Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

.pdf
Скачиваний:
561
Добавлен:
19.03.2016
Размер:
33.44 Mб
Скачать

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ФИЛИАЛ ИНСТИТУТА ВОСТОКОВЕДЕНИЯ РАН

Ю. Я. ПЕРЕПЕЛКИН

ИСТОРИЯ

ДРЕВНЕГО

ЕГИПТА

Под общей редакцией доктора философских наук профессора А. Л. Вассоевича

Издательско-торговый дом «ЛЕТНИЙ САД»

Журнал «НЕВА»

CAtfKT-n£/TKWPF

гтй

П27

Общая редакция, вступительная статья и комментарии доктора филос, наук А. Л. Вассоевича

Перепёлкин Ю. Я.

1127 История Древнего Египта: — Общ. ред., вступит, статья и коммент. д. филос. н. А. Л. Вассоевича. — СПб.: «Летний Сад» — Журнал «Нева», 2000. — 560 с, илл.

Художественное оформление

Е.Б. Горбатовой и С. А. Булачевой

Вкнигу выдающегося русского египтолога Ю. Я. Перепёлкина (1903—1982) вошли курс ис­ тории Египта с древнейших времён до завоевания страны Александром Македонским, считаю­ щийся лучшей из существующих в мировой литературе «Историй Древнего Египта» и впервые публикуемый полностью но авторской рукописи, и работа, посвященная времени правления первых фараонов, когда великая цивилизация долины Нила только начинала складываться.

Для всех, интересующихся историей древнего Востока и мировой культуры.

ISBN

5-89740-011-3 «Летний Сад»

© СПб. филиал Института востоковедения РАН, 2000

ISBN

5-87516-143-4 Журнал «Нева»

© ИТД «Летний Сад». 2000

© Журнал «Ним». 2000

О Виссоенич Л Л., iu тупит, статья, комментарии, 2000

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Яков Николаевич Перепёлкин дал своим детям блестящее образование. Так, Юрий Яковлевич с детства владел немецким и французским языками, около года занимался анг­ лийским с англичанкой, обучался латыни и рисованию.

Домашнее образование помогло и младшему брату Евгению (1906—1939), ставшему астрономом. Будучи на три года моложе Юрия Яковлевича, Евгений Яковлевич Перепёл­ кин успел положить начало глубоким и систематическим исследованиям Солнца в нашей стране. Его жизнь трагически оборвалась во времена политических репрессий, но сделанное им в науке было столь значительно, что Комиссия Международного астрономического союза присвоила название «Перепёлкин» одному из кратеров на Луне и одному из кратеров на Марсе.

Нет ничего сверхъестественного в том, что живя в атмосфере высокого интеллектуализ­ ма, Ю. Я. Перепёлкин очень рано проявил интерес к Древнему Египту. В 1909 г. в возра­ сте шести лет он «поставил» в детском кукольном театре миф об Осирисе и Исиде, а в одиннадцать лет, прочитав исторический роман Рейдара Хагарда, опубликованный в журна­ ле «Природа и люди» за 1913 г., увлекся Египтом по-настоящему. Юрий Яковлевич поже­ лал, чтобы родители приобрели ему книги о египетских древностях. Тогда они отправились в книжную лавку и, к несчастью для юного египтолога, спросили детскую книгу о Древнем Египте. Так Ю. Я. Перепёлкин стал обладателем сочинения Опепеля «Чудеса древней страны пирамид»...

Целеустремленность, трудолюбие и высокая филологическая культура позволили Юрию Яковлевичу еще в гимназические годы постичь основы египетской иероглифики и приступить к чтению древних иероглифических текстов. Спустя много лет он не оспаривал академика Ю. П. Францева, назвавшего его «самоучкой».

Уже в 60-е — 70-е гг. нашего века мне приходилось сталкиваться с людьми, увлечен­ ными Древним Египтом, в сознании которых жила романтическая уверенность в том, что Ю. Я. Перепёлкин был учеником академика Б. А. Тураева — создателя русской египто­ логической школы.

Вспоминаю, как 17 августа 1972 г. (после сдачи последнего вступительного экзамена на Восточный факультет) я, решившись зайти к Юрию Яковлевичу домой, между прочим спро­ сил: «А вы видели Тураева?»

