Тема 13. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью

План:

1. Условия глобализации и преступность. Потребность объединения государств в борьбе с преступностью.

Процесс глобализации сопровождается бурным развитием международной организованной преступности. Процесс глобализации, серьезно изменивший мир, более всего затронул криминалитет. Прозрачность границ, упрощение обмена информацией, беспрецедентный рост объемов международной торговли и инвестиций вырвал из рук правительств стран мира ряд рычагов, которые ранее позволяли успешно противостоять криминалу. Международные группы организованной преступности часто извлекают наибольшую выгоду из процесса глобализации. Легитимный бизнес все еще сталкивается в этом процессе с законами и регулирующими положениями в своей стране и за рубежом. А транснациональным преступным синдикатам и сетям с помощью коррупции, шантажа и угроз удается в полном объеме использовать в своих целях преимущества открытых рынков и открытого общества демократических стран. Основной рабочий принцип транснациональных преступных группировок состоит в уходе из-под контроля правоохранительных органов. Иностранные юрисдикции становятся территориями, безопасными для занятия преступной деятельностью, а границы служат международным преступникам своего рода оградой, за которой можно уберечься от закона. Криминолог Джеффри Робинсон подчеркивает, что «нет ни одной формы государственного правления, не уязвимой для проникновения международных преступных организаций, ни одной правовой системы, способной полностью контролировать рост подобной преступности, и ни одной экономической и финансовой системы, гарантированной от соблазна получения гораздо более высоких — незаконных прибылей».

Международные контакты в борьбе с преступностью имеют многолетнюю практику и проявляются в следующих формах сотрудничества:

- взаимные консультации по национальной и интернациональной стратегии в сфере профилактики правонарушений;

- разработка совместных программ борьбы с наиболее опасными видами преступлений, носящими международный характер;

- обмен опытом в организации и проведении профилактических мероприятий.

Сотрудничество государств в предупреждении преступности по линии ООН координирует ее специализированный орган - Экономический и Социальный совет (ЭКОСОС), в структуре которого учреждена Комиссия по предупреждению преступности и уголовному правосудию. Комиссия представляет ЭКОСОС рекомендации и предложения по борьбе с преступностью и гуманному обращению с правонарушителями. Конгрессы ООН играют основную роль в выработке международных правил, стандартов и рекомендаций по предупреждению преступности и уголовному правосудию.

Среди неправительственных международных организаций важный вклад в борьбу с преступностью вносят Международная ассоциация уголовного права (МАУП), Международное криминологическое общество (МКО), Международное общество социальной защиты (МОСЗ) и Международный уголовный и пенитенциарный фонд (МУПФ).

Особое место в международном сотрудничестве занимает Международная организация уголовной полиции (Интерпол), которая была создана в 1923 г. Из неправительственной организации Интерпол превратился в межправительственную и в настоящее время объединяет более 170 государств.

Организация Объединенных Наций является единственным учреждением, которое имеет общий мандат и международную опору, необходимые для пре­доставления странам эффективной помощи в области предупреждения национальной и транснациональной преступности и борьбы с ней. Ее деятельность в этой области осуществляется в следующих формах.

1. ООН через каждые пять лет проводит конгресс по предупреждению пре­ступности и обращению с правонарушителями. В состав национальных деле­гаций входят в основном руководящие сотрудники, ответственные за разработку политики в системе уголовного правосудия. Эти конгрессы дают уникальную возможность старшим должностным лицам министерств юстиции и внутренних дел принимать официальное участие в разработке политики в рамках структуры ООН.

Зарубежные криминологические теории: теория дифференциальной ассоциации; теория социальной дезорганизации; архитектурная криминология; криминологическая теория стигмы; криминологические идеи Э. Фромма.

Теория дифференциальной ассоциации

Эта теория изначально предназначена для объяснения индивидуального преступного поведения. Исследования в этой области проводили известные криминологи Клиффорд Шоу (1930), и Эдвин Сазерленд (1939). Теория включает в себя восемь основных постулатов:

1. Преступному поведению учатся, а не наследуют.

