Российские сми в период современной политической трансформации

- Особенности политической ситуации в России

- Основные тенденции развития отечественного информационного рынка

- Возможности реализации журналистского творчества в сложившейся социально-политической обстановке

- Взаимодействие СМИ и аудитории в современных российских условиях

31 декабря 1999 г. в жизни России произошло беспрецедентное со­бытие: выступая с новогодним поздравлением к народу, Б.Н. Ельцин заявил о сложении с себя президентских полномочий и добровольной отставке. Исполнение обязанностей Президента было возложено на В.В. Путина, в ту пору Председателя Совмина РФ. Через три месяца по итогам всероссийских выборов В.В. Путин стал Президентом РФ. Два срока (восемь лет) пребывания В.В. Путина у власти были отмечены рядом заметных изменений в политической жизни обще­ства. Они были направлены на формирование «сильного» государ­ства посредством централизации власти. В.В. Путин в своих высту­плениях неоднократно высказывался в поддержку использования административного ресурса для проведения эффективной внутренней политики. Это, по его мнению, должно было обеспечить ста­бильное развитие страны и гарантировать ее авторитет на международной арене.

- Все это повлекло за собой трансформацию политического уст­ройства России. В соответствии с указом Президента, подписанным в мае 2001 г., на карте страны появились семь федеральных округов (впоследствии их стало восемь), что позволило ужесточить систему государственного управления. Была подвергнута изменениям сло­жившаяся избирательная система: отменен порог явки избирателей, выборы депутатов различных уровней проходят по партийным спи­скам, выборы губернаторов сменились процедурой их назначения Кремлем. Все это позволило сделать органы власти полностью под­отчетными Президенту и его администрации. Одним из ключевых факторов, предопределивших эту ситуацию, явился мощный уровень кремлевской пропаганды, распространяемой посредством СМИ.

В.В. Путину и его администрации в минувшие годы удалось не только усилить контроль в различных сферах жизни, но и ограни­чить дискуссионность по важнейшим вопросам дня. Общество, ус­тав от политически и экономически бурных лет, приняло новую си­туацию, во многом отказавшись от духовных завоеваний, сформи­рованных в годы горбачевской гласности и продолженных в ель­цинское десятилетие.

В период правления В.В. Путина в обществе заметно уменьши­лась гражданская активность населения. Российские СМИ внесли вклад в этот процесс. Если в 1990-е годы они допускали критику в адрес Б.Н. Ельцина и других чиновников, то с приходом В.В. Пу­тина ситуация стала принципиально иной. Негативные оценки в отношении власти в СМИ постепенно исчезли. Сама власть на раз­ных уровнях вновь, как и в советское время, стала использовать административные формы воздействия на массмедиа. Опять воз­никли не только «телефонное право» и запреты на получение ин­формации (что противоречит действующему законодательству в об­ласти СМИ), но и прямое давление на журналистов. 2000-е годы были отмечены новыми убийствами журналистов, и почти ни одно этих преступлений не было раскрыто.

«Наметилась монополия правящего режима на информацион­ные ресурсы. "Естественная" функция журналиста - открытый по­иск и беспрепятственная передача информации членам общества - редуцируется», - отмечала еще в 2000 г. санкт-петербургский про­фессор Г.С. Мельник. Минувшие годы отчетливо подтвердили ак­туальность этой ситуации, что заставляет задуматься о роли и возможностях СМИ в российском обществе. Если несколько лет назад фраза о том, что «в результате демократических преобразований в России стало глубже понимание самой свободы печати» выглядела в какой-то мере реалистичной, то в нынешних политических усло­виях, которым присуще усиление властных полномочий, ее можно поставить под сомнение.

За минувшее десятилетие произошла целостная структурная трансформация российского медиарынка, определившая качество посту­пающей информации. Этой трансформации присущи несколько осо­бенностей. Во-1), заметно возросло влияние власти на СМИ, что привело к перераспределению в последние годы медиасобственности в пользу государства или частных структур, заявляющих о поддерж­ке государственных приоритетов. Во-2), в сфере массовой ин­формации обозначилось единение политических и экономических интересов, что породило заметную снижение критичности журналистских публикаций. В-3), в сложившихся условиях политической и экономической зависимости редакций от власть имущих были нарушены законодательные гарантии сущест­вования СМИ, в частности, на свободный доступ и распростране­ние информации.

==+ В результате российские СМИ в последние годы воспринима­ются международными медиаорганизациями как несвободные. Одна из них, «Репортеры без границ», еще в 2003 г. поставила Россию на 121-е место из 139 стран по уровню свободы прессы - вслед за Суданом, Казахстаном и Узбекистаном, которые при самом большом желании трудно отнести к числу га­рантов медиасвобод. Сегодня ситуация принципиально не измени­лась. Зарубежные исследователи уже напрямую ставят вопрос о том, что в нашей стране получила развитие авторитарная медиасистема, которая, с одной стороны, вобрала в себя традиционные для советского общества признаки существования массовой информации, а с другой - выработала новые алгоритмы своего профессионального функционирования. К числу сохранившихся традиций можно отне­сти влияние на СМИ административных рычагов, к числу новых явлений - формальное наличие различных форм медиасобственно­сти и использование СМИ как инструмента «сведения счетов».

==+ В сложившихся условиях ограничиваются возможности журна­листской деятельности. Целью ее существования, как известно, яв­ляется стремление к объективности информации (что принципи­ально отличает данную сферу массовых коммуникаций от других - рекламы и паблик рилейшнз). Обращает на себя внимание после­довательная утрата этой объективности. Вследствие этого снижается информационная безопасность общества, не получающего возмож­ности составить полное представление об окружающем мире. Одно­временно в ходе современного развития СМИ актуализируются же­сткие информационные технологии, направленные на реализацию «узких» политических и экономических интересов. При этом СМИ настойчиво реализируют развлекательную функцию, заполняющую медиапространство, и в особенности телевещание, посредством многочисленных «мыльных» опер, боевиков, музыкальных шоу, многие из которых отличаются низким эстетическим вкусом. Все это не может не влиять на изменение социальных уста­новок общества.

Существующая ситуация в информационной сфере, в свою оче­редь, не только приводит к утрате интереса к медиаинформации со стороны аудитории, но и меняет сложившиеся содержательные приоритеты СМИ, их социальную роль в обществе. Очевидно, что в настоящее время мы имеем дело с существенными изменениями специфики функционирования журналистской профессии, имеющими далеко идущие последствия. Постараемся проанализировать эти изменения.

Основные тенденции развития медиарынка

Последнее десятилетие было отмечено существованием несколь­ких ведущих тенденций развития медиарынка в России.

1. Рост общего числа печатных и аудиовизуальных СМИ. В 2000-е годы ежегодный прирост общего числа периодических изданий со­ставлял в среднем 9-10%. По этим темпам российский рынок прес­сы оставался одним из мировых лидеров, обогнав многие информа­ционно развитые страны. Особенно показательным на общем фоне выглядело лицо журнальной периодики. Если в 2000 г. выходило в общей сложности 2,7 тыс. журналов, то в 2006 г. - уже 4,6 тыс.1 Их совокупный тираж составил к тому времени 1,85 млрд экз. Показа­тельно, что половина этого тиража - около 900 млн экз. - относи­лась к глянцевым журналам (преимущественно гламурного характе­ра). «Глянец» во всех странах рассчитан в основном на материально обеспеченных людей, думающих о качестве своей жизни и испыты­вающих потребность в удовлетворении материальных потребностей. Увеличение числа таких СМИ в России свидетельствовало, во-пер­вых, о повышении материального уровня россиян, а во-вторых, о факторе медиаглобализации, получившей активное развитие в Рос­сии (с учетом того, что многие подобные издания стали слепком аналогичных СМИ за рубежом).