«Я жил с ним на одной улице, — отвечал мне Ю. Я. Перепёлкин, — так что, на­ верное, видел. Хотел написать ему письмо, но так и не решился. Знакомство мое с Тураевым закончилось тем, что я хожу теперь и показываю дом, где он жил. А жил он на 2-ой линии у Соловьевского сада».

И все-таки, вероятно, существовала какая-то высшая реальность, порождавшая настой­ чивое желание связывать имена Бориса Александровича Тураева и Юрия Яковлевича. Академик Ю. П. Францев, учившийся в 20-е годы в ЛГУ вместе с Ю. Я. Перепёлкиным и называвший его «самоучкой», прочитав главы, написанные Юрием Яковлевичем для «Все­ мирной истории», воскликнул: «Тураев не умер!»

Но в детские и юношеские годы Ю. Я. Перепёлкин овладевал азами египтологиче­ ской науки совершенно самостоятельно. Думается, что в основе его удивительно раннего интереса к древности, впоследствии приведшего к глубочайшему проникновению в мир да-

б

А. А. Вассоевич. О /О. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

лекого прошлого, лежали важные психологические причины. В возрасте 8 лет Ю. Я. Перепёлкину приснился первый из серии примечательных снов: лес, а в этом лесу нечто вроде стеклянной гробницы, а там внутри всевозможные коллекции. Далее он видел во сне, как идет по василеостровской набережной Санкт-Петербурга, а в окнах Кунсткамеры всевозможные персоны XVIII века. Точно так же и в Академии художеств1. Явления этих трансцендент­ ных персонажей, которые снились Ю. Я. Перепёлкину в детстве, потом стали вызывать у него особые психофизиологические состояния, которым посвящена вторая глава специального исследования2. Но влечение ко временам далекого прошлого могло привести Ю. Я. Перепёлкина к выдающимся научно-исследовательским свершениям лишь в сочетании с блестя­ щим домашним образованием, которое он получил.

Следует сказать, что на формирование не только братьев Перепёлкиных — Юрия и Евгения, но и их сестры Марии (впоследствии ставшей художницей), большое влияние ока­ зала Наталия Ивановна — немка по происхождению, долгие годы жившая в их семье и занимавшаяся воспитанием детей. Именно благодаря ее стараниям Юрий Яковлевич в со­ вершенстве овладел немецким языком и позднее с одинаковой легкостью мог писать свои научные работы как по-русски, так и по-немецки.

Как-то раз, вернувшись домой, Наталия Ивановна сообщила, что на улицах поют «Раз­ дайся клицмейстер народный» (т. е. «клич мести»). Так семья Перепёлкиных встретила Февральскую революцию.

27-го февраля восстали войска. На той же неделе, которая началась с 27-го, разнесся слух, что рабочие собрались идти к центру. 1 марта отрекся Николай П.

Гражданская война застала Перепёлкиных в Крыму, куда семья перебралась в 1917-м. В 1919—1920 гг. Яков Николаевич — городской глава Севастополя. (Был и год, когда он нигде не работал — жил частными уроками). Затем Я. Н. Перепёлкин становится Первым заместителем Председателя Крымплана, депутатом Севастопольского Совета 1 созыва. На­ конец, в 1924 г. его отзывают в Петроград для восстановления производства артиллерийских прицелов в качестве инженера-конструктора.

В Крыму мальчиком Юрий Яковлевич Перепёлкин пережил первый в своей жизни голод, в Крыму завершил он свое гимназическое образование. Позднее, рассказывая о вре­ менах гражданской войны, Юрий Яковлевич подчеркивал, что революцию делали мальчиш­ ки. Взрослое население уже слишком измучено было войной, чтобы стремиться к войне новой, революционной. Частенько вспоминал Ю. Я. Перепёлкин своего школьного учителя латинского языка — Штифтаря, отличавшегося большой требовательностью. Именно в крымский период возник у Юрия Яковлевича, успешно продолжавшего свои египтологиче­ ские занятия, серьезный интерес к истории Римской империи, который он сохранил до кон­ ца своих дней. И точно также еще на школьной скамье начал свои научные наблюдения младший брат Ю. Я. Перепёлкина Евгений. Он производил наблюдения персеид, перемен­ ных звезд и солнечных пятен. Обстановка послереволюционного Крыма оказалась более

Вассоевич А, Л. Духовный мир народов классического Востока (Историко-пси- хологический метод в историко-философском исследовании). СПб.: Алетейя, 1998. С. 177.