2. Преступное поведение усваивается в ходе взаимодействия с другими людьми в процессе общения.

3. Важнейшая часть обучения уголовному поведению совершается в группах, связывающих своих членов тесными личными отношениями. Внеличностные средства коммуникации (теле-, кино- и видеофильмы, газеты и журналы) играют в процессе усвоения криминального поведения не столь важную роль.

4. Овладение криминальным поведением включает в себя изучение способов совершения преступлений, которые бывают и сложными, и простыми, а также специфических мотивов, влечений, оправданий и установок.

5. Рассматривая закон в положительном и отрицательном свете, преступники усваивают особую направленность мотивов и влечений. В одном обществе индивидуум контактирует с людьми, которые единодушно относятся к нормам закона как к неукоснительно исполняемым правилам жизни, а в другом - оказываются в окружении людей, которые в своих оценках отдают предпочтение нарушению законов.

6. Человек становится преступником, когда усваиваемые им определения, благоприятствующие преступности, перевешивают в его сознании образцы законопослушного поведения.

7. Усвоение преступного поведения не ограничено только процессом имитации, подражания.

8. Хотя преступность - это выражение общих потребностей и ценностей, объяснять ее только этими потребностями и ценностями нельзя, ибо и непреступное поведение также является выражением тех же самых потребностей и ценностей.

Из этой теории (дифференцированной ассоциации) можно сделать следующие выводы:

1." необходимо существенно улучшить практику и условия воспитания в семье, школе, профессиональном коллективе и группах совместного проведения досуга;

2." нельзя вместе содержать впервые осужденных вместе с рецидивистами;

Опросы ведущих криминологов показывают, что теория Сазерленда имеет очень большое влияние, хотя и вызывает споры.

Теория социальной дезорганизации

Эта школа называется еще Чикагской или экологической. Ее возникновение связывается с началом исследований в 20-30-х годах города Чикаго и его окрестностей Ученые (социологи) Парк, Берджест и к Маккензи рассмотрели город как живой социальный организм. Они исследовали взаимоотношения людей и природы.

Представители теории объясняют рост преступности отрицательными последствиями таких явлений современного этапа развития общества, как научно-техническая революция, процессы урбанизации, миграции населения, развитие средств массовой информации и т.д. Однако изучение всех этих явлений носит поверхностный характер, игнорирует социально-политические условия, в которых они протекают, их стихийность, направленность, деятельность средств массовой информации в антагонистическом обществе, её разлагающее влияние.

Начало этих исследований было положено в связи с обострившейся в эти годы обстановкой в крупных городах Америки. Это была “эра великого запрета” , “сухого закона” , когда остро стала проблема преступности, и в т.ч. Основные положения этой теории заключались в следующем: наиболее высокая делинквентность приходится на центральную часть города (торговые и промышленная часть города) ; по мере удаления от центра и промышленных районов делинквентность падает; самая низкая в жилых городских кварталах, но исключением считались бедные районы, перенаселенные, где население составляют преимущественно эмигранты мелкие преступления против собственности могут концентрироваться вблизи места жительства преступников, тогда как более серьезные имущественные преступления совершаются на некотором отдалении от него и т.д.

Эта теория разработала классификацию различных зон и районов, давая им соответствующие номера (например: зона 1- экономический центр города; зона 2 зона упадка, где ранее находились жилые дома, но постепенно их вытеснили мелкие предприятия, т.е. зона смешения мелких контор, лавочек, многоквартирных домов, дешевых баров, т.е. ни деловая, ни жилая ; 3 зона - промышленных предприятий и жилых кварталов, в которых живут рабочие; 4 зона - место жительства представителей среднего и высшего класса и 5 зона - окраины большого города, из которых массы трудящихся едут общественным транспортом в центр города, где они работают. Соответственно этой и другим классификациям выработаны разные направления исследований. Изучен исторический аспект экологии преступности: в древние и средние века преступность была сельской, т.е. вокруг городов возводились стены. Преступникам было легче грабить караваны, кареты и путников, направлявшихся из одного города в другой. Когда в 17-18 веках возникли города с аналогией современным, преступность в основном превратилась в городскую преступность.

