А. СИЛИН

ПЛОЩАДИ -НАШИ ПАЛИТРЫ

(Специфика работы режиссера при постановке массовых театрализован­ных представлений под открытым не­бом и на нетрадиционных сценических площадках)

К ЧИТАТЕЛЮ

Предлагаемая вашему вниманию книга А. Д. Силина обобщает опыт работы режиссера массовых театрализованных представле­ний. При этом автор опирается не только на свой собственный опыт, но и на многолетние поиски известных мастеров этого вида искусства.

Размышления, выводы и рекомендации автора будут интересны профессионалам и полезны тем, кто делает первые шаги. Книга написана живым, доходчивым языком, в ней много ярких приме­ров, что делает ее интересной не только для специалистов, но и для широкого круга читателей.

Театрализованные представления и праздники стали сегодня эффективной формой идеологического и эстетического воспитания самых широких масс людей. Тем более важной является попытка автора раскрыть специфику режиссуры массового театра. Нельзя забывать, что большинство представлений и праздников под от­крытым небом (площади и улицы, парки и стадионы, открытая эстрада и мемориал, набережная реки и лужайка в лесу) и на нетрадиционных сценических площадках (дворцы спорта, кинокон­цертные залы, внутренние помещения памятника архитектуры и т. п.) осуществляются и живут подчас всего один раз в условиях, мало приспособленных для создания зрелища. Режиссер должен в совершенстве владеть приемами монтажа номеров и эпизодов, понимать законы коллективного восприятия, пользоваться как полузабытыми формами площадного театра, так и новейшими до­стижениями современного театра. Он должен уметь максимально использовать все средства театральной художественной вырази­тельности.

Выполняя основные функции режиссера, о которых говорил еще В. И. Немирович-Данченко,—■ постановщика, воспитателя и организатора,— режиссер массовых представлений подчас берет на себя еще и функции сценариста. В основе массового театрали­зованного представления всегда лежит режиссерско-сценарный замысел. А. Д. Силин показывает, как этот замысел диктует ре­жиссеру отбор номеров, их переработку и подготовку новых, как выкристаллизовывается на основе родившегося образного решения связанная единым режиссерско-сценарным ходом цепь эпизодов от завязки и кульминации к финалу и, наконец, как создается подробный литературно-режиссерский сценарий. Автор рассматри­вает на конкретных примерах различные приемы монтажа в мас­совом представлении, вопрос о соотношении в нем документально­го и художественного, реального и вымышленного в зависимости от замысла и жанровых особенностей той или иной формы и при­ходит к выводу, что именно к режиссеру массового представле­ния, как ни к кому другому, подходит термин В. Э. Мейерхоль­да — «автор спектакля».

Интересен рассказ об опыте творческого содружества режиссе­ра с художниками, композиторами, балетмейстерами. А. Д. Силин убедительно показывает те особые обстоятельства, которые корен­ным образом отличают эту совместную работу в массовом театра­лизованном представлении от работы в музыкальном или драма­тическом театре.

Важнейшим специфическим условием режиссуры массовых, представлений является умение работать как с большими масса­ми неподготовленных участников, так зачастую и с отдельными реальными героями, подлинными участниками событий. Подроб­ная разработка массовых сцен, создание точной партитуры дви­жения разных групп, построение выразительного рисунка массо­вых мизансцен способствуют созданию впечатляющего образа жизни народных масс. Все эти вопросы подробно проанализиро­ваны в предложенной вашему вниманию книге.

Иногда большое значение в постановке массовых театрали­зованных представлений и праздников имеют приемы активизации аудитории, превращения зрителей в соучастников, вовлечения их в действие. На вовлечение публики в общее коллективное творче­ство, как одно из важнейших условий массового театра, неодно­кратно обращали внимание Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, В. В. Маяковский, В. Э. Мейерхольд и многие другие деятели культуры и искусства. И хорошо, что автор подробно исследует эту проблему, посвящая ей отдельную главу. Ставя степень акти­визации аудитории в прямую зависимость от знания режиссером психологии зрительской массы, законов коллективного восприятия, умения добиться необходимой реакции, А. Д. Силин подчеркивает, что этот важный вопрос режиссуры массовых представлений и праздников пока еще окончательно не решен и оставляет возмож­ность для неустанного поиска, эксперимента.

Можно согласиться с автором и в том, что организационная подготовка в тесном сотрудничестве с творческой является решаю­щей для массового театра. Здесь режиссер должен предусмотреть и организационно продумать все мельчайшие детали и подробно­сти будущего представления, основываясь на заранее разработан­ном сценарии Четко и продуктивно построить работу режиссерско-постановочной группы, распределить обязанности, составить гра­фик репетиций, монтажные листы — эти и многие другие функции режиссера автор рассматривает на собственном опыте. При этом важно отметить, что А. Д. Силин не претендует на истину в по­следней инстанции, наоборот, он подчеркивает, что на еще далеко не завершенном пути становления искусства массовых форм неко­торые его выводы и рекомендации могут вызвать споры, явиться толчком к «доказательству от противного», то есть к самостоятель­ному поиску.

Это и есть сверхзадача книги. Взбудоражить. Заставить дер­зать. Подтолкнуть к самостоятельному творчеству. Влюбить чи­тателя в этот очень трудный и такой интересный вид искусства.

Порой в полемическом азарте автор чересчур увлекается опи­саниями. Некоторые выдвигаемые им положения спорны, совсем не обязательны для каждого режиссера. Но это не умаляет до­стоинств книги в целом. Повторю, что она написана живо и увле­кательно, содержит много фактического материала и, несомненно, будет весьма полезна не только режиссерам-практикам, но и сту­дентам, готовящим себя к творческой деятельности в области мас­сового театра. Думаю, что эту книгу с интересом прочтет каждый человек, который просто любит массовые театрализованные пред­ставления и праздники.

Председатель Совета ВТО по массовым театрализованным представлениям и праздникам, народный артист СССР, ла­уреат Государственной премии СССР, профессор

И. М. Туманов

«ТЕАТР ПОТРЯСЕНИЙ»

(ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ)

Театр родился на площади, как писал еще Александр Сер­геевич Пушкин. Олимпийские игры и празднества Дионисия в Древней Греции, вакханалии патрициев и бои гладиаторов в Древнем Риме, религиозные мистерии и богохульствующие карна­валы в эпоху средневековья растили и пестовали любимого ребен­ка, воспитывали в нем задатки балагана и ритуала, площадного действа л помпезного зрелища. Но неблагодарный отрок, достиг­нув зрелости и обретя собственный голос, порвал кровные узы, связывающие его с прародительницей — Рыночной Площадью, и постарался забыть о ней. Он «вышел в свет» -— в дворцовые залы и замки вельмож, променяв яркое солнце на мерцание свечей, ве­тер странствий на пыль кулис, подлинные стены домов на стены, нарисованные художником на холсте, и толпу неблагородных, но благодарных зрителей на снисходительную подачку высокород­ного господина. Понадобилась революция, чтобы вытряхнуть те­атр из душной сцены-коробки снова на площадь, чтобы сломать барьеры, разделявшие зрительный зал на привилегированную публику лож, модную партера, богатую бельэтажа и нищую га­лерки, и смешать ее в многоглазое, многоголосое целое — в еди­ную массу ликующих граждан.

Впервые это произошло в дни Великой Французской револю­ции. «...Великолепнейшее из всех зрелищ — это зрелище собрав­шегося великого народа», — сказал Максимилиан Робеспьер. Да,' это было великолепнейшее зрелище, когда собравшийся народ раз­нес по кирпичику Бастилию — королевскую тюрьму и на осво­божденной площади водрузил гордое объявление: «Здесь танцу­ют». Так родились праздники Великой Французской революции,— театр снова вышел на площадь. «Собирайте людей вместе: вы сде­лаете их лучше...— призывал Неподкупный в своей речи на со­брании Конвента 7 мая 1794 года.— ...Установите для всей Рес­публики общие и наиболее торжественные празднества; установите для отдельных местностей особые праздники, которые будут дня­ми отдыха взамен уничтоженных силою обстоятельств. Пусть все они пробуждают великодушные чувства, составляющие прелесть и украшение человеческой жизни: пламенную преданность свобоИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ МАССОВЫХ ТЕАТРАЛИЗОВАННЫХ ПРЕДСТАВ Л ЕНИЙ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ (РИС 1-13)

Рис. 1. Древняя Греция. Античный театр.

Рис. 2. Древний Рим. Навмахня (морское сражение) в специально выстроенном цирке с бассейном.

