СОЧИНЕНИЕ И ПОДЧИНЕНИЕ

Сочинение и подчинение – два фундаментальных типа синтаксической связи, противопоставленных, в первую очередь, тем, что единицы, связанные подчинительной связью, находятся друг с другом в отношении вершины и зависимого, тогда как между сочиненными единицами такое отношение отсутствует (см. также Сочинение, Подчинение).

Так, в словосочетании компот из вишни предложная группа из вишни (зависимое) подчинена существительному компот (вершине). Это следует, в частности, из того, что за синтаксическую связь данного словосочетания с внешним контекстом отвечает существительное, но не предложная группа, ср. Вин.п. у слова компот в контексте Я люблю компот из вишни¹. Напротив, в сочинительном словосочетании вишня и клубника ни один из конъюнктов не является по отношению к другому вершиной. Поэтому за связь с внешним контекстом отвечают оба конъюнкта, ср. Я люблю вишню (Вин.п.) и клубнику (Вин.п.).

В русской грамматической традиции термины сочинение и подчинение принято относить и к простому, и к сложному предложению. В последнем случае говорят о сложносочиненном и сложноподчиненном предложении; клаузы, составляющие сложноподчиненное предложение, называют главной (или вершинной) и зависимой. Следует иметь в виду, что клауза (в отличие от слова) не может быть вершиной в настоящем смысле; вершиной сложного предложения является некоторый элемент в составе "главной" клаузы – обычно глагол (ср. Он [придет, [если успеет]]) или существительное (ср. Вот [дом, [который построил Джек]]). Традиционный термин главная клауза, таким образом, употребляется метонимически.

Разграничение сочинения и подчинения встречает бóльшие трудности в сложном предложении, чем в простом. Это связано с тем, что идентифицировать отношение "вершина-зависимое" на уровне клауз обычно труднее, чем внутри клаузы. Причина этого, в свою очередь, в том, что сложное предложение обычно не имеет внешнего собственно синтаксического контекста, который позволял бы видеть, какая из клауз отвечает за связь с этим контекстом. Существованием таких проблематичных случаев объясняется многообразие подходов к разграничению сочинения и подчинения (см.). Наряду с подходами как таковыми, разработано более десятка критериев разграничения – формальных тестов, служащих для определения сочинительного vs. подчинительного статуса конкретной конструкции (см.).

В языках европейского стандарта сочинение и подчинение в сложном предложении оформляются, как правило, единообразно – союзом, сочинительным (см. Сочинительные союзы) или подчинительным (см. Подчинительные союзы) соответственно. В простом предложении сочинительная и подчинительная техники, напротив, заметно различаются (см. раздел Сочинение и подчинение в простом vs. сложном предложении).

Содержание

1.Подходы к разграничению сочинения и подчинения

1.1.Бинарный vs. градуальный подход

1.2.Традиционный синтаксический подход

1.3.Структурный подход

1.4.Семантический подход

1.5.Коммуникативно-прагматические подходы

2.Формальные критерии разграничения

2.1.Формулировки критериев

2.2.О степени надежности критериев

2.3.Проблема объяснения критериев

3. Сочинение vs. подчинение: промежуточные случаи

3.1. Сложное предложение "алтайского типа"

3.2.Семантическое vs. синтаксическое сочинение и подчинение

4.Сочинение и подчинение в простом vs. сложном предложении

4.1.Основные сходства и различия

4.2.Подчинительный союз в простом предложении

4.2.1. Хотя vs. Потому что

4.2.2. Хотя и потому что в простом предложении: формальные свойства

4.2.3. Хотя и потому что в простом предложении: подчинение или сочинение?

5.Сочинение, подчинение и бессоюзие

Библиография

Основная литература по теме

1.Подходы к разграничению сочинения и подчинения

Ниже рассмотрены основные подходы, предлагавшиеся для разграничения сочинения и подчинения. Центральным является различие между бинарным и градуальным подходом (см.). При бинарности подхода, кроме того, возможны вариации в том, признак какого рода – синтаксический, семантический, коммуникативный – кладется в основу бинарного противопоставления сочинения и подчинения (см. соответствующие разделы).

1.1.Бинарный vs. градуальный подход

Бинарный подход предполагает наличие ясной границы между сочинением и подчинением. Строго бинарный подход (т.е. такой, при котором между сочинением и подчинением не просто имеется граница, но каждое из понятий мыслится как обозначение цельного и гомогенного класса явлений) преобладает в традиционной русистике. В частности, он принят в [Русской грамматике 1980: § 2755], где тип связи между элементами определяется исходя из типа союза, а союзы делятся на сочинительные и подчинительные (см. также близкие подходы в [Пешковский 2001 (1928)], [Белошапкова 1989]). В современных исследованиях, однако, мало кто отстаивает эффективность строго бинарного подхода, ввиду разнородности тех явлений, которые принято объединять под ярлыком "сочинение" и "подчинение" (см. статьи Сочинение, Подчинение).

