Российские сми в период современной политической трансформации
- Особенности политической ситуации в России
- Основные тенденции развития отечественного информационного рынка
- Возможности реализации журналистского творчества в сложившейся социально-политической обстановке
- Взаимодействие СМИ и аудитории в современных российских условиях
31 декабря 1999 г. в жизни России произошло беспрецедентное событие: выступая с новогодним поздравлением к народу, Б.Н. Ельцин заявил о сложении с себя президентских полномочий и добровольной отставке. Исполнение обязанностей Президента было возложено на В.В. Путина, в ту пору Председателя Совмина РФ. Через три месяца по итогам всероссийских выборов В.В. Путин стал Президентом РФ. Два срока (восемь лет) пребывания В.В. Путина у власти были отмечены рядом заметных изменений в политической жизни общества. Они были направлены на формирование «сильного» государства посредством централизации власти. В.В. Путин в своих выступлениях неоднократно высказывался в поддержку использования административного ресурса для проведения эффективной внутренней политики. Это, по его мнению, должно было обеспечить стабильное развитие страны и гарантировать ее авторитет на международной арене.
- Все это повлекло за собой трансформацию политического устройства России. В соответствии с указом Президента, подписанным в мае 2001 г., на карте страны появились семь федеральных округов (впоследствии их стало восемь), что позволило ужесточить систему государственного управления. Была подвергнута изменениям сложившаяся избирательная система: отменен порог явки избирателей, выборы депутатов различных уровней проходят по партийным спискам, выборы губернаторов сменились процедурой их назначения Кремлем. Все это позволило сделать органы власти полностью подотчетными Президенту и его администрации. Одним из ключевых факторов, предопределивших эту ситуацию, явился мощный уровень кремлевской пропаганды, распространяемой посредством СМИ.
В.В. Путину и его администрации в минувшие годы удалось не только усилить контроль в различных сферах жизни, но и ограничить дискуссионность по важнейшим вопросам дня. Общество, устав от политически и экономически бурных лет, приняло новую ситуацию, во многом отказавшись от духовных завоеваний, сформированных в годы горбачевской гласности и продолженных в ельцинское десятилетие.
В период правления В.В. Путина в обществе заметно уменьшилась гражданская активность населения. Российские СМИ внесли вклад в этот процесс. Если в 1990-е годы они допускали критику в адрес Б.Н. Ельцина и других чиновников, то с приходом В.В. Путина ситуация стала принципиально иной. Негативные оценки в отношении власти в СМИ постепенно исчезли. Сама власть на разных уровнях вновь, как и в советское время, стала использовать административные формы воздействия на массмедиа. Опять возникли не только «телефонное право» и запреты на получение информации (что противоречит действующему законодательству в области СМИ), но и прямое давление на журналистов. 2000-е годы были отмечены новыми убийствами журналистов, и почти ни одно этих преступлений не было раскрыто.
«Наметилась монополия правящего режима на информационные ресурсы. "Естественная" функция журналиста - открытый поиск и беспрепятственная передача информации членам общества - редуцируется», - отмечала еще в 2000 г. санкт-петербургский профессор Г.С. Мельник. Минувшие годы отчетливо подтвердили актуальность этой ситуации, что заставляет задуматься о роли и возможностях СМИ в российском обществе. Если несколько лет назад фраза о том, что «в результате демократических преобразований в России стало глубже понимание самой свободы печати» выглядела в какой-то мере реалистичной, то в нынешних политических условиях, которым присуще усиление властных полномочий, ее можно поставить под сомнение.
За минувшее десятилетие произошла целостная структурная трансформация российского медиарынка, определившая качество поступающей информации. Этой трансформации присущи несколько особенностей. Во-1), заметно возросло влияние власти на СМИ, что привело к перераспределению в последние годы медиасобственности в пользу государства или частных структур, заявляющих о поддержке государственных приоритетов. Во-2), в сфере массовой информации обозначилось единение политических и экономических интересов, что породило заметную снижение критичности журналистских публикаций. В-3), в сложившихся условиях политической и экономической зависимости редакций от власть имущих были нарушены законодательные гарантии существования СМИ, в частности, на свободный доступ и распространение информации.
==+ В результате российские СМИ в последние годы воспринимаются международными медиаорганизациями как несвободные. Одна из них, «Репортеры без границ», еще в 2003 г. поставила Россию на 121-е место из 139 стран по уровню свободы прессы - вслед за Суданом, Казахстаном и Узбекистаном, которые при самом большом желании трудно отнести к числу гарантов медиасвобод. Сегодня ситуация принципиально не изменилась. Зарубежные исследователи уже напрямую ставят вопрос о том, что в нашей стране получила развитие авторитарная медиасистема, которая, с одной стороны, вобрала в себя традиционные для советского общества признаки существования массовой информации, а с другой - выработала новые алгоритмы своего профессионального функционирования. К числу сохранившихся традиций можно отнести влияние на СМИ административных рычагов, к числу новых явлений - формальное наличие различных форм медиасобственности и использование СМИ как инструмента «сведения счетов».
==+ В сложившихся условиях ограничиваются возможности журналистской деятельности. Целью ее существования, как известно, является стремление к объективности информации (что принципиально отличает данную сферу массовых коммуникаций от других - рекламы и паблик рилейшнз). Обращает на себя внимание последовательная утрата этой объективности. Вследствие этого снижается информационная безопасность общества, не получающего возможности составить полное представление об окружающем мире. Одновременно в ходе современного развития СМИ актуализируются жесткие информационные технологии, направленные на реализацию «узких» политических и экономических интересов. При этом СМИ настойчиво реализируют развлекательную функцию, заполняющую медиапространство, и в особенности телевещание, посредством многочисленных «мыльных» опер, боевиков, музыкальных шоу, многие из которых отличаются низким эстетическим вкусом. Все это не может не влиять на изменение социальных установок общества.
Существующая ситуация в информационной сфере, в свою очередь, не только приводит к утрате интереса к медиаинформации со стороны аудитории, но и меняет сложившиеся содержательные приоритеты СМИ, их социальную роль в обществе. Очевидно, что в настоящее время мы имеем дело с существенными изменениями специфики функционирования журналистской профессии, имеющими далеко идущие последствия. Постараемся проанализировать эти изменения.
Основные тенденции развития медиарынка
Последнее десятилетие было отмечено существованием нескольких ведущих тенденций развития медиарынка в России.
1. Рост общего числа печатных и аудиовизуальных СМИ. В 2000-е годы ежегодный прирост общего числа периодических изданий составлял в среднем 9-10%. По этим темпам российский рынок прессы оставался одним из мировых лидеров, обогнав многие информационно развитые страны. Особенно показательным на общем фоне выглядело лицо журнальной периодики. Если в 2000 г. выходило в общей сложности 2,7 тыс. журналов, то в 2006 г. - уже 4,6 тыс.1 Их совокупный тираж составил к тому времени 1,85 млрд экз. Показательно, что половина этого тиража - около 900 млн экз. - относилась к глянцевым журналам (преимущественно гламурного характера). «Глянец» во всех странах рассчитан в основном на материально обеспеченных людей, думающих о качестве своей жизни и испытывающих потребность в удовлетворении материальных потребностей. Увеличение числа таких СМИ в России свидетельствовало, во-первых, о повышении материального уровня россиян, а во-вторых, о факторе медиаглобализации, получившей активное развитие в России (с учетом того, что многие подобные издания стали слепком аналогичных СМИ за рубежом).