Процесс обновления журнальной периодики затронул самые различные типы изданий. Появились журналы на экономическую тему: «РБК», сосредоточенный на вопросах банковского бизнеса; «D», поднимающий тему распоряжения личными финансами; «Националъные проекты» и др. На рынок вышла новая периодика по во­просам истории и культуры: «Русское искусство» и «Русский мир.ru». К уже существовавшим к концу 1990-х годов многочисленным жур­налам чисто развлекательного характера также добавились новые: «Реалити-шоу ДОМ-2» и «Все сразу». Если первое издание основное внимание посвящает вкусам, образу мыслей и поведению героев по­пулярного телепроекта, то второе объединяет в себе развлекательную, не обремененную повседневными житейскими проблемами инфор­мацию, собранную по принципу винегрета - о жизни эстрадных звезд, моде, молодежных тусовках и т.д. В свою очередь, женская тема стала предметом внимания нового журнала «СамаЯ». Россий­ский информационный рынок пополнился журнальной периоди­кой, адресованной обеспеченным людям: «Воом», «Shkulev» и др.

Не менее динамично развивались в эти годы радио и телевидение. В индустрии радиовещания шло переформатирование старых и возникновение новых проектов. Были зарегистрированы новые станции «Радио-спорт», «Бизнес FМ». Также обнаружила себя тен­денция диверсификации (?) содержания радиостанций с учетом пре­имущественной аудитории их слушателей.

Что касается ТВ, то здесь было реализовано большое число новых проектов. К примеру, началось вещание круглосуточного канала «Вести-24» (2006); поя­вившаяся ранее телерадиокомпания «Петербург» (5-й канал) вышла на уровень общенационального вещания, охватив 45 регионов Рос­сии. Было запущено в общей сложности 15 новых платных телека­налов. Одним из наиболее технически продвинутых в этом отноше­нии оказался Первый канал, инициировавший появление четырех спутниковых каналов.

Новые технологии передачи массовой информации привели к новым возможностям существования СМИ. Сегодня многие из них предлагают информационные продукты не только в традиционном (печатном или аудиовизуальном) исполнении. Привычными стали интернет-издания и интернет-версии СМИ, что позволяет получать информацию, не выходя из дома. Эту тенденцию можно объяснить усилившейся конкуренцией на российском медиарынке и возрос­шим в последние годы числом пользователей Интернета. СМИ, та­ким образом, открыто соревнуются за право привлечь к себе как можно более обширную аудиторию. Эти возможности используют и политики. Так, президент РФ Д.А. Медведев прибег к помощи интернет-портала «Gazeta.ru» для продвижения в сентябре 2009 г. своей статьи «Россия, вперед». Учитывая востребованность интернет-информации, Д.А. Медведев активно использует в своих поли­тических целях личный блог.

==+ Словом, российским СМИ в последние годы был присущи дина­мизм развития и разнообразие форм воздействия. * Правда, в результа­те мирового финансового кризиса, разразившегося осенью 2008 г., отдельные медиапроекты были отложены на неопределенный срок, сократилось число региональных вкладок целого ряда федеральных изданий («Российской газеты», «Коммерсанта» и др.). Кроме того, закрылось большое число корпоративных изданий. Устойчивой тенденцией стало также сокращение годовых тиражей общероссийских газет и журналов. Так, в 2008 г. суммарные тиражи общероссийских газет составили 1,9 млрд экз., что в 14 раз меньше, чем в 1989 г. При этом, указывает профессор МГУ М.В. Шкондин, некогда еди­ное информационное пространство распалось на плохо связанные между собой сегменты, что привело к утрате универсального общероссийского издания. Именно такой тип СМИ способен вызвать к себе интерес со стороны различных аудиторных групп. Дефицит подобной газеты или журнала, с одной стороны, стал результатом общей стратификации аудитории, а с другой - обозначил проблему профессиональной реализации многих журналистов, больше обес­покоенных в настоящее время созданием прибыльного информаци­онного продукта, нежели его духовным наполнением на основе просветительской и образовательной функций СМИ.

Отечественный медиарынок оказался в сложном положении и по причине резкого падения доходов от рекламы, что повлекло за собой кадровые сокращения и снижение журналистских зарплат. В этих ус­ловиях СМИ стремятся еще активнее приспособиться к запросам ау­дитории, ориентируясь на представителей молодого и среднего поко­лений, проявляющих интерес к деловой и досуговой информации.

Однако такой подход не гарантирует предоставления различным аудиторным группам равного доступа к информации. Кроме того, подавляющее число СМИ по-прежнему реализует сугубо коммерче­ские, а не социальные проекты. За последние годы практически не появилось новых СМИ, рассчитанных на детей, подростков, пен­сионеров, инвалидов и другие большие по численности аудиторные группы. Российское государство остается незаинтересованным в финансовой поддержке СМИ, ориентированных на малообеспечен­ные слои населения.

Нереализованной в современных условиях остается и идея соз­дания общественного телевидения (хотя этот вопрос обсуждался даже в стенах Госдумы РФ). [В отличие от коммерческого ТВ оно существует преимущественно за счет лицензионного налога, ежегод­но взимаемого с граждан, что позволяет создавать информационные продукты с учетом интересов аудитории]. В России появление обще­ственного ТВ по-прежнему остается невозможным, из-за ярко выра­женной зависимости СМИ от власть имущих и нежелания совре­менных чиновников отказываться от этого принципа взаимодействия.

2. Возросшая концентрация медиакапитала в угоду интересам правящей власти. Процесс концентрации СМИ заявил о себе еще в первой половине 1990-х годов, когда они начали сосредоточиваться в собственности отдельных лиц и финансово-промышленных групп. Несмотря на схожий процесс накопления капитала (в первую очередь за счет рекламно-коммерческой деятельности), эти группы СМИ ак­тивно конкурировали друг с другом. Если Первый канал российского телевидения (ОРТ) занимал в 1990-е годы пропрезидентские позиции, «ТВ-Центр» мэра Москвы Ю.М. Лужкова - умеренно-сдержанные, то канал НТВ был критичен в оценке многих решений власти. Редакция НТВ инициировала появление на экране аналити­ческих расследований, сатирических программ («Куклы»), в которых открыто высмеивались действия российской политической элиты. Существенная разница в политических позициях ведущих россий­ских телеканалов усматривалась, в частности, при освещении воен­ных действий в Чечне в 1997-1999 гг. Если канал ОРТ придержи­вался официальной позиции Кремля, то журналисты НТВ время от времени оспаривали официальную информацию, к примеру, по пово­ду числа погибших российских военнослужащих и мирных жителей.

В годы правления В.В. Путина (2000-2008) ситуация измени­лась. Несмотря на процесс разгосударствления медиасобственности, формально продолжавшийся на протяжении всех последних лет, плюрализм мнений в СМИ заметно сузился.

** Ярко выраженное стремление российской власти поставить СМИ под свой контроль, на наш взгляд, можно объяснить следую­щим обстоятельством. Сам В.В. Путин никогда не мыслил себя вне интересов государственной системы. В своей биографии, изданной за рубежом, он называет себя «успешным продуктом советского патриотического воспитания». Это чувство не могло не укрепиться и в ходе его многолетней службы в системе КГБ, а потом ФСБ России. Неудивительно, что, став президентом страны, В.В. Путин воспринимал политическую трансформацию страны только на ос­нове приоритетов государственной системы. В своих публичных выступлениях он не раз использовал словосочетание «свобода массовой информации». Однако практика свидетельствовала о стойком желании самого В.В. Путина видеть СМИ исключительно рупорами кремлевских интересов. В этом отношении он напоминал прези­дента СССР М.С. Горбачева, который также не раз публично отме­чал важность свободы журналистского творчества, а в действитель­ности настойчиво требовал от редакторов СМИ поддержки своего политического курса.

Сам В.В. Путин не скрывал своего негативного отношения к олигархам, владеющим СМИ. Хотя не кто иной, как Б. Березовский, контролирующий Первый канал отечественного телевидения (ОРТ), во многом обеспечил В.В. Путину победу на президентских выборах, новый лидер страны стремился как можно быстрее дистанцироваться от тех, кто в свое время входил в «семейный круг» Б.Н. Ельцина. Так, на пресс-конференции в Париже в январе 2002 г. он отмечал, что активное вмешательство СМИ, принадлежавших российским олигархам, в большую политику, привело к необходимости государ­ства «отыграть назад». Схожую мысль В.В. Путин высказал и в ин­тервью американской газете «Нью-Йорк тайме» 4 октября 2003 г., заметив, что частные интересы российского бизнеса в сфере СМИ «взяли верх над национальным интересом».

