Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

5курс / Иван / 5 курс лекции / Беляев / Семинар 27 мая 2004

.rtf
Скачиваний:
9
Добавлен:
08.06.2016
Размер:
58.79 Кб
Скачать

Семинар по актуальным проблемам гражданского права

«Виндикация или кондикция: вещи, определяемые родовыми признаками»

РШЧП 27 мая 2004 г.

Традиционным для отечественной науки гражданского права является деление материальных вещей на индивидуально-определенные и определяемые родовыми признаками, при этом общим местом для российской теории вещных прав является мысль, в соответствии с которой установление права собственности предполагает бόльшую или меньшую индивидуализацию вещи. Во многом перекликающиеся с указанным подразделением вещей идеи можно встретить применительно к виндикационному иску у тех авторов, которые отказывают в виндикации вещей, определенных родовыми признаками, если соответствующая вещь вышла из обладания собственника помимо его воли. Действительно, если объектом права собственности может быть только более или менее индивидуализированная вещь (некоторые авторы даже говорят об индивидуально-определенной вещи как о единственном объекте права собственности), то и соответствующее вещно-правовое средство защиты должно применяться только для отыскания такой индивидуализированной вещи, в противном случае средство защиты не будет являться вещно-правовым.

Вместе с тем, индивидуализированная вещь (вещи) и индивидуально-определенная вещь (вещи) отнюдь не одно и тоже. Соответственно, если право собственности (иное вещное право) может быть установлено в отношении более или менее индивидуализированной вещи (вещей), то объектом подобного права может быть как индивидуально-определенная вещь, так и вещи, определяемые родовыми признаками (родовые вещи), следовательно, индивидуально-определенная вещь не является единственно возможным объектом вещного права.1

В зависимости от того или иного ответа на указанный вопрос открывается перспектива для решения другого вопроса, имеющего богатую литературу в советском гражданском праве и посвященного проблеме допустимости виндикации вещей, определяемых родовыми признаками. Речь идет о квалификации иска, предъявляемого лицом, которое лишилось помимо своей воли владения вещами, определяемыми родовыми признаками, в ситуации, когда такие вещи были смешаны с аналогичными вещами другого лица: является ли указанное требование виндикационным (вещно-правовым иском невладеющего собственника к фактическому владельцу, не имеющему права на вещи) либо кондикционным (личным иском несобственника, точнее прежнего собственника, лишившегося титула, к собственнику, в имущественной сфере которого произошло смешение родовых вещей и от такого смешения получившего титул).

Если исходить из того, что виндикационный иск в указанном случае недопустим, то приведенный пример представляет собой случай ограничения виндикации, точнее, ее недопустимости в принципе применительно к вещам, определенным родовыми признаками, если такие вещи выбыли из владения собственника помимо его воли и прошли смешение в имущественной сфере другого лица. Действительно, если виндикацию понимать в узком смысле слова,2 то для виндикационного иска в указанной ситуации нет места.3

Еще больше проблем возникает в ситуациях, когда после смешения родовых вещей в имущественной сфере одного лица такие вещи отчуждаются в пользу третьих лиц. В таком случае виндикационный иск, будучи вещно-правовым средством защиты, тем более направленным на восстановление владения ранее принадлежавшим собственнику имуществом, казалось бы, входит в противоречие с принципом специальности, характерным для любого вещного права: предъявлением виндикационного иска собственник (лицо, имеющее титул и не утратившее его от одного только лишения владения) стремится вернуть лишь владение, то есть устранить ту разъединенность права (титула) и владения, которая произошла после лишения его владения. Однако если собственник в результате удовлетворения его иска не возвращает владение ранее принадлежавшим ему имуществом, а получает взамен собственного имущества иное, возможно, равноценное по потребительским качествам имущество, то подобный иск в отечественной доктрине гражданского права не рассматривается как вещно-правовой, а признается в одних случаях иском о возмещении убытков (ущерба) в натуре,4 то есть деликтным иском, либо иском о взыскании неосновательного обогащения в натуре (кондикционный иск).

Здесь возможно два принципиально различных решения, лежащих в области общей теории вещных прав: виндикация вещей, определенных родовыми признаками, выбывшими из владения собственника, возможна, даже если они прошли смешение с вещами невладеющего собственника, либо, напротив, такая виндикация недопустима, если произошло смешение. При этом ответ на указанный вопрос лежит не в сфере подразделения исков на вещно-правовые и обязательственные (личные), а в области разграничения владения и права на вещь, с одной стороны, и оснований приобретения / утраты права на вещь, - с другой.

Очевидно, что проблема смешения вещей, определяемых родовыми признаками, в отечественном праве, особенно в доктрине гражданского права советского периода, связана с различением момента, когда у фактического владельца возникает право на перешедшее к нему имущество, а также российским правопониманием природы кондикционного иска.5

Проблема, которая, как казалось до некоторых пор, забыта, вновь дала знать о себе после принятия ГК РФ. Особое внимание данная проблема привлекла практиков в последнее время, в частности, в связи с обсуждением вопросов защиты добросовестных приобретателей имущества, защиты прав владельцев ценных бумаг, учитываемых записью на счете, соотношением исков, направленных на защиту права и проч. Предлагается обсудить лишь некоторые из затронутых вопросов, ограничившись крайне незначительной частью возможных проблем.

На обсуждение выносятся следующие группы вопросов:

1) Правильно ли вести речь о том, что право собственности на вещь может возникнуть лишь на индивидуально-определенную или индивидуализированную вещь? Имеет ли какое-либо объективное значение для правопорядка, особенно, в части нормирования вещно-правовых отношений, деление вещей на индивидуально-определенные и вещи, определяемые родовыми признаками?