Процесс обновления журнальной периодики затронул самые различные типы изданий. Появились журналы на экономическую тему: «РБК», сосредоточенный на вопросах банковского бизнеса; «D», поднимающий тему распоряжения личными финансами; «Националъные проекты» и др. На рынок вышла новая периодика по вопросам истории и культуры: «Русское искусство» и «Русский мир.ru». К уже существовавшим к концу 1990-х годов многочисленным журналам чисто развлекательного характера также добавились новые: «Реалити-шоу ДОМ-2» и «Все сразу». Если первое издание основное внимание посвящает вкусам, образу мыслей и поведению героев популярного телепроекта, то второе объединяет в себе развлекательную, не обремененную повседневными житейскими проблемами информацию, собранную по принципу винегрета - о жизни эстрадных звезд, моде, молодежных тусовках и т.д. В свою очередь, женская тема стала предметом внимания нового журнала «СамаЯ». Российский информационный рынок пополнился журнальной периодикой, адресованной обеспеченным людям: «Воом», «Shkulev» и др.
Не менее динамично развивались в эти годы радио и телевидение. В индустрии радиовещания шло переформатирование старых и возникновение новых проектов. Были зарегистрированы новые станции «Радио-спорт», «Бизнес FМ». Также обнаружила себя тенденция диверсификации (?) содержания радиостанций с учетом преимущественной аудитории их слушателей.
Что касается ТВ, то здесь было реализовано большое число новых проектов. К примеру, началось вещание круглосуточного канала «Вести-24» (2006); появившаяся ранее телерадиокомпания «Петербург» (5-й канал) вышла на уровень общенационального вещания, охватив 45 регионов России. Было запущено в общей сложности 15 новых платных телеканалов. Одним из наиболее технически продвинутых в этом отношении оказался Первый канал, инициировавший появление четырех спутниковых каналов.
Новые технологии передачи массовой информации привели к новым возможностям существования СМИ. Сегодня многие из них предлагают информационные продукты не только в традиционном (печатном или аудиовизуальном) исполнении. Привычными стали интернет-издания и интернет-версии СМИ, что позволяет получать информацию, не выходя из дома. Эту тенденцию можно объяснить усилившейся конкуренцией на российском медиарынке и возросшим в последние годы числом пользователей Интернета. СМИ, таким образом, открыто соревнуются за право привлечь к себе как можно более обширную аудиторию. Эти возможности используют и политики. Так, президент РФ Д.А. Медведев прибег к помощи интернет-портала «Gazeta.ru» для продвижения в сентябре 2009 г. своей статьи «Россия, вперед». Учитывая востребованность интернет-информации, Д.А. Медведев активно использует в своих политических целях личный блог.
==+ Словом, российским СМИ в последние годы был присущи динамизм развития и разнообразие форм воздействия. * Правда, в результате мирового финансового кризиса, разразившегося осенью 2008 г., отдельные медиапроекты были отложены на неопределенный срок, сократилось число региональных вкладок целого ряда федеральных изданий («Российской газеты», «Коммерсанта» и др.). Кроме того, закрылось большое число корпоративных изданий. Устойчивой тенденцией стало также сокращение годовых тиражей общероссийских газет и журналов. Так, в 2008 г. суммарные тиражи общероссийских газет составили 1,9 млрд экз., что в 14 раз меньше, чем в 1989 г. При этом, указывает профессор МГУ М.В. Шкондин, некогда единое информационное пространство распалось на плохо связанные между собой сегменты, что привело к утрате универсального общероссийского издания. Именно такой тип СМИ способен вызвать к себе интерес со стороны различных аудиторных групп. Дефицит подобной газеты или журнала, с одной стороны, стал результатом общей стратификации аудитории, а с другой - обозначил проблему профессиональной реализации многих журналистов, больше обеспокоенных в настоящее время созданием прибыльного информационного продукта, нежели его духовным наполнением на основе просветительской и образовательной функций СМИ.
Отечественный медиарынок оказался в сложном положении и по причине резкого падения доходов от рекламы, что повлекло за собой кадровые сокращения и снижение журналистских зарплат. В этих условиях СМИ стремятся еще активнее приспособиться к запросам аудитории, ориентируясь на представителей молодого и среднего поколений, проявляющих интерес к деловой и досуговой информации.
Однако такой подход не гарантирует предоставления различным аудиторным группам равного доступа к информации. Кроме того, подавляющее число СМИ по-прежнему реализует сугубо коммерческие, а не социальные проекты. За последние годы практически не появилось новых СМИ, рассчитанных на детей, подростков, пенсионеров, инвалидов и другие большие по численности аудиторные группы. Российское государство остается незаинтересованным в финансовой поддержке СМИ, ориентированных на малообеспеченные слои населения.
Нереализованной в современных условиях остается и идея создания общественного телевидения (хотя этот вопрос обсуждался даже в стенах Госдумы РФ). [В отличие от коммерческого ТВ оно существует преимущественно за счет лицензионного налога, ежегодно взимаемого с граждан, что позволяет создавать информационные продукты с учетом интересов аудитории]. В России появление общественного ТВ по-прежнему остается невозможным, из-за ярко выраженной зависимости СМИ от власть имущих и нежелания современных чиновников отказываться от этого принципа взаимодействия.
2. Возросшая концентрация медиакапитала в угоду интересам правящей власти. Процесс концентрации СМИ заявил о себе еще в первой половине 1990-х годов, когда они начали сосредоточиваться в собственности отдельных лиц и финансово-промышленных групп. Несмотря на схожий процесс накопления капитала (в первую очередь за счет рекламно-коммерческой деятельности), эти группы СМИ активно конкурировали друг с другом. Если Первый канал российского телевидения (ОРТ) занимал в 1990-е годы пропрезидентские позиции, «ТВ-Центр» мэра Москвы Ю.М. Лужкова - умеренно-сдержанные, то канал НТВ был критичен в оценке многих решений власти. Редакция НТВ инициировала появление на экране аналитических расследований, сатирических программ («Куклы»), в которых открыто высмеивались действия российской политической элиты. Существенная разница в политических позициях ведущих российских телеканалов усматривалась, в частности, при освещении военных действий в Чечне в 1997-1999 гг. Если канал ОРТ придерживался официальной позиции Кремля, то журналисты НТВ время от времени оспаривали официальную информацию, к примеру, по поводу числа погибших российских военнослужащих и мирных жителей.
В годы правления В.В. Путина (2000-2008) ситуация изменилась. Несмотря на процесс разгосударствления медиасобственности, формально продолжавшийся на протяжении всех последних лет, плюрализм мнений в СМИ заметно сузился.
** Ярко выраженное стремление российской власти поставить СМИ под свой контроль, на наш взгляд, можно объяснить следующим обстоятельством. Сам В.В. Путин никогда не мыслил себя вне интересов государственной системы. В своей биографии, изданной за рубежом, он называет себя «успешным продуктом советского патриотического воспитания». Это чувство не могло не укрепиться и в ходе его многолетней службы в системе КГБ, а потом ФСБ России. Неудивительно, что, став президентом страны, В.В. Путин воспринимал политическую трансформацию страны только на основе приоритетов государственной системы. В своих публичных выступлениях он не раз использовал словосочетание «свобода массовой информации». Однако практика свидетельствовала о стойком желании самого В.В. Путина видеть СМИ исключительно рупорами кремлевских интересов. В этом отношении он напоминал президента СССР М.С. Горбачева, который также не раз публично отмечал важность свободы журналистского творчества, а в действительности настойчиво требовал от редакторов СМИ поддержки своего политического курса.
Сам В.В. Путин не скрывал своего негативного отношения к олигархам, владеющим СМИ. Хотя не кто иной, как Б. Березовский, контролирующий Первый канал отечественного телевидения (ОРТ), во многом обеспечил В.В. Путину победу на президентских выборах, новый лидер страны стремился как можно быстрее дистанцироваться от тех, кто в свое время входил в «семейный круг» Б.Н. Ельцина. Так, на пресс-конференции в Париже в январе 2002 г. он отмечал, что активное вмешательство СМИ, принадлежавших российским олигархам, в большую политику, привело к необходимости государства «отыграть назад». Схожую мысль В.В. Путин высказал и в интервью американской газете «Нью-Йорк тайме» 4 октября 2003 г., заметив, что частные интересы российского бизнеса в сфере СМИ «взяли верх над национальным интересом».