Эти заявления сочетались с конкретными действиями. Как иро­нично отмечал М. Федотов, в эти годы велся активный процесс ис­пользования в отношении СМИ средств «законного принуждения». Прямое административное воздействие на массмедиа наблюдалось уже в ходе первого президентского срока (2000-2004). Фактиче­ски вся федеральная медиасобственность перешла под контроль государства.

Наиболее болезненно эта ситуация сказалась на аудиовизуальных СМИ: власть с самого начала осознавала их значительные информа­ционные возможности по сравнению с печатными СМИ. В самом деле, если каналы ОРТ и РТР принимаются на всей территории Рос­сии, то тиражи даже наиболее читаемых в России «Комсомольской правды» и «Аргументов и фактов» составляют соответственно 1,4 и 1,7 млн экз. (что в совокупности не превышает 2% общероссийской аудитории). Вот почему власть начала перераспределение медиасобственности с телевидения.

Уже за первый срок президентства В.В. Путина (2000-2004) власти удалось добиться многого. Так, под сильным администра­тивным нажимом сверху прекратила свое существование группа «Медиа-Мост» В. Гусинского. Под различными предлогами (в том числе по поводу своевременного непогашения кредитов) телеканал НТВ, принадлежавший этой группе, перешел в ведение государст­венной компании «Газпром». В результате изменилось и содержа­ние телепередач самого телеканала, занявшего лояльную позицию по отношению к Кремлю. Через некоторое время прекратили свое вещание коммерческие телеканалы ТВ-6 и ТВС. Последний возник на частоте ТВ-6 и финансировался консорциумом «Медиа-Социум» (О. Дерипаска, А. Чубайс, Р. Абрамович и др.). Однако у ТВС нача­лись финансовые трудности, и Министерство печати воспользова­лось этим обстоятельством аннулировав у этого канала вещатель­ную лицензию (несмотря на то, что такое решение по закону мог вынести только суд). Б. Березовский также был вынужден уступить активы канала ОРТ в пользу государства.

Наряду с открытым административным нажимом давление на СМИ осуществлялось посредством неравного финансирования. Ак­тивно поддерживались те СМИ, учредителем которых оставались государственные структуры, и лишались финансовой поддержки редакции, критикующие их. Этот процесс был особенно заметен в регионах. Тем самым создавались (и продолжают создаваться) не­равные условия функционирования СМИ.

В ходе второго президентского срока (2004-2008) президент­ская администрация инициировала распродажу последних СМИ, сохранявших независимую от власти позицию. Так, в 2005 г. эта участь постигла телеканал «РенТВ», в течение многих лет финанси­руемый РАО «ЕЭС России». Новым собственником этого телеканала стала инвестиционная компания «Аброс» - дочерняя структура санкт-петербургского банка «Россия», совладелец которого Ю. Ковальчук является близким другом президента В.В. Путина. Тогда же Ю. Ковальчук стал крупнейшим акционером телерадиокомпании «Петер­бург» (5-й канал) и собственником газеты «Санкт-Петербургские ведомости». И хотя упомянутые СМИ не афишируют свою близость к Кремлю, в действительности их информационная политика всеце­ло поддерживает информационные приоритеты нынешней власти.

Схожая судьба оказалась и у газеты «КоммерсантЪ». До 2006 г. изданием владел грузинский предприниматель Б. Патаркацишвили. Это давало возможность «Коммерсанту» соблюдать нейтралитет, а в иных случаях даже демонстрировать критичность к кремлевской политике. После внезапной смерти Б. Патаркацишвили «КоммерсантЪ» оказался в собственности компании «Металлоинвест» (А. Усманов), имеющей самые тесные отношения с «Газпромом». Этот факт знаменовал собой не просто окончательное «огосударствление» основных российских СМИ, но и «избавление медиарынка от людей, которые "себе на уме", да и просто от "беглых олигархов"». С разгромом «ЮКОСа», крупнейшей нефтяной компании страны, прекратила свое существование и газета «Московские новости», которая некогда была флагманом горбачевской перестройки и сделала очень много для формирования гражданских настроений в обществе.

Сегодня ведущими игроками на российском информационном рынке являются:

- Владимир Потанин (ИД «Проф-Медиа»), владеющий газета­ми «Комсомольская правда», «Советский спорт», рядом других печатных изданий, а также шестью радиостанциями и телеканалом «2x2»;

- Алишер Усманов (ИД «Коммерсант»), контролирующий газеты «КоммерсантЪ», журналы «Деньги», «Власть», «Автопилот»;

- Владимир Евтушенков («Система Масс-Медиа»), владеющий газетами «Вечерняя Москва», «Культура», санкт-петербургской «Сменой» и т.д.;

- холдингу «Газпром» принадлежат «Известия», журналы «Итоги», «Караван историй», телеканалы НТВ, ТНТ и «Прометей-АСТ» и другие СМИ.

Хотя формально В.В. Путин продолжил линию на разгосударст­вление СМИ, начатую в годы правления Б.Н. Ельцина, но в дейст­вительности его политика привела к почти полному исчезновению в общенациональных СМИ политического плюрализма. ===+ В силу это­го возможности свободного обсуждения вопросов, связанных с дея­тельностью власти, либо ограничены, либо отсутствуют. Сложившаяся ситуация приводит к потере как качества, так и разнообразия информации. Наиболее характерным примером является телеканал НТВ. С переходом в собственность «Газпрома» он во многом утра­тил свою прежнюю привлекательность, присущую ему в 1990-е гг. Целый ряд аналитических программ на этом канале был попросту закрыт. Более того, Кремль на протяжении всех последних лет кон­тролирует содержание не только этого, но и других телеканалов еще на этапе подготовки информации. Представители президентской администрации каждую неделю организуют совместные встречи с руководителями ведущих федеральных телеканалов, в ходе которых подробно обсуждается, о чем и как следует сообщать в дальней­шем. Это напоминает не что иное, как предварительную цензуру, запрещенную российским законодательством в области СМИ.

Политическое руководство страны пытается влиять и на такой, казалось бы, независимый источник информации, как Интернет. Несколько лет назад В. Потанин приобрел 48,8% акций поисковой системы «Рамблер». А. Усманов в настоящее время является собст­венником влиятельного интернет-портала «Gazeta.ru», ставшего близ­ким Кремлю по своей идейно-политической позиции2. Наступа­тельная позиция сторонников нынешнего политического курса в сфере массовой информации выглядит все более очевидной. В 2006 г. русскоязычный ресурс интернет-портала «Livejournal» был приобретен в собственность интернет-компанией «Суп» (А. Мамут). После этого сама компания инициировала распространение ин­формации о том, что будет лично отслеживать появление в блогах «Livejournal» информации, дискредитирующей нынешнюю полити­ческую власть в стране.

На массмедийном рынке России присутствуют, правда, отдель­ные печатные СМИ, дистанцирующиеся от президентской позиции. Среди них газеты «Совершенно секретно», «Экономическая газета», «Новая газета», которые пытаются проводить в жизнь самостоятель­ную редакционную линию, во многом критичную по отношению к различным аспектам российской жизни. Для «Новой газеты» это ста­ло возможным благодаря продаже 49% ее акций М.С. Горбачеву и медиамагнату А. Лебедеву. Но нет никакой уверенности, что эта си­туация и в дальнейшем создаст «Новой газете» гарантии независи­мости от прямого государственного вмешательства. Можно вспом­нить, что в 2000 г. М.С. Горбачев был назначен председателем об­щественного совета телекомпании НТВ, однако это не оградило ее спустя год от перехода в ведение «Газпрома».