де, любовь к отечеству, уважение к законам... Пусть они черпают свой смысл и самые свои названия из бессмертных событий на­шей Революции...»¹

Революцию потопили в крови, Робеспьера казнили на гильо­тине. Горожан загнали обратно в дома, солдат — в казармы, те­атр — в тесные сцены-коробки...

Мы никоим образом не хотим ни очернить традиционный те­атр, ни противопоставить его массовому площадному действу. Ве­ликая драматургия, актерское искусство, режиссура — все это родилось именно на подмостках профессионального театра. Речь идет лишь об истоках, корнях, о праве первородства. Не массовое; представление под открытым небом является порождением тради­ционного театра, как до сих пор приходится иногда слышать, на­оборот, театр—одно из детищ народного празднества (рис. 1—13).

Эту истину вновь подтвердила революция, уже в XX веке — Великая Октябрьская социалистическая.

«Главным художественным порождением революции всегда бы­ли и будут народные празднества», — писал А. В. Луначарский².

26 августа 1919 года Владимир Ильич Ленин подписал декрет «Об объединении театрального дела». В декрете был пункт о на­родных гуляньях, предусматривавший необходимость руководства ими и всесторонней помощи им со стороны Наркомпроса. Тогда

' Цит. но кн.: Рол пан Р. Собр соч в 14-ти т, т. 14. М., Гослитиздат, 1%8, с. 257.

² Луначарский А В. О театре и драматургии. М, Искусство, 1958, с 190

же при ТЕО Наркомпроса была создана специальная секция по организации массовых гуляний и зрелищ.

«Революция потребовала от искусства иной, чем раньше, ме­ры обобщения, иного, более богатого языка, способного передать грандиозность свершающихся преобразований, — писал извест­ный историк советского театра А. Юфит. — Пожалуй, наиболее последовательно это проявилось в эффектных и необычных массо­вых празднествах первых лет революции... Эти впечатляющие мас­совые зрелища утверждали открытую политическую тенденциоз­ность, они обращались к новым темам, чуждым старому театру, в них находила определенное выражение героическая радость по­бедившего народа, который стал хозяином страны, ее земли, горо­дов, улиц, площадей; в них рождались оригинальные постановоч­ные приемы... Своим обобщенно-условным, патетическим строем,, лишенные частностей, бытовых подробностей, массовые праздне­ства были так созвучны гигантским масштабам времени, что во­сторженные энтузиасты объявили их единственно верным путем к созданию социалистического театра»¹.

Нет, конечно, это не был единственно верный путь, но для нас сейчас важно отметить одно — вновь революция вывела театр на площадь. Совсем еще мальчишки, худые и длинные, с торчащими из рукавов шинелей, покрасневшими от холода руками, надсадно крича в жестяные рупоры, ставили первые грандиозные представ­ления на площадях Николай Петров и Николай Охлопков. «Ми­стерия освобожденного труда», «К мировой коммуне», «Взятие Зимнего», «Блокада России», «Действо о III Интернационале», «Кровавое воскресенье» (Петроград), «Пантомима великой Рево-' люции», «День мира», «Гибель коммуны» (Москва), «Интерна-

Юфит А Факты, документы, история,—Театр, 1966, № 6.

Рис. 5. Средневековая Европа, XIII в. Литургическая драма на паперти.

Рис. 6 Индия, XIV—XVI вв Празд­ник Дасахара, символизирующий по­беду добра над злом.

ционал» (Киев), «Поступь свободных народов» (Харьков), «Борь­ба труда и капитала» (Иркутск), «Восхваление Революции» (Во­ронеж) — вот далеко не полный перечень величественных зрелищ тех лет.

Рядом с молодыми режиссерами работали и маститые, напри­мер, Н. Н. Евреинов, С. Э. Радлов, В. Н. Соловьев. Предтечей нынешних массовых театрализованных представлений были поста­новка А. М. Грановским «Мистерии-буфф» В. Маяковского в цир­ке для делегатов III конгресса Коминтерна, «Зори» Э. Верхарна в постановке В. Э. Мейерхольда (в зале по ходу действия зачи­тывали последние сводки с фронтов гражданской войны и раз­брасывали листовки), «Овечий источник» Лопе де Вега, поставлен­ный К. А. Марджановым в Киеве в 1919 году в разгар граждан­ской войны, на котором зрители пели «Интернационал»... Двое последних увлеклись массовыми зрелищами всерьез. Мейерхольд весной 1921 года опубликовал в журнале «Вестник театра» проект грандиозного театрализованного массового действа, в котором должны были участвовать все рюда войск, в том числе конница. Марджанов собирался поставить «Мистерию-буфф» на горе св. Давида в Тбилиси. Зрители должны были разместиться в рас­селине горы лицом к городу, а действие происходило бы на пло­щадке, около нижней станции фуникулера. В представлении пред­полагалось использовать большие мимические ансамбли, а также коллективы художественной самодеятельности. И хотя художник И. Гамрекели уже сделал эскизы, эта постановка, к сожалению, не была осуществлена.

В. Э..Мейерхольду же удалось воплотить свой дерзновенный за­мысел. 29 июля 1924 года по предложению Н. И. Подвойского на Воробьевых горах для делегатов V конгресса Коминтерна состоялось массовое театрализованное представление по мотивам спек­такля «Земля дыбом». Полторы тысячи исполнителей, в том числе воинские подразделения, конница, обозы, пулеметные тачанки, ав­томашины, участвовали в грандиозном действии на лугу. 25 ты­сяч зрителей сидели на склонах холма под дождем. В послед­нем эпизоде был инсценирован бой, в котором побеждали вой­ска под красным знаменем. А после него состоялся общий митинг. На нем выступил Эрнст Тельман, и все присутствующие пели «Интернационал».

В последующие годы массовые театрализованные представле­ния развивались хотя и не столь энергично, но весьма знамена­тельно. Театр вышел на главную площадь страны. Театрализо­ванные шествия трудящихся, яркие спортивные парады и даже футбольный матч «Динамо» — «Спартак» прошли в те годы на Красной площади. Театральные функции площадей стали все ак­тивнее присваивать себе специально организованные большие сценические площадки под открытым небом — зеленые театры и стадионы. «Освоение» стадионов начал С. Э. Радлов, поставив в 1929 году на зеленом поле крупнейшею тогда стадиона «Ди­намо» массовое представление, посвященное Всероссийскому сле­ту пионеров. В 1936 году там же А. П. Алексеев осуществил ге­роическую массовую постановку «Руки прочь от Испании». В ней было занято, помимо профессиональных актеров, несколько ты­сяч воинов и даже шесть самолетов. В конце 30-х годов гранди­озные спектакли в Зеленом театре ЦПКиО им. Горького ставили В. Э. Мейерхольд, И. М. Туманов и другие.

Великая Отечественная война прервала наметившуюся тради­цию. На площадях учились рукопашному бою ополченцы и рыли окопы бойцы ПВО, а театральные бригады выступали с борта грузовика и под крылом истребителя в нескольких километрах от передовой.Рис.7. Италия, XVI—XVII вв. Комедия цель арте (комедия масок).

12

Рис. 8. Англия, XVII в. Сцена елизаветинского 1еатра.Рис. 9. Франция, XVIII в. Воздушный театр в Версале.

Рис. 10. Россия, XVIII—XIX вв. Народное гулянье с балаганами.Новейшая история советских массовых представлений берет свое начало с середины 50-х годов и связана с именем народ­ного артиста СССР И. М. Туманова.

Уже в 1956 году состоялся первый эстрадный концерт на ста­дионе в Ленинграде, но только с 1957 года, с праздников и пред­ставлений, театрализованных митингов и манифестаций VI Все­мирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, главным ре­жиссером которого был И. М. Туманов, стал бурно развиваться этот вид искусства. В последующие годы праздники и фестивали, большие тематические концерты и массовые театрализованные представления, поставленные И. М. Тумановым и членами воз­главляемого им совета ВТО по массовым театрализованным пред­ставлениям и праздникам: Е. П. Гершуни, Б. Н. Глан, П. П. Ва­сильевым, А. П. Конниковым, Б. Н. Петровым, В. В. Познан-ским, И. Я. Рахлнным, А. А. Руббом, М. Д. Сегалом, Н. П. Се­рым, Д. В. Тихомировым, Р. И. Тихомировым, А. Л. Шансом, И. Г. Шароевым, И. Я- Шнолем, С. В. Якобсоном и многими дру­гими, — определили эстетику и стиль современного массового представления, приемы постановки и законы его организации. Ве­лика роль и некоторых театральных художников и дизайнеров, которые увлеклись стилистикой массовых представлений и соз­дали целое направление в области их оформления. Это М. Ф. Ла-Дур, Б. Г. Кноблок, С. С. Мандель, а позднее Р. Л. Казачек, А. В. Стрельников и другие.