Эти заявления сочетались с конкретными действиями. Как иронично отмечал М. Федотов, в эти годы велся активный процесс использования в отношении СМИ средств «законного принуждения». Прямое административное воздействие на массмедиа наблюдалось уже в ходе первого президентского срока (2000-2004). Фактически вся федеральная медиасобственность перешла под контроль государства.
Наиболее болезненно эта ситуация сказалась на аудиовизуальных СМИ: власть с самого начала осознавала их значительные информационные возможности по сравнению с печатными СМИ. В самом деле, если каналы ОРТ и РТР принимаются на всей территории России, то тиражи даже наиболее читаемых в России «Комсомольской правды» и «Аргументов и фактов» составляют соответственно 1,4 и 1,7 млн экз. (что в совокупности не превышает 2% общероссийской аудитории). Вот почему власть начала перераспределение медиасобственности с телевидения.
Уже за первый срок президентства В.В. Путина (2000-2004) власти удалось добиться многого. Так, под сильным административным нажимом сверху прекратила свое существование группа «Медиа-Мост» В. Гусинского. Под различными предлогами (в том числе по поводу своевременного непогашения кредитов) телеканал НТВ, принадлежавший этой группе, перешел в ведение государственной компании «Газпром». В результате изменилось и содержание телепередач самого телеканала, занявшего лояльную позицию по отношению к Кремлю. Через некоторое время прекратили свое вещание коммерческие телеканалы ТВ-6 и ТВС. Последний возник на частоте ТВ-6 и финансировался консорциумом «Медиа-Социум» (О. Дерипаска, А. Чубайс, Р. Абрамович и др.). Однако у ТВС начались финансовые трудности, и Министерство печати воспользовалось этим обстоятельством аннулировав у этого канала вещательную лицензию (несмотря на то, что такое решение по закону мог вынести только суд). Б. Березовский также был вынужден уступить активы канала ОРТ в пользу государства.
Наряду с открытым административным нажимом давление на СМИ осуществлялось посредством неравного финансирования. Активно поддерживались те СМИ, учредителем которых оставались государственные структуры, и лишались финансовой поддержки редакции, критикующие их. Этот процесс был особенно заметен в регионах. Тем самым создавались (и продолжают создаваться) неравные условия функционирования СМИ.
В ходе второго президентского срока (2004-2008) президентская администрация инициировала распродажу последних СМИ, сохранявших независимую от власти позицию. Так, в 2005 г. эта участь постигла телеканал «РенТВ», в течение многих лет финансируемый РАО «ЕЭС России». Новым собственником этого телеканала стала инвестиционная компания «Аброс» - дочерняя структура санкт-петербургского банка «Россия», совладелец которого Ю. Ковальчук является близким другом президента В.В. Путина. Тогда же Ю. Ковальчук стал крупнейшим акционером телерадиокомпании «Петербург» (5-й канал) и собственником газеты «Санкт-Петербургские ведомости». И хотя упомянутые СМИ не афишируют свою близость к Кремлю, в действительности их информационная политика всецело поддерживает информационные приоритеты нынешней власти.
Схожая судьба оказалась и у газеты «КоммерсантЪ». До 2006 г. изданием владел грузинский предприниматель Б. Патаркацишвили. Это давало возможность «Коммерсанту» соблюдать нейтралитет, а в иных случаях даже демонстрировать критичность к кремлевской политике. После внезапной смерти Б. Патаркацишвили «КоммерсантЪ» оказался в собственности компании «Металлоинвест» (А. Усманов), имеющей самые тесные отношения с «Газпромом». Этот факт знаменовал собой не просто окончательное «огосударствление» основных российских СМИ, но и «избавление медиарынка от людей, которые "себе на уме", да и просто от "беглых олигархов"». С разгромом «ЮКОСа», крупнейшей нефтяной компании страны, прекратила свое существование и газета «Московские новости», которая некогда была флагманом горбачевской перестройки и сделала очень много для формирования гражданских настроений в обществе.
Сегодня ведущими игроками на российском информационном рынке являются:
- Владимир Потанин (ИД «Проф-Медиа»), владеющий газетами «Комсомольская правда», «Советский спорт», рядом других печатных изданий, а также шестью радиостанциями и телеканалом «2x2»;
- Алишер Усманов (ИД «Коммерсант»), контролирующий газеты «КоммерсантЪ», журналы «Деньги», «Власть», «Автопилот»;
- Владимир Евтушенков («Система Масс-Медиа»), владеющий газетами «Вечерняя Москва», «Культура», санкт-петербургской «Сменой» и т.д.;
- холдингу «Газпром» принадлежат «Известия», журналы «Итоги», «Караван историй», телеканалы НТВ, ТНТ и «Прометей-АСТ» и другие СМИ.
Хотя формально В.В. Путин продолжил линию на разгосударствление СМИ, начатую в годы правления Б.Н. Ельцина, но в действительности его политика привела к почти полному исчезновению в общенациональных СМИ политического плюрализма. ===+ В силу этого возможности свободного обсуждения вопросов, связанных с деятельностью власти, либо ограничены, либо отсутствуют. Сложившаяся ситуация приводит к потере как качества, так и разнообразия информации. Наиболее характерным примером является телеканал НТВ. С переходом в собственность «Газпрома» он во многом утратил свою прежнюю привлекательность, присущую ему в 1990-е гг. Целый ряд аналитических программ на этом канале был попросту закрыт. Более того, Кремль на протяжении всех последних лет контролирует содержание не только этого, но и других телеканалов еще на этапе подготовки информации. Представители президентской администрации каждую неделю организуют совместные встречи с руководителями ведущих федеральных телеканалов, в ходе которых подробно обсуждается, о чем и как следует сообщать в дальнейшем. Это напоминает не что иное, как предварительную цензуру, запрещенную российским законодательством в области СМИ.
Политическое руководство страны пытается влиять и на такой, казалось бы, независимый источник информации, как Интернет. Несколько лет назад В. Потанин приобрел 48,8% акций поисковой системы «Рамблер». А. Усманов в настоящее время является собственником влиятельного интернет-портала «Gazeta.ru», ставшего близким Кремлю по своей идейно-политической позиции2. Наступательная позиция сторонников нынешнего политического курса в сфере массовой информации выглядит все более очевидной. В 2006 г. русскоязычный ресурс интернет-портала «Livejournal» был приобретен в собственность интернет-компанией «Суп» (А. Мамут). После этого сама компания инициировала распространение информации о том, что будет лично отслеживать появление в блогах «Livejournal» информации, дискредитирующей нынешнюю политическую власть в стране.
На массмедийном рынке России присутствуют, правда, отдельные печатные СМИ, дистанцирующиеся от президентской позиции. Среди них газеты «Совершенно секретно», «Экономическая газета», «Новая газета», которые пытаются проводить в жизнь самостоятельную редакционную линию, во многом критичную по отношению к различным аспектам российской жизни. Для «Новой газеты» это стало возможным благодаря продаже 49% ее акций М.С. Горбачеву и медиамагнату А. Лебедеву. Но нет никакой уверенности, что эта ситуация и в дальнейшем создаст «Новой газете» гарантии независимости от прямого государственного вмешательства. Можно вспомнить, что в 2000 г. М.С. Горбачев был назначен председателем общественного совета телекомпании НТВ, однако это не оградило ее спустя год от перехода в ведение «Газпрома».