Самостоятельными в проведении своей редакционной политики являются глянцевые развлекательные журналы, издаваемые зару­бежными собственниками, — такими как финский концерн Sanima WSOY, немецкий концерн Hubert Burda Media. Однако, во-первых, их число крайне невелико, а во-вторых, они сознательно не вторгаются в обсуждение политической сферы.

Что касается радиоэфира, то единственной радиостанцией, ини­циирующей дискуссии по актуальным вопросам дня, является «Эхо Москвы». Здесь можно услышать острые по содержанию беседы с представителями всего спектра политической жизни: от редактора пат­риотической газеты «Завтра» А. Проханова до либералов А. Чубайса и Б. Немцова и даже отлученных от всех остальных СМИ за свою оппозиционную деятельность Г. Каспарова и М. Касьянова. «Эхо Москвы» инициирует также совместные вещательные проекты с за­рубежной телекомпанией RTVI, принадлежащей опальному олигар­ху В. Гусинскому. Однако технические возможности этого радиока­нала на фоне, например, официального «Радио России» существен­но ограничены.

==+ Нынешняя ситуация в сфере массовой информации не способ­ствует формированию плюрализма в российском обществе. Исполь­зование большинства СМИ как исключительно пропагандистских источников приводит к тому, что и журналисты перестают ощущать себя творческими работниками, становясь «обслуживающим персо­налом» властной элиты.

3. Заметная политическая ангажированность предлагаемой информации и по этой причине потеря ее объективности. Политическая ангажированность информации проявляла себя в ходе вовлечения СМИ в серьезные политические конфликты. Единая позиция, де­монстрируемая властью и медиасобственниками в восприятии этих конфликтов, привела к тому, что журналистские коллективы начали отстаивать узко заданные интересы, игнорируя при этом интересы общества.

Это отчетливо проявилось на примере освещения СМИ двух си­туаций - с подводной лодкой «Курск», затонувшей в Баренцевом море (2000), захвата чеченскими боевиками здания московского те­атра на Дубровке во время проходившего там спектакля «Норд-Ост» (2002) и школы в Беслане (2004), когда заложниками террористов оказались в общей сложности тысячи людей.

Во всех случаях журналисты и аудитория не имели своевремен­ной информации, связанной с этими событиями. Сведения, пере­даваемые в ходе официальных брифингов, были чрезвычайно скуд­ными и противоречивыми.

* В ситуации с подлодкой «Курск» имела место не просто запо­здалая и малопонятная информация (первое короткое сообщение появилось лишь на следующий день после случившегося, а более или менее внятное объяснение ситуации прозвучало в СМИ лишь 22 августа в ходе встречи В.В. Путина с родственниками погибших). Стало понятным, что СМИ транслировали подтасованные факты, санкционированные пресс-службами военных ведомств, которые стремились во что бы то ни стало завуалировать реальную обста­новку. Представители Министерства обороны РФ и командования флота в своих пресс-релизах, транслируемых в выпусках новостей на всех федеральных радио- и телеканалах, отмечали, что с лодкой установлена постоянная связь, что команда чувствует себя хорошо. При этом сообщалось, что в ближайшее время начнется спасательная операция. В действительности через двое суток после трагедии ни одного из 118 членов экипажа уже не было в живых, а представители военного ведомства по-прежнему лишь обсуждали план действий. Не имея заслуживающей доверия информации, СМИ пытались излагать самые различные версии затопления под­лодки. Возникала даже версия столкновения «Курска» с иностран­ной подлодкой, что позже было опровергнуто.

** В ходе теракта на Дубровке журналисты, а вместе с ними и ау­дитория вновь оказались заложниками действий власти. Хотя в этот раз всем телеканалам было разрешено вести репортажи с места со­бытия, тем не менее власть активно контролировала содержание появлявшейся информации. Уже на второй день инцидента прави­тельственный штаб, сформированный для разрешения конфликта, разработал систему мер превентивного характера в отношении СМИ. Редакциям вменялось в обязанность отчитываться перед штабом, о чем конкретно и в каком тоне они собираются информи­ровать аудиторию. В Госдуме РФ даже ставился на обсуждение во­прос, следует ли запретить выход каких бы то ни было сведений из зоны конфликта. Большинство депутатов высказалось против этого. Упомянутые меры по отношению к СМИ сказывались на объ­еме и качестве информации вокруг театра на Дубровке. После штурма здания театра, предпринятого российским спецназом, журналистов даже не подпустили к месту события. В результате страна осталась без какой-либо информации о том, что в действительности про­изошло, какова численность погибших и раненых. Без обсуждения в СМИ осталась и правовая сторона вопроса: насколько законны были действия власти, отдавшей приказ о газовой атаке, вызвавшей смерть ни в чем неповинных людей (журналисты долгое время бы­ли в неведении относительно этого приказа и его последствий). Все это только усугубило трагизм ситуации.

*** СМИ были лишены информации и в ходе захвата террористами школы в Беслане в сентябре 2004 г. Руководитель ФСБ России Н. Патрушев впервые появился на телеэкране только через месяц после случившегося. Интервьюирующий его по каналу Российского телевидения журналист не задал ему ни одного конкретного вопро­са, даже не поинтересовавшись тем, а где в сентябрьские дни трагедии находился сам генерал (который так и не вышел в Беслане к представителям СМИ). Примечательно и другое. В ходе проведения ежегодной пресс-конференции В.В. Путина в декабре того же года вопрос о Беслане не прозвучал ни разу, что отчетливо свидетельст­вовало о политическом инструктаже, который получили журнали­сты до начала встречи.

Представители власти, по существу, не вынесли никаких уроков из предшествующих ЧП, а общество осталось в неведении по пово­ду числа жертв, политических и военных просчетов, допущенных теми, кому поручалась разработка операций по спасению людей. Ни один телевизионный канал не привлек экспертов для обсужде­ния случившегося, не инициировал публичные дискуссии о том, что должны сделать органы власти и правоохранительные структу­ры для предотвращения впредь подобных трагедий. Их заложника­ми оказались не только журналисты и родственники погибших, не имевшие возможности добиться правды от официальных лиц, но и все россияне, лишенные объективной информации.

Нехватка объективной информации проявляла себя не только в «пиковые» политические моменты, но и в повседневной жизни. В СМИ пресекалась любая критика в отношении руководства нашей страны. Перестали анализироваться темы чеченской войны, бедно­сти, воровства в государственных масштабах, беззакония в армии и многие другие. Если подобные факты и получали за последние го­ды публичную огласку, то редко и бессистемно, как будто они яв­ляются нетипичными явлениями повседневной жизни. В сложив­шихся условиях сама политика престает быть публичной, поскольку журналисты не всегда сообщают, как происходила разработка и реализация той или иной государственной программы, каковы по­лученные результаты.

Характерным примером стало освещение четырех приоритетных национальных проектов (в области здравоохранения, образования, строительства жилья и развития агропромышленного комплекса), сформулированных В.В. Путиным в 2005 г. в обращении к прави­тельству, парламенту и руководителям регионов. На протяжении ряда лет СМИ вслед за госчиновниками регулярно сообщали об ус­пехах, достигнутых в ходе реализации этих проектов. Однако из многочисленных репортажей и корреспонденции невозможно было понять реальное положение дел в этих отраслях. Недостаточно при­влекались к обсуждению независимые эксперты, не звучали дискус­сионные мнения, полностью игнорировались какие-либо возраже­ния по поводу тактики и стратегии развития национальных проек­тов. Словом, транслируемая информация не была социально ответ­ственной, но оказалась, по существу, встроенной в заранее определенную Кремлем повестку дня.

С приходом к руководству страной Д.А. Медведева политическая стратегия подверглась корректировке. А значит, и тема нацпроектов стала занимать куда как меньшее значе­ние и в его выступлениях, и в содержании СМИ. И это еще раз подтверждает, что роль СМИ оказывается в современной России второ­степенной. Это снижает доверие общества к массовой информации.