Последние годы (1967—1982) ознаменовались целым рядом новых массовых постановок, приуроченных к знаменательным да­там и юбилеям, которые отмечала вся наша страна: 50-летие, а затем и 60-летие Октябрьской социалистической революции, 100-и 110-летие со дня рождения В. И. Ленина, 50-летие образования СССР, 50- и 60-летие комсомола, 25-, 30- и 35-летие Победы и т. д. Возникла традиция: торжественное событие отмечать театрализованным представлением или тематическим концертом. Мае- / совые представления стали массовым явлением в жизни страны. ( Достаточно вспомнить праздники, массовые театрализованные/ представления и большие тематические концерты, посвященные Олимпиаде-80. Помимо грандиозных представлений открытия и закрытия Игр на стадионе имени В. И. Ленина в Лужниках (гл. режиссер И. М. Туманов, режиссер по спорту Б. Н. Петров, гл. балетмейстер М. Н. Годенко, гл. художник Р. Л. Казачек) про­шли сотни праздников и представлений в парках и на стадионах олимпийских городов, в Олимпийской деревне и в Международ­ном молодежном лагере, во всех городах и поселках по трассе олимпийского огня, а практически на всех стадионах, во всех дворцах спорта нашей страны.

Опыт последних лет с особой ясностью показал, что массовые представления и праздники — одна из самых действенных форм агитации и пропаганды, политического, эстетического и этическо­го воспитания народа. Здесь можно обнаружить сочетание форм политического митинга и коллективного отдыха, функции просве­щения, агитации и развлечения, синтез поставленного зрелища и самодеятельности масс, сплав ритуала и игровой импровизации. Для участников и для зрителей массовое представление — это прежде всего акт совместного творчества, способ самовыраже­ния, событие в потоке бытия.

Театр улиц и площадей демократичен по самой своей сути, он создан массами и для масс, он грандиозен по замыслу и по во­площению, по содержанию и по форме. Степень воздействия его на массы определяется не только агитационно-пропагандистской

Рис 11 Праздники периода Фран­цузской революции 8 июня 1794 г. Празднество Верховного существа.

Рис 12 Петроград, 1920 г Массовая пантомима «Взятие Зимнего дворца». Постановка Н Н. Евреинова, худож­ник Ю Анненков.

Рис. 13 Современное массовое театрализованное представление на стадионе На смену герою-индивидууму приходит герой-масса.

направленностью (это присуще и традиционно поставленному спектаклю) и не только числом зрителей (зачастую на одном массовом представлении их бывает больше, чем на театральном спектакле или эстрадной программе за весь срок-их существова­ния). Дело в том, что здесь вступает в силу закон единовре­менного коллективного восприятия зрелища ог­ромной массой людей, что стократ усиливает, увеличивает сте­пень эмоционального воздействия на каждого отдельного чело­века.

«...Я подхватываю идею о постановке массовых действий, — говорил в своем последнем публичном выступлении Н. П. Охлоп­ков.— Это будет театр потрясений. Такое сценическое искусство б>дет приравнено к Микеланджело. Вы выйдете из театра очищен­ные, потрясенные...» ^!

На страницах этой книги мы не будем касаться подробно проблем поста­новки нраздника. Во-первых, они слишком глобальны и затрагивают не столь­ко сферы искусствоведения, сколько социологии. Во-вторых, праздник состоит из множества разножанровых массовых представлений, а прежде чем понять целое, надо разобраться в каждой его детали. Мы не будем здесь также го­ворить о постановке массовых представлений и больших тематических концер­тов в традиционных театральных залах. Об этом прекрасно написали И. М Ту­манов, И. Г. Шароев и другие мастера. При этом следует учесть, что работа режиссера на традиционной сцене в целом ряде технических компонентов (ис­пользование света и звука, принципы оформления и мизансценирования) ма­ло чем отличается от такой же работы при постановке спектакля

В этой книге мы поговорим о специфике работы режиссера при постановке массового театрализованного представления под открытым небом (улица, шго-Щадь, парк, набережная, поле, лужайка в лесу, стадион, открытая эстрада,

Охлопков Н. П Я ищу театр потрясения.— Театр, 1969, № 8.

территория мемориала и т. д.) и на нетрадиционных сценических площадках ₍ ■(Дворец спорта, киноконцертный зал, внутренние помещения памятника архи-1 тектуры и т. д.). Сюда же следует отнести и те случаи, когда режиссер ста-/ вит представление в стандартном театральном помещении, но использует не(-обычные площадки внутри него: ступени у входа, фойе, лестницы, ложи, про­ходы зала и т. д.

В этой книге мы попытаемся поговорить об основных, специфических труд­ностях, с которыми приходится сталкиваться режиссеру при постановке массо­вого представления, рассказать о принципиально важных творческих находках и приемах, использованных в практике крупнейших мастеров этого вида ис­кусства, проанализировать некоторые, наиболее часто встречающиеся, ошибки При этом следует учесть, что законы одни и те же при постановке массового представления на стадионе им. В. И. Ленина в Лужниках и на маленьком сельском стадионе. «Режиссерская деятельность « этом жанре искусства, вне зависимости от его размеров, объединяет общие закономерности. Поэтому вы­воды и рекомендации, сделанные на примерах масштабных праздников, могут и должны быть использованы создателями подобного типа зрелищ и тогда, когда размах их будет меньше, условия постановки более скромными и возмож­ности организационно! о и творческого характера уже»,— писал И. М Ту­манов¹.

Теоретические размышления и выводы будут чередоваться на страницах этой книги с конкретными примерами' рассказами о некоторых интересных мас­совых представлениях у нас в стране и за рубежом, об оформлении и прин­ципах постановки этих представлений, а также описаниями сценарно-режиссер-ских разработок ряда представлений, осуществленных автором.

Однако здесь мы хотим предупредить читателя, что не следует к этим описаниям относиться как к документальной, стенографической записи всего, что происходило на сценической площадке. На восемьдесят процентов это дей­ствительно фактический материал. Но кое-что и опущено. А кое-что, добавле­но — то, чего не было в постановке, но было предусмотрено сценарием н по ве зависящим от режиссера причинам (внезапная болезнь исполнителя, техни­ческие неполадки, изменение погоды, организационные неурядицы и т. д. и т. п. — подобных непредвиденных обстоятельств каждый режиссер назовет множество) не состоялось, хотя было не просто придумано, а зачастую уже сделано, срепетировано. И наоборот, в описание может войти что-то, чего не было в первоначальном варианте сценария, но что родилось потом в процессе совместной работы постановочной группы с исполнителями.

В некоторых примерах совмещены описания идентичных представлений, прошедших с незначительными изменениями несколько раз. Так, скажем, ми­тинг-реквием на Пискаревском кладбище (см. главу III) мне довелось повто­рить трижды в течение нескольких лет. Театрализованные представления в ак­товом зале МВТУ (см. главу VIII) ставились три года подряд и посвящались годовщине Великого Октября и юбилею ВЛКСМ — и то и другое на мате­риале истории вуза. А карнавальное шествие (см. главы V и X) я ставил в разных курортных городах Кавказского побережья. В каждом из них было много своего, местного материала, они проходили в совершенно разных усло­виях, но было и много общего. Поэтому в описании я объединил эти представ­ления в одно.

Бывали случаи, когда отдельные приемы и «ходы», придуманные для ка­кого-то одного представления, но почему-либо не использованные в нем, впо­следствии воплощались в другом. А некоторые удачные постановочные находки или монтажные решения применялись по нескольку раз в различных представ­лениях. Чтобы, с одной стороны, не повторяться, а с другой — не дробить опи­сания на множество мелких эпизодов из разных представлений, все такие приемы и находки сконцентрированы в каком-то одном, наиболее показатель­ном примере. И так далее.

¹ Туманов И М Режиссура массового праздника и театрализованного концерта. Л., ЛГИК, 1974, с 3

• Таким образом, каждый пример — это созданная на основе реального сце­нария и конкретной постановки некая модель представления, демонстрирую­щая возможности использования тек или иных художественных средств, даю-1дая информацию к размышлению, повод для разговора и иллюстрацию к вы-врдам. Иногда мы будем по нескольку раз возвращаться к уже приведенным примерам и описаниям, но рассматривать их в новом аспекте, применительно к теМе конкретной главы.

