Симона де Бовуар Второй пол

кажется, только разрушая мужское превосходство, то есть все то, на чем, по ее мнению, оно основывается. Она упорно старается сломить мужчину, сломать его, превзойти, одолеть, она ему противоречит, говорит и делает все наперекор, не признает его истин, отрицает все, что он считает правильным, не принимает, не воспринимает его ценностей, восстает против них. И все это только для того, чтобы защититься; она обречена на имманентность, на зависимое, более низкое положение в обществе вовсе не из-за какой-то неизменной, незыблемой сущности или из-за неведомой вины. Они навязаны ей чужой волей. Любое принуждение, угнетение может вызвать агрессию, ввести в состояние войны. И этот случай не исключение. Если на человеческое существо смотрят как на нечто второстепенное, оно непременно станет притязать на восстановление своей суверенности.

Сегодня сражение между мужчиной и женщиной приобретает другие формы; женщина уже не стремится завлечь мужчину в свою тюрьму и там его удержать, она сама хочет сбежать из этой тюрьмы; она больше не стремится увлечь его в сети имманентности, напротив, она хочет сама выпутаться из них, вынырнуть на поверхность и очутиться в свете трансцендентности. И тут мужчины снова создают конфликтную ситуацию: очень неохотно они «дают увольнительную» женщине. Мужчине нравится оставаться субъектом-властелином, абсолютным монархом, иметь неограниченные преимущества во всем, быть основным человеческим существом; он никак не соглашается считать непосредственно свою подругу равной себе, такой же равноправной, как и он; наподобное недоверие женщина отвечает враждебностью. Это уже не война между индивидами, обособленными каждый своей сферой: восставшая каста, выдвигающая свои требования, идет на штурм, а каста, привилегированное положение которой может пошатнуться, сопротивляется, противодействует. Две трансцендентности сталкиваются Друг с другом, вступают в борьбу; вместо взаимного признания права на существование они оспаривают превосходство одной над другой.

Это находит выражение как в сексуальном, так и в духовном плане; «женственная» женщина, будучи пассивной добычей, пытается заставить мужчину подчиниться своим плотским желаниям, сделать его такой же пассивной добычей собственной плоти; она прилагает всевозможные усилия, дабы увлечь его, поймать в ловушку, разжечь его страсть и заставить подчиниться этой страсти, сама оставаясь при этом покорной, послушной вещью; совсем иначе ведет себя «эмансипированная» женщина, ей хочется активности, деятельности, хочется проявить предприимчивость, инициативность, она отвергает пассивность, навязываемую ей мужчиной. Например, Элиза и другие женщины, подобные ей, не признают ценности активного мужского характера, не считают, что он должен котироваться выше женских достоинств; для таких женщин плоть важнее духа, обстоятельства выше свободы, а свою рутинную мудрость они предпочитают смелости творчества. Тогда как «современная» женщина принимает, воспринимает «мужские» ценности; и это находит у нее выражение в стремлении мыслить, действовать, работать, творить совсем так же, как мужчина; вместо того чтобы принизить, умалить достоинства мужчины, она утверждает себя, настаивает на своем равенстве с ним. И требования равенства в их конкретном выражении вполне легитимны; порицания заслуживает в таком случае вызывающее поведение мужчин. В их оправдание можно лишь сказать, что женщины сами нередко путают карты. <…> Похоже, что борьба между мужчиной и женщиной и не может быть ясно очерченной, в силу того что

неясна, непрозрачна сама сущность женщины. Она противостоит мужчине не как субъект, а как объект, парадоксальным образом наделенный качествами субъективности; она выступает одновременно как некое «я» и как Другой, что является противоречием и влечет за собой непредсказуемые последствия. Когда женщина использует в качестве орудия и свою слабость, и свою силу, это не предумышленный расчет, не заранее согласованный с самой собой план: она действует спонтанно, ищет спасения на том пути, который ей предопределили, — на пути пассивности, и одновременно она активно требует для себя самостоятельности, независимости, власти и господства,

наконец; и конечно же, способ действия, к которому она прибегает, не из тех, что назовешь «честной войной», но ведь он ей продиктован ее двусмысленной ситуацией, не ею самой избранной. Между тем, когда Мужчина относится к женщине как к свободной личности, он возмущается, что она остается для него ловушкой; когда же он ей льстит и осыпает похвалами как свою добычу, у него вызывают негодование ее притязания на самостоятельность, независимость; как бы там ни было, ему все время

11

кажется, что его обошли, обыграли, что он стал жертвой, она же считает себя ущемленной, обиженной, уязвленной.