* Если в период правления Б.Н. Ельцина в СМИ инициировались острые дебаты по актуальным вопросам дня, в которых участвовали присутствовавшие в студии (например, передач «Свобода слова» с С. Шустером и «Глас народа» со С. Сорокиной на НТВ), то в 2000-е годы их стало значительно меньше. Зато значительно чаще можно видеть иные по форме телепередачи: зрители как будто бы присут­ствуют в студии, однако лишь пассивно наблюдая за происходя­щим, без возможности участвовать в дискуссиях. При этом основ­ными участниками всевозможных обсуждений постоянно становят­ся люди, близкие своей позицией Кремлю: лидер ЛДПР Владимир Жириновский, президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов, журналисты Михаил Леонтьев и Виталий Третьяков, которые своим регулярным присутствием на телеэкране, по существу, узурпируют право на отражение всего политического спектра мнений. В ходе обсуждения на телевидении важнейших политических вопросов дня зрители крайне редко могут слышать мнения людей из других горо­дов России. Подтверждением этой ситуации стала информационно-аналитическая программа «Времена», которую на протяжении цело­го ряда лет вел на ОРТ Владимир Познер. Хотя ведущий неоднократно высказывался в поддержку плюрализма взглядов, этого на самом деле не было. Да и приглашенные гости телепередачи оказы­вались из числа лишь тех, кто живет и работает в Москве. Сам В. Познер в интервью «Независимой газете» в апреле 2006 г. вынуж­ден был косвенно признать, что в политических программах совре­менного ТВ ограничена дискуссионность. По его мнению, россий­ские журналисты уже давно пребывают в состоянии самоцензуры и вынуждены реагировать на малейшую опасность примерно так, как реагировали на нее подопытные собаки физиолога Павлова.

Негласная, но жесткая цензура в СМИ приводит к тому, что снижается их значимость как общественного института - с учетом формирования социально значимых ценностей. ** В советское время, как известно, негативно окрашенная информация проникала в СМИ избирательно. В настоящее время недостатка в подобных со­общениях как будто бы не существует, однако сами сообщения ограничены определенным набором тем, допустимых для публичного обсуждения.

На страже защиты определенных политических и фи­нансово-экономических интересов стоят пресс-службы, фильтрую­щие информацию для журналистов в соответствии со своими пред­ставлениями о происходящем.

Заданная позиция федеральных телеканалов отчетливо проявля­ется как в новостных, так и аналитических передачах. Мнения представителей законодательной и исполнительной власти по ос­новным политическим вопросам выдаются как единственно пра­вильные. Представители остальных партий и общественных органи­заций далеко не всегда получают слово в телеэфире и поэтому зна­чительно реже, чем это было в 1990-е годы, имеют возможность подвергнуть критике решения и действия властных структур. ==+ В ре­зультате в СМИ создается упрощенная картина повседневной жиз­ни, лишенная зачастую каких-либо конфликтов и противоречий, снижается возможность для представителей всех социальных групп иметь равный доступ к информации. Формируется личность, неспо­собная критически всмотреться в окружающую действительность.

4. Карательные меры в отношении журналистов и СМИ, неугод­ных власти. Наиболее громкими оказались убийства в Москве со­трудника американского журнала «Forbes» Пола Хлебникова (2004) и обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской (2006), которые пополнили список из более чем 40 преступлений подобного рода, имевших место в России за последние двадцать лет. Все они про­должают оставаться нераскрытыми. По мнению следствия, Хлеб­ников и Политковская стали жертвами своей профессиональной деятельности.

В это же время имели место многочисленные гонения на жур­налистов, приобретшие самые различные формы.

* В 2000 г. страну облетела информация о задержании российской стороной сотрудника американского Радио «Свобода» Андрея Ба­бицкого, сразу же обвиненного в передаче необъективной инфор­мации с театра военных действий в Чеченской Республике. Вначале он был арестован из-за отсутствия при себе «подтверждающих до­кументов», но затем передан чеченской стороне в обмен на двух российских военнослужащих. Далее при весьма загадочных обстоя­тельствах А. Бабицкий оказался на территории Дагестана. Хотя со­стоявшийся там суд оправдал журналиста, тот так и не получил возможности публично высказаться по поводу случившегося. Даже при поверхностном взгляде на это «дело» возникало ощущение полной нестыковки деталей.

Минувшие годы отмечены различными приемами воздействия не только на отдельных журналистов, но и на редакционные коллек­тивы в целом. Можно вспомнить, например, как в 2000 и 2001 гг. происходили вооруженные захваты офисов уже упомянутого холдинга «Медиа-Мост», сопровождаемые приказами к его сотрудникам «лечь на пол», и неоднократные аресты его владельца В. Гусинского. Уже после ареста олигарха министр печати и информации М. Лесин сделал ему следующее предложение: В. Гусинский добровольно продает контрольный пакет акций «Медиа-Моста» Газпрому, а в обмен с него будут сняты все юридические обвинения в нарушении финансовой дисциплины. Виза М. Лесина, на скандальном согла­шении между тогдашним и будущим владельцами «Медиа-Моста», подтвердила официальный характер этих переговоров.

Не только эта, но и другие сделки в сфере массмедиа так или иначе базировались на различных формах принуждения. Так, Ми­нистерством РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций была выставлена на открытый конкурс лицензия на вещание, которой владела московская телекомпания «ТВ-центр», однако без согласия ее руководства. Министерство в данном случае руководствовалось законом «О лицензировании отдельных видов деятельности», дающим возможность лицензирую­щему органу, заручившись поддержкой суда, аннулировать выдан­ную лицензию на вещание без всяких предварительных предупреж­дений с его стороны. Этот шаг со стороны чиновников объяснялся тем, что политические интересы компании и Кремля на тот момент времени разошлись.

Во время захвата чеченскими террористами заложников в театре на Дубровке в 2002 г. Министерство РФ по делам печати, телера­диовещания и средств массовых коммуникаций не только контро­лировало всю появляющуюся в СМИ информацию, но постоянно выносило выговоры и порицания тем редакциям, которые, по его мнению, «неправильно» комментировали происходящие события. Среди них оказались радиостанция «Эхо Москвы», «Российская га­зета» и ряд других СМИ. Так, «Эхо Москвы» получило предупреждение Министерства о возможном закрытии сайта - из-за того, что на нем появилось ин­тервью с одним из террористов. Это вынудило радиостанцию доб­ровольно снять со всеобщего обозрения данное интервью. Такое же предупреждение было вынесено телеканалу «Московия» - за то, что уже после штурма театра на Дубровке в одном из репортажей были показаны тела заложников, отравленных газом. За этим последовало отключение телеканала от эфира на 15 часов.

В свою очередь завершение операции по освобождению школы в Беслане сопровождалось рядом предупреждений и администра­тивных мер в отношении руководителей СМИ. Наиболее заметным из них стало увольнение Рафа Шакирова с поста главного редактора «Известий». Поводом к этому стала публикация 3 сентября 2004 г. на первой странице газеты фотографии и небольшого интервью с ре­бенком, побывавшим в заложниках у захвативших школу террори­стов. По сообщению газеты «Moscow Times», это вызвало неудо­вольствие со стороны кремлевской администрации, за которым и последовал телефонный звонок в Издательский дом «Проф-Медиа», который является собственником «Известий». Вопрос с отставкой Р. Шакирова был решен незамедлительно. Корреспондент «Moscow Times» справедливо отмечал, что этот случай еще раз подтвердил все более распространявшуюся практику влияния Кремля на жур­налистов, не оправдавших ожиданий.

Цензурирование СМИ в различных проявлениях усиливается всякий раз, когда власть видит опасность распространения несанк­ционированной информации и слухов. ** Примечательной в этом от­ношении выглядела ситуация с газетой «Московский корреспон­дент». В апреле 2008 г. здесь появилась информация о том, что В.В. Путин планирует жениться на олимпийской чемпионке Алине Кабаевой. Издание газеты практически сразу было остановлено. Ее собственник бизнесмен Александр Лебедев, правда, отрицал факт какого-либо давления со стороны государства и заявил, что он пре­кратил инвестирование издания по причине своих «расхождений» с редакцией в вопросе стратегии развития «Московского корреспон­дента». Спустя два месяца гендиректор холдинга «Новые медиа» (куда входит газета) Артем Артемов заявил, что «Московский корреспондент» будет выходить вновь с сентября 2008 г. И при этом добавил, что редакция газеты впредь сосредоточит внимание на осве­щении преимущественно социально-экономических вопросов уровня Москвы.

