- •Н. Я. Эйдельман Твой восемнадцатый век введение
- •Пушкинский пролог
- •Записки, касающиеся прадеда
- •Глава I
- •27 Января 1723 года
- •Петр и петров
- •1717–1723. Париж
- •Встречал — не встречал
- •Глава II
- •4 Октября 1737 года
- •Пятнадцать лет
- •Колокольчик
- •Не было колокольчика
- •Глава III
- •25 Ноября 1741 года
- •25 Ноября 1741 года
- •Вечером 25-го
- •«Молчите, пламенные звуки…»
- •«Помяни мя…»
- •«Семейство несчастного иоанна антоновича»
- •Глава IV
- •6 Июля 1762 года
- •София-августа-фредерика-ангальт-цербтская
- •Всего полгода…
- •К 6 июля
- •Глава V
- •29 Сентября 1773 года свадьба
- •Пропавший заговор
- •Глава VI
- •29 Сентября 1773 года (продолжение) кровавый пир
- •Как решился?
- •Перед 1773-м
- •Сентябрь
- •Две свадьбы
- •Два полюса
- •Невозможная возможность
- •Глава VII
- •30 Июня 1780 года
- •На свободу
- •Глава VIII
- •9 Августа 1789 года
- •Граф разумовский и другие
- •Рождение одессы
- •Глава IX
- •12 Декабря 1790 года
- •Что встревожило царицу?
- •«Уже время…»
- •«О повреждении нравов в россии»
- •Глава X
- •1793 Года апреля 28 дня
- •Путешествия
- •Глава XI
- •28 Сентября — 6 ноября 1796 года
- •6 Ноября
- •Потаенные бумаги
- •Мемуары екатерины II
- •1796–1858
- •Еще через сорок лет
- •Попугай
- •Глава XII Последние дни предпоследнего столетия
- •Записки генерала беннигсена
- •«Длинный кассиус»
- •«Несообразные странности»
- •1801–1818
- •«Бессмертные творения»
- •1818–1826
- •«Ко мне!»
- •Сорок два письма
- •«Вы сами видите, генерал…»
- •Комментарии
Граф разумовский и другие
Весною 1787 года по степям близ северного берега Черного моря двигалась кавалькада итальянских офицеров, чиновников, дипломатов. Проводником был русский консул в Вене, тоже итальянец, Винченцо Музенга; главным человеком в той кавалькаде был представитель неаполитанского королевского двора маркиз Галло. После многих дней пути эта миссия достигает только что построенного русского порта Херсона в нижнем течении Днепра (как не упомянуть здесь, что одним из главных строителей города был Иван Абрамович Ганнибал, старший сын Абрама Петровича. Пушкин запишет о двоюродном дедушке: «Его постановления доныне уважаются в полуденном краю России, где в 1821 году видел я стариков, живо еще хранивших его память»).
Итак — Херсон… Город торжественно украшен, наполнен русскими офицерами, аристократами, дипломатами: царица Екатерина II, уже двадцать пять лет занимающая русский трон, вместе со своим другом и союзником австрийским императором Иосифом II прибыла в только что присоединенные, отбитые у турок южные степи. Неаполитанские представители тотчас приглашены к царскому столу, гремит потемкинский оркестр под управлением знаменитого музыканта Сарти. Господин Галло награждается тремя тысячами золотых рублей и «бесценным кольцом с бриллиантом».
Впрочем, маркиз не очень понравился русским аристократам и западным дипломатам. Позже он станет первым министром своего короля, но все же именно Россия станет роковым рубежом его карьеры. Двенадцать лет спустя он прибудет с чрезвычайной миссией к царю Павлу и опять не вызовет доверия у русских дипломатов: «Судите сами, — писал русский министр, — о глупости этого человека, который думает, что он живет во времена царей и считает себя, вероятно, своего рода Адамом Олеариусом или Тавернье: он сопроводил свой мемуар плохой картой Италии, говоря, что он делает это из опасения, что у нас ее нет».
Названы имена давних путешественников, с европейским гонором наблюдавших древнее русское царство (даже еще не империю: ведь первый император Петр Великий). Времена же изменились — и ошибка неаполитанца стоила ему политической карьеры: его отзовут и сочтут не справившимся с делом. Но это будет потом… В 1787-м же году в Херсоне среди тех, кто принимает итальянских гостей (разумеется, на втором плане, за Екатериной и фаворитом), находится их старинный знакомец, в эту пору уже полковник Осип Михайлович де Рибас. О переговорах и разговорах он сообщает тут же в дружеском письме графу Андрею Кирилловичу Разумовскому за границу. За этой ситуацией прячется сложная и любопытная история, которую мы не в силах миновать, а для того временно вернемся из 1787 года на одиннадцать лет в прошлое…
Как мы уже рассказывали в одной из прошлых глав, кружок наследника Павла вынашивал заговор, чтобы отстранить Екатерину II и возвести на престол «законного императора»; жена наследника, великая княгиня Наталья, умерла вследствие неудачных родов; Екатерина II вручила сыну копии любовных писем его лучшего друга к только что умершей принцессе. Лучшим другом был Андрей Разумовский…
Наследник действительно быстро пришел в себя вследствие нового шока, и его вскоре женят во второй раз — на вюртембергской принцессе. Разумовский же был выслан из столицы, а затем получил довольно нелегкую должность — русского посла в Неаполе.
Неаполь первым из итальянских государств установил прямые отношения с Россией. Первый же посол, герцог Сан-Николо, очень понравился Екатерине II, во-первых, за то, что «говорил по-русски, как русский», и удачно переводил на итальянский язык русские стихи и прозу; и, во-вторых (это главное!), неаполитанец сделался ближайшим другом генерала Ланского — очередного фаворита Екатерины II. Императрица писала, что Ланской, «уходя, запирает герцога Сан-Николо на ключ у себя в библиотеке с тем, чтобы по возвращении с ним видеться… Мне бы хотелось, чтобы неаполитанский двор не отзывал его отсюда».