Самостоятельными в проведении своей редакционной политики являются глянцевые развлекательные журналы, издаваемые зарубежными собственниками, — такими как финский концерн Sanima WSOY, немецкий концерн Hubert Burda Media. Однако, во-первых, их число крайне невелико, а во-вторых, они сознательно не вторгаются в обсуждение политической сферы.
Что касается радиоэфира, то единственной радиостанцией, инициирующей дискуссии по актуальным вопросам дня, является «Эхо Москвы». Здесь можно услышать острые по содержанию беседы с представителями всего спектра политической жизни: от редактора патриотической газеты «Завтра» А. Проханова до либералов А. Чубайса и Б. Немцова и даже отлученных от всех остальных СМИ за свою оппозиционную деятельность Г. Каспарова и М. Касьянова. «Эхо Москвы» инициирует также совместные вещательные проекты с зарубежной телекомпанией RTVI, принадлежащей опальному олигарху В. Гусинскому. Однако технические возможности этого радиоканала на фоне, например, официального «Радио России» существенно ограничены.
==+ Нынешняя ситуация в сфере массовой информации не способствует формированию плюрализма в российском обществе. Использование большинства СМИ как исключительно пропагандистских источников приводит к тому, что и журналисты перестают ощущать себя творческими работниками, становясь «обслуживающим персоналом» властной элиты.
3. Заметная политическая ангажированность предлагаемой информации и по этой причине потеря ее объективности. Политическая ангажированность информации проявляла себя в ходе вовлечения СМИ в серьезные политические конфликты. Единая позиция, демонстрируемая властью и медиасобственниками в восприятии этих конфликтов, привела к тому, что журналистские коллективы начали отстаивать узко заданные интересы, игнорируя при этом интересы общества.
Это отчетливо проявилось на примере освещения СМИ двух ситуаций - с подводной лодкой «Курск», затонувшей в Баренцевом море (2000), захвата чеченскими боевиками здания московского театра на Дубровке во время проходившего там спектакля «Норд-Ост» (2002) и школы в Беслане (2004), когда заложниками террористов оказались в общей сложности тысячи людей.
Во всех случаях журналисты и аудитория не имели своевременной информации, связанной с этими событиями. Сведения, передаваемые в ходе официальных брифингов, были чрезвычайно скудными и противоречивыми.
* В ситуации с подлодкой «Курск» имела место не просто запоздалая и малопонятная информация (первое короткое сообщение появилось лишь на следующий день после случившегося, а более или менее внятное объяснение ситуации прозвучало в СМИ лишь 22 августа в ходе встречи В.В. Путина с родственниками погибших). Стало понятным, что СМИ транслировали подтасованные факты, санкционированные пресс-службами военных ведомств, которые стремились во что бы то ни стало завуалировать реальную обстановку. Представители Министерства обороны РФ и командования флота в своих пресс-релизах, транслируемых в выпусках новостей на всех федеральных радио- и телеканалах, отмечали, что с лодкой установлена постоянная связь, что команда чувствует себя хорошо. При этом сообщалось, что в ближайшее время начнется спасательная операция. В действительности через двое суток после трагедии ни одного из 118 членов экипажа уже не было в живых, а представители военного ведомства по-прежнему лишь обсуждали план действий. Не имея заслуживающей доверия информации, СМИ пытались излагать самые различные версии затопления подлодки. Возникала даже версия столкновения «Курска» с иностранной подлодкой, что позже было опровергнуто.
** В ходе теракта на Дубровке журналисты, а вместе с ними и аудитория вновь оказались заложниками действий власти. Хотя в этот раз всем телеканалам было разрешено вести репортажи с места события, тем не менее власть активно контролировала содержание появлявшейся информации. Уже на второй день инцидента правительственный штаб, сформированный для разрешения конфликта, разработал систему мер превентивного характера в отношении СМИ. Редакциям вменялось в обязанность отчитываться перед штабом, о чем конкретно и в каком тоне они собираются информировать аудиторию. В Госдуме РФ даже ставился на обсуждение вопрос, следует ли запретить выход каких бы то ни было сведений из зоны конфликта. Большинство депутатов высказалось против этого. Упомянутые меры по отношению к СМИ сказывались на объеме и качестве информации вокруг театра на Дубровке. После штурма здания театра, предпринятого российским спецназом, журналистов даже не подпустили к месту события. В результате страна осталась без какой-либо информации о том, что в действительности произошло, какова численность погибших и раненых. Без обсуждения в СМИ осталась и правовая сторона вопроса: насколько законны были действия власти, отдавшей приказ о газовой атаке, вызвавшей смерть ни в чем неповинных людей (журналисты долгое время были в неведении относительно этого приказа и его последствий). Все это только усугубило трагизм ситуации.
*** СМИ были лишены информации и в ходе захвата террористами школы в Беслане в сентябре 2004 г. Руководитель ФСБ России Н. Патрушев впервые появился на телеэкране только через месяц после случившегося. Интервьюирующий его по каналу Российского телевидения журналист не задал ему ни одного конкретного вопроса, даже не поинтересовавшись тем, а где в сентябрьские дни трагедии находился сам генерал (который так и не вышел в Беслане к представителям СМИ). Примечательно и другое. В ходе проведения ежегодной пресс-конференции В.В. Путина в декабре того же года вопрос о Беслане не прозвучал ни разу, что отчетливо свидетельствовало о политическом инструктаже, который получили журналисты до начала встречи.
Представители власти, по существу, не вынесли никаких уроков из предшествующих ЧП, а общество осталось в неведении по поводу числа жертв, политических и военных просчетов, допущенных теми, кому поручалась разработка операций по спасению людей. Ни один телевизионный канал не привлек экспертов для обсуждения случившегося, не инициировал публичные дискуссии о том, что должны сделать органы власти и правоохранительные структуры для предотвращения впредь подобных трагедий. Их заложниками оказались не только журналисты и родственники погибших, не имевшие возможности добиться правды от официальных лиц, но и все россияне, лишенные объективной информации.
Нехватка объективной информации проявляла себя не только в «пиковые» политические моменты, но и в повседневной жизни. В СМИ пресекалась любая критика в отношении руководства нашей страны. Перестали анализироваться темы чеченской войны, бедности, воровства в государственных масштабах, беззакония в армии и многие другие. Если подобные факты и получали за последние годы публичную огласку, то редко и бессистемно, как будто они являются нетипичными явлениями повседневной жизни. В сложившихся условиях сама политика престает быть публичной, поскольку журналисты не всегда сообщают, как происходила разработка и реализация той или иной государственной программы, каковы полученные результаты.
Характерным примером стало освещение четырех приоритетных национальных проектов (в области здравоохранения, образования, строительства жилья и развития агропромышленного комплекса), сформулированных В.В. Путиным в 2005 г. в обращении к правительству, парламенту и руководителям регионов. На протяжении ряда лет СМИ вслед за госчиновниками регулярно сообщали об успехах, достигнутых в ходе реализации этих проектов. Однако из многочисленных репортажей и корреспонденции невозможно было понять реальное положение дел в этих отраслях. Недостаточно привлекались к обсуждению независимые эксперты, не звучали дискуссионные мнения, полностью игнорировались какие-либо возражения по поводу тактики и стратегии развития национальных проектов. Словом, транслируемая информация не была социально ответственной, но оказалась, по существу, встроенной в заранее определенную Кремлем повестку дня.
С приходом к руководству страной Д.А. Медведева политическая стратегия подверглась корректировке. А значит, и тема нацпроектов стала занимать куда как меньшее значение и в его выступлениях, и в содержании СМИ. И это еще раз подтверждает, что роль СМИ оказывается в современной России второстепенной. Это снижает доверие общества к массовой информации.