При градуальном подходе оппозиция сочинение vs. подчинение мыслится как шкала, полюсам которой соответствуют наиболее "чистые" случаи, а в промежутке располагаются всевозможные конструкции смешанного типа. Строго градуальный подход принят, в частности, в [Подлесская 1992], где критерием сочинительности предложено считать симметричность конструкции: чем больше у конструкции разнообразных проявлений симметрии, чем ближе она к сочинительному полюсу шкалы и тем дальше, соответственно, от подчинительного. Градуальный подход, иллюстрируемый в названной работе на материале японского языка, позволяет эффективно описать полипредикативную конструкцию так называемого алтайского типа, для которой характерно отсутствие жесткого грамматического противопоставления между сочинением и подчинением (подробнее см. раздел Сложное предложение "алтайского типа"). Разные варианты градуального подхода предложены также в [Lehmann 1988, Cristofaro 2003, Verstraete 2007].

Однако применительно к языкам европейского стандарта, включая русский, предпочтительным является, по-видимому, такой подход, который сочетает в себе черты бинарности и градуальности.

К бинарности располагает тот факт, что в европейских языках имеются грамматические средства для регулярного противопосталения сочинения и подчинения. В простом предложении подчинение, но не сочинение, организуется синтаксическими механизмами согласования, управления и примыкания (см. раздел Сочинение и подчинение в простом vs. сложном предложении). В сложном предложении сочинение и подчинение прототипически оформляются таким грамматическим средством, как союз. Существенно, что основные сочинительные и подчинительные союзы (и вводимые ими клаузы) в русском языке демонстрируют противоположные синтаксические свойства, тем самым, разбивая множество полипредикативных конструкций на два непересекающихся класса (см. раздел Формальные критерии разграничения). Союз, таким образом, грамматически маркирует принадлежность конструкции с сочинительному vs. подчинительному классу².

Вместе с тем, и внутри класса сочинительных, и внутри класса подчинительных конструкций различаются прототипические и периферийные случаи. Поэтому, наряду с грамматически заданной границей между сочинением и подчинением (бинарность), материал европейских языков требует противопоставить каноническое сочинение/подчинение неканоническому (градуальность).

Приводимые ниже подходы к разграничению сочинения и подчинения, по существу, различаются тем, что по-разному задают тот основной признак, которым прочерчивается граница между сочинением и подчинением.

1.2.Традиционный синтаксический подход

В русской и европейской грамматической традиции сочинение и подчинение принято разграничивать в терминах отношения "вершина-зависимое": такое отношение наличествует между единицами, связанными подчинительной связью, и отсутствует между единицами, связанными сочинительной связью. Именно такой подход вынесен в начало настоящей статьи, см. также близкие подходы в [Dik 1968], [Белошапкова 1989], [Богуславский 1996].

Оговорки требует случай сентенциального сочинения/подчинения. Как отмечалось выше, в этом случае наличие или отсутствие между соединяемыми клаузами отношения "вершина-зависимое" не всегда очевидно. Так, в сложноподчиненном предложении с сентенциальным обстоятельством Они зайдут, когда ты спрячешься между клаузами отсутствует морфологическая зависимость; у предложения в целом отсутствует внешний синтаксический контекст, который позволял бы видеть, какая из клауз отвечает за морфосинтаксические связи предложения. В [Зализняк, Падучева 1975] предложено решать эту трудность, помещая сложное предложение в такие условия, в которых оно получает внешний синтаксический контекст; иначе говоря, превращая независимое сложное предложение в зависимое, ср. (а) и (б):

()а. Они зайдут, когда ты спрячешься.

б.Я хочу, чтобы они зашли <*зайдут>, когда ты спрячешься <*спрятался>.

Предикат клаузы, вложенной в конструкцию с глаголом хотеть, получает форму сослагательного наклонения. Как видно из примера (б), при вложении в конструкцию с хотеть сложного предложения (а) замена индикатива на сослагательное наклонение происходит только в одной из клауз, входящих в (а). Этим подтверждается предположение, что между клаузами в (а) имеется отношение "вершина-зависимое". Для сравнения, при вложении в конструкцию с хотеть сложносочиненного предложения изменения требуют предикаты обеих клауз, т.е. ни одна из них не является вершиной по отношению к другой:

()а. Они зайдут, а ты спрячешься.

б. Я хочу, чтобы они зашли <*зайдут>, а ты спрятался <*спрячешься>.

Таким образом, обсуждаемый синтаксический подход к разграничению сочинения и подчинения применим и к сложному предложению, хотя и не столь непосредственно, как к простому³.