5. Жесткий контроль над содержанием СМИ приводит к тому, что в их содержание активно внедряются имиджевые и пиар-техно­логии, неизбежно выхолащивающие творческое начало медиадеятельности.

Использование этих технологий стало возможным в результате политической зависимости СМИ от властных структур, отсутствия устойчивой этики взаимоотношений между массмедиа и собственни­ками, игнорирования законодательных приоритетов о недопустимо­сти вмешательства учредителей в редакционную политику. ==+ В итоге СМИ на всех уровнях оказываются источниками ангажированной информации. Повсеместно тиражируются заказные материалы, ко­торые внешне выглядят как журналистские, но на самом деле не имеют к ним никакого отношения. ** Эти тенденции стали заметны­ми еще в минувшее десятилетие. Проведенное научными сотрудни­ками факультета журналистики МГУ в 1997-1998 годах исследова­ние 772 публикаций в федеральных печатных СМИ выявило одно­сторонность предоставляемой информации, выраженной либо в полном одобрении, либо в полном отрицании действий российских политиков. Тем самым СМИ серьезно искажали окружающую дей­ствительность и, по существу, становились инициаторами развязы­вания информационных войн.

Однако в последующие годы никаких качественных изменений в этом отношении не произошло, если не считать, что уровень дез­информации возрос еще больше. Эта картина становится еще на­гляднее в периоды избирательных кампаний, когда посредством оп­лаченной информации звучат хвала в адрес одних кандидатов и этически невыдержанная критика в отношении других. СМИ бессильны что-либо сделать для прекращения этого потока инсинуа­ций.

** Действующий Закон о выборах запрещает журналистам выска­зывать свои суждения по поводу официально зарегистрированных кандидатов. Это, правда, вступает в противоречие с содержанием существующего Закона о средствах массовой информации, отстаи­вающего идею свободы слова и выражения собственно журналист­ской позиции. Тем не менее граждане лишены доступа к объектив­ной информации в ходе реализации текущей политики.

** Данная тенденция проявила себя в ходе всех избирательных кампаний в России, имевших место в 2000-е гг. Так, мониторинг СМИ, проведенный представителями ОБСЕ во время кампании по выборам президента РФ в 2004 г., зафиксировал, что канал ОРТ показывал В.В. Путина в общей сложности на протяжении четырех часов. Основной же конкурент действующего президента Н. Хари­тонов, кандидат от КПРФ, находился в кадре лишь 21 минуту эфирного времени.

Схожая ситуация была выявлена в 2006 г., когда избирательные кампании развернулись во многих регионах страны. В ходе замеров, проведенных Центром экстремальной журналистики Союза журнали­стов России совместно с коллегами из словацкого центра «МЕМО-98» («Медиамониторинг»), обнаружилось, что подавляющий объем поли­тической информации (91%), транслируемой 7-ю федеральными телеканалами, усиливал позитивные образы В.В. Путина, российского правительства и партии «Единая Россия». Аудитории тем са­мым внушалась мысль о необходимости голосования только в под­держку кандидатов от партии власти. В то же время телезрители не имели возможности составить представление об иных политических партиях: Союзу правых сил, партии «Яблоко» и другим за тот же период было посвящено лишь 2% общего объема информации, причем преимущественно негативного характера. Ангажированность информации была заметна не только на государственных телеканалах (ОРТ и РТР), но и частных (например, НТВ). Единст­венным телеканалом, продемонстрировавшим более или менее объ­ективное информирование на политическую тему, было РенТВ. Оппозиционным партиям, согласно двум замерам, оно уделило со­ответственно 19 и 15% эфирного времени. При этом СМИ замалчивали какие-либо публичные высказыва­ния против партии власти. Примером служат митинги тогдашнего движения «Другая Россия», неоднократно инициированные в Москве и Санкт-Петербурге его лидерами - бывшим премьер-министром М. Касьяновым и бывшим чемпионом мира по шахматам Г. Каспаровым. Ни тот ни другой ни разу не получили возможность изло­жите свои взгляды на каком-либо федеральном телеканале.

***Схожая ситуация повторилась и в преддверии декабрьских (2007) выборов в Госдуму РФ. Симпатии подавляющего большин­ства телеканалов и печатных СМИ вновь были на стороне пропре­зидентской партии «Единая Россия»; конкурирующие партии не имели возможности соперничать с нею по формальному объему пе­редаваемой информации. Так, замеры на шести федеральных теле­каналах (ОРТ, РТР, НТВ, ТВ-Центр, РенТВ и РБК-ТВ), произве­денные со 2 сентября по 29 октября 2007 г., дали следующие ре­зультаты. О партии «Единая Россия» рассказывалось в 63% объема политической информации, в то время, как на оставшиеся три пар­тии - ЛДПР, КПРФ и «Справедливая Россия» - пришлось в общей сложности лишь 37% информации. Остальные политические партии вообще не упоминались с телеэкрана.

==+ Практически все выпуски новостей, транслируемые по феде­ральным телеканалам, начинались с информационных сообщений о предвыборных выступлениях и действиях кандидатов от «Единой России». Это создавало искаженные представления массовой ауди­тории о политической жизни в стране и в конченом итоге предо­пределило результаты выборов в Госдуму: за «Единую Россию» то­гда проголосовало 64,1% всех избирателей. Остальные партии, во­шедшие в Госдуму (КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия»), в со­вокупности получили лишь 27,6% голосов.

Аналогичная ситуация проявила себя и в ходе выборов прези­дента РФ в марте 2008 г. Кандидат от партии власти Д.А. Медведев пользовался неоспоримым информационным преимуществом в СМИ на фоне трех своих конкурентов - Г.А. Зюганова (КПРФ), В.В. Жириновского (ЛДПР) и А.В. Богданова (самовыдвиженца).

==+ В оценке политической ситуации в стране российские СМИ пе­рестают быть источником объективной, заслуживающей доверия информации, утрачивают традиционную связь с аудиторией, кото­рая все более ощущает свою ненужность в ходе такого развития медиапроцесса. **Предвзятость российских СМИ в освещении полити­ческих событий выглядит столь очевидной, что на нее было обра­щено внимание на Всемирном конгрессе Международной федера­ции журналистов в 2007 г. В соответствующей резолюции отмеча­лось, что в России не обеспечены плюрализм и свобода слова, не­обходимые для развития демократического общества.

Современные российские СМИ превратились в источник «слива компромата» - в угоду заданным целям. С учетом повсеместного появления заказных материалов, подготовленных за деньги, есть основания говорить о том, что сами СМИ постоянно прибегают к различным приемам манипулирования, создавая особую действи­тельность, имеющую мало общего с реальностью. Посредством этих приемов формируется иррациональная картина мира, влияющая на психологическое здоровье людей и стимулирующая создание опре­деленных морально-нравственных стереотипов.

Превалирование в имидж-текстах оценочных смыслов, сленга, популистской лексики, а подчас и прямого зомбирования приводит к утрате традиционной этики общественных отношений, нигилизму и в конечном итоге - к дестабилизации социальных и межлично­стных отношений. Судя по всему, политическая элита России ви­дит оптимальным именно такой уровень влияния на общественное мнение. Однако, искажая политическую картину дня, она разруша­ет ощущение россиян, что СМИ могут быть объективным источни­ком информации, что не способствует устойчивой легитимности самой элиты. В этих условиях все менее уместно было говорить о реализации журналистской деятельности, предполагающей рассмот­рение фактов и явлений с учетом интересов различных политиче­ских и социальных групп.

Государственная политика в сфере массовой информации: организационные и законодательные приоритеты

Тенденции, заметные сегодня в деятельности российских СМИ, определяются не отдельными разрозненными решениями и дейст­виями власти, а общей стратегией в информационной сфере, про­водимой в последние годы. Эта стратегия демонстрирует стремле­ние государства подчинить себе массмедиа под предлогом обеспе­чения «стабильного развития общества».