Теория аномии

Социолог Эмиль Дюркгейм (Франция) считает преступность нормальным и даже полезным явлением. Она выполняет две функции: во-первых, отклонение индивидуального сознания от коллективного представляет собой условие изменений и прогресса. Полное единообразное поведение членов данного общества означает, что оно переживает застой и не развивается; во-вторых, преступление может быть фактором интеграции общества, укрепления социальных связей. Негативная реакция на преступное деяние усиливает коллективное сознание и делает наглядной границу между моральными и правовыми нормами.

По мнению Дюркгейма чем больше человек имеет, тем больше он хочет, поскольку полученные блага лишь стимулируют, а не удовлетворяют потребности

Теорию аномии дополнили и развили американские социологи - Мертон. Он определяет состояние аномии как надлом в культуре, возникающий в ситуации резкого расхождения между культурными нормами и целями, с одной стороны, и созданными обществом возможностями поступать в соответствии с ними, с другой стороны. Существуют разные типы адаптации в такой ситуации. Тип первый - конформизм - это поведение, направленное на достижение определенных культурных целей с помощью легальных средств. Второй тип - ритуализм - заключается в отказе от стремления к достижению более высокой позиции либо понижении его уровня до такой степени, что по поводу неосуществленных намерений напряженного состояния не наступает. Эти два типа не порождают девиантных поступков. Третий тип инновация - это принятие целей, определенных культурой, при одновременном отказе от установленных способов их достижения. То есть люди хотя и реализуют ценности, принятые в данном обществе, но делают это с помощью нелегальных средств. Четвертый тип - ретритизм заключается в одновременном отказе как от целей, стремление к которым в данном обществе обязательно, так и от средств, которые служат достижению этих целей. И, наконец, пятый тип - мятеж - это также отказ от целей и средств, принятых в обществе, но уже с программой замены их новыми целями и новыми средствами их достижения.

Архитектурная криминология

Достаточно интересным является новое архитектурное направление в практике предупреждения преступлений. Еще в 1978 г. в Висбадене состоялся первый международный симпозиум по вопросам планирования городского строительства и связи между архитектурой жилых районов и ростом преступности. В 80-х и 90-х гг. исследования в этом направлении продолжались.

Психологи установили, что высотные дома нередко оказываются источниками депрессии горожан. Городские жилища, в которых концентрируется огромное количество людей, меняют стиль отношений между ними. Такой тип жилищ продуцирует эмоциональную разобщенность людей, способствует развитию безличных, холодных контактов между людьми. В этом мире, несмотря на многолюдность, человек начинает чувствовать себя одиноким и беззащитным. По данным виктимологических исследований, в различных странах мира в среднем 45% потерпевших становятся жертвами преступлений около дома, 37% — вдали от дома, но в закрытых, недоступных визуальному наблюдению окружающих местах.' Местная община — коллектив соседей, которые готовы оказывать поддержку друг другу, чьим мнением люди могли бы дорожить и взаимоотношения с которыми (одобрение-осуждение) могли бы оказаться эффективным механизмом социального контроля — практически нежизнеспособна в каменных джунглях. Исследования криминологов архитектурного направления установили, что нередко образование общины соседей зависит от того, огорожен ли жилой массив забором, имеется ли непроходной двор. В замкнутых жилых зонах люди привыкают друг к другу, и появление там чужака не проходит незамеченным. Преступники стараются избегать таких жилых комплексов.