Данным подходом задается граница между сочинением и подчинением. Однако то, что находится по обе стороны от этой границы, представляет собой неоднородные классы явлений. К каноническому сочинению/подчинению разумно отнести конструкции, обладающие свойствами, которые являются прототипическими для сочинения и подчинения в языках европейского стандарта. Так, сочинительная связь прототипически соединяет элементы, выполняющие в предложении одинаковую синтаксическую функцию, или, иначе, соответствующие одному и тому же члену предложения (см. статью Сочинение). Подчинительной связью, напротив, обычно связаны разные члены предложения. Ср. предложение Я люблю вишню и клубнику, где оба конъюнкта соответствуют прямому дополнению, с предложением Я люблю компот из вишни, где вершина компот является прямым дополнением, а зависимое из вишни – определением к нему. Однако в непрототипическом случае сочиняться могут и разные члены предложения, ср. кто и что говорил? Такой случай естественно отнести к неканоническому сочинению.

У сочинения и подчинения, понимаемых в русле традиционного подхода, можно выделить и семантический прототип. Сочинительными средствами склонны выражаться семантические отношения, обладающие свойствами обратимости [Пешковский 2001(1928): 54-55, 462], иконичности [Haspelmath 1995: 14] и низкой конкретизованности смысла (в [РГ 1980, т.II: § 2758] говорится о "нерасчлененности", "недифференцированности" смысла, передаваемого сочинительными союзами). Так, конструкции с типичными сочинительными союзами и и или часто обратимы, т.е. допускают перестановку конъюнктов без существенного изменения смысла, ср. Петя и <или> Маша ≈ Маша и <или> Петя (о случаях необратимости и, в целом, отсутствии семантической симметрии при сочинении см. статью Сочинение). Для подчинительного союза обратимость крайне нехарактерна (ср. пришел, когда <потому что> позвали ≠ позвали, когда <потому что> пришел). В случае, когда в сочинительной конструкции выражена последовательность некоторых ситуаций, порядок конъюнктов обычно иконически передает хронологическую последовательность этих ситуаций. Ср. союз и в причинно-следственном и условном значении: взошло солнце (причина), и стало тепло (следствие); еще шаг (условие), и я стреляю (следствие). Линейный порядок в конструкции с подчинительным союзом, наоборот, часто обратный реальной хронологии. Ср. Стало тепло (следствие), потому что <поскольку, так как> взошло солнце (причина); я выстрелю (следствие), если ты сделаешь еще шаг (условие). Наконец, низкую семантическую конкретизованность сочинительных союзов иллюстрирует, например, сравнение сочинительных союзов и и а, имеющих общее, трудно эксплицируемое и зависящее от контекста значение, с типичными подчинительными союзами (потому что, после того как, если и под.), имеющими, как правило, ясно выраженную и независимую от контекста семантику причинности, временного следования, условия и т.д.

Раз указанные семантические черты являются для сочинения/подчинения прототипическими, разумно признавать неканоническим, например, отсутствие у сочинительной или подчинительной конструкции всех трех типичных черт. Так, содержательные и формальные свойства сочинения демонстрирует союз ибо (см. статью Сочинение). Однако этот союз не обладает ни свойством обратимости (пришел, ибо позвали ≠ позвали, ибо пришел), ни свойством иконичности (пришел – следствие, ибо позвали - причина) и выражает семантически конкретизованное причинно-следственное отношение. Таким образом, этот союз следует признать неканоническим сочинительным.

Особняком стоит, однако, класс случаев, которые не укладываются в рамки традиционного синтаксического подхода к сочинению и подчинению. Сюда относится, в частности, так называемое "комитативное сочинение": конструкция, в которой позицию подлежащего занимает пара именных групп, соединенных предлогом с, а согласуемое с ними сказуемое имеется форму множественного числа, ср. Петя с Машей пришли. Согласно обсуждаемому подходу, именные группы в такой конструкции связаны подчинительной связью: первый компонент является вершиной всей конструкции, а предлог с служит вершиной вложенной предложной группы (ср. [Петя [с [Машей]_ИГ]_ПредГ]_ИГ пришли). Вместе с тем, данная конструкция проявляет ряд существенных свойств сочинения (см. раздел Семантическое vs. синтаксическое сочинение и подчинение, а также статью Сочинение). Для трактовки этой и некоторых других конструкций в ряде работ [Culicover, Jackendoff 1997; Yuasa, Sadock 2002 и др.] предложен особый теоретический аппарат, основанный на дифференциации семантического и синтаксического сочинения и подчинения (см. раздел Семантическое vs. синтаксическое сочинение и подчинение). По-видимому, сложное и маргинальное устройство таких конструкций по самой своей природе требует усложнения теоретического описания. В этом смысле неспособность традиционной трактовки охватить такие случаи закономерна и не является поводом от нее отказываться.