2 Там же. С. 162—189.

7

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

благоприятной для реализации научных склонностей Евгения Яковлевича, нежели научных занятий его брата. В 1922 г. Е. Я. Перепёлкин поступил на физико-математический фа­ культет в Симферополе, в 1923 г. опубликовал свои первые статьи (о перманентных звездах) в «Astronomische Nachrichten» и (о протуберанцах) в «Мироведении». В Симферополь­ ском университете с Женей Перепёлкиным познакомился Дмитрий Яковлевич Мартынов (будущий профессор и директор ГАИЦГа) — в ту пору тоже студент приема 1922 года, но из рабочей среды. По прошествии многих лет Д. Я. Мартынов вспоминал: «Мне, "бездом­ ному" студенту, дружба с Женей была еще и потому ценной, что, бывая у него дома, я каждый раз как бы окунался в счастливую домашнюю обстановку высокоинтелли­ гентной и дружной семьи. Я встречал не только любезное отношение к себе, но и про­ сто дружеское расположение от всех, начиная с Якова Николаевича. Да и состав семьи

к этому

располагал. Кроме Жени, моего ровесника,

был еще его старший брат Юра

и, чуть

помоложе, сестра Маруся. К Юре я питал

уважение, смешанное со страхом.

Еще бы! Он постоянно носил в руках бумажки, заполненные таинственными египет­ скими иероглифами, только что им каллиграфически написанными. Но был он привет­ лив и охотно отвечал на мои дилетантские вопросы по Древнему Египту. Сестра Маруся была художницей, и она довольно пренебрежительно относилась к моим роб­ ким высказываниям об искусстве, чего я вполне заслуживал».

В Крымском государственном университете им. М. В. Фрунзе Юрий Яковлевич Перепёлкин, как и его младший брат Евгений, учился тогда на физико-математическом фа­ культете. В Крыму не было возможности поступить в учебное заведение, готовящее спе­ циалистов по истории Древнего мира. Ему пришлось стать студентом-математиком. Но если математические дисциплины не вызывали у Юрия Яковлевича неприязни, то занятия физикой, неизбежно сопряженные с использованием различных технических приспособле­ ний, были ему отвратительны. Неприятие всяческой техники — «железок» было харак­ терной особенностью старшего сына Якова Николаевича Перепёлкина. Похоже, что осо­ бенность эта явилась своеобразной реакцией на то, что изобретатели были в роду у Юрия Яковлевича и по линии матери. Ехли отец Юрия Яковлевича был учеником академика А. Н. Крылова, то его дед по материнской линии был учителем будущего теоретика су­ достроения.

Что же касается младшего брата Евгения, то он уже в возрасте 16 лет построил теле­ скоп на параллактической установке с гиревым часовым механизмом, ход которого регули­ ровался коническим маятником. Семейная инженерная традиция, таким образом, находила свое продолжение в нем.

По счастью, судьба предоставила Перепёлкиным возможность вернуться в родной для них город, на этот раз переименованный в Ленинград. Юрий Яковлевич наконец-то стано­ вится студентом факультета языкознания и материальной культуры Ленинградского госу­ дарственного университета. В университете он овладевает древнегреческим, коптским, аккад­ ским, древнееврейским, арамейским и арабским языками. У него много хороших учителей. Так, греческой папирологией он занимается под руководством О. О. Крюгера, коптский язьж ему преподает П. В. Ернштедт (будущий член-корреспондент Академии наук СССР по Отде­ лению литературы и языка).

8

А.Л. Вассоевич. О Ю. Я. Переп'ёлкине и его научных открытиях

ОПетре Викторовиче Ернштедте Ю. Я. Перепёлкин всегда отзывался с большим почтением, воздавая должное его удивительным познаниям.

«Ернштедт, — говорил мне Юрий Яковлевич 3 сентября 1971 г., — занимался классической филологией. Это был человек, который знал греческий язык в совершен­ стве, начиная от Гомера, кончая современными диалектами. А так как он все делал на пять, то ему надо было знать, что в рукописях греческое, а что коптское, и таким образом он стал совершенным светочем в коптологии, таким, что из-за границы, прежде чем напечатать работы, их посылали ему для прочтения. Египетского языка Петр Викторович не знал. Правда, иногда он начинал заниматься им. А так по еги­ петской части он всегда обращался ко мне».