Все примеры подобраны таким образом, чтобы показать специфику работы режиссера над театрализованными представлениями различных жанров и на всевозможных площадках: как под открытым небом, так и на нетрадиционной сцене. Приведенные примеры, конечно, не являются эталоном сценического реше­ния аналогичных представлений. Мало того. Читатели имеют полное право от­носиться к любому описанию и как к негативному примеру, как к «доказа­тельству от противного». Подобный взгляд даже более продуктивен для само­стоятельного творчества. Ибо неиспользованных возможностей, неоткрытых приемов, ненайденных решений в области массовых представлений — масса!

Глава I.

«ОСОБЫЙ РОД СЦЕНИЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ*,

(ОСНОВНЫЕ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РЕЖИССУРЫ МАССОВЫЙ ТЕАТРАЛИЗОВАННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ)

В своем последнем выступлении Н. П. Охлопков говорил: «...каждый режиссер, работающий в драме, не может пройти сто­роной мимо проблемы массового представления»¹.

И вот «режиссер, работающий в драме» (в опере, оперетте, эстраде, словом, в любом традиционном, апробированном виде зрелищного искусства), впервые ставит массовое театрализован­ное представление в нетипичных предлагаемых обстоятельствах. Какие неожиданности подстерегают его, в чем состоит специфика работы, каких просчетов и ошибок должен он опасаться, на что следует обратить внимание в первую очередь?..

Прежде всего он видит, что здесь все не то, чему его учили. Нет традиционной сцены-коробки, оснащенной стандартным ар­сеналом средств театральной машинерии — занавесом и кулиса-' ми, софитами и рампой, штанкетами и поворотным кругом. Вооб­ще нет постановочных цехов с их складами готовых костюмов, декораций, реквизита, аппаратуры. Впрочем, нет и света, в теат­ральном значении этого слова, а зачастую и мало-мальски при­личной акустики. Нет также постоянной труппы актеров, штата профессиональных рабочих и подготовленного административно-управленческого аппарата. Да и самой атмосферы театрального здания с его портиком и порталом, люстрами и ложами, капель­динерами и контрамарками, с его ассоциациями, с той самой ма­гической «пылью кулис», которая еще до начала спектакля помо-' гает зрителю «настроиться», пробуждая в его сердце священный трепет предвкушения грядущего таинства, — всего этого тоже нет.

В массовом представлении совершенно иные пропорциональ­ные соотношения объемов декорации и человеческой фигуры, иной ракурс, вообще иная схема взаимоотношений актера и зри­теля. Вовсе не обязательным условием здесь является фактор фронтального обзора, когда актеры работают на небольшом воз­вышении прямо перед зрителями. В данном случае зрители мо­гут находиться вокруг исполнителей и среди них, актеры могут быть высоко подняты над публикой («воздушный полет» с исполь­зованием вертолета) или находиться внизу, у ее ног (места для ¹ О х л о п к о в Н. П. Я ищу театр потрясения.

публики расположены крутым амфитеатром). Зрители могут си­деть, стоять и даже лежать (допустим, представление идет на пляже), могут и двигаться от одной сценической площадки к дру­гой (шествие, манифестация). Наконец, в некоторых представле­ниях (массовое гулянье, карнавал) зрители сами становятся ис­полнителями, активно участвуя в действии. В дальнейшем все ти­пы представлений в зависимости от участия или неучастия в них зрителей я буду именовать либо массовые действа, либо массо­вые зрелища.

И наконец, здесь нет главных компонентов театра. Нет при­вычной традиционной драматургии с диалогами и монологами, репликами и ремарками, с подробной психологической мотивиров­кой каждого поступка героя и тщательной скрупулезной раз­работкой характеров. И нет привычного режиссеру и зрителю процесса психологического перевоплощения актера в образ.

А что же есть?

Есть огромные масштабы представления и огромные постано­вочные трудности, целый ряд принципиально новых проблем. Не­обходимо так разместить массу зрителей, чтобы всем все было видно и. слышно, чтобы была возможность одновременного появ­ления и ухода многотысячных групп исполнителей и больших ко­лонн техники (и при этом не терялся темпо-ритм действия), не­обходимо создать неповторимую атмосферу, свойственную именно данно'му представлению. И все это в условиях, когда режиссер получает возможность провести одн.у-две (максимум — три!) свод­ные репетиции (на больший срок нельзя собрать такую массу ис­полнителей и техники, освободить площадку и т. д.) и, как прави­ло, всего одну техническую репетицию, в которую надо вместить и монтировку оформления, и установку света, и наладку звука, и проверку кинопроекций... А если еще учесть, что все огромное ко­личество сил и средств тратится чаще всего на представление, которое будет показано всего один раз! Какая огромная ответст­венность ложится на режиссера, не имеющего права не то что на ошибку, но даже на обычную накладку. Вспомним, что в тради­ционном театре, "где спектакль репетируется несколько месяцев, ни одна премьера не обходится без накладок — то актер текст забыл, то вышел не вовремя, то реквизит ему не подали или про­жектор не включили... И ничего страшного не происходит, зри­тель, как правило, этих накладок даже не замечает. Но предста­вим себе на минуту, что случится, если на площадку «выйдет не вовремя» несколько тысяч человек или колонна автомашин?.. Кроме того, одноразовость показа определяет невозможность что-то доработать, исправить, внести последующие коррективы с уче­том реакции публики, и это еще больше повышает меру ответст­венности режиссера.

Наиболее часто встречающаяся у неопытного режиссера ошиб­ка —■ это попытка механического перенесения на постановку мас­сового представления апробированных приемов и навыков, полученных при работе в традиционном театре. Ошибка эта может привести в лучшем случае к провалу представления, в худшем же — к катастрофе.

«Так что же получается? — предчувствую я возмущенный го­лос эрудированного читателя. — Выходит, вечные законы великой системы К. С. Станиславского вообще неприменимы к этой мас­совой форме?»

Нет, это, конечно, не так. Общие, основные законы творчества, открытые и сформулированные Константином Сергеевичем, такие, как учение о сверхзадаче и сквозном действии, о «жизни челове­ческого духа на сцене» как основе основ любого зрелищного ис­кусства, естественно, полностью относятся и к массовому пред­ставлению. Может быть, здесь они проявляются даже более ярко. Только вот пользоваться этими понятиями надо не по-школярски, а творчески, ибо средства и методы воздействия на аудиторию здесь совершенно иные, нежели в драматическом театре. Вот что пишет ио этому поводу И. М. Туманов:

«Здесь мы действуем на сознание и воображение зрителя об­щими понятиями, крупными сценическими символами... Мы име­ем дело с особым родом драматургии и особым родом сцениче­ского действия»¹. И в другом месте: «И компоненты спектакля, и его мизансцены, и психологическая мотивация поступков героев, и многие другие элементы здесь должны быть более крупными, широкими, лаконичными, выразительными, то есть должны созда­ваться как драматургом, так и режиссером иными методами и приемами»².

При постановке массового представления необходима особая форма выражения. По жанру такое представление ближе к искус­ству плаката и карикатуры, чем к бытовой зарисовке, здесь бо­лее уместен широкий мазок настенной росписи, нежели филигран­ность и изысканность восточной миниатюры. Кроме того, следует учесть, что, поскольку на массовом представлении присутствуют самые широкие слои публики, оно должно быть простым, понят­ным и общедоступным. То есть в нем должны сочетаться лако­низм и образность, величественность и зрелищность, символика и ясность.

«Стремление художника к массовому площадному театру, к театру улиц — это глубоко осознанное стремление говорить сво­ему народу о великих героических деяниях самого народа, о проблемах человечества, эпохи,— писал А. В. Луначарский.— А для этого необходимы выразительные средства, отвечающие великим задачам, поставленным временем перед художником»'⁵.

Специфика работы в области массовых форм требует от ре-

^! Театр под открытым небом. Сборник. М., ВТО, 1969, с. 8.

² Массовые театрализованные представления и праздники. Сборник. М., ВТО, 1963, с. 6

³Луначарский А. В. О театре и драматургии, т. 1. М, Искусство, 1958, с. 760.