* Если в период правления Б.Н. Ельцина в СМИ инициировались острые дебаты по актуальным вопросам дня, в которых участвовали присутствовавшие в студии (например, передач «Свобода слова» с С. Шустером и «Глас народа» со С. Сорокиной на НТВ), то в 2000-е годы их стало значительно меньше. Зато значительно чаще можно видеть иные по форме телепередачи: зрители как будто бы присутствуют в студии, однако лишь пассивно наблюдая за происходящим, без возможности участвовать в дискуссиях. При этом основными участниками всевозможных обсуждений постоянно становятся люди, близкие своей позицией Кремлю: лидер ЛДПР Владимир Жириновский, президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов, журналисты Михаил Леонтьев и Виталий Третьяков, которые своим регулярным присутствием на телеэкране, по существу, узурпируют право на отражение всего политического спектра мнений. В ходе обсуждения на телевидении важнейших политических вопросов дня зрители крайне редко могут слышать мнения людей из других городов России. Подтверждением этой ситуации стала информационно-аналитическая программа «Времена», которую на протяжении целого ряда лет вел на ОРТ Владимир Познер. Хотя ведущий неоднократно высказывался в поддержку плюрализма взглядов, этого на самом деле не было. Да и приглашенные гости телепередачи оказывались из числа лишь тех, кто живет и работает в Москве. Сам В. Познер в интервью «Независимой газете» в апреле 2006 г. вынужден был косвенно признать, что в политических программах современного ТВ ограничена дискуссионность. По его мнению, российские журналисты уже давно пребывают в состоянии самоцензуры и вынуждены реагировать на малейшую опасность примерно так, как реагировали на нее подопытные собаки физиолога Павлова.
Негласная, но жесткая цензура в СМИ приводит к тому, что снижается их значимость как общественного института - с учетом формирования социально значимых ценностей. ** В советское время, как известно, негативно окрашенная информация проникала в СМИ избирательно. В настоящее время недостатка в подобных сообщениях как будто бы не существует, однако сами сообщения ограничены определенным набором тем, допустимых для публичного обсуждения.
На страже защиты определенных политических и финансово-экономических интересов стоят пресс-службы, фильтрующие информацию для журналистов в соответствии со своими представлениями о происходящем.
Заданная позиция федеральных телеканалов отчетливо проявляется как в новостных, так и аналитических передачах. Мнения представителей законодательной и исполнительной власти по основным политическим вопросам выдаются как единственно правильные. Представители остальных партий и общественных организаций далеко не всегда получают слово в телеэфире и поэтому значительно реже, чем это было в 1990-е годы, имеют возможность подвергнуть критике решения и действия властных структур. ==+ В результате в СМИ создается упрощенная картина повседневной жизни, лишенная зачастую каких-либо конфликтов и противоречий, снижается возможность для представителей всех социальных групп иметь равный доступ к информации. Формируется личность, неспособная критически всмотреться в окружающую действительность.
4. Карательные меры в отношении журналистов и СМИ, неугодных власти. Наиболее громкими оказались убийства в Москве сотрудника американского журнала «Forbes» Пола Хлебникова (2004) и обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской (2006), которые пополнили список из более чем 40 преступлений подобного рода, имевших место в России за последние двадцать лет. Все они продолжают оставаться нераскрытыми. По мнению следствия, Хлебников и Политковская стали жертвами своей профессиональной деятельности.
В это же время имели место многочисленные гонения на журналистов, приобретшие самые различные формы.
* В 2000 г. страну облетела информация о задержании российской стороной сотрудника американского Радио «Свобода» Андрея Бабицкого, сразу же обвиненного в передаче необъективной информации с театра военных действий в Чеченской Республике. Вначале он был арестован из-за отсутствия при себе «подтверждающих документов», но затем передан чеченской стороне в обмен на двух российских военнослужащих. Далее при весьма загадочных обстоятельствах А. Бабицкий оказался на территории Дагестана. Хотя состоявшийся там суд оправдал журналиста, тот так и не получил возможности публично высказаться по поводу случившегося. Даже при поверхностном взгляде на это «дело» возникало ощущение полной нестыковки деталей.
Минувшие годы отмечены различными приемами воздействия не только на отдельных журналистов, но и на редакционные коллективы в целом. Можно вспомнить, например, как в 2000 и 2001 гг. происходили вооруженные захваты офисов уже упомянутого холдинга «Медиа-Мост», сопровождаемые приказами к его сотрудникам «лечь на пол», и неоднократные аресты его владельца В. Гусинского. Уже после ареста олигарха министр печати и информации М. Лесин сделал ему следующее предложение: В. Гусинский добровольно продает контрольный пакет акций «Медиа-Моста» Газпрому, а в обмен с него будут сняты все юридические обвинения в нарушении финансовой дисциплины. Виза М. Лесина, на скандальном соглашении между тогдашним и будущим владельцами «Медиа-Моста», подтвердила официальный характер этих переговоров.
Не только эта, но и другие сделки в сфере массмедиа так или иначе базировались на различных формах принуждения. Так, Министерством РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций была выставлена на открытый конкурс лицензия на вещание, которой владела московская телекомпания «ТВ-центр», однако без согласия ее руководства. Министерство в данном случае руководствовалось законом «О лицензировании отдельных видов деятельности», дающим возможность лицензирующему органу, заручившись поддержкой суда, аннулировать выданную лицензию на вещание без всяких предварительных предупреждений с его стороны. Этот шаг со стороны чиновников объяснялся тем, что политические интересы компании и Кремля на тот момент времени разошлись.
Во время захвата чеченскими террористами заложников в театре на Дубровке в 2002 г. Министерство РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций не только контролировало всю появляющуюся в СМИ информацию, но постоянно выносило выговоры и порицания тем редакциям, которые, по его мнению, «неправильно» комментировали происходящие события. Среди них оказались радиостанция «Эхо Москвы», «Российская газета» и ряд других СМИ. Так, «Эхо Москвы» получило предупреждение Министерства о возможном закрытии сайта - из-за того, что на нем появилось интервью с одним из террористов. Это вынудило радиостанцию добровольно снять со всеобщего обозрения данное интервью. Такое же предупреждение было вынесено телеканалу «Московия» - за то, что уже после штурма театра на Дубровке в одном из репортажей были показаны тела заложников, отравленных газом. За этим последовало отключение телеканала от эфира на 15 часов.
В свою очередь завершение операции по освобождению школы в Беслане сопровождалось рядом предупреждений и административных мер в отношении руководителей СМИ. Наиболее заметным из них стало увольнение Рафа Шакирова с поста главного редактора «Известий». Поводом к этому стала публикация 3 сентября 2004 г. на первой странице газеты фотографии и небольшого интервью с ребенком, побывавшим в заложниках у захвативших школу террористов. По сообщению газеты «Moscow Times», это вызвало неудовольствие со стороны кремлевской администрации, за которым и последовал телефонный звонок в Издательский дом «Проф-Медиа», который является собственником «Известий». Вопрос с отставкой Р. Шакирова был решен незамедлительно. Корреспондент «Moscow Times» справедливо отмечал, что этот случай еще раз подтвердил все более распространявшуюся практику влияния Кремля на журналистов, не оправдавших ожиданий.
Цензурирование СМИ в различных проявлениях усиливается всякий раз, когда власть видит опасность распространения несанкционированной информации и слухов. ** Примечательной в этом отношении выглядела ситуация с газетой «Московский корреспондент». В апреле 2008 г. здесь появилась информация о том, что В.В. Путин планирует жениться на олимпийской чемпионке Алине Кабаевой. Издание газеты практически сразу было остановлено. Ее собственник бизнесмен Александр Лебедев, правда, отрицал факт какого-либо давления со стороны государства и заявил, что он прекратил инвестирование издания по причине своих «расхождений» с редакцией в вопросе стратегии развития «Московского корреспондента». Спустя два месяца гендиректор холдинга «Новые медиа» (куда входит газета) Артем Артемов заявил, что «Московский корреспондент» будет выходить вновь с сентября 2008 г. И при этом добавил, что редакция газеты впредь сосредоточит внимание на освещении преимущественно социально-экономических вопросов уровня Москвы.
