О чем говорится в этой книге, или концепция и методологическая программа курса "Теория организаций и организационное проектирование" как целостного обучающего процесса

(ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ)

О жанре издания

Эта книга - учебник и не учебник. Она не является учебником по теории организации в традиционном понимании: целостной информацией об определенном предмете. Традиционный учебник стремится дать связное систематизированное знание, изложенное бесстрастным языком объективирующей рациональности, пролагающим путь от незнания к знанию. Это значит, что такой учебник должен быть понятным даже для профана в данной области, которого и предполагается научить. Идеал воздействия такого пособия - ввести неофита в изучаемый предмет таким образом, чтобы он удивился и восхитился от того, насколько неизвестное, темное, непонятное вдруг стало известным, ясным и понятным.

Авторы нисколько не сомневаются в пользе и необходимости написания такого рода учебников, но наша книга отнюдь этому идеалу не следует. В области теории организаций (ТОр) уже появились и неплохо себя зарекомендовали учебники, такие как "Менеджмент" О.С. Виханского и А.И. Наумова ¹. И мы от своих читателей ожидаем владения предметом по крайней мере в объеме этого учебника.

Вместе с тем, несмотря на сказанное, наша книга "Теория организаций и организационное проектирование" может быть названа учебником. Она предназначена научить, а точнее, помочь обучающемуся воспринимать теорию организаций и оргпроектирования (ТОр и ОП) в обширном культурологическом контексте понимания современной действительности вообще. Но этой цели авторы добиваются не написанием широких социологических и культурологических полотен с изображением современного мира, а путем введения в теорию организаций понятий и категорий современной общекультурной и философской методологии, в которых, как известно, и концентрируется в наибольшей мере опыт постижения современности.

Проблема понимания текста

Во многих случаях эти понятия и категории не вводятся путем определений через ранее освоенные понятия, а предлагаются непосредственно в контексте как якобы заранее известные. Обучающимся предлагаются новые термины не как слова иностранного языка в переводе на родной, а непосредственно в тексте в окружении известных слов, когда смысл и значение новых терминов приходится извлекать из контекста. И это не случайно.

Вводя новые понятия через известные, мы включаем их в ту же логику, в ту же методологию, в ту же парадигму мышления об изучаемом предмете, к которым относятся определяющие слова. Вводя же сразу в текст еще неосвоенные, а порой и неизвестные, понятия, вызывая в сознании читателя "столкновение" старых (известных) смыслов с новыми, мы и не редуцируем содержание новых понятий к прежнему опыту, и известные понятия заново переопределяем через новые в том же тексте. Разумеется, при таком введении новых понятий обучающемуся приходится сначала к ним привыкать, потом - узнавать, потом - во все более возрастающей степени - понимать их содержание в практике словоупотребления соответствующих терминов. На наш взгляд, именно так и можно вырваться из объятий "прежнего мышления", независимо от того, что конкретно под этими словами подразумевается.

Еще одна проблема, связанная с особенностью понимания текста, заключается в следующем. Любой текст содержит в принципе несколько (в абстракции - бесконечное количество) планов содержания. Например, текст научного характера содержит планы метатеории, теории данной предметной области, общенаучной методологии, методологии конкретной области знания, методологии данного исследовательского процесса, конкретного научного содержания, прикладного значения данного исследования и так далее. В традиционном тексте эти планы по возможности разводятся по разным его частям.

Такого рода текстовая процедура является полезной (особенно в учебной литературе), так как облегчает освоение каждого из планов в отдельности. Однако она же и препятствует овладению материалом в органичном единстве всех планов, и это не проходит безнаказанно. Сознание, привыкшее к рядоположенности планов, легко привыкает к соображениям типа: теория - это одно, а практика - совсем другое. Оно топчется, по существу, на месте и способно только к экстенсивному расширению сферы накопленного опыта при том же его качестве, т.е. склонно к приземленной прагматичности, узкому эмпиризму.

В то же время разведение разных планов по различным частям текста - в значительной мере иллюзия. В каждой части более или менее целостного (не заведомо эклектичного) текста, посвященной изложению одного из планов (теории, методологии, прагматики и т.д.) содержатся по крайней мере "следы" других планов (частей) этого же текста (а шире - "следы" и многих иных, в большей части неосознаваемых, текстов).