Растущее сосредоточение людских масс в промышленных центрах значительно снижало эффективность деятельности полиции, возможности предупреждения преступлений и оперативного реагирования на них. Нередко проходят многие недели, прежде чем одинокие люди, умершие или убитые в своей квартире, будут обнаружены. В высотных жилых домах регистрируется в семь раз больше преступлений, чем в малоэтажных жилищах. Причем чем больше этажность дома, тем больше вероятность преступлений. Дома выше семи этажей в четыре раза чаще подвергаются разбойным нападениям и ограблениям, чем дома с шестью и менее этажами. 32% всех разбойных нападений в домах совершаются в лифтах. В этой связи в ряде стран лифты стали оснащать телекамерами, с помощью которых портье может видеть, что происходит в кабине.2 Оказалось, что архитектурный стиль больших городов нередко инициирует преступления и облегчает их совершение. Эти аспекты стали учитывать в практике градостроительства: при проектировании новых районов (приоритет стал отдаваться малоэтажным коттеджам) и реконструкции старых. Например, в одном из районов Лондона (Стоунбридже) особенности застройки весьма затрудняли действия полицейских по задержанию преступников: узкие улочки исключали использование автомобилей, наличие большого количества тупиков,закоулков, проходных дворов, подвалов и подземных проходов делали неуязвимыми преступников, и полицейские погони всегда оканчивались неудачно. Там открыто торговали наркотиками, кражи со взломом стали практически нормальным явлением, прохожий, случайно оказавшийся в этом районе, почти гарантированно подвергался нападению. В целях избавления английской столицы от этого рассадника преступности по ходатайству правоохранительных органов муниципалитет принял решение о сносе ряда домов и перепланировке Стоунбриджа.

Криминологическая теория стигмы

СТИГМЫ ТЕОРИЯ - концепция, согласно которой ни одно действие не преступно само по себе, а является таковым в силу закона. Определение акта в качестве преступного зависит исключительно от реакции общества. Человек становится преступником первоначально потому. что его поведение признано преступным в результате стигматизации, осуществленной системой уголовной юстиции. Государство, таким образом, навязывает лицу, совершившему общественно опасное деяние, статус преступника. Тому же, кто однажды был заклеймен как преступник, трудно вдальнейшем избавиться от этого клейма и восстановить свое прежнее положение в обществе.

Основоположник теории - ученый Колумбийского университета Ф. Танненбаум, его последователи американские криминологи Э. Лемерт и Г. Беккер указывали, что, если подростка все оценивают негативно, то он утрачивает многое из того положительного, что есть у каждого человека. Отрицательные оценки имеют две стороны: они удерживают от антиобщественных поступков, но при неумелом их применении они могут инициировать криминализацию личности. Наклеивание негативных ярлыков нередко приводит к тому, что этот ярлык становится компасом в жизни молодого человека. По наблюдениям Пилиавина и Брайара, делинквент - это продукт социального решения и от того, как полиция проводит в жизнь это решение, зависит прекращение либо развитие делинквентной карьеры. Факт привода подростка в полицию оказывает гораздо большее влияние на выбор преступной карьеры, чем осуждение: среди имевших приводы уровень рецидива был выше, чем среди судимых. Э.Сатерленд пришел также к заключению, что 3/4 лиц, содержащихся в тюрьмах штатов, не являются преступниками в полном смысле этого слова, однако соответствующее криминальное клеймо, поставленное на них судебной системой, инициирует процесс их отчуждения от общества. Он предложил существенно расширить рамки применения штрафных санкций с тем, чтобы "снять клеймо преступления со значительной части судебных дел". Главный практический вывод В. Сатерленда заключается в необходимости ограничить применение карательных мер. поскольку они неэффективны, несправедливы и путем стигматизации обрекают человека на преступную карьеру.

Э. Лемерт выделил несколько этапов криминализации личности:

а) нарушение человеком правил поведения

б) реакция окружающих людей в форме отрицательной оценки

в) вторичное правонарушение, вызванное чувством обиды и враждебным отношением к окружению

г) осуждение, влекущее стигматизацию

д) укрепление лица на преступном пути, восприятие роли преступника.

Стигмы теория предполагала коррекцию практики воздействия на преступность. Многие ее рекомендации реализованы на практике и дали положительные результаты. В большинстве стран отказались от краткосрочного тюремного заключения. Само тюремное заключение в ряде государств модифицировано таким образом, что полного отчуждения преступника от общества не наступает (его отпускают домой на выходные, а иногда и после рабочего дня, заключенные участвуют в общественной жизни, встречаются с политическими деятелями, получают образование,развивают творческие способности, организуют выставки работ заключенных). Во многих странах возникли общественные объединения по связи с заключенными и оказанию им помощи после освобождения. Процент судебных приговоров, связанных с лишением свободы, в большинстве стран неуклонно снижается: соответственно в обществе уменьшается доля лиц, пораженных стигмой тюрьмы