Распря между мужчиной и женщиной будет продолжаться до тех пор, пока они не признают взаимного равенства, то есть до тех пор, пока женственность будет увековечивать себя в качестве неизменной сущности, — кто более, мужчина или женщина, заинтересован в поддержании этой ситуации? Женщина, сбрасывая с себя оковы, хочет тем не менее сохранить свои прерогативы; а мужчина в свою очередь предпочел бы сберечь свои привилегии и потребовать от женщины, чтобы та согласилась с определенными ограничениями.

<…>

Если бы с самого раннего возраста девочек воспитывали с той же строгостью, требовательностью и уважением, что и мальчиков, если бы они учились одним и тем же вещам и играли в одни и те же игры, если бы они пользовались одинаковой свободой и при этом жили в окружении действительно равноправных мужчин и женщин, смысл понятий «комплекс кастрации» и «эдипов комплекс» претерпел бы существенные перемены. Если бы мать наравне с отцом заботилась о материальном и нравственном состоянии семьи, она пользовалась бы столь же высоким авторитетом, что и отец. В этом случае девочка видела бы, что мир принадлежит не одним мужчинам, что он андрогинен, двупол. Даже если бы девочка была сильнее привязана к отцу — а это отнюдь не очевидно, — в ее привязанности преобладало бы не ощущение беспомощности, а стремление к состязательности, и ничто не подталкивало бы ее к пассивности. Если бы она могла проявить себя в труде или спорте и, активно соперничая с мальчиками, могла бы доказать, на что способна, то отсутствие пениса, которое в принципе компенсируется возможностью родить ребенка, не приводило бы к развитию «комплекса неполноценности». Соответственно и у мальчиков не развивался бы ничем не обоснованный «комплекс превосходства», никто не внушал бы его в обществе, требующем одинаково уважительного отношения к женщине и мужчине . <…>.

Освободить женщину — значит отказаться ограничивать ее лишь отношениями с мужчиной, но это не значит отрицать сами эти отношения. Существуя для себя, она будет тем самым существовать и для мужчины. Каждый из них, видя в другом независимого субъекта, останется для него Другим. Взаимодополняемость в их отношениях не уничтожит того чуда, которое порождается делением человеческих существ на два пола, не уничтожит желания, обладания, любви, грез, любовных приключений. Сохранят свой полный смысл и волнующие нас понятия: давать, побеждать, соединяться. Напротив, только тогда, когда будет покончено с рабским состоянием половины человечества, когда разрушится основанная на нем система лицемерия, деление человечества на два пола обретет свое подлинное значение, а человеческая пара — свой истинный облик. «Прямым, естественным, необходимым отношением человека к человеку является отношение мужчины к женщине, — сказал Маркс. — Из характера этого отношения становится ясным, до какой степени мужчина воспринимает самого себя как представителя рода, как человека; отношение мужчины к женщине — это самое естественное отношение одного человеческого существа к другому человеческому существу. Здесь проявляется, до какой степени естественное поведение мужчины стало человеческим, иначе говоря, до какой степени проявления человеческого существа стали его естественной сущностью, до какой степени его человеческая природа стала его собственной, естественной природой» .Прекрасно сказано. Именно в существующем мире человеку надлежит добиться торжества царства свободы; и чтобы одержать эту высшую победу, в числе прочего мужчине и женщине необходимо возвыситься над своими естественными различиями и заключить между собой подлинно братский союз.

1.В чём состоит парадокс, проблема, с которой сталкивается современная женщина?

2.В чём особенность навязанного извне якобы необходимого для женщины образа и к чему это ведёт?

3.Что, по мнению Симоны де Бовуар, позволило бы женщине раскрепоститься, стать естественнее?

4.Что может означать фраза «Считается само собой разумеющимся, что мужчина наделён силой как индивид, в то время как женщина остаётся рабыней рода»?

5.Когда, в какой момент для женщины начинается несвобода и к чему это ведёт? Что усугубляет это неравенство?

12

6.Почему современная женщина не способна на великие свершения, на гениальные произведения?

7.Почему женщина редко способна к длительному упорному труду и почему среди женщин так мало великих людей?

8.Почему в мире литературы и искусства женщина ведёт себя иначе, чем мужчина, в чём состоит это отличие и что ставит пределы женскому таланту?

9.Что нужно, по мнению Симоны де Бовуар, для тог, чтобы изменить имеющийся порядок вещей?

10.Что могут значить слова «Свободная женщина только рождается»?

11.В какой стадии сейчас находятся отношения между мужчинами и женщинами? В какой области следует искать причину?

12.Как выйти женщине из этого конфликта, не потеряв при этом собственного достоинства?

13.Чем объясняется угнетение одного пола другим?

14.В чём, по мнению Симоны де Бовуар, самое страшное преступление против женщины?

15.Выскажите Вашу позицию относительно основных проблем прочитанного текста и позиции автора этого текста.

13