Часть первая е. Гайдар Вступительное слово

Открывая международную конференцию, посвященную проблемам среднего класса в России, приглашаю всех участников к профессиональному и максимально деполитизированному разговору.

Что мы, собственно, имеем в виду, говоря о среднем классе? Какими пользуемся критериями, выделяя его из многочисленных групп населения? И как понимаем? Как предмет воздействия? Как самоидентифицирующийся субъект со своей устойчивой ценностной ориентацией? Или как условное обозначение целого комплекса проблем?

Как известно, классическое распределение доходов среднего класса можно проследить по кривой логнормального распределения. Если вести речь о дореформенном времени, в эту кривую хорошо укладывались и выборочные исследования доходов населения, и официальные общегосударственные данные о балансе доходов. Но с 1991-1992 гг. данные выборочных исследований и официальные данные Госкомстата начинают расходиться. И возникает очень естественная гипотеза, что данные, предоставляемые Госкомстатом, с одной стороны, занижают число бедных, а, с другой стороны, занижают доходы богатых. Результаты исследований, которые в течение нескольких лет проводила по собственной методике группа экспертов Министерства экономики, показали, что такое смещение действительно имеет место. Объяснение надо искать в том, что не учитывался эффект поляризации самой кривой логнормального распределения. То есть вне внимания оставалось то обстоятельство, что эта кривая не является гладкой, что она просто сшита из разных кусков. В результате получался “провал” среднего слоя, его исчезновение.

В связи с этим вспоминается забавный момент. Один зарубежный исследователь неоднократно дискутировал со своими российскими друзьями по вопросу наличия или отсутствия среднего класса в России. И с кем бы ни вел он беседу на эту тему, ему всегда говорили, что в нашей стране, конечно же, среднего класса нет. Он спрашивал: “А как же вы? У вас такой вот стиль жизни, такое имущество, разве вы не средний класс?“ ”Но я же исключение!”, — отвечал каждый из собеседников.

В последнее время этот феномен стал предметом обсуждения. Однако серьезное научное изучение проблем среднего класса в России существенно затруднено. Тормозят его по меньшей мере два обстоятельства.

Во-первых, несовершенство российской налоговой системы. Из-за него очень большая часть реальных доходов выплачивается у нас в формах, позволяющих, мягко говоря, осуществлять “налоговое планирование”. А говоря жестко — побуждающих уклоняться от уплаты налогов, скрывать доходы от налогообложения. Это, естественно, серьезно снижает качество всей статистики оплаты труда и статистики доходов.

Во-вторых, несовершенство и склеротичность российского трудового права, которое далеко отстоит от реальных экономических процессов. Из-за этого картины реальной занятости и формальной занятости в России очень часто не совпадают; структура занятости, процессы, происходящих на рынке труда, сильно искажены.

Кроме того, допускается при обсуждении проблем среднего класса в России распространенная, на мой взгляд, методологическая ошибка.

Очень часто, в первую очередь в публицистике и, в несколько меньшей степени, в научных исследованиях уровень доходов людей, принадлежащих к среднему классу в наиболее развитых богатых рыночных демократиях, с одной стороны, и в России — с другой, — уровень доходов этих людей пытаются сравнивать, что называется, в лоб. Как бы предполагая, что средний класс в этих устойчивых рыночных демократиях появился только что — вчера или сегодня, на нынешнем уровне валового внутреннего продукта, рассчитанного в паритетах покупательной способности, на нынешнем уровне цивилизационного развития и т.д. Это, естественно, неверно. Если и сравнивать доходы сегодняшнего среднего класса в России с доходами среднего класса более развитых государств, то брать данные о последних надо за тот период, когда эти страны находились на сопоставимом с современной Россией уровне развития.

Если сегодня по уровню душевого ВВП Россия отстает от США в 5 раз, то крайне непродуктивно сравнивать доходы российского среднего класса с доходами сегодняшнего американского среднего класса и на этой основе строить стратификацию российского общества. Разве сравнивают, к примеру, доходы среднего класса в сегодняшней Америке с доходами среднего класса в Европе между войнами, когда развитые европейские страны находились примерно на уровне развития современной России?

Я изложил лишь несколько вводных замечаний, которые свидетельствует о том, что мы многого не знаем о своем обществе, о его структуре, в том числе о российском среднем классе. Нам надо попытаться понять это динамичное общество, которое у нас формируется и в котором мы живем.