Криминологические идеи Э. Фромма

На пути к разгадке истоков агрессивности и жестокости, которую с заслуживающим лучшего применения постоянством обнаруживает человечество, значительным событием являются работы выдающегося немецкого ученого Эриха Фромма (1900-1980). Среди иных отмечаются особой ценностью "Бегство от свободы" (1941), "Здоровое общество" (1955), "Образ человека у Маркса" (1961), "Душа человека" (1964) и, в конце концов, его апофеозная работа "Анатомия человеческой деструктивности" (1973).

Фрейдовский физиологический принцип объяснения проявлений человека Э.Фромм заменяет эволюционным социобиологическим принципом историзма.

Исходной точкой фроммовской теории деструктивности является положение о некорректности сравнения человека с животным. Между тем, Фромм довольно объективно оценивает и поведение современного человека: "Человек отличается от животного именно тем, что он является убийцей. Это единый представитель приматов, который без биологических и экономических причин, мучит и убивает своих соплеменников и еще находит в этом удовольствие" (40, с.23). При этом исследователь приходит к очень важному выводу: "По мере цивилизационного прогресса степень деструктивности возрастает (а не наоборот). ... Ведь если бы человек был наделен лишь биологически приспособительной агрессией, которая роднит его с животными предками, то он был бы сравнительно миролюбивым существом" (там же, с.15). Одинаково критикуя и инстинктивизм, и бихевиоризм (абсолютизация социальной среды), Фромм своим путем выходит и подтверждает один из основоположных постулатов криминологии о ключевой роли причин и мотивов преступного поведения: "если назвать одним и тем же самым словом действия, направленные на разрушение, действия, предназначенные для защиты, и действия, осуществляемые с конструктивной целью, то, пожалуй, надо расстаться с надеждой найти понимание «причин», лежащих в основе этих действий".

Дифференцируя феномен агрессивного поведения, Фромм выделяет поведение, связанное с оборонной, ответной реакцией на агрессию. Это поведение он называет доброкачественной агрессией, поскольку заложенный в нее природой смысл состоит в сохранении жизни.

^ Злокачественная же агрессия проявляется как человеческая страсть к абсолютному господству над другими, желание разрушать. Это и есть деструктивность. Ее природа социальна, поскольку истоки кроются в недостатках культуры и образа жизни человека. В отличие от животных, человек бывает деструктивным независимо от наличия угрозы самосохранению и вне связи с удовлетворением потребностей.

Фромм, на основании тщательных нейрофизиологических исследований, опровергает популярную мысль Фрейда о том, что имеющийся у человека инстинкт агрессивности является, наряду с сексуальностью, главным, и попытки ограничить этот инстинкт с помощью культурного влияния часто обречены на неудачу. Он доказывает что, как реакция на угрозу, мозгом генерируются не только импульсы агрессивности, но и импульсы бегства.

Импульсы агрессивности преобладают над импульсами бегства лишь у хищников (представители семейства кошек, гиен, волков, медведей). Но человек к ним не принадлежит даже на основании палеонтологических исследований.

Исследователи психологии животных констатируют весьма значимый научный факт: "Нет ни одного доказательства того, что у большинства млекопитающих якобы существует спонтанный агрессивный импульс, который накапливается и сдерживается до того момента, пока "подвернется" подходящий повод для разрядки... Человек — это единственная особь среди млекопитающих, способная к садизму и убийству в огромных масштабах".

Интересно, что поведение приматов на воле малоагрессивно, тогда как в условиях зоопарка их поведение становится деструктивным. На основании подобных наблюдений возникает понимание агрессивности человека, ведь на протяжении всей своей истории, включая современность, человека вряд ли можно считать живущим в естественной среде обитания. Исключение разве что составляют древние охотники и собиратели плодов, да первые земледельцы до V тысячелетия до н.э. "Цивилизованный" человек всегда жил в "зоопарке", т. е. в условиях несвободы или даже заключения разной степени строгости. Это характерно и для самых развитых социальных систем.

