На приезд в Сибирь к жениху Эмилии Петровны Ивашовой

(посвящено Камилле Ле-Дантю, приехавшей в сентябре 1831 года на Петровский завод и обвенчавшейся с декабристом Ивашовым)

По дороге столбовой

Колокольчик заливается,

Что не парень удалой

Белым снегом опушается?

Нет, то ласточкой летит

По дороге красна девица.

Мчатся кони… От копыт

Вьется легкая метелица.

Кроясь в пухе соболей,

Вся душою вдаль уносится;

Из задумчивых очей

Капля слез за каплей просится;

Грустно ей… Родная мать

Тужит тугою сердечною;

Больно душу оторвать

От души разлукой вечною.

Сердцу горе суждено!

Сердце надвое не делится —

Разрывается оно…

Дальний путь пред нею стелется.

Но зачем в степную даль

Свет-душа стремится взорами?

Ждет и там ее печаль

За железными затворами.

«С другом любо и в тюрьме! —

В думе молвит красна девица. —

Свет он мне в могильной тьме…

Встань, неси меня, метелица,

Занеси в его тюрьму.

Пусть, как птичка домовитая,

Прилечу и я к нему

Притаюсь, людьми забытая».

Ответ а.С. Пушкину на его послание «в Сибирь»

Струн вещих пламенные звуки

До слуха нашего дошли,

К мечам рванулись наши руки,

И — лишь оковы обрели.

Но будь покоен, бард; цепями,

Своей судьбой годимся мы,

И за затворами тюрьмы

В душе смеемся над царями.

Наш скорбный труд не пропадет,

Из искры возгорится пламя, —

И православный наш народ

Сберется под святое знамя.

Мечи скуем мы из цепей

И пламя вновь зажжем свободы:

Она нагрянет на царей,

И радостно вздохнут народы.

* * *

Павел Иванович Катенин (1792 — 1853)принадлежал к литераторам пушкинского круга, хотя и занимал совершенно независимую позицию. Был близким другом Грибоедова, участвовал во многих литературных полемиках, пользовался большим авторитетом у современников, в том числе у Пушкина, дружбу с которым высоко ценил. Был полемически настроен по отношению к современному романтизму, выступал за строгие правила в искусстве, считал необходимым придерживаться в творчестве национальных простонародных традиций. Сначала состоял в членах Союза Спасения, но потом отошел от декабристского движения. Тем не менее находился в опале, т. к. позволял себе свободное поведение, резкие высказывания, в том числе в адрес высокопоставленных особ, например, генерал-губернатора Петербурга графа М.А. Милорадовича, за что ему было определено место жительства вне Петербурга в имении Шаево, где он прожил с 1822 по 1825 и с 1827 по 1832 годы. Боевой офицер, участник войны 1812 года и заграничного похода, он, после долгих лет светской и ссыльной жизни, в 1833 году возвращается на военную службу и отправляется в 7-й Эриванский карабинерный полк Отдельного Кавказского корпуса. Участвовал в военных экспедициях против мюридов. В 1834 — 1836 годах жил в Ставрополе. 24 июля 1836 года назначен комендантом крепости Кизляр, но из-за столкновений с начальством в 1838 году вышел в отставку и до конца жизни прожил в Шаеве.

Его впечатления о Кавказе отличаются от общепринятых. Они выразительно отражены в сонете «Кавказские горы». Он был написан в конце 1834 года, а в январе 1835 послан А.С. Пушкину с просьбой напечатать его в журнале «Библиотека для чтения». Пушкин отвечал: «Твой сонет чрезвычайно хорош, но я не мог его напечатать. Ныне цензура стала… своенравна и бестолкова… Довольно предпоследнего стиха, чтобы возмутить весь цензурный комитет против твоего сонета». Смысл сонета в противопоставлении гибельного Кавказа, с идущей там войной, жестокостью и мрачностью тому Кавказу, который был воспет романтиками, — экзотически прекрасному, преувеличенно вольнолюбивому и гордому.

Кавказские горы

Громада тяжкая высоких гор, покрытых

Мхом, лесом, снегом, льдом и дикой наготой;

Уродливая складь бесплодных камней, смытых

Водою мутною, с вершин их пролитой;

Ряд безобразных стен, изломанных, изрытых,

Необитаемых, ужасных пустотой,

Где слышен изредка лишь крик орлов несытых,

Клюющих падеру* оравою густой;

Цепь пресловутая всепетого Кавказа,

Непроходимая, безлюдная страна,

Притон разбойников, поэзии зараза!

Без пользы, без красы, с каких ты пор славна?

Творенье божье ты, иль чортова проказа?

Скажи, проклятая, зачем ты создана?

*Падера — падаль

* * *

Кавказская тематика привлекала внимание поэта-декабриста Кондратия Федоровича Рылеева (1795 — 1826). В оде«Гражданское мужество»(1823 г.), обращенной к Н.С. Мордвинову, аристократу-конституционалисту, автор вводит в конце стихотворения образ из мира кавказской природы, связанный им с образом упомянутого государственного деятеля, на которого он, до личного знакомства, возлагал надежды, как на человека, отличавшегося «праводушием и любовью к отечеству». Напоминаем последние строфы оды:

Вотще неправый глас страстей

И с злобой зависть, козни строя,

В безумной дерзости своей

Чернят деяния героя.

Он тверд, покоен, невредим,

С презрением внимая им,

Душе возвышенной свободу

Хранит в советах и суде,

И гордым мужеством везде

Подпорой власти и народу.

Так в грозной красоте стоит

Седой Эльбрус в тумане мглистом:

Вкруг буря, град и гром гремит,

И ветр в ущельях воет с свистом,

Внизу несутся облака,

Шумят ручьи, ревет река;

Но тщетны дерзкие порывы:

Эльбрус, кавказских гор краса,

Невозмутим, под небеса

Возносит верх свой горделивый.

В то время, как у многих из названных выше поэтов кавказский пейзаж проникнут простым любованием красотою горной природы, созерцательностью, — у Рылеева, как у Пушкина в стихотворении «Кавказ» (ср. образ мятежного Терека), картина величественной природы имеет аллегорическое значение, тесно слита с основной идеей оды (величие гражданина-героя). Беглые упоминания о Кавказе встречаем в ряде других стихотворений Рылеева:

За Узбеком вслед влекомый

Кагадыем Михаил,

В край чужой и незнакомый

С сыном юношей вступил.

Мчался Терек быстрым бегом

Меж нависших берегов;

Зрелись гор хребты под снегом

Из-за сизых облаков.