5. Жесткий контроль над содержанием СМИ приводит к тому, что в их содержание активно внедряются имиджевые и пиар-технологии, неизбежно выхолащивающие творческое начало медиадеятельности.
Использование этих технологий стало возможным в результате политической зависимости СМИ от властных структур, отсутствия устойчивой этики взаимоотношений между массмедиа и собственниками, игнорирования законодательных приоритетов о недопустимости вмешательства учредителей в редакционную политику. ==+ В итоге СМИ на всех уровнях оказываются источниками ангажированной информации. Повсеместно тиражируются заказные материалы, которые внешне выглядят как журналистские, но на самом деле не имеют к ним никакого отношения. ** Эти тенденции стали заметными еще в минувшее десятилетие. Проведенное научными сотрудниками факультета журналистики МГУ в 1997-1998 годах исследование 772 публикаций в федеральных печатных СМИ выявило односторонность предоставляемой информации, выраженной либо в полном одобрении, либо в полном отрицании действий российских политиков. Тем самым СМИ серьезно искажали окружающую действительность и, по существу, становились инициаторами развязывания информационных войн.
Однако в последующие годы никаких качественных изменений в этом отношении не произошло, если не считать, что уровень дезинформации возрос еще больше. Эта картина становится еще нагляднее в периоды избирательных кампаний, когда посредством оплаченной информации звучат хвала в адрес одних кандидатов и этически невыдержанная критика в отношении других. СМИ бессильны что-либо сделать для прекращения этого потока инсинуаций.
** Действующий Закон о выборах запрещает журналистам высказывать свои суждения по поводу официально зарегистрированных кандидатов. Это, правда, вступает в противоречие с содержанием существующего Закона о средствах массовой информации, отстаивающего идею свободы слова и выражения собственно журналистской позиции. Тем не менее граждане лишены доступа к объективной информации в ходе реализации текущей политики.
** Данная тенденция проявила себя в ходе всех избирательных кампаний в России, имевших место в 2000-е гг. Так, мониторинг СМИ, проведенный представителями ОБСЕ во время кампании по выборам президента РФ в 2004 г., зафиксировал, что канал ОРТ показывал В.В. Путина в общей сложности на протяжении четырех часов. Основной же конкурент действующего президента Н. Харитонов, кандидат от КПРФ, находился в кадре лишь 21 минуту эфирного времени.
Схожая ситуация была выявлена в 2006 г., когда избирательные кампании развернулись во многих регионах страны. В ходе замеров, проведенных Центром экстремальной журналистики Союза журналистов России совместно с коллегами из словацкого центра «МЕМО-98» («Медиамониторинг»), обнаружилось, что подавляющий объем политической информации (91%), транслируемой 7-ю федеральными телеканалами, усиливал позитивные образы В.В. Путина, российского правительства и партии «Единая Россия». Аудитории тем самым внушалась мысль о необходимости голосования только в поддержку кандидатов от партии власти. В то же время телезрители не имели возможности составить представление об иных политических партиях: Союзу правых сил, партии «Яблоко» и другим за тот же период было посвящено лишь 2% общего объема информации, причем преимущественно негативного характера. Ангажированность информации была заметна не только на государственных телеканалах (ОРТ и РТР), но и частных (например, НТВ). Единственным телеканалом, продемонстрировавшим более или менее объективное информирование на политическую тему, было РенТВ. Оппозиционным партиям, согласно двум замерам, оно уделило соответственно 19 и 15% эфирного времени. При этом СМИ замалчивали какие-либо публичные высказывания против партии власти. Примером служат митинги тогдашнего движения «Другая Россия», неоднократно инициированные в Москве и Санкт-Петербурге его лидерами - бывшим премьер-министром М. Касьяновым и бывшим чемпионом мира по шахматам Г. Каспаровым. Ни тот ни другой ни разу не получили возможность изложите свои взгляды на каком-либо федеральном телеканале.
***Схожая ситуация повторилась и в преддверии декабрьских (2007) выборов в Госдуму РФ. Симпатии подавляющего большинства телеканалов и печатных СМИ вновь были на стороне пропрезидентской партии «Единая Россия»; конкурирующие партии не имели возможности соперничать с нею по формальному объему передаваемой информации. Так, замеры на шести федеральных телеканалах (ОРТ, РТР, НТВ, ТВ-Центр, РенТВ и РБК-ТВ), произведенные со 2 сентября по 29 октября 2007 г., дали следующие результаты. О партии «Единая Россия» рассказывалось в 63% объема политической информации, в то время, как на оставшиеся три партии - ЛДПР, КПРФ и «Справедливая Россия» - пришлось в общей сложности лишь 37% информации. Остальные политические партии вообще не упоминались с телеэкрана.
==+ Практически все выпуски новостей, транслируемые по федеральным телеканалам, начинались с информационных сообщений о предвыборных выступлениях и действиях кандидатов от «Единой России». Это создавало искаженные представления массовой аудитории о политической жизни в стране и в конченом итоге предопределило результаты выборов в Госдуму: за «Единую Россию» тогда проголосовало 64,1% всех избирателей. Остальные партии, вошедшие в Госдуму (КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия»), в совокупности получили лишь 27,6% голосов.
Аналогичная ситуация проявила себя и в ходе выборов президента РФ в марте 2008 г. Кандидат от партии власти Д.А. Медведев пользовался неоспоримым информационным преимуществом в СМИ на фоне трех своих конкурентов - Г.А. Зюганова (КПРФ), В.В. Жириновского (ЛДПР) и А.В. Богданова (самовыдвиженца).
==+ В оценке политической ситуации в стране российские СМИ перестают быть источником объективной, заслуживающей доверия информации, утрачивают традиционную связь с аудиторией, которая все более ощущает свою ненужность в ходе такого развития медиапроцесса. **Предвзятость российских СМИ в освещении политических событий выглядит столь очевидной, что на нее было обращено внимание на Всемирном конгрессе Международной федерации журналистов в 2007 г. В соответствующей резолюции отмечалось, что в России не обеспечены плюрализм и свобода слова, необходимые для развития демократического общества.
Современные российские СМИ превратились в источник «слива компромата» - в угоду заданным целям. С учетом повсеместного появления заказных материалов, подготовленных за деньги, есть основания говорить о том, что сами СМИ постоянно прибегают к различным приемам манипулирования, создавая особую действительность, имеющую мало общего с реальностью. Посредством этих приемов формируется иррациональная картина мира, влияющая на психологическое здоровье людей и стимулирующая создание определенных морально-нравственных стереотипов.
Превалирование в имидж-текстах оценочных смыслов, сленга, популистской лексики, а подчас и прямого зомбирования приводит к утрате традиционной этики общественных отношений, нигилизму и в конечном итоге - к дестабилизации социальных и межличностных отношений. Судя по всему, политическая элита России видит оптимальным именно такой уровень влияния на общественное мнение. Однако, искажая политическую картину дня, она разрушает ощущение россиян, что СМИ могут быть объективным источником информации, что не способствует устойчивой легитимности самой элиты. В этих условиях все менее уместно было говорить о реализации журналистской деятельности, предполагающей рассмотрение фактов и явлений с учетом интересов различных политических и социальных групп.