Следует отметить, что в первоначальных заявлениях В.В. Путин настойчиво высказывал идею о том, что СМИ являются инструмен­том демократии и развития гражданских инициатив. При этом он подчеркивал, что «четвертая власть» до сих пор находится далеко от реализации этих задач. «Журналистская свобода превратилась в ис­комый кусок для политиков и финансовых групп, стала удобным инструментом межклановой борьбы», - говорил В.В. Путин в сво­ем первом Послании Федеральному Собранию (2000 г.). Из этого следовало, что президент России будет добиваться реализации на практике большей свободы слова и печати. Минувшие годы под­твердили, однако, иную политическую стратегию в отношении СМИ - стратегию контроля и их подчинения интересам власти. «Властный ресурс», наложивший отпечаток на все сферы общест­венной жизни, напрямую повлиял на особенности журналистской работы.

* Намек на то, что власть будет активно контролировать СМИ, был дан самим В.В. Путиным еще до вступления им в президент­скую должность. В ранге премьер-министра он стал инициатором создания Российского информационного центра под руководством профессионального имиджмейкера Михаила Маргелова. В задачу Росинформцентра входило обеспечение СМИ информацией, свя­занной с освещением антитеррористической операции в Чеченской Республике, с целью пресечения распространения непроверенных сведений. На деле же центр занялся не чем иным, как откровенной пропагандой, не брезгуя при этом распространением откровенной дезинформации. На общефедеральных телеканалах страны с регулярной периодичностью сменяли друг друга кадры жестоких дейст­вий чеченцев по отношению к российским военнослужащим (отно­сящимся еще к событиям 1994-1996 гг.). Между тем не разглаша­лась информация (также имевшаяся в распоряжении Росинформ­центра) об аналогичных действиях российской армии в отношении мирного населения Республики; занижались и потери наших воен­нослужащих. М. Маргелов и его подчиненные регулярно инструк­тировали журналистов, о чем и как стоит подавать информацию. Получить какую-либо информацию о событиях в Чечне, минуя центр В. Маргелова, журналистам было невозможно. Существова­ние этой структуры напомнило деятельность АПН (Агентства печа­ти «Новости»), созданного еще в 1961 г. с целью распространения позитивной информации о Советском Союзе. Росинформцентр, появившийся спустя почти 30 лет, по существу, занялся подобной деятельностью.

Одновременно с этим, еще находясь в должности и.о. Прези­дента РФ, В.В. Путин в январе 2000 г. подписал закон «О внесении изменений в федеральный закон «Об экономической поддержке районных (городских) газет». Эти СМИ по-прежнему продолжали финансироваться из федерального бюджета, однако не через органы государственной власти субъектов Федерации, как прежде, а напрямую, через федеральные органы исполнительской власти (Мин­печати России). И хотя, как отмечалось в прессе, эти меры дали возможность исключить деление изданий на угодные и неугодные органам власти на местах, они же стимулировали усиление поли­тического и экономического воздействия на прессу.

Став Президентом России, В.В. Путин приступил к осуществ­лению последовательной политики контроля над СМИ. С этого момента чиновники министерства получили возможность лично контролировать, кому выделить деньги, а кого оставить «на голод­ном пайке».

В сентябре 2000 г. в должности Президента РФ В.В. Путин под­писал Доктрину информационной безопасности, незадолго до этого принятую Советом безопасности РФ. В документе обращалось внимание на множество вопросов, связанных с правовыми, органи­зационными и даже техническими аспектами функционирования российского информационного рынка. Справедливо отмечалось, что информационная безопасность определяется совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства, что предполагает «реализацию конституционных прав человека и граж­данина на доступ к информации».

** В соответствии с доктриной личность обладает приоритетным правом не только на получение информации, но на свою защищен­ность от ее негативных последствий. С этой целью любой человек имеет возможность участвовать - наряду с представителями власти (интересов государства) и журналистами - в обсуждении наиболее острых вопросов дня. Однако действия российской власти в сфере массовой информации, как уже говорилось, с самого начала рас­ставляли мощные фильтры на пути распространения информации. Кроме того, текст доктрины пронизывала идея усиления правитель­ственного контроля над информацией. Отмечалось, в частности, что российские граждане постоянно ощущают угрозу собственной безопасности - под воздействием информации, пропагандирующей культ насилия, несущей примеры разрушения духовных и нравст­венных ценностей. Подчеркивалось также, что особую угрозу для безопасности представляют международные террористические и другие преступные организации и группы, направляющие свои уси­лия на ослабление России, усиление ее зависимости от зарубежных информационных структур и т.д.

Доктрина обращала внимание на недопустимость со стороны кого бы то ни было обладать доступом к информации, «направлен­ной против интересов общества», предостерегала СМИ от распро­странения «непроверенной информации», способной подорвать общественные устои и направленной против «сохранения согласия в обществе».

Подобные высказывания при желании можно интерпретировать как угодно, вплоть до признания любого человека неблагонадеж­ным для государства. Объективное отображение деятельности раз­личных органов власти было объявлено делом особой важности - под предлогом того, что аудитория должна получать об этом прав­дивую информацию из официальных информационных источников. Из этого следовало, что любая дезинформация в отношении госу­дарства вредит национальным интересам. Особое место в документе занимало понятие «государственная тайна», не подлежащая инфор­мационной огласке.

Доктрина не имела формальной юридической силы. Однако она четко обозначила вектор государственной стратегии в информаци­онной сфере. Президент РФ поручил полпредам федеральных окру­гов лично контролировать деятельность региональных и местных СМИ посредством проведения регулярных совещаний по информа­ционным вопросам.

Наряду с этим в своих публичных выступлениях сам В.В. Путин неоднократно высказывался в поддержку формирования единого информационного пространства - в развитие Доктрины информа­ционной безопасности. Идея существования такого пространства была впервые обнародована в Концепции развития единого информационного простран­ства России и государственных информационных ресурсов (1995). Однако главное внимание тогда обращалось на сохранение банков данных, безопасных технологий проведения финансовых расчетов, развитие вопросов информатизации и т.д. В.В. Путин впервые ак­центировал внимание именно на особой роли массовой коммуника­ции в сохранении безопасности страны.

Тезис о создании единого информационного пространства с участием СМИ был выдвинут В.В. Путиным еще до его вступления в должность Президента России. Так, в 1999 г., будучи премьер-министром, он говорил об этом применительно к обеспечению прав русскоязычных граждан, живущих на национальных террито­риях, на получение свободного доступа к информации. Спустя два года В.В. Путин развил эту мысль на московском Конгрессе соотечественников, живущих за рубежом

Как президент России, В.В. Путин подчеркнул важность созда­ния единого информационного пространства 13 января 2001 г. - на встрече с ведущими журналистами страны. Применительно к теме сохранения территориальной целостности России он заявил, что упрочение информационного пространства является приоритетной задачей для руководства страны. И хотя ни тогда, ни позже не прозвучало, на каких принципах будет строиться это пространство, какие законодательные приоритеты необходимы для его развития, стало еще раз очевидным, что первоочередная задача нынешней политической элиты в России состоит в продвижении идеи центра­лизации власти и придании этому процессу легитимного характера. Политическое руководство страны на протяжении последних лет настойчиво стремилось внедрить в общественное сознание глобальные установки, закладывающие, по его мнению, основу для кон­солидации власти и общества. Помимо тезиса о создании единого информационного пространства, на протяжении последнего десяти­летия активно продвигалась идея создания «великой России», спо­собной успешно преодолеть последствия экономического кризиса 1990-х гг. Пропагандистские усилия, инициируемые В.В. Путиным и его окружением, были призваны кристаллизовать социальные ожидания и чувство национальной идентичности. Ставилась задача привлечь общественное внимание, в том числе посредством СМИ, к героическому прошлому России - во имя внушения людям чув­ства гордости за страну, в которой они живут. ** Именно эта мотива­ция была заложена в основу масштабного телевизионного проекта «Имя твое, Россия», показанного в 2008 г. Первым каналом. Образ «великой России» превратился в духовный образ, создающий особый предмет влияния и звучащий в выступлениях всех российских полити­ков. (Он же был использован Президентом России Д.А. Медведевым в его статье «Россия, вперед!», опубликованной на интернет-пор­тале «Gazeta.ru».) Этот же образ муссируется во время трансляции радио- и телерепортажей о крупных культурных событиях и между­народных спортивных соревнованиях, в которых выступают пред­ставители нашей страны.

