Ром Харре

Социальная эпистемология: передача знания посредством речи

Вопросы философии. 1992. № 9. С. 49–60.

1. Доверие, вера и речевые акты

С тех пор, как Флек своим новаторским анализом (1935) научных произведений показал, насколько они далеки от безупречного описания неоспоримых фактов, для радикального переосмысления природы научной речи, как письменной, так и устной, было сделано немало. Если мы отвлечемся в речи от ее как бы само собой разумеющихся претензий на фактическую истинность, мы придем к совершенно другой перспективе. И можем задаться вопросом: какие речевые акты обычно используются для научных высказываний и описаний? Беспристрастный тон и утвердительная манера, видимо, имеют целью заставить того, к кому обращена речь, видеть вещи так же, как видит их тот, кто пишет или говорит, в частности, считать знанием написанное или произнесенное. Научные высказывания явно требуют согласия, поскольку преподносят себя в качестве знания. Предположим, мы вставляем вводное предложение со скрытым смыслом, «Я знаю (Мы знаем)…» в начале каждого такого утверждения. Какой же речевой акт этим вводится в действие? Мое предположение, на котором строится весь анализ в настоящей работе, состоит в том, что это вводное предложение неизменно должно пониматься как «Верьте мне (нам)…» или «Даю вам слово…». Но почему такое требование будет действительно порождать доверие? Я полагаю, потому, что лектор или автор очевидным образом принадлежит к эзотерическому ордену, «общине святых», научному сообществу, от членства в котором и зависит действенность этого требования.

Если смысл (illocutionary force) научного высказывания — это «верьте мне…», то его убеждающее воздействие (perlocutionary effect) должна составлять вера. Марку Куче принадлежит замечание, что это воздействие имеет место только тогда, когда слушатель или читатель верит. Однако как напомнил нам Поппер, ссылка на очевидность в научной речи не есть индуктивное доказательство. Ученый не может принудить к вере в свое утверждение путем логической процедуры. С учетом важности веры, научное сообщество должно рассматриваться как моральный орден, организация с общей ответственностью, внутренняя структура которой зиждется на сплетении доверия и веры. Как выразился Майкл Полани, если человек вступает в этот орден, он посвящается в него путем акта поручительства.

Однако о концепции доверия следует добавить еще кое-что. Доверие может существовать в виде как симметричного (дружба), так и асимметричного (родители — дети) отношения. Отношения доверия бывают между людьми и вещами. Например, человек может доверять веревке, по которой взбирается на скалу, но не доверять неопытному партнеру по связке. Наконец, есть и совсем особые случаи, когда люди доверяют своим глазам, своим предчувствиям и так далее.

Таким образом, доверие — это отношение, но оно может основываться на вере только одного из участников этого отношения. Доверие относится к той же категории признаков личности, что и убеждения, однако, как указывает Джудит [:49] Бейкер (1985), доверие больше похоже на имплицитные убеждении, чем на мнения, высказываемые открыто. Доверие то, что принимается как само собой разумеющееся в отношениях, будь то отношения между людьми или людьми и вещами. Вопрос о доверии обычно встает только тогда, когда оно разрушается.

Доверие возникает обычно не в результате эмпирической индукции, основанной на прошлом поведении того, к кому человек питает доверие. Очень часто оно зависит от роли. Мы доверяем другому в его роли отца, сторожа, полицейского, научного руководителя и т. д., доверием до тех пор, пока не случится нечто, что разрушает доверие. Именно роль, в той же мере, а часто и гораздо большей, чем вызывающий доверие «вид» другого (например, вашей собаки), ведет к установлению взаимного обязательства. И поэтому эмпирическая индукция играет малую роль в установлении доверия. Доверие часто устанавливается нелосредственно и непроизвольно. Так занимаясь с уважаемыми научными руководителями, аспиранты обычно не подвергают их испытанию, проверяя, способны ли те присваивать результаты исследований своих учеников. Роль научного руководителя включает обязательство заботиться о студентах и содействовать их благополучию.

Моральный орден, каким является научное сообщество — элитарный или кажется таковым, по крайней мере в одном из значений этого термина. Оценка решения проблемы, которая считается научной, выносится с помощью экспертизы, гарантируемой, в свою очередь, сочетанием принятой в сообществе системы оценки квалификации и демонстрации личной квалификации. Философы науки пытались выделить из примеров удачной и неудачной работы, как их понимает само сообщество, набор взаимосвязанных методических правил. Этот подход в философии науки достиг апогея в прекрасных исследованиях Уэвелла в первой половине девятнадцатого века. Методические правила, которые развивались по мере роста масштабов и глубины научного исследования, рассматривались сообществом не только как моральные императивы, но равно и как теория, которая могла нести ответственность за успех или неудачу того или иного начинания, поскольку успех определялся согласием признанных ученых. Несмотря на протесты таких философов, как Юм, кажется, все хорошо понимали, что наука имеет реалистические импликации, то есть нацелена на совершенствование мысленного представления о реальной природе вещей, как они существуют, независимо от ограниченных возможностей человеческого восприятия и обращения с ними.

Доверие основывается на вере в надежность тех, кому доверяют. А отсюда, и на вере в то, что они пишут или говорят. Какая надежность имеется в виду? Мы снова должны взглянуть на деятельность сообщества со стороны. Ученые, как будто бы, заняты в основном двумя вещами. Полемика, подсчет выигранных очков и так далее — одно их излюбленное занятие. Другое же — попытки заставить оборудование работать. Надежность обещается и тому и другому занятию. Человек верит, что претензия на знание, исходящая от одного из коллег, не подведет его в полемике; и также верит, что утверждение коллеги (о том, что тот успешно работал с тем-то и тем-то), поможет ему в практической работе с собственной методикой и оборудованием. Однако, следует заметить, что надежность — еще не истина.