жиссера знания всех видов искусств, умения «задействовать» их в представлении. Ведь в постановке используются драма и опера, оперетта и цирк, духовые и симфонические оркестры, сводные хо­ры и небольшие вокально-инструментальные ансамбли, классиче­ский балет и народный танец, кино и эстрада, пантомима и кук­лы. И кроме этого, в представлении участвуют спортсмены и во­инские подразделения, коллективы художественной самодеятель­ности и большие группы детей.

Режиссер также должен знать законы монтажа и законы кол­лективного восприятия, уметь пользоваться старинными полуза­бытыми формами площадного театра (приемы средневековой мистерии и комедии дель арте, скоморошьего действа и народ­ного балагана) и самыми современными техническими средствами художественной выразительности (все виды осветительной и зву­коусиливающей аппаратуры, кино- и диапроекции, радиомикро­фоны и телевидение, дневная и ночная пиротехника) и многое, многое другое. Короче говоря, это должен быть совершенно осо­бый режиссер —■ режиссер синтетического массового театрализо­ванного представления.

Вот что писал об этом известный теоретик театра П. М. Кер­женцев: «Празднество связует в одно весь разнородный комплекс искусств, все многоразличные типы и виды театрального представ­ления. Оно ...мыслимо лишь как синтез красочных волн с звуко­выми, живописи с музыкой и пением, танца с декламацией, акро­батических упражнений и хоровода, марионеток и тира, цирка и атлетики, балагана и митинга. Вся эта пестрота (а пестрота — это необходимая черта) соединяется в одно целое так, что явля­ется словно новый вид творческого выявления искусства. Эта за­дача — использовать разнородные элементы всех искусств, чтобы создать что-то совсем новое и особенное, всегда будет заманчи­вой мечтой художника, режиссера, музыканта, артиста»'.

В этом высказывании следует обратить особое внимание на слово «митинг». В последние годы все чаще митинги и собрания также становятся театрализованными. Мне довелось ставить по­добные митинги с такими дополнительными жанровыми опреде­лениями: митинг'концерт, митинг-реквием, митинг-рапорт, ми­тинг-поверка и т. д.

Но и во многих иных массовых представлениях «игрового» ха­рактера зачастую нельзя обойтись без официальных речей и вы­ступлений. В этих случаях между ними (а иногда и внутри них) желательны театрализованные эмоциональные «прокладки» риту­ального характера. Эти ритуально-обрядовые элементы действия стали одним из самых специфических признаков современного массового театрализованного представления, поэтому о них следу­ет поговорить более подробно.

В процессе постановок массовых театрализованных представ-

Керженцев П М Творческий театр Пг, 1920, с. 99-—100.

2)

лений, посвященных юбилейным датам, историческим событиям, сложился ряд определенных, повторяющихся из представления в представление приемов и даже эпизодов. Не следует торопиться заносить их все в разряд штампов и отказываться от уже сложив­шихся и апробированных форм только ради того, чтобы изобрести что-то новенькое. Есть приемы, которые действительно навязли в зубах и выглядят штампами, потому что ими пользуются по по­воду и без оного. Например, некогда новаторское совмещение вы­ступления известного киноактера с кинокадрами., из фильмов, в которых он снимался, или стандартный набор приветствий от вои­нов, от учащихся ПТУ, от пионеров... Но есть элементы массового театрализованного представления, которые уже стали традицион­ными и пренебрегать которыми попросту вредно. Ведь не прихо­дит в голову отказаться от подношения хлеба-соли почетному го­стю во время, например, сельских праздников или от разрезания ленточки при открытии выставки лишь потому, что все это уже было использовано кем-то когда-то и где-то. На основе народных, прогрессивных, исторически сложившихся ритуалов мы должны выработать свои, советские, освященные традициями нашей Роди­ны обряды и ритуалы, которые войдут в плоть и кровь народа, без которых станет немыслим ни один праздник.

Опыт постановки массовых театрализованных представлений уже сейчас позволяет говорить о некоторых постановочных элементах, которые стали не­обходимым и единственно возможным ритуалом. Такими, например, как вынос знамени на торжественном заседании, минута молчания на митинге, посвящен­ном памяти павших героев, и т. п.

Можно перечислить ряд других ритуальных элементов массовых театра­лизованных представлений, которые вошли в нашу жизнь. Таковы, например, почетный караул, выставляемый у памятников В. И, Ленину ежегодно 22 апре­ля, парад исторических п памятных знамен; торжественный караул у Вечного огня; зажигание ритуального пламени в чаше от факелов, которые в свою очередь зажжены от мемориальных или символических источников огня (Веч­ного огня у могилы Неизвестного солдата, топки паровоза, доменной печи и т п)-—своеобразная звездная эстафета огня; закладка первого камня в фундамент строящегося здания (иногда с помещением под этот камень коллек­тивного письма будущим поколениям или реальных документов наших дней); посадка памятной аллеи или парка (очень часто корни деревьев в этих слу­чаях посыпают горстями земли, привезенной из исторических мест — с Мамае­ва к) ргана или из Брестской крепости, поливают водой, взятой из Днепра, Волги и т. д.). Такие общеизвестные воинские ритуалы, как присяга на вер­ность и целование знамени, пионерские — выход горнистов, барабанщиков, за­жигание костра и т. п., находят свой эквивалент в режиссуре массовых теат­рализованных представлений. В связи с Олимпиадой-80 стали чаще использо­ваться олимпийские ритуалы — торжественный вынос флага праздника, парад участников н т. п. (рис. 14).

Основатель современных Олимпийских игр Пьер де Кубертен писал: «Вопрос церемонии является одним из важнейших. Преж­де всего именно через церемонии Олимпийские игры должны от­личаться от простой серии мировых чемпионатов. Олимпийские игры требуют торжественности и церемониальности»¹.

¹ Цпт. по кп : Новоскольцев В. Символика Олимпиад. М., ФИС, 1980, с. 9.

Мы тоже имеем право сказать, что в массовом театрализован­ном представлении «вопрос церемонии является одним из важней­ших» и что «именно через церемонии» представление отличается от обычного митинга, демонстрации или народного гулянья.

В качестве примера расскажем о нескольких эпизодах ритуального харак­тера, предложенных нами для торжественной манифестации в г". Геленджике, посвященной 60-летию Октября. Шествие двигалось от памятника В. И. Ленину к мемориалу Памяти героев гражданской войны, затем к монументу Воину-ос­вободителю и, наконец, к Доске почета на площади Труда. У каждого памят­ника проходил театрализованный митинг, а в каждом митинге были элементы ритуального представления.

От мемориала отправились в агитпоход участники мотопробега по марш­руту Таманской дивизии. Ведь именно в Геленджике начал свой легендарный путь «Железный поток». Комсомольцы взяли с собой экземпляры книги А. С. Серафимовича с дарственными надписями ветеранов революции и граж­данской войны, чтобы подарить их библиотекам тех поселков и деревень, че­рез которые когда-то прошла дивизия красных бойцов. От монумента Воину-освободителю почетный гражданин Геленджика, бывший командующий военно-морской базой города, вице-адмирал Г. Н. Холостяков и молодой матрос-перво­годок вышли на катере в открытое море и возложили на воду венок с беско­зыркой в память о павших героях (фото 1, 2). А ветераны войны посадили у монумента молодую березку, присыпали ее корни землей с Малой земли, по­лили водой из Цемесской бухты. Земля была доставлена в старой заржавлен­ной снарядной гильзе, сохранившейся в каком-то окопе со времен войны,. а вода — в солдатском котелке. На этом котелке, который хранится сейчас в городском краеведческом музее, сохранилась выцарапанная штыком клятва малоземельцев: «Клянемся — ни шагу назад! Малая земля будет, будет Боль­шой. Вперед, товарищи, за Родину... Ст. сержант Музыка В. Ф., сержант Пар­хоменко Г. Н. Март il943 г.».

У Доски почета ветераны труда, наставники молодежи вручали своим уче­никам трудовые паспорта и дипломы. Самым лучшим молодым рабочим они подарили свои личные орудия производства: каменщик — мастерок, маляр — кисть, виноградарь — секатор, закройщик — метр, врач — фонендоскоп, по­вар — половник...

Рис. 14. Ритуальное зажжение олимпийского огня на развалинах храма Зевса в Олимпии. Греция, 1980 г.

В процессе постановки ритуалов выкристаллизовались эмб­лематика и символика, вызывающие у зрителей четкие ассоциа­ции: алая гвоздика *— символ пролетарской революции, алые па­руса — символ юношеской романтики, шашка времен граждан­ской войны — символ эстафеты подвига, гирлянда славы, солдат­ская каска, мастерок каменщика, сноп нового урожая и т. д. и т. п. Однако надо сказать, что в этой области мы еще очень бед­ны, особенно по линии создания символов и эмблем трудовых и сельскохозяйственных праздников, эмблематики разных профес­сий и т. д.