Президент В.В. Путин с самого начала делал ставку на осущест­вление продуманной кадровой политики и упрочение системы ог­раничительных мер в отношении СМИ.

Реализация обновленной кадровой политики затронула руководя­щий состав ряда федеральных СМИ. Нельзя сказать, что в 1990-е гг. власть совсем воздерживалась от решения этих вопросов. **Так, в декаб­ре 1993 г. был отправлен в отставку тогдашний гендиректор телеком «Останкино» (будущей РГТРК) В. Брагин. Соответствующий указ подписал лично тогдашний президент России Б.Н. Ельцин, недовольный результатами парламентских выборов того же года (лидерами тогда стали либерал-демократы во главы с В.В. Жириновским). В феврале 1996 г. с поста президента РГТРК был уволен О. Попцов - за предоставление непроверенной и негативной информации с театра военных действий в Чечне и преувеличении опасностей тогдашне­го экономического кризиса. Однако при Б.Н. Ельцина кадровая политика в отношении СМИ не выглядела системной. Ситуация кардинально изменилась при В.В. Путине, когда руководителями ведущих российских СМИ стали назначаться люди, не просто близкие к Кремлю, но одновременно являющиеся выходцами из си­ловых структур. Это свидетельствовало о стремлении президента и его окружения видеть СМИ выразителями государственных интересов, что соответствовало содержанию упомянутой выше Доктрины ин­формационной безопасности.

Основной целью обновленной кадровой политики стало стрем­ление власти выстроить со СМИ стратегические отношения, о чем публично заявлял один из таких назначенцев близкий к Кремлю политтехнолог М. Гельман. В феврале 2004 г. он покинул долж­ность заместителя гендиректора Первого канала (пробыв на ней менее двух лет), заявив, что его назначение было связано с выра­боткой политической стратегии, а сейчас ее формирование закон­чено. По существу, то же самое признал и гендиректор Первого ка­нала К. Эрнст, утверждавший, что цель прихода М. Гельмана была связана с необходимостью выработки политического курса с учетом предстоящих парламентских выборов (в 2003 г.).

В ходе первого срока президентства В.В. Путина делались по­пытки обновления принятого в 1991 г. Закона о средствах массовой информации. На встрече в Кремле с руководителями ряда цен­тральных и региональных СМИ (июнь 2002 г.) В.В. Путин говорил о необходимости уточнения отдельных положений этого закона - под предлогом того, что они вступили в противоречие с нормами гражданского, трудового и административного права. По его же словам, имеющийся закон о СМИ не учитывает новые возможно­сти их функционирования, например, привлечение в массмедийную практику иностранного капитала, хотя этот фактор стал уже реальностью. Правовой регламентации требовала и роль медиасобственников в информационной сфере, которая никак не оговаривалась.

Тогда же Госдума приступила к заслушиванию поправок к су­ществующему закону. В ноябре 2002 г. его обновленный текст был представлен на подпись президенту В.В. Путину. Журналистское сообщество с самого начало увидело в проекте нового Закона о СМИ реальную опасность для ограничения свободы слова и печати. То же самое утверждали эксперты двух влиятельных международ­ных организаций - Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и «Репортеры без границ». Основная проблема состояла в том, что новый проект, по существу, делал невозмож­ным для журналистов критику правительства и его структур в об­ласти национальной безопасности. Стоит вспомнить, что сам про­ект появился в окончательном варианте через пять дней после со­бытий, связанных с захватом чеченскими террористами заложников в Театре на Дубровке, что предопределило позицию законодатель­ной власти. В то же время обновленный текст документа пренебре­гал уже сложившимся законодательным правом журналистов на по­лучение и распространение общественно значимой информации.

Эти расхождения выглядели столь разительными, что В.В. Пу­тин воздержался от подписания обновленного закона. Документ был отправлен на доработку. Одновременно руководители ведущих российских СМИ пообещали российскому президенту найти опти­мальные пути освещения экстремистской и террористической дея­тельности. ==+ Результатом этого стало принятие Антитеррористической конвенции, которую в апреле 2003 г. подписали представители вла­сти и медиасообщества. Правительство представляли глава Минпе­чати М. Лесин и его заместитель М. Сеславинский, журналистов - генеральный директор Первого канала К. Эрнст, президент Нацио­нальной ассоциации телевещателей Э. Сагалаев и президент «Медиасоюза» А. Любимов.

В Конвенции отмечалось, что «СМИ имеют право и обязаны содействовать открытому обсуждению проблемы терроризма, ин­формировать общество о ходе контртеррористических операций, проводить расследования, сообщать людям информацию о реаль­ных проблемах и конфликтах». Фиксировалось внимание на том, что СМИ не должны становиться рупором террористов, что дей­ствия СМИ должны согласовываться с Оперативным штабом по ликвидации последствий теракта. Журналисты призваны быть тактичными и внимательными к чувствам родных и близких жертв терроризма и т.д. Однако при чтении конвенции обращали на себя внимание два момента. Во-1), отсутствие разъяснений по поводу того, что следует считать антитеррористической или контртеррористической операцией (неоднократно упомянутой в тексте документа) и можно ли причислить к таковой действия российских войск в Чечне. Во-2), изложенные требования апеллировали почему-то лишь к медиасообществу, но не к чиновничьим структурам, призванным создать условия для работы журналистов. Это ставило стороны в неравное положение. ==+ Конвенция в связи с этим носила запрети­тельный характер по отношению к журналистам, что соответствова­ло концептуальным положениям складывающейся информацион­ной политики.

Роль СМИ в борьбе с терроризмом стала в центре внимания и в раде других официальных документов. Федеральный конституцион­ный закон «О чрезвычайном положении», вступивший в силу в 2001 г., сразу же вызвал беспокойство в журналистском сообществе - по причине ярко выраженного стремления государственных структур к контролю над деятельностью СМИ. Особую дискуссионность вы­звала ст. 12 этого закона, в которой отмечались ограничения, вво­димые Президентом РФ при возникновении чрезвычайных ситуаций. Среди них значились ограничение свободы печати и других СМИ путем введения предварительной цензуры, изъятие или арест печатной продукции, а также установление особого порядка аккре­дитации журналистов. При этом не оговаривались возможности какого-либо публичного или общественного контроля над дейст­виями президента страны, что и вызывало особую настороженность СМИ, которые оказывались в этом случае заложниками решений высшей государственной власти.

В годы президентства В.В. Путина в Госдуме РФ проходило об­суждение проекта Федерального конституционного закона «О проти­водействии терроризму». Сам закон был принят в марте 2006 г. В нем отмечалось, что к террористической деятельности относится ин­формационное пособничество в планировании, подготовке или реа­лизации террористического акта, пропаганда идей терроризма, рас­пространение материалов или информации, призывающих к осуще­ствлению террористической деятельности. Представленные форму­лировки при желании можно интерпретировать весьма широко, что делает положение СМИ уязвимым в ходе освещения ими чрезвычай­ных ситуаций. При этом сотрудники СМИ, следуя букве нынешнего закона, не имеют права интервьюировать родственников жертв терак­тов без предварительного уведомления сотрудников служб безопасно­сти, а также открыто демонстрировать свои симпатии к жертвам.

Фактически уже за первые годы современной политической трансформации российского общества применительно к государст­венной политике в области СМИ произошел перенос ценностей с защиты интересов отдельно взятой личности на приоритеты государ­ственной системы. В этих условиях СМИ не могут способствовать гуманизации существующих общественных отношений, поскольку своими действиями абстрагируются от интересов рядовых граждан.