П. В. Ернштедту был Юрий Яковлевич прежде всего обязан и своими глубокими знаниями греческого языка. Изучение греческого началось для Ю. Я. Перепёлкина с языка «Нового Завета», и такая, предложенная Петром Викторовичем, метода должна быть признана безусловно правильной.

«Юрий Яковлевич, — спрашивал я Перепёлкина 12 июня 1972 г., — но ведь вы собирались заниматься эллинизмом и учили аккадский язык. Так?»

Учил. Но в мое время считалось, что египтолог должен знать аккадский, арабский, древнееврейский, древнегреческий и латынь. Но учтите, что у меня за пле­ чами был полный курс старой гимназии, так что переход к классической филологии для меня не был новостью.

Ассиро-вавилонской клинописи, то есть аккадскому языку Юрия Яковлевича обучал академик Павел Константинович Коковцов — великолепный знаток всех семитских язы­ ков; древнееврейскому же языку — Михаил Николаевич Соколов, многолетний ассистент академика П. К. Коковцова, блестящий преподаватель. Но в целом Ю. Я. Перепёлкин к Ленинградскому университету относился достаточно критично.

20 октября 1971 г., обращаясь ко мне — школьнику и к ассистенту Восточного фа­ культета ЛГУ И. В. Виноградову, Юрий Яковлевич признался: «Будет сказано между нами: вы человек, имеющий отношение к Университету, а вы собирающийся иметь в будущем; но я, по правде, не знаю, зачем я учился в университете, хотя и слушал многих больших ученых. Впрочем, мне говорили, что я самоучка, но не могу < казатъ, чтобы я от этого что-нибудь потерял. Египетскому языку тогда вообще не \1 кого было учиться».

«И вы ни у кого не учились египетскому языку?» — изумился я.

«Когда я приехал в Ленинград учиться, грамматики у меня не было, но я уже мог читать легкие тексты, как и вы. А потом я уже ходил читать тексты то к Васи­ лию Васильевичу, то к Матье, то к Наталии Давыдовне Флиттнер».

Упомянутый первым Василий Васильевич — будущий академик Струве, правнук основателя Пулковской обсерватории академика В. Я. Струве. Позднее (6-го сентября 1972 г.) Юрий Яковлевич говорил мне про него: «Василий Васильевич, хотя и доказал

< поим московским папирусом, что мог быть хорошим филологом, но филологию ненапидсл, в чем сам и признавался».

Академик Б. Б. Пиотровский, будучи на пять лет младше Ю. Я. Перепёлкина, учился с

9

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

ним в университете примерно в одно и то же время и сохранил следующие воспомининая о занятиях по египтологии у В. В. Струве и Н. Д Флиттнер: «Состав слушателей тоже был пестрый: египтологи со стажем — Д. А. Ольдерогге, Ю. П. Францов, В. И. Евгенова, Я. А. Шер — и наша молодежная группа — И. М. Лурье, Н. Л. Шолпо и я. Мы, млад­ шие, занимались во всю силу и не отставали от других. По инициативе И. М. Лурье я и

Н.Шолпо переписывали особыми чернилами иероглифические тексты из "Документов" [Зэте], затем размножали их на гектографе, так что все занимающиеся имели у себя тексты. Эта переписка была для нас очень полезной; кроме того, я набил руку на выписывании иероглифов, хотя качество их выполнения было далеким от текстов, написанных Ю. Я. Перепёлкиным, который присоединился к нам позже»3.

Юрий Яковлевич пришел в Университет уже обладая познаниями в египетском язы­ ке. Поэтому в конце своей жизни он говорил (вероятно, вполне справедливо), что занятия у

Н.Д. Флиттнер и В. В. Струве ему ничего не дали.

«В. В. Струве, — вспоминал академик Б. Б. Пиотровский, — читал курсы и прово­ дил семинарские занятия. Свои курсы он читал в буквальном смысле, по написанному тек­ сту, часто просто зачитывал свои статьи. Это чтение было содержательным, но слушать и усваивать было трудно. Другое дело на семинарских занятиях, там переводили и комменти­ ровали древние тексты мы сами, а Василий Васильевич принимал живое участие в обсуж­ дении — он все догадки понимания трудного текста объявлял «гениальными», при затруд­ нении чесал свою шевелюру чернильным карандашом и в самый разгар дискуссии вставлял анекдот. Его постоянным и упрямым оппонентом был Ю. Я. Перепёлкин»4.