Здесь следует предостеречь начинающих режиссеров от не­умеренной эксплуатации сложившихся ритуальных элементов. Увы, научить этому нельзя, это вопрос меры, художественного вку­са и такта. Не к месту использованный ритуальный эпизод может вызвать смех и негативное восприятие у аудитории (такое, к со­жалению, случается).

«Довольно часто, чтобы вызвать в зрительном зале... сенти­ментальное чувство умиления и искусственно создать особо при­поднятое настроение, устроители концертов выпускают на сцену детей. Каждый раз по одному и тому же ритуалу они проходят под бой -барабана вперед. Становятся во фронтальную мизансце­ну и старательно декламируют не очень ладные и далеко не дет­ские стихи, в которых дают нам, взрослым, рекомендации, как жить, как трудиться... Тут нам, режиссерам, еще раз следует на­помнить себе: прием, даже если он и действует безотказно, не дол­жен быть палочкой-выручалочкой. В противном случае он спосо­бен принизить, девальвировать высокую тему, разменять ее на по­бочные, не очень тонкие чувства...» — пишет И. М. Туманов¹.

Расскажем о создании ритуальных эпизодов на примере конкретного пред­ставления, действие которого происходило на главной площади страны.

День 29 октября 1968 года с самого утра выдался на редкость солнечным. Чуть-чуть подморозило, по сухому асфальту особенно четко отпечатывался ритм шагов. Гремели трубы десятков оркестров, полыхали сотни знамен — сорок тысяч лучших комсомольцев Москвы и Московской области собирались на Крас­ную площадь, на торжественную манифестацию, посвященную 50-летию ВЛКСМ. Уже на улице Горького и проспекте Маркса встречало колонны празд-■ ничное убранство — красные флаги, лозунги н транспаранты на стенах домов, плакаты, афиши, на стендах — фотографии и репродукции с картин известных художников, отражающие героическую полувековую историю Ленинского комсо­мола. Колонны шли как бы сквозь годы, сквозь собственную историю. Вот документы и фотографии знаменитого III съезда РКСМ, на котором выступал В. И. Ленин (в это время из.динамиков, установленных над стендами, звучат ставшие классическими мелодии тех незабываемых лет). Затем Магнитка, Днепрострой, Комсомольск-на-Амуре — памятники энтузиазма молодежи пер­вых пятилеток, а фоном звучат песни и марши 30-х годов, голоса Стаханова и Изотова, Виноградовой и Ангелиной. Вот фотографии Олега Кошевого и Вик­тора Талалихина, Лизы Чайкиной и Александра МатросоЕа, а музыкальное сопровождение к ним — памятные всем песни и марши Великой Отечест­венной...

Театр под открытым небом, с. 24—25.

С двук сторон, огибая Исторический музей, колонны вливаются на Крас­ную площадь. Со стен музея на них смотрит Владимир Ильич с многократно увеличенного комсомольского значка. Под значком четко выделяются цифры — 1918—11968. На здании- ГУМа висит серия гигантских панно: «Вся власть Со­ветам!», «Даешь индустриализацию!», «Победа будет за нами!», «Планета «Це­лина», «Мы строим коммунизм», праздничные лозунги. На флагштоках у стен ГУМа развеваются флаги всех союзных республик, на Кремлевской стене — макеты орденов, которыми награжден комсомол.

Лобное место задекорировано под земной шар — громадную полусферу, покоящуюся на пятиконечной звезде. В лучах звезды — подставки для исто­рических знамен. На земном шаре ярко высвечена территория СССР.

Два часа дня. В строгом каре, лицом к Мавзолею, застыли участники мани­фестации. 500 человек в первом ряду держат в руках кумачовые знамена луч­ших комсомольских организаций Москвы и Московской области. В руках остальные участников — лозунги, плакаты, транспаранты, у каждого — красный флажок, на груди — алый бант и комсомольский значок. В центре колонны —■ сводный духовой оркестр Советской Армии.

На. трибунах Кремля — восемь тысяч почетных гостей — знатных людей нашей Родины, ветеранов комсомола, героев гражданской и Отечественной войн, ударников первых пятилеток. На трибунах у ГУМа — сводный четырех­тысячный хор молодежи и пионеров Москвы.

Смолкли песни и марши. На трибуну Мавзолея поднимаются члены Полит­бюро и секретари ЦК КПСС, секретари МГК КПСС, члены бюро и секретари ЦК, ВЛКСМ. Площадь встречает их овацией. Красным пламенем полыхнули над головами тысячи флажков.

Но вот все стихло — бьют куранты Спасской башни, величаво звучат над площадью позывные Всесоюзного радио — «Широка страна моя родная». Раз­дается голос Левитана:

— Внимание! Внимание! Говорит Красная площадь'. Слушай, родная стра­на! Говорит Красная площадь!..

На крыше ГУМа появляются 60 юных фанфаристов. Над замершими ко­лоннами, над Мавзолеем, над всей Москвой, многократно усиленный и повто­ренный динамиками, летит сигнал — первая музыкальная фраза песни «Моло­дая гвардия». Ретранслированный всеми современными средствами связи, через радио и телевидение, он доносится до самых далеких окраин нашей необъятной Родины, он звучит за рубежом. Миллионы людей в эти минуты смотрят и слу­шают Красную площадь. А над пей звучит знакомый каждому советскому че­ловеку голос Левитана:

— Красная площадь... Друг мой, ты стоишь на Красной площади, где схо­дятся пути поколений, где сплетаются судьбы народов, где бьется сердце эпо­хи. Сюда собирает нас праздник, сюда созывает нас память, здесь мы ликуем, здесь мы клянемся. Отсюда уходят в революцию, в поиск, в космос. Сюда возвращаются герои — победители, открыватели. Здесь пересекаются дороги, по которым люди Земли приходят к Ленину!..

Звучит торжественный марш. На площадь вступают группы почетного ка­раула — передовые представители рабочей и сельской молодежи, студенчества, воинов всех союзных республик.

Левитан. Сегодня право стоять в почетном карауле на посту № 1 нашей Родины, у Мавзолея Владимира Ильича Ленина, доверено лучшим пред­ставителям Ленинского комсомола. Вместе с ними в эту минуту на всей нашей земле, от края до края, от моря до моря, в почетный караул к памятникам Ильича встают лучшие сыны и дочери комсомола!..

Почетный караул занимает место по обе стороны от центрального входа в Мавзолей.

Хор запевает песню «Святое ленинское знамя». Первый ряд участников манифестации опускается на одно колено и склоняет кумачовые знамена. Из-за знамен медленно выходит второй ряд манифестантов, в руках у них 11,00 кор­зин с белыми астрами и 600 букетов алых гвоздик. Они идут по всей ширине Красной площади к Мавзолею.

На фоне песни звучат два звонких молодых голоса.

Рис. 15. Ритуальные элементы в массовом театрализованном представлении. Эскиз оформления знаменной площадки для манифестации, посвященной 50-летию ВЛКСМ. Москва, Красная площадь, 1968 г. Художник Г. Мясников

Девушка. Из манифеста VI съезда Российского Коммунистического Союза Молодежи.

Юноша. «Не для красного словца, не из желания носить лучшее из всех имен, не только для того, чтобы почтить уважением память великого человека, приняли мы это решение: переименовать РКСМ в Ленинский комсомол».

Девушка. «Нет! Мы приняли его для того, чтобы вся трудящаяся мо­лодежь всех народов, населяющих СССР, вместе со своим передовым отря­дом — Коммунистическим Союзом Молодежи, прониклась единой волей и твер­дой решимостью научиться по-ленински жить, работать и бороться, осущест­влять заветы, оставленные нам Лениным».

Корзины цветов устанавливаются у подножия Мавзолея, по всему пара­пету ложатся букеты гвоздик. Первый ряд участников манифестации совершил перестроение — кумачовые знамена разошлись на фланги каре и замерли там. Смолкла музыка.

Секретарь МГК ВЛКСМ объявляет торжественную манифестацию откры­той, произносит краткую речь, которая заканчивается призывом: «На героиче­скую полувековую историю Ленинского комсомола равняйсь! Смирно! Исто­рические знамена комсомольской славы, легендарные знамена нашей борьбы и побед внести!»