2) Утрачивает ли собственник право на вещи, определенные родовыми признаками, в ситуации, когда собственник таких вещей лишился владения ими помимо своей воли, если такие вещи прошли смешение с аналогичными вещами другого лица? Если право утрачивается, то в чем состоит обоснование, ratio legis, подобного подхода.

3) Иском какого по существу рода (виндикационным или кондикционным) является требование, заявляемое лицом, которому ранее принадлежали указанные вещи, к тому лицу, в имущественной сфере которого находятся отыскиваемые после смешения вещи, определенные родовыми признаками?

1 Показательным примером в этом случае является позиция Е.А. Флейшиц, которая очень типична для всей доктрины гражданского права советского периода в рассматриваемой сфере. Анализируя проблему перехода права собственности на вещи при исполнении договоров купли-продажи проф. Флейшиц отмечала, что для перехода права на индивидуально-определенную вещь достаточно традиции, в то время как для передачи прав на вещи, определенные родовыми признаками, необходимо произвести их отделение, при этом подобное отделение, осуществляемое путем отмеривая, взвешивания, ссыпания и проч. собственно и является индивидуализацией, позволяющей установить вещное право на подобное имущество – Флейшиц Е.А. Момент перехода права собственности по договору купли-продажи в гражданском праве крупнейших иностранных государств и СССР. В сб.: Ученые труды ВИЮН, вып. 9, М.: Юридическое издательство МЮ СССР, 1947, с.327-346; она же Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1951, с.220 (Курс советского гражданского права). Указанная позиция разделялась и другими правоведами – см.: Граве К. Момент перехода права собственности по договору // Советская юстиция 1940 №22 с.10-13, №23-24 с.21-25. Приведенное положение в то время прямо вытекало из ст. ст. 66-67 ГК РСФСР 1922 г.: право собственности на индивидуально-определенную вещь переходит к приобретателю вещи по договору в момент заключения договора; право собственности на вещь, определенную родовыми признаками, переходит к приобретателю в момент передачи вещи; соответственно, выделение вещей, определенных родовыми признаками в момент их передачи не только их индивидуализирует, но и образует их передачу (традицию). Однако впоследствии законодатель отказался от аналогичной нормы, между тем, подобное положение прочно вошло в «ткань» российского частного права и в настоящее время воспринимается аксиоматичным, при этом мало кто задается целью критически рассмотреть подобную норму.

2 Речь идет о виндикационном иске, понимаемом как иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику (фактическому владельцу) о выдаче той же самой вещи, точнее, о восстановлении владения той же самой вещью, соответственно, если нельзя индивидуализировать ту же самую вещь, которой собственник владел прежде, то виндикационный иск невозможен, а значит, любой вещно-правовой иск, направленный на восстановление собственником своего владения имуществом, в таком случае не может именоваться виндикационным иском, его можно называть лишь иском об истребовании своего имущества.

3 Подобную позицию можно встретить в современной правоприменительной практике: «Виндикационные иски об истребовании имущества, которое не сохранилось в натуре, а также иски об истребовании вещей, определенных родовыми признаками (за исключением имущества, указанного в пункте 3 статьи 302 ГК РФ), не подлежат удовлетворению. В случае если истец заявляет требования не об истребовании имущества, а о предоставлении ему равноценного имущества или выплате денежной компенсации, такие требования не являются виндикационным иском и удовлетворению по нормам о виндикации не подлежат.» - см. п.3 Заключения Научно-консультативного совета при ФАС Северо-Западного округа в связи с обзором арбитражной практики по соотношению исков об истребовании имущества (виндикационных исков) и исков о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества от 18.12.98 дело №3 (СПС «КонсультантПлюс»).

4 Ср, Генкин Д.М. Право собственности в СССР. (Курс советского гражданского права) М., Государственное Издательство Юридической Литературы, 1961, с.185.

5 С некоторых пор в советской литературе гражданского права (а вслед за ней и в современной российской) прочно утвердилась точка зрения, согласно которой после поступления вещей, определенных родовыми признаками, в имущественную сферу лица, которое приобретает их без законного основания, а также последовавшим смешением таких вещей с иными аналогичными вещами приобретателя собственник указанных вещей лишается возможности виндицировать их, единственным средством защиты остается кондикционный иск. Соответственно, виндицировать можно лишь индивидуально-определенную вещь, а вещи, определенные родовыми признаками, тем более после смешения с аналогичными вещами, могут выступать лишь объектом кондикционного иска. В наиболее завершенном виде подобная позиция была выражена в часто цитируемой работе, специально посвященной проблеме соотношения двух исков – Толстой Ю.К. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества (юридическая природа и сфера действия) // Вестник Ленинградского университета 1973 №5 с.135-143. Идея, выраженная Ю.К. Толстым, в большей или меньшей мере разделялась большинством советских цивилистов: Агарковым М.М., Рясенцевым В.А., Флейшиц Е.А., Кофманом В.И. и Орданским М.С., Беляковой А.М., Чернышевым В.И., Иоффе О.С.

Особняком в этом ряду стоял А.Н. Арзмасцев, один из немногих ученых-цивилистов советского периода, задавшийся вопросом, на который так и не было дано какого-либо вразумительного ответа: а на каком основании лицо, получившее вещи, определенные родовыми признаками, после их смешения, получает право (титул) на подобное имущество, а прежний собственник, соответственно, его утрачивает – Арзамасцев А.Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., Издательство ЛГУ, 1956, с.203 сл. Аналогичную позицию разделяет Е.Л. Невзгодина – см.: Невзгодина Е.Л. О соотношении требования о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества с другими требованиями. В сб.: Развитие советского права. Доклады конференции правоведов. – Свердловск, 1972, с.85.

3