Действительно, Юрий Яковлевич был таким слушателем, от внимания которого не ускользала ни одна оплошность преподавателя, даже если тот говорил на иностранном язы­ ке. Как-то в июле 1978 г. Ю. Я. Перепёлкин вспомнил: «Василий Васильевич говорил понемецки, но делал ошибки, при том иной раз довольно грубые».

«Так что, Василий Васильевич хуже вас знал, хотя он был немец?» — с удивлением спросил я.

«Выходит, что так. Он здесь разучился говорить. У меня же фотографическая память», — ответил мне Юрий Яковлевич.

И вправду, перепёлкинская память могла изумить кого угодно, даже в самые последние месяцы его жизни. Дарования Юрия Яковлевича поражали в такой степени, что, казалось, должны были вызвать интерес к самой психофизиологической природе этого человека. Сила его проникновения в далекий мир прошлого была способна внушить специалисту почти мистический трепет, хотя в любом своем рассуждении Ю. Я. Перепёлкин всегда опирался на свидетельства источников.

Василий Васильевич Струве в полной мере оценивал способности Юрия Яковлевича. Студент Перепёлкин ходил у него в любимчиках. И позднее (уже после 1935 г.), когда В. В. Струве стал академиком, он частенько объявлял, что во всем, как египтолог, уступает Юрию Яковлевичу. Но, быть может, именно это неравнодушие объясняет тот факт, что при жизни В. В. Струве не вышло в свет ни одной крупной работы Ю. Я. Перепёлкина. Во

Пиотровский Б. Б. Страницы моей жизни. СПб.: Наука, 1995. С. 40. Там же. С. 41.

10

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

всяком случае, покойный чл.-корр. АН СССР Д. А. Ольдерогте уверял меня в том, что факт этот не является случайным.

Но от Юрия Яковлевича я слышал, что Василий Васильевич пытался оказать содей­ ствие напечатанию первой части его исследования о превороте Амен-хотпа IV. Об этом же говорится в предисловии к вышедшей в 1967 г. книге: «С большой благодарностью вспо­ минаю я всегда тех, кто в разное время и разными способами содействовал моим изысканиям и их напечатанию. Особо хочу я отметить, что побуждение и настойчи­ вое требование издать мои источниковедческие исследования исходили от акад. В. В. Струве и что самое живое содействие осуществлению издания неизменно оказы­ вал проф. С. Н. Валк»5.

На Юрия Яковлевича как на ученого решающее влияние оказали занятия с Петром Викторовичем Ернштедтом. Когда группа студентов первый раз явилась обучаться коптско­ му языку, Петр Викторович объявил: «Два раза читаем грамматику Штайндорфа6, а затем начинаем читать тексты. После этого с криком «Свирепый копт!» студенчество (за исклю­ чением Ю. Я. Перепёлкина) отказалось от продолжения коптологических штудий. Это за­ бавное происшествие имело, однако, известное влияние на развитие отечественной египтоло­ гии. Бывшие студенты, когда-то отказавшиеся заниматься коптским языком, но ставшие впоследствии маститыми учеными, не смогли примириться с предложенной Ю. Я. Перепёлкиным системой передачи египетских имен собственных на коптский лад. Она была им попросту непонятна.

Что же касается Юрия Яковлевича, обладавшего навыком самостоятельной работы с египетскими текстами, то он не устрашился предложенной П. В. Ернштедтом системы обу­ чения. Отличаясь исключительной требовательностью, Петр Викторович давал своему уче­ нику английские переводы коптских текстов, с тем, чтобы Ю. Я. Перепёлкин обратно пере­ водил их на коптский язык. Такой метод, который Ю. Я. Перепёлкин уже самостоятельно применил при изучении других древних языков, позволил ему овладеть ими активно.

В 1927 г. Юрий Яковлевич окончил Ленинградский государственный университет по факультету языкознания и материальной культуры. В том же году Василий Васильевич Струве отвел Ю. Я. Перепёлкина в Музей палеографии, директором которого был акаде­ мик Н. П. Лихачёв, с тем, чтобы Николай Петрович разрешил Юрию Яковлевичу ознако­ миться с его египетским собранием. Собрание это стояло в нижнем этаже особняка Лиха­ чёва (на Петрозаводской улице). С этого времени начинается работа Ю. Я. Перепёлкина по изучению памятников письменности Древнего мира и раннего Средневековья из коллекции Н. П. Лихачёва.