Жизнь в "социальном зоопарке" является, в определенной мере, аналогом раскрытой Э. Дюркгеймом аномии: "Достижение" современного индустриального общества состоит в том, что оно пришло к существенной утрате традиционных связей, общих ценностей и целей. В массовом обществе человек чувствует себя изолированным и одиноким, даже будучи частью массы; он превратился в A-tom (греческий эквивалент латинского слова "in-dividuum", что в переводе значит "неделимый"). Единственная нить, которая связывает отдельных индивидов друг с другом, - это общие денежные интересы (которые одновременно являются и антагонистическими). Эмиль Дюркгейм обозначил этот феномен словом "аномия".

Исследования Фромма в этой части дают основания к парадоксальному, на первый взгляд, выводу относительно социальной роли терроризма. Поскольку объектом терроризма и является указанная социальная система, ее деструктивность, которая в полной мере проявляется в системном глобальном кризисе, есть все основания считать это социальное явление реакцией на деструктивность (аномию) системы. То есть, терроризм, согласно такому подходу, определяется как доброкачественная агрессия, направленная на устранение (или "смягчение") условий созданного человечеством и в последующем усовершенствованного "социального зоопарка", неравенство в котором достигло критической отметки.

Таким образом, дифференцированное исследование феномена агрессивности позволило Э. Фромму доказать, что биологически запрограммированной у человека является лишь оборонительная агрессия. Наиболее крайние проявления жестокости - деструктивность - социальный продукт. Этот вывод имеет огромное методологическое значение для позиционируемой здесь международной криминологии терроризма: если злокачественная часть агрессии не является врожденной, значит она не может считаться неискоренимой.

С этим связана и оценка террористической деятельности по шкале Э.Фрома, как вторичной, оборонной агрессии. Она (оценка) подтверждается международно-правовой легитимностью мотивов и целей, которые ставят перед собой террористы, получивших правовое признание в рамках основоположных принципов международного права (самоопердиление, суверенное равенство, политическая и экономическая независимость и др.)

Что касается постоянства оборонительной агрессии, то поскольку она генетически запрограммирована, изменить ее биологическую основу невозможно. Переменной для человека представляется лишь форма (вид деятельности), в которой такая агресия осуществляется. Следовательно, главным условием снижения оборонительной агрессии является уменьшение числа факторов, которые реально ее провоцируют. Этот вывод Э. Фромма также очень актуален относительно криминологических оценок возможностей борьбы с терроризмом. Как проявление оборонительной агрессии, терроризм может быть локализован путем устранения деструктивных глобализационных факторов экономического, социального, культурного и др. характера, составляющих содержание первичной агрессии, а вместе с террористической деятельностью (ответной реакцией) образуют глобальный террористический конфликт. "Создание системы, которая должна гарантировать удовлетворение основных нужд населения, - отмечает Э. Фромм, - предусматривает исчезновение господствующих классов. Человек не может жить в условиях "зоопарка", т.е. ему должна быть обеспечена полная свобода, а господство и эксплуатация в любых видах и формах должны исчезнуть".

Фромм настаивает на радикальных переменах в нашем обществе и политическом строе - таких переменах, "которые возвратят человеку его господствующую роль в обществе".

В основе такого подхода лежит тот доказанный ученым факт, что садизм и некрофилия - не естественные качества человека, а функции определенных обстоятельств социальной и экономической жизни людей.

Общество, которое моделируется Фроммом, основывается на принципиально новой системе ценностей: вместо формулы "власть-собственность-контроль", должна быть - "рост-жизнь". Принцип "иметь-копить" должен быть заменен принципом "быть и делиться". Он предлагал развитие свободного децентрализованного общества без иерархичности и жесткого контроля, которое бы имело полную свободу и независимость. Именно искоренение любых форм угнетения может привести в действие такую силу, как любовь к жизни - а это и есть единственная сила, способная победить влечение к смерти.

Предвидя обвинения в утопичности, Э. Фромм замечает: "Верить — значит сметь, значит иметь смелость мыслить немыслимое в рамках реальной возможности"