Государственная политика в сфере массовой информации: организационные и законодательные приоритеты
Тенденции, заметные сегодня в деятельности российских СМИ, определяются не отдельными разрозненными решениями и действиями власти, а общей стратегией в информационной сфере, проводимой в последние годы. Эта стратегия демонстрирует стремление государства подчинить себе массмедиа под предлогом обеспечения «стабильного развития общества».
Следует отметить, что в первоначальных заявлениях В.В. Путин настойчиво высказывал идею о том, что СМИ являются инструментом демократии и развития гражданских инициатив. При этом он подчеркивал, что «четвертая власть» до сих пор находится далеко от реализации этих задач. «Журналистская свобода превратилась в искомый кусок для политиков и финансовых групп, стала удобным инструментом межклановой борьбы», - говорил В.В. Путин в своем первом Послании Федеральному Собранию (2000 г.). Из этого следовало, что президент России будет добиваться реализации на практике большей свободы слова и печати. Минувшие годы подтвердили, однако, иную политическую стратегию в отношении СМИ - стратегию контроля и их подчинения интересам власти. «Властный ресурс», наложивший отпечаток на все сферы общественной жизни, напрямую повлиял на особенности журналистской работы.
* Намек на то, что власть будет активно контролировать СМИ, был дан самим В.В. Путиным еще до вступления им в президентскую должность. В ранге премьер-министра он стал инициатором создания Российского информационного центра под руководством профессионального имиджмейкера Михаила Маргелова. В задачу Росинформцентра входило обеспечение СМИ информацией, связанной с освещением антитеррористической операции в Чеченской Республике, с целью пресечения распространения непроверенных сведений. На деле же центр занялся не чем иным, как откровенной пропагандой, не брезгуя при этом распространением откровенной дезинформации. На общефедеральных телеканалах страны с регулярной периодичностью сменяли друг друга кадры жестоких действий чеченцев по отношению к российским военнослужащим (относящимся еще к событиям 1994-1996 гг.). Между тем не разглашалась информация (также имевшаяся в распоряжении Росинформцентра) об аналогичных действиях российской армии в отношении мирного населения Республики; занижались и потери наших военнослужащих. М. Маргелов и его подчиненные регулярно инструктировали журналистов, о чем и как стоит подавать информацию. Получить какую-либо информацию о событиях в Чечне, минуя центр В. Маргелова, журналистам было невозможно. Существование этой структуры напомнило деятельность АПН (Агентства печати «Новости»), созданного еще в 1961 г. с целью распространения позитивной информации о Советском Союзе. Росинформцентр, появившийся спустя почти 30 лет, по существу, занялся подобной деятельностью.
Одновременно с этим, еще находясь в должности и.о. Президента РФ, В.В. Путин в январе 2000 г. подписал закон «О внесении изменений в федеральный закон «Об экономической поддержке районных (городских) газет». Эти СМИ по-прежнему продолжали финансироваться из федерального бюджета, однако не через органы государственной власти субъектов Федерации, как прежде, а напрямую, через федеральные органы исполнительской власти (Минпечати России). И хотя, как отмечалось в прессе, эти меры дали возможность исключить деление изданий на угодные и неугодные органам власти на местах, они же стимулировали усиление политического и экономического воздействия на прессу.
Став Президентом России, В.В. Путин приступил к осуществлению последовательной политики контроля над СМИ. С этого момента чиновники министерства получили возможность лично контролировать, кому выделить деньги, а кого оставить «на голодном пайке».
В сентябре 2000 г. в должности Президента РФ В.В. Путин подписал Доктрину информационной безопасности, незадолго до этого принятую Советом безопасности РФ. В документе обращалось внимание на множество вопросов, связанных с правовыми, организационными и даже техническими аспектами функционирования российского информационного рынка. Справедливо отмечалось, что информационная безопасность определяется совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства, что предполагает «реализацию конституционных прав человека и гражданина на доступ к информации».
** В соответствии с доктриной личность обладает приоритетным правом не только на получение информации, но на свою защищенность от ее негативных последствий. С этой целью любой человек имеет возможность участвовать - наряду с представителями власти (интересов государства) и журналистами - в обсуждении наиболее острых вопросов дня. Однако действия российской власти в сфере массовой информации, как уже говорилось, с самого начала расставляли мощные фильтры на пути распространения информации. Кроме того, текст доктрины пронизывала идея усиления правительственного контроля над информацией. Отмечалось, в частности, что российские граждане постоянно ощущают угрозу собственной безопасности - под воздействием информации, пропагандирующей культ насилия, несущей примеры разрушения духовных и нравственных ценностей. Подчеркивалось также, что особую угрозу для безопасности представляют международные террористические и другие преступные организации и группы, направляющие свои усилия на ослабление России, усиление ее зависимости от зарубежных информационных структур и т.д.
Доктрина обращала внимание на недопустимость со стороны кого бы то ни было обладать доступом к информации, «направленной против интересов общества», предостерегала СМИ от распространения «непроверенной информации», способной подорвать общественные устои и направленной против «сохранения согласия в обществе».
Подобные высказывания при желании можно интерпретировать как угодно, вплоть до признания любого человека неблагонадежным для государства. Объективное отображение деятельности различных органов власти было объявлено делом особой важности - под предлогом того, что аудитория должна получать об этом правдивую информацию из официальных информационных источников. Из этого следовало, что любая дезинформация в отношении государства вредит национальным интересам. Особое место в документе занимало понятие «государственная тайна», не подлежащая информационной огласке.
Доктрина не имела формальной юридической силы. Однако она четко обозначила вектор государственной стратегии в информационной сфере. Президент РФ поручил полпредам федеральных округов лично контролировать деятельность региональных и местных СМИ посредством проведения регулярных совещаний по информационным вопросам.
Наряду с этим в своих публичных выступлениях сам В.В. Путин неоднократно высказывался в поддержку формирования единого информационного пространства - в развитие Доктрины информационной безопасности. Идея существования такого пространства была впервые обнародована в Концепции развития единого информационного пространства России и государственных информационных ресурсов (1995). Однако главное внимание тогда обращалось на сохранение банков данных, безопасных технологий проведения финансовых расчетов, развитие вопросов информатизации и т.д. В.В. Путин впервые акцентировал внимание именно на особой роли массовой коммуникации в сохранении безопасности страны.
Тезис о создании единого информационного пространства с участием СМИ был выдвинут В.В. Путиным еще до его вступления в должность Президента России. Так, в 1999 г., будучи премьер-министром, он говорил об этом применительно к обеспечению прав русскоязычных граждан, живущих на национальных территориях, на получение свободного доступа к информации. Спустя два года В.В. Путин развил эту мысль на московском Конгрессе соотечественников, живущих за рубежом
Как президент России, В.В. Путин подчеркнул важность создания единого информационного пространства 13 января 2001 г. - на встрече с ведущими журналистами страны. Применительно к теме сохранения территориальной целостности России он заявил, что упрочение информационного пространства является приоритетной задачей для руководства страны. И хотя ни тогда, ни позже не прозвучало, на каких принципах будет строиться это пространство, какие законодательные приоритеты необходимы для его развития, стало еще раз очевидным, что первоочередная задача нынешней политической элиты в России состоит в продвижении идеи централизации власти и придании этому процессу легитимного характера. Политическое руководство страны на протяжении последних лет настойчиво стремилось внедрить в общественное сознание глобальные установки, закладывающие, по его мнению, основу для консолидации власти и общества. Помимо тезиса о создании единого информационного пространства, на протяжении последнего десятилетия активно продвигалась идея создания «великой России», способной успешно преодолеть последствия экономического кризиса 1990-х гг. Пропагандистские усилия, инициируемые В.В. Путиным и его окружением, были призваны кристаллизовать социальные ожидания и чувство национальной идентичности. Ставилась задача привлечь общественное внимание, в том числе посредством СМИ, к героическому прошлому России - во имя внушения людям чувства гордости за страну, в которой они живут. ** Именно эта мотивация была заложена в основу масштабного телевизионного проекта «Имя твое, Россия», показанного в 2008 г. Первым каналом. Образ «великой России» превратился в духовный образ, создающий особый предмет влияния и звучащий в выступлениях всех российских политиков. (Он же был использован Президентом России Д.А. Медведевым в его статье «Россия, вперед!», опубликованной на интернет-портале «Gazeta.ru».) Этот же образ муссируется во время трансляции радио- и телерепортажей о крупных культурных событиях и международных спортивных соревнованиях, в которых выступают представители нашей страны.