Однако симпатизировавший России герцог очень плохо переносит суровый петербургский климат и все же добивается отставки. Важный посредник между двумя королевствами выбывает из дипломатической игры. Кто его заменит? Как раз в эту пору опальный Андрей Разумовский прибывает в Италию…
Многие, и в первую очередь царица Екатерина, уверены, что в Неаполе молодой человек непременно «провалится». Ведь, по ироническому выражению Екатерины II, «король неаполитанский бурбонского дома и по французской бурбонской дудке со своими министрами пляшет, а сия дудка с российским голосом не ладит». Если вспомнить, что и в Испании правили Бурбоны, то шансов преодолеть антирусские настроения этой династии у молодого посла было как будто немного. Впрочем, в Петербурге его инструктировал хитрейший знаток неаполитанских и многих других дел господин де Рибас…
Разумовского встретили очень холодно в Неаполе, но вскоре он сумел всех очаровать: сделался закадычным другом и глуповатого короля Фердинанда, и (что было куда важнее) другом всемогущей королевы Каролины: дочь австрийской императрицы, сестра французской королевы Марии-Антуанетты, правительница Неаполя помыкала своим безвольным супругом, легко смещала и назначала министров, и вскоре выяснилось, что на этот раз новая недозволенная связь неотразимого графа с особой царствующего дома оказалась весьма выгодной для российских интересов. Расчет Екатерины II, что Разумовский не справится со своей задачей, оказался неверным. Царица была в общем довольна: Неаполь явно удалялся от Франции, был готов к сближению с Россией…
Меж тем в Петербурге появляется другой неаполитанский посол: умный, тонкий Антонио Мареско герцог Серра Каприола.
В ту пору медленных, нелегких путей послы и посланники менялись реже, чем теперь: герцог Серра Каприола с небольшими перерывами пробыл на своей должности около сорока лет. Он был другом России, нравился своим неизменным добродушием и веселостью, позже женился на русской аристократке княжне Вяземской. В справочных книжках тех лет частенько указывалось, что австрийский и другие знатные послы и дипломаты «имеют жительство в доме герцога Серра Каприола на Фонтанке». Об одном этом человеке можно было, вероятно, написать целую книгу. Позже в России ходили легенды, будто он увез с собою в Италию неопубликованные стихи Пушкина, и этой подробностью интересовался в нашем веке Максим Горький…
Однако вернемся на время в Неаполь.
Успех Разумовского, конечно, не нравится испанским и французским Бурбонам. Они предпринимают контригру — и снова дипломата-любовника чуть не губят письма: испанский агент кардинал Лас-Казас получает копии с нескольких писем королевы к своему возлюбленному и передает их обманутому королю. Однако противники недооценили королеву Каролину: она так успешно перешла от обороны к наступлению, что король Фердинанд покарал «обидчиков» и осыпал Разумовского новыми милостями…
Вскоре еще один скандальный эпизод: наследник Павел, путешествуя по Европе, прибывает в Неаполь, где его, естественно, встречает русский посол — столь же ненавистный, сколь некогда любимый. Улучив момент, когда они остались наедине, Павел выхватывает шпагу и предлагает Разумовскому защищаться. Подоспели приближенные, схватка предотвращена. Но и это не побуждает Екатерину, не любившую своего сына, к каким-либо действиям против бравого посла.
Наконец, знатные, влиятельные особы «бурбонского мира» начинают умолять уже саму Екатерину II, чтобы Разумовский был переведен во избежание неслыханных скандалов и разоблачений. Сначала царица написала своему министру иностранных дел: «Передайте неаполитанскому королю, что граф Разумовский проказник, которого не нужно баловать, и что это яему говорю, и вы увидите, что он будет доволен!»
Как видим, тон царицы вполне дружеский, даже поощряющий. Однако затем Екатерина II все же приказывает перевести графа в Данию, Швецию, а затем — на более высокую должность, послом в Вену!
Каролина Неаполитанская вне себя, она умоляет императрицу не отзывать посла, но — без удачи. Екатерина осторожна. К тому же отношения с Неаполем уже сложились: именно вследствие дипломатии Разумовского в 1787 году заключается русско-неаполитанский торговый договор и отправляется в путь миссия маркиза Галло, которую Екатерина II принимает в Херсоне; а любезный соотечественник де Рибас показывает итальянцам новые порты и укрепления на Черном море — места будущих пристаней для торговых кораблей… В Россию плывут лимоны (использовавшиеся, впрочем, главным образом для дубления кожи), а также орехи, изюм, оливковое масло, кораллы, вино. Из России в Неаполь — древесина, железо, зерно, кожа, воск, икра.
Разумовский же и по пути в Вену, и в самой Вене привлекает внимание света новыми любовными приключениями, богатейшими домами, каретами и неслыханными долгами, которые многие годы платили за него русские императоры. Добавим, что он покровительствовал Бетховену и композитор посвятил ему три квартета (использовав русскую тему, сообщенную графом); добавим, что родная сестра Разумовского, Наталья Кирилловна (по мужу Загряжская), была в близком родстве с женою Пушкина, который записал удивительные рассказы девяностолетней старухи («Разговоры Загряжской»). Добавим, что и сам Андрей Разумовский дожил почти до девяноста лет и скончался в 1836 году в Вене. Следуя за господином де Рибасом, мы отвлеклись. Меж тем сейчас пора снова отправиться на северный берег Черного моря…