку, то часто услышишь в ответ: «Не знаю, как-то само так получается». Это говорит педагог, для которого дисциплина представляет большую личностную ценность. Но, разумеется, следует профессионально осознавать методику приучения к дисциплине.
Выделим отдельно больной и острый вопрос сегодняшнего дня школьного обучения – вопрос о наказаниях. Отчетливо проявляется сегодня принципиальная разница в подходе к этому вопросу.
Если вчера при нарушении дисциплины неотвратимо ставился вопрос о наказании как способе пресечения и предупреждения дисциплинарных нарушений, то сегодня в педагогической сфере мы не услышим речи о наказаниях. Наказание вытеснено временем и новым воспитанием из педагогического бытия.
Педагогическая технология пестрым набором тонких педагогических методик заместила поощрение и наказание, аннулировала даже понятийный аппарат этих профессиональных воздействий, вооружив педагога-практика системой мягкого «прикосновения к личности».
Отсылая коллегу-читателя к литературе1, покажем на примере одной из технологических методик, как педагог освобождает себя от прямых оценочных воздействий на ребенка. Извлечем операцию «Я-сообщение».
«Я-сообщение» – это провозглашение педагогом вслух своего состояния, самочувствия, мысли по поводу какого-то поведенческого факта учеников, когда этот факт трактуется как явление жизни, и об отношении к данному явлению и заявляет педагог.
В чем эффективность «Я-сообщения»? В отсутствии педагогического оценивания поведения воспитанника, в отсутствии нравоучений, в предотвращении какого-либо оспаривания со стороны ученика, сохранении достойного выражения своих чувств, а также – полной искренности без малейшей профессиональной лжи учителя.
Вот как это выглядит.
На невежливую реплику ученика преподаватель откликается: «Мне так неловко, когда люди позволяют себе грубое обращение к другому человеку…» Может и добавить: «Я теряюсь и не нахожу ответа…»
При виде ученика, списывающего в свою тетрадь решение задачи из тетради соседа, учитель произносит: «Я всегда в гневе, когда кто-то выдает чужой труд за свой… На такого человека как положиться?!».
Узнав, что кто-то из мальчиков обидел девочку из начальной школы, педагог реагирует так: «Я всегда думала, что сильный – тот, кто защищает слабого, а не обижает слабого…»
Все это произносится публично и имеет своим следствием внутренние изменения каждого слышащего ребенка, отнюдь не только нарушителя социальных норм жизни.
«Я-сообщение» снимает надобность также и в поощрении, потому что легко справляется с положительным подкреплением в адрес ученика без персонализации учительского воздействия. В операции «Я-сообщение» вообще отсутствует воля учителя, он как бы сам удивлен, что с ним происходит, когда на его глазах разворачиваются какие-либо действия и события. Он чаще всего и начинает свое высказывание со слов: «Мне всегда… Я всегда… У меня всегда…»
1 Щуркова Н.Е. Педагогическая технология. – М., 2006, или: Нежная педагогика. – М., 2003.
Предположим, завуч использует эту профессиональную операцию в совместной работе с учителями. Тогда это звучит, видимо, так:
–Мне так нравятся педагоги, которые читают книги, ходят в театр, посещают художественные галереи и слушают музыку…
–Я всегда нервничаю, когда кто-то опаздывает: не случилось ли чего…
–У меня всегда сердце замирает, когда я слышу, как взрослый и сильный кричит на маленького и слабого…
Существует секрет дисциплины как некий парадокс для обыденного сознания: чем нежнее и деликатнее обращение педагога, тем больше вероятности приобщить детей к дисциплинарным формам поведения.
Вот как это получается у молодого педагога:1
– …Я попробовала применить операционное воздействие «нетимператив», которое заменяет приказные, распорядительные формы воздействия на детей просьбой, предложением, пожеланием. Сначала использовала в пятом классе, потом перенесла в старшие.