Президент В.В. Путин с самого начала делал ставку на осуществление продуманной кадровой политики и упрочение системы ограничительных мер в отношении СМИ.
Реализация обновленной кадровой политики затронула руководящий состав ряда федеральных СМИ. Нельзя сказать, что в 1990-е гг. власть совсем воздерживалась от решения этих вопросов. **Так, в декабре 1993 г. был отправлен в отставку тогдашний гендиректор телеком «Останкино» (будущей РГТРК) В. Брагин. Соответствующий указ подписал лично тогдашний президент России Б.Н. Ельцин, недовольный результатами парламентских выборов того же года (лидерами тогда стали либерал-демократы во главы с В.В. Жириновским). В феврале 1996 г. с поста президента РГТРК был уволен О. Попцов - за предоставление непроверенной и негативной информации с театра военных действий в Чечне и преувеличении опасностей тогдашнего экономического кризиса. Однако при Б.Н. Ельцина кадровая политика в отношении СМИ не выглядела системной. Ситуация кардинально изменилась при В.В. Путине, когда руководителями ведущих российских СМИ стали назначаться люди, не просто близкие к Кремлю, но одновременно являющиеся выходцами из силовых структур. Это свидетельствовало о стремлении президента и его окружения видеть СМИ выразителями государственных интересов, что соответствовало содержанию упомянутой выше Доктрины информационной безопасности.
Основной целью обновленной кадровой политики стало стремление власти выстроить со СМИ стратегические отношения, о чем публично заявлял один из таких назначенцев близкий к Кремлю политтехнолог М. Гельман. В феврале 2004 г. он покинул должность заместителя гендиректора Первого канала (пробыв на ней менее двух лет), заявив, что его назначение было связано с выработкой политической стратегии, а сейчас ее формирование закончено. По существу, то же самое признал и гендиректор Первого канала К. Эрнст, утверждавший, что цель прихода М. Гельмана была связана с необходимостью выработки политического курса с учетом предстоящих парламентских выборов (в 2003 г.).
В ходе первого срока президентства В.В. Путина делались попытки обновления принятого в 1991 г. Закона о средствах массовой информации. На встрече в Кремле с руководителями ряда центральных и региональных СМИ (июнь 2002 г.) В.В. Путин говорил о необходимости уточнения отдельных положений этого закона - под предлогом того, что они вступили в противоречие с нормами гражданского, трудового и административного права. По его же словам, имеющийся закон о СМИ не учитывает новые возможности их функционирования, например, привлечение в массмедийную практику иностранного капитала, хотя этот фактор стал уже реальностью. Правовой регламентации требовала и роль медиасобственников в информационной сфере, которая никак не оговаривалась.
Тогда же Госдума приступила к заслушиванию поправок к существующему закону. В ноябре 2002 г. его обновленный текст был представлен на подпись президенту В.В. Путину. Журналистское сообщество с самого начало увидело в проекте нового Закона о СМИ реальную опасность для ограничения свободы слова и печати. То же самое утверждали эксперты двух влиятельных международных организаций - Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и «Репортеры без границ». Основная проблема состояла в том, что новый проект, по существу, делал невозможным для журналистов критику правительства и его структур в области национальной безопасности. Стоит вспомнить, что сам проект появился в окончательном варианте через пять дней после событий, связанных с захватом чеченскими террористами заложников в Театре на Дубровке, что предопределило позицию законодательной власти. В то же время обновленный текст документа пренебрегал уже сложившимся законодательным правом журналистов на получение и распространение общественно значимой информации.
Эти расхождения выглядели столь разительными, что В.В. Путин воздержался от подписания обновленного закона. Документ был отправлен на доработку. Одновременно руководители ведущих российских СМИ пообещали российскому президенту найти оптимальные пути освещения экстремистской и террористической деятельности. ==+ Результатом этого стало принятие Антитеррористической конвенции, которую в апреле 2003 г. подписали представители власти и медиасообщества. Правительство представляли глава Минпечати М. Лесин и его заместитель М. Сеславинский, журналистов - генеральный директор Первого канала К. Эрнст, президент Национальной ассоциации телевещателей Э. Сагалаев и президент «Медиасоюза» А. Любимов.
В Конвенции отмечалось, что «СМИ имеют право и обязаны содействовать открытому обсуждению проблемы терроризма, информировать общество о ходе контртеррористических операций, проводить расследования, сообщать людям информацию о реальных проблемах и конфликтах». Фиксировалось внимание на том, что СМИ не должны становиться рупором террористов, что действия СМИ должны согласовываться с Оперативным штабом по ликвидации последствий теракта. Журналисты призваны быть тактичными и внимательными к чувствам родных и близких жертв терроризма и т.д. Однако при чтении конвенции обращали на себя внимание два момента. Во-1), отсутствие разъяснений по поводу того, что следует считать антитеррористической или контртеррористической операцией (неоднократно упомянутой в тексте документа) и можно ли причислить к таковой действия российских войск в Чечне. Во-2), изложенные требования апеллировали почему-то лишь к медиасообществу, но не к чиновничьим структурам, призванным создать условия для работы журналистов. Это ставило стороны в неравное положение. ==+ Конвенция в связи с этим носила запретительный характер по отношению к журналистам, что соответствовало концептуальным положениям складывающейся информационной политики.
Роль СМИ в борьбе с терроризмом стала в центре внимания и в раде других официальных документов. Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении», вступивший в силу в 2001 г., сразу же вызвал беспокойство в журналистском сообществе - по причине ярко выраженного стремления государственных структур к контролю над деятельностью СМИ. Особую дискуссионность вызвала ст. 12 этого закона, в которой отмечались ограничения, вводимые Президентом РФ при возникновении чрезвычайных ситуаций. Среди них значились ограничение свободы печати и других СМИ путем введения предварительной цензуры, изъятие или арест печатной продукции, а также установление особого порядка аккредитации журналистов. При этом не оговаривались возможности какого-либо публичного или общественного контроля над действиями президента страны, что и вызывало особую настороженность СМИ, которые оказывались в этом случае заложниками решений высшей государственной власти.
В годы президентства В.В. Путина в Госдуме РФ проходило обсуждение проекта Федерального конституционного закона «О противодействии терроризму». Сам закон был принят в марте 2006 г. В нем отмечалось, что к террористической деятельности относится информационное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта, пропаганда идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности. Представленные формулировки при желании можно интерпретировать весьма широко, что делает положение СМИ уязвимым в ходе освещения ими чрезвычайных ситуаций. При этом сотрудники СМИ, следуя букве нынешнего закона, не имеют права интервьюировать родственников жертв терактов без предварительного уведомления сотрудников служб безопасности, а также открыто демонстрировать свои симпатии к жертвам.
Фактически уже за первые годы современной политической трансформации российского общества применительно к государственной политике в области СМИ произошел перенос ценностей с защиты интересов отдельно взятой личности на приоритеты государственной системы. В этих условиях СМИ не могут способствовать гуманизации существующих общественных отношений, поскольку своими действиями абстрагируются от интересов рядовых граждан.