На площади появляются броневик, тачанка и старинный открытый авто­мобиль (все подлинное — из музея).

Звучат стихи о революции, о гражданской войне, о героизме комсомоль­цев

На автомобиле — знамя крейсера «Аврора», рядом с ним — ветераны ре­волюции, участники штурма Зимнего, матросы «Авроры». На броневике — зна­мя I съезда РКСМ, память первых комсомольских ячеек. Его сопровождают участники съезда, ветераны комсомола. На тачанке — знамя кавалерийской бригады Котовского. Под этим знаменем сражался писатель-боец Николай-Островский. Сейчас под знаменем стоят ветераны гражданской войны, бойцы Первой Конной. Знамена медленно движутся по фронту нолонн. В это время в первых рядах участников манифестации появляются подлинные лозунги и пла­каты времен гражданской войны: «Все на борьбу с Деникиным!», «Социалисти­ческое Отечество в опасности!», «А ты записался добровольцем?» и т. д. Зна­мена устанавливаются в подставках первого луча звезды, ветераны поднима­ются на трибуны, а на земном шаре ярко освещается территория Страны Советов в границах 1918 года. На ней — юноша в буденовке и шинели с ог­ромным алым знаменем в руках {рис. 15). Знамя развевается по ветру (за полусферой спрятаны специальные ветродуи). Оркестр играет «Тачанку», а из глубины колонн медленно поднимается в небо большой воздушный шар-зонд с изображением ордена боевого Красного Знамени — первого ордена комсо­мола, которым он был награжден за боевые заслуги на фронтах гражданской войны. Фрагмент из постановления ЦИК читает по радио Ю. Б. Левитан...

Но — новое время, новые песни... Очередной этап истории комсомола ор­кестр начинает «Маршем энтузиастов». Под эту мелодию на площади появля­ются первый трактор СТЗ, первый автомобиль АМО и на специальной плат­форме — самолет, на котором совершили свой исторический перелет Гризоду­бова, Раскова и Осипенко.

В это время участники манифестации уже держат лозунги и плакаты пер­вых пятилеток, знаменитые: «Пятилетку в четыре года!», «Догоним и перего­ним!», «Все в Осоавиахим!» и т. д. По радио звучат стихи о героизме комсо­мольцев 30-х годов.

Юноша. На Красной площади — реликвии славы, знамена трудовой доблести, дерзаний и побед комсомолии 30-х годов!

Девушка. Знамена Магнитки, Московского метрополитена, Комсомоль­ска-на-Амуре сопровождают герои труда, первопроходцы и первостроители, ве­тераны комсомола...

Знамена устанавливаются во втором луче звезды, ветераны поднимаются на трибуну. На земном шаре ярко освещается территория СССР в границах 1931 года, на ней — юноша-кузнец с молотом в руках.

Оркестр играет «Песню о встречном». В небо медленно поднимается шар с изображением ордена Трудового Красного Знамени.

Начинается третий этап истории комсомола. Звучит «Священная война». Красные огневые сполохи бегут по территории Страны Советов на земном шаре. Две группы знамен с двух сторон одновременно появляются на Красной площади. Это знамя дивизии героических ополченцев Москвы, боевое знамя гвардейского стрелкового полка имени Александра Матросова, флаг под­польной организации «Молодая гвардия» —• тот самый, что был водружен Сергеем Тюлениным на краснодонской школе в памятную ночь с 6 на 7 ноября (1942 года, и Знамя Победы.

Эти реликвии комсомольской славы, мужества п отваги появляются на легендарном танке Т-34, на прославленной «катюше», на грузовике, везущем знаменитую пушку — «сорокапятку», и на истребителе — «ястребке», уста­новленном на специальной платформе. Под знаменами стоят и идут участники памятного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, ветераны войны и молодые солдаты-комсомольцы призыва 1968 года, подпольщики-молодогвар­дейцы и участники штурма рейхстага.

В первом ряду манифестантов появляются лозунги и плакаты времен Ве­ликой Отечественной войны: «Все для фронта, все для победы!», «Родина-мать зовет1», «Наше дело правое — мы победим» и т. д. Звучит мелодия песни «Протрубили трубачи тревогу». Знамена устанавливаются в третьем луче звез­ды. Ярко освещается территория СССР и освобожденных стран Европы. На земном шаре гордо стоит советский солдат с мечом и спасенной девочкой на руках. В небо поднимается шар с изображением ордена Ленина.

Оркестр начинает новую мелодию — мелодию мирного времени, тему на­ших дней. Звучит «Марш коммунистических бригад», а по радио — стихи о героях-комсомольцах 60-х годов.

На площади, на тракторе «Кировец», новом МАЗе, самодвигающемся кране, панелевозе и других образцах новейшей советской техники появляются еще две группы знамен. Под этими знаменами — молодые рабочие и колхозники, герои целины и ударных комсомольских строек.

Диктор. На Красной площади — знамена комсомольского подвига 60-х годов: знамя бригады коммунистического труда депо Москва-Сортировочная, выступившей зачинателем этого замечательного движения; знамя ударной ком­сомольской стройки Запсиба; знамя сводного целинного студенческого отряда Москвы; флаг атомной подводной лодки, совершившей кругосветное плавание; первое знамя, водруженное над Усть-Илимской ГЭС; знамя одного из первых, созданных на целине совхозов, получившего название «Ульяновский».

Знамена устанавливаются на двух последних лучах звезды. На земном шаре освещается территория Страны Советов. Она светитсч то желтым цветом колосящихся полей, то зеленым — лесов и лугов, то голубым — морей н озер и, наконец, красным — цветом борьбы и побед. И на земле -стоит молодой na^j. пень в форме бойца студенческого строительного отряда со снопом пшеницы _в руках. Звучит «Марш советской молодежи». В воздух поднимаются сразу два воздушных шара. На каждом из них изображение ордена Ленина.

Оркестр совершает перестроение, открывая в центре каре свободный про­ход от ГУМа к Мавзолею. Звучит «Песня о тревожной молодости».

От ГУМа к Мавзолею начинает движение группа с тремя знаменами — два рядом, одно — чуть позади. Звучит «Встречный марш» Грибоедова.

Юноша. На Красной площади — знамена Московской городской и Мос­ковской областной комсомольских организаций!.. Знамя Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи несет Герой Советского Союза, легчик-космонавт СССР, член- ЦК ВЛКСМ Алексей Леонов.

Знамена устанавливаются прямо против Мавзолея, а па земном шаре ос­вещается фигура космонавта в скафандре и шлеме с маленьким спутником в простертой к небу руке.

Левитан. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 октября 1968 года. «За выдающиеся заслуги и большой вклад комсомольцев, советской молодежи в становление и укрепление Советской власти, мужество и героизм, проявленные в боях с врагами нашей Родины, активное участие в социалисти­ческом и коммунистическом строительстве, за плодотворную работу по воспи­танию подрастающих поколений в духе преданности заветам В. И. Ленина и в связи с 50-летием ВЛКСМ наградить Всесоюзный Ленинский Коммунистиче­ский Союз Молодежи орденом Октябрьской Революции!»

Звучит торжественная музыка, крики «Ура!», «Слава!», лозунги и привет­ствия, все участники манифестации машут красными флажками, аплодируют. В небо поднимается шестой воздушный шар, на котором изображен орден Ок­тябрьской Революции.

От ГУМа к Мавзолею бегут сотни пионеров с букетами цветов, вручают их почетным гостям на Мавзолее и на трибунах. Участники хора на трибунах ГУМа из цветных флажков складывают лозунги: «Слава КПСС», «Слава ВЛКСМ», «Слава советскому народу»...

Так начиналась эта манифестация. Затем шли выступления и приветствия. Секретарь МГК ВЛКСМ в своей речи напомнил о тех тысячах и тысячах мо­лодых ребят, комсомольцев, которые не дожили до этого торжественного дня, пали на фронтах, умерли от голода и лишений, отдали свою жизнь за Родину. Он говорил о том, что в сегодняшних наших достижениях есть частица их пла­менной жизни, что имена их навсегда сохранились в наших сердцах, они всегда рядом с нами, в одном строю.

И вот звучит команда: «На Всесоюзную поверку героев Ленинского комсо­мола смирно!» Негромко начинают бить литавры. Эти глухие мерные удары звучат над площадью во все время поверки, как биение сердца замерших мно­готысячных масс...

Левитан. Вспомним всех поименно, Горем вспомним своим. Это нужно не мертвым, Это надо — живым!..

Бьют литавры...

Левитан. Виталий Бонивур!