Следует сказать, что в молодые годы Ю. Я. Перепёлкина интересовал прежде всего греко-римский Египет. Зимой 1927—1928 гг. он пишет работу «Преломление греко-рим­ ского владычества в культуре Египта», которая до сего времени, к сожалению, не опублико­ вана. Юрий Яковлевич поставил перед собой задачу выяснить, по мере возможности, сущность египетского понимания греко-римского владычества и связанных с ним явлений. «Прсдстав-

Перепёлкин Ю. Я. Переворот Амен-хотпа IV. Ч. I. М.: Наука, 1967. С. 3—4. Steindorff С. Koptische Grammatik mit Chrestomathie, Werterverzeichnis und Lite-

rntur. 2. gMnzlich umgearbeitete Auflage. Berlin, 1904. — XX + 104 S.

It

/О. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

ление о фараоне и представление о государственности, — писал Ю. Я. Перепёлкин, — были для древнего египтянина, в сущности, одним и тем же. Потому македонское и римское владычество над Египтом было для него владычеством лично Птолемея или лично цезаря над страною, поскольку дело шло об отвлеченных представлениях.

Но фараон для египтян не был только носителем государственной власти он был богом, сыном богов и единственным их служителем на земле. Жрецы считались не более, как его заместителями, и от его имени совершали приношения богам (и в хра­ мовом, и в заупокойном культе обычная формула «царь дает приношение...»). На стенах храмов несчетное число раз закреплялось в рельефах исключительное право еги­ петского царя на совершение богослужения. Этот взгляд на фараона как на посредни­ ка между богами и людьми превращает историю фараоновской идеи в существенную главу культурной истории Египта».

Исследуя преломление греко-римского владычества в культуре Египта, Ю. Я. Пере­ пёлкин исходил из того, что титулатура египетского царя со времени V династии включала

всебя пять имен неодинакового значения. Четвертое имя начиная с V царского дома содер­ жало вписанное в кольцо речение с упоминанием солнечного бога Рэ. Четвертому имени та же династия предпослала старинный заголовок «царь (и) государь», а перед следующим именем (личным именем царя) появился новый заголовок «сын Рэ».

«Рэ, — писал Ю. Я. Перепёлкин, — занимал исключительное место в концепции египетской государственности, как отец и прообраз земного солнца фараона, и на истории того царского имени, которое эту связь выражало, на истории тронного имени можно проследить постепенное перерождение египетского образа обожествлен­ ного властителя в образ эллинистический.

Забвение основного смысла тронного картуша сказывается порою и в доптоломеевское время. Правление иноплеменных династий, завоевания извне и "модернизация" ца­ рей в изменившихся условиях международной жизни отзывались на старом представлении о фараоне. Но только с Лагидов можем мы вместо разрозненных явлений наблюдать цельный процесс постепенной потери тронным картушем его "солнечного" характера».

Читатель, знакомый с книгами Ю. Я. Перепёлкина, вероятно, обратит внимание на то, что

всвоих первых статьях Юрий Яковлевич еще употребляет слова иностранного происхожде­ ния: «рельеф», «идея», «культурный», «модернизация», «процесс», «картуш». В книгах, публи­ ковавшихся со второй половины 60-х годов, подобные слова уже не встречаются. В зрелые годы Ю. Я. Перепёлкин придавал исключительное значение чистоте русского языка, кото­ рый на его глазах все более и более засорялся иноязычными заимствованиями, столь люби­ мыми плохообразованными людьми.

Но вернемся к статье «Преломление греко-римского владычества в культуре Египта», где Ю. Я. Перепёлкин исследовал вопрос, когда же тронное имя, сложенное с Рэ, оконча­ тельно исчезает из своего картуша. Происходит это при цезарях, ну а причины этого обрисо­ ваны молодым египтологом с достаточной глубиной: «Римский император жил не в Егип­ те, и египетского в нем было еще меньше, чем в Птолемеях. Даже его именем мало интересовались и писали иногда просто "фараон". К тому же. Октавиан, превратив Египет в свое личное владение, назначил в него префекта-всадника, облеченного граж-

12