Нарушителю дисциплины на уроке говорю: «Мне бы хотелось, чтобы никто из нас не доставлял неудобства всем другим – тогда успешнее станет наша работа…» Пятиклассники к этому моему «желанию» отнеслись сразу с пониманием. А у старшеклассников в такой же ситуации появлялось на лице выражение: «Ну ладно, сделаю Вам такое одолжение…» Тем не менее порядок устанавливался. Нам всем становилось легче и приятнее.
Раньше я делала жесткие замечания нарушителям и – не получала никакого результата. Но меня ведь именно так учили «держать дисциплину» на уроке…
Завуч знает об этом секрете: чем нежнее прикосновение к личности, тем строже дисциплина на учебных занятиях. Его многолетний опыт богат примерами такого парадокса: учитель как будто вовсе не заботится о дисциплине, его больше волнует состояние детей, он проявляет постоянную заботу о самочувствии работающего ребенка, а дети как будто сами по себе исполняют должное и полезное.
Но и историческая память человечества знает об этом парадоксе, потому что не раз социальные ситуации предоставляли возможность наблюдать, как разрушительны жесткие давления на людей и каково разлагающее влияние страха перед установленным «сверху» порядком. Предлагаем для размышления текст из книги Лотмана Ю.М.:
«Когда на Сенатской площади разгромили декабристов,.. случилось самое страшное… не аресты и не ссылки – для них самое страшное уже свершилось… – замечает Юрий Михайлович Лотман. И отмечает, что самым страшным был страх, поселившийся в душах тех, кто оставался в Петербурге. – Десять лет испуга, и общество деградирует. Мужчины начинают бояться… появился «зажатый» человек.2
1Рассказывает Лариса Степановна Хацкевич, педагог школы №1338 г. Москвы.
2Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. – СПб., 1997. – С. 57.
Предлагаем завучу проследить за учащимися, вглядываясь в их лица, манеры и стиль поведения, движения, осанку, вслушиваясь в стилистику их речи, интонационную окраску речи.
Не увидится ли нечто похожее на «зажатого» человека? Не будут ли картины урока прямым противостоянием перемене: «зажатый» превращается в «распущенного»?!
Не исключается и анкетирование как метод выявления отношения учащихся к понятию «дисциплина». Например, такой вариант:
1.Считаешь ли ты дисциплину полезной для себя?
2.Назови одно правило дисциплины, необходимое на уроке.
3.Выдели правило дисциплины, вовсе не нужное для урока.
4.Как ты понимаешь слово «самодисциплина»?
5.Считаешь ли ты себя дисциплинированным человеком?
6.Считаешь ли ты себя свободным человеком?
7.Если бы отменили правила дисциплины, как бы ты себя чувствовал?
Мысль о влиянии страха на дальнейшее развитие личности целиком должна нас останавливать прежде, чем мы прикрикнем, ожесточимся, придумаем наказание или дадим ребенку позорную оценку.
Ориентация на Другого, который рядом, которому тоже желаешь блага, по отношению к которому проявляешь заботу и особенности которого признаешь и уважаешь, – такая ориентация есть единственное основание для формирования дисциплины урока и дисциплинированности как личностного качества каждого школьника.
А завуч озабочивается еще и тем, чтобы носителями высокой дисциплины были педагоги. Он внедряет точность начала общей работы, он беспокоится об интеллектуальной тишине на педсовете и методических объединениях, он культивирует порядок и логичность в совместной деятельности педагогов. Сегодня это особенно необходимо: в школу приходит молодой специалист – продукт дикого переходного времени, называемого перестройкой, не получивший от школы и общества элементарной культуры. А дисциплина – это проявление элементарной культуры.
Свободный человек уважает свободу Другого.
Поэтому он уважительно относится к дисциплине как единственному способу предоставить свободу каждому человеку.
Свободный – это прежде всего умный и нравственный человек