Юноша. Солдат революции, борец за установление Советской власти на Дальнем Востоке, комсомолец Виталий Бонивур зверски замучен бело­гвардейцами...

Залп ружейного салюта...

Левитан. Илья Усыскин!

Юноша. Член экипажа стратостата «Осоавиахим-1» комсомолец и уче­ный Илья Усыскин погиб, установив мировой рекорд высоты.

Снова залп салюта...

Левитан. Зоя Космодемьянская!

Девушка. Герой Советского Союза, комсомолка, партизанка Зоя Космо­демьянская пала от руки немецко-фашистских захватчиков, навсегда оставшись в памяти потомков символом мужества, героизма и душевной чистоты.

Залп...

Левитан. Николай Грибов!

Юноша. Комсомолец, тракторист Николай Грибов сгорел в тракторе, спасая от пожара первый целинный хлеб!

Залп...

Левитан. Юрий Гагарин!

Юноша. Воспитанник Ленинского комсомола, Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Юрий Гагарин погиб, первым проложив путь человече­ству к звездам.

Залп...

И глухо гремят литавры...

Левитан. Склоним головы перед светлой памятью всех наших това­рищей по Коммунистическому Союзу Молодежи, павших в борьбе за светлое будущее человечества.

Молчат оркестры, замерли участники манифестации. Под звук литавр с двух сторон площади группы молодежи медленно несут гирлянды Памяти и Славы, увитые гвардейскими лентами.

Левитан. От имени сердца, \[ От имени жизни Повторяю:

Вечная слава героям!.. И бессмертные гимны. Прощальные гимны Над бессонной планетой Плывут величаво!..

Вступает хор. Сотни детских голосов поют а капелла. Гирлянды возлага­ются у Кремлевской стены. Перед светлой памятью павших героев все, нахо­дящиеся на площади, клянутся в верности идеалам коммунизма. И гремит над Красной площадью, над Москвой, над всей страной троекратно повторенная клятва шестидесяти тысяч лучших — *

Клянемся!

Клянемся!!

Клянемся!!!

Оркестр играет марш. Начинается торжественное шествие колонн мимо Мавзолея. А над площадью взмывает и улетает в небо самый большой шар. К нему прикреплен вымпел с надписью: «28 октября 1968 года. 50 лет ВЛКСМ»...

Как возник замысел ритуального эпизода «поверка .героев» в этой манифестации?

Известно, что во многих воинских частях Советской Армии сложился прекрасный обычай: во время поверки первым по спис­ку выкликается имя воина-героя, служившего некогда в этом под­разделении. «Пал смертью храбрых в бою за Родину», — громко отвечает за незримо присутствующего правофланговый. В этой ритуальной перекличке погибших бойцов, навечно зачисленных в списки своей части, — и дань уважения их памяти, и постоянное напоминание молодым солдатам о славе их отцов, и своеобразное слияние поколений в единый строй защитников Страны Советов. Этот воинский ритуал подсказал нам поверку павших героев ком­сомола в манифестации на Красной площади. Впоследствии мы еще дважды применяли этот «ход» и достигали требуемого эф­фекта...

Одно из самых интересных явлений нашей повседневной жиз­ни — стихийное, импровизационное создание новых обрядов и ри­туалов самим народом. Процесс этот весьма интересен и дает •богатую пищу для размышлений.

Вспомним два грандиозных стихийных праздника: 9 мая 1945 года — День Победы н 12 апреля 1961 года — день полета Ю. А. Гагарина в космос. В обоих случаях толпы людей по неодолимому внутреннему побуждению дви­нулись на Красную площадь. Без всякого сценария и режиссуры родились та­кие «театрализованные» эпизоды, которым можно только позавидовать. В День Победы (а точнее, с самого раннего утра) женщины выносили домашние пиро­ги и бидоны с молоком, угощали каждого мужчину, на котором была военная форма, или ордена, или нашивки за ранение, обнимали и целовали их, многих качали. Я сам видел древнюю старушку в черном платке, которая стояла у Замоскворецкого моста с ведром воды у ноп, (очевидно, ничего больше у нее в те суровые годы не было в доме) и с жестяной кружкой в руке. Она тяну­лась к каждому проходившему мимо солдату с этой кружкой: «Отпей водицы, сынок!..» И пока он пил, крестила его морщинистой рукой. По лицу ее текли слезы...

А в день полета Гагарина студенты медицинских вузов сбежали с лекций и вышли на импровизированную демонстрацию. Они шли по Красной площади шеренгами по 12 человек в ряд, обнявшись, и пели, а на их белых халатах было написано чернилами (по одной громадной букве на каждом): Н-А-Ш В К-О-С-М-О-С-Е! Г-А-Г-А-Р-И-Н-У У-Р-А! Откуда-то появились гитары и аккордеоны, люди пели и танцевали, поздравляли друг друга, целовались...

На наших глазах возникли такие прекрасные традиции, как ночное гулянье выпускников школ в последние дни июня, ежегод­ная встреча ветеранов Великой Отечественной войны 9 мая у Большого театра. Этим традициям (правда, спустя много лет после их зарождения) попытались придать организованную фор­му. Ветераны теперь встречаются в ЦПКиО им. Горького в Москве, где каждая аллея или площадь предоставлены воинам определен­ных армий, фронтов и даже отдельных воинских соединений. Пе­ред бывшими воинами выступают мастера искусств и участники самодеятельности, к их услугам все, что есть в Центральном пар­ке. Но этого, конечно, недостаточно. Не создано пока массовое театрализованное представление только для этого дня. Не роди­лись здесь соответствующие случаю ритуалы, такие, например, как во Владивостоке, где 9 мая во время траурной минуты мол­чания все жители города, выйдя из своих домов, опуска­ются на одно колено лицом к морю...

Вот еще один пример. В Ленинграде на набережных Невы для выпускни­ков школ было организовано грандиозное ночное представление «Алые паруса», созданное по специальному сценарию и поставленное профессиональными ре­жиссерами. Правда, в последние годы оно выродилось в формальное меро­приятие. Но в Москве, скажем, и такого нет. И бродят всю ночь по улицам мальчишки с гитарами и босоногие девчонки в белых платьях с неразношен­ными туфлями в руках и приходят под утро на Красную площадь встречать рассвет... Они даже не подозревают, какой светлый, поэтичный праздник мог бы состояться в эту ночь, если бы взрослые призадумались над этим.

Есть целый ряд недавно возникших обрядов и традиций, которые мы еще ^и не пытались осознать, освоить, использовать.

Каждый год в праздник Победы на Пискаревское кладбище в Ленинграде приходят десятки тысяч людей. Они приносят сюда не цветы и свечи, они при­ходят с краюхами хлеба и сыплют крошки на гранитные плиты, под которыми лежат умершие от голода... И птицы со всего города слетаются сюда в этот день и бродят меж братских могил, склевывая эти крошки.

А кто из нас не видел, как в пятницу и субботу мчатся по городу кортежи свадебных машин, увитых лентами, украшенных воздушными шарами, с огром­ными куклами, прикрученными к радиатору. Многие возмущаются тем, что это безвкусно, аляповато, смешно. Но ведь это массовое, глобальное явление, зна­чит, оно продиктовано какой-то внутренней потребностью людей, а не только модой. Вспомним древнерусский свадебный обряд: девичник, плач по невесте, заплетание ей косы, тройки с бубенцами, в гривы и хвосты лошадей вплетены цветы н ленты, молодых величают, осыпают хмелем, пшеном, просом... Чем мы заменили все это? Конвейером в загсе? «Женихи — направо, невесты — налево». «Врачующиеся, ждите, вас вызовут»... «Фотография на фоне вывески «ЗАГС» •— рупь двадцать»... А машине ленты в гриву не заплетешь... Вот и мчатся по ули­цам безвкусно украшенные кортежи, демонстрируя всем нашу, сценаристов и ре­жиссеров, несостоятельность.

А куда они едут, как вы думаете? Из загса в ресторан или на квартиру к родителям, где уже накрыты столы, не так ли? В конечном итоге так. Но по пути эти машины (девять из десяти!) сворачивают к могиле Неизвестного солдата. И не только в Москве, а во многих других городах тоже. Молодые выходят из украшенных автомобилей, чтобы возложить к могиле часть свадеб­ных букетов и минуту постоять в тишине...

Обычай перерос в традицию, возник новый обряд, ритуал, ко­торый мы опять проглядели. И значит, в этой области нам еще работать и работать, искать, фантазировать, создавать...