Kalyatin_Kommentarii_k_Postanovleniyu_Plenuma_15

В.О. КАЛЯТИН

ПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 19 июня 2006 г. N 15

О ВОПРОСАХ, ВОЗНИКШИХ У СУДОВ

ПРИ РАССМОТРЕНИИ ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ АВТОРСКОМ ПРАВЕ И СМЕЖНЫХ ПРАВАХ <*>

--------------------------------

<*> Не приводится.

Комментарий

Данное Постановление Пленума Верховного Суда РФ было принято еще до вступления в действие части четвертой ГК РФ и ориентировано на ранее действовавшее законодательство. В то же время этот документ сохраняет значение как для определения объема правовых норм, применимых к соответствующим правоотношениям (в частности, из ст. 5 Вводного закона следует, что ранее действовавшее законодательство по-прежнему применяется к правоотношениям, возникшим до 1 января 2008 г.), так и в связи с тем, что закрепленные в комментируемом Постановлении подходы могут использоваться и сейчас. Поэтому чрезвычайно важно разобраться, какие разъяснения в будущем применяться не могут, а какие сохраняют свою силу.

Пункт 1. Данное разъяснение подчеркивает, что регулирование авторского права может осуществляться только на уровне федерального законодательства. Это означает, что ни один субъект РФ не может принимать свои нормативные акты в области авторского права (что, конечно, не препятствует принятию документов, касающихся защиты авторских прав, порядка использования объектов, права на которые принадлежат такому субъекту федерации, и т.д.).

Рассматривая данный пункт комментируемого Постановления, важно учитывать, что до 28 июля 2004 г. Закон об авторском праве включал в состав законодательства Российской Федерации об авторском праве и законодательные акты республик в составе Российской Федерации (подробнее об этом см. комментарий к п. 3 комментируемого Постановления).

Пункт 2. Поскольку оба Закона, упоминаемых в данном пункте Постановления, утратили силу, это разъяснение имеет преимущественно историческое значение. Однако его важно учитывать при оценке правомерности совершенных действий в рамках правоотношений, возникших в период действия этих законов.

Соотношение Закона о программах для ЭВМ и Закона об авторском праве в течение длительного времени было предметом дискуссии. В информационном письме от 28 сентября 1999 г. N 47 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указывал, что нормы Закона об авторском праве являются общими по отношению к специальным нормам, изложенным в Законе о программах для ЭВМ. Из этого следовало, что в случае противоречия между нормами двух указанных законов приоритет должен отдаваться нормам Закона о программах для ЭВМ как специальным по отношению к нормам Закона об авторском праве. Это разъяснение во многом направило и последующее развитие судебной практики.

Комментируемое же Постановление изменило указанный подход на противоположный, что означало, в частности:

все ограничения авторских прав, названные в Законе об авторском праве, применимы и в отношении программ для ЭВМ и баз данных;

свободное распространение экземпляров произведения, введенных в гражданский оборот (правило об исчерпании права), касается только случаев, когда экземпляры произведения были введены в гражданский оборот путем продажи, но не иным образом (например, были подарены);

срок действия авторских прав на программу для ЭВМ увеличился с 50 до 70 лет после смерти автора;

автору программы для ЭВМ принадлежали права, указанные в ст. 16 Закона об авторском праве, а не права, перечисленные в ст. 10 Закона о программах для ЭВМ. Соответственно, при заключении договора в отношении программы стало обязательным перечисление правомочий из ст. 16 Закона об авторском праве (вместо "передачи права на иное использование программы для ЭВМ и базы данных").

Пункт 3. До изменений, произведенных Федеральным законом от 20 июля 2004 г. N 72-ФЗ, Закон об авторском праве в ст. 2 включал в законодательство об авторском праве и смежных правах законодательные акты республик в составе Российской Федерации. Это было связано с тем, что Закон об авторском праве принимался еще до ныне действующей Конституции РФ, а ранее законодательство об интеллектуальной собственности относилось к совместной компетенции Российской Федерации и республик в составе Российской Федерации. После принятия Конституции РФ 1993 г. указанное положение вступило в противоречие со ст. 71 Конституции РФ, и с некоторым опозданием в 2004 г. ст. 2 Закона об авторском праве была изменена.

Но как быть, если закон субъекта РФ, посвященный авторскому праву, появился после принятия новой Конституции РФ, но до внесения изменений в Закон об авторском праве 2004 г.? Ведь формально Закон об авторском праве допускал принятие таких законов. Комментируемое Постановление дает ответ на этот вопрос: при разрешении спора нужно исходить из того, что законодательство субъектов РФ не могло разрешать вопросы авторского права. То же самое касается и актов местного самоуправления.

Кроме того, до принятия упомянутого Федерального закона N 72-ФЗ Закон об авторском праве содержал также ссылку на "другие акты законодательства Российской Федерации", издаваемые в соответствии с Законом об авторском праве. "Законодательство" в данном случае могло пониматься широко: не только как федеральные законы, но и как подзаконные акты, принимаемые в развитие Закона об авторском праве. После вступления в действие Федерального закона N 72-ФЗ такие подзаконные акты применяться уже не могли, кроме случаев, когда их издание было предусмотрено соответствующими законами (например, Закон об авторском праве в п. 3 ст. 28 и в п. 3 ст. 31 прямо предусматривал возможность издания в области авторского права определенных актов Правительства РФ). Однако до этой даты существование подобных нормативных актов являлось законным (в отличие от ситуации с актами субъектов РФ и органов местного самоуправления, о чем было сказано выше).

Указанный пункт комментируемого Постановления не упоминает ГК РСФСР 1964 г., ряд норм которого, не имеющих аналогов в Законе об авторском праве (например, п. 1 ст. 492 об использовании чужого произведения для создания нового, творчески самостоятельного произведения), действовал до 1 января 2008 г.

Пункт 4. Нормы действующего авторского права и смежных прав закреплены не только в российском законодательстве, но и в ряде международных договоров Российской Федерации. Данный пункт комментируемого Постановления носит описательный характер, перечисляя действующие на дату его принятия международные соглашения Российской Федерации в сфере авторского права. С даты принятия Постановления Россия присоединилась еще к ряду международных многосторонних соглашений, из которых особо следует отметить Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) от 15 апреля 1994 г.

Исходя из принципа прямого действия международных соглашений <1>, в случае спора можно ссылаться непосредственно на норму соответствующего международного договора, даже если эта норма не нашла отражения в российском законодательстве.

--------------------------------

<1> Часть 4 ст. 15 Конституции РФ предусматривает: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".

Пункт 5 Постановления указывает принципы, заложенные в Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений от 9 сентября 1886 г., а также обобщает положения этой Конвенции и Римской конвенции об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций от 26 октября 1961 г. об определении круга лиц, права которых охраняются.

Принцип национального режима позволяет иностранным лицам пользоваться правами, предоставленными гражданам соответствующего государства, даже в том случае, если законодательство данной страны не предусматривает напрямую предоставление им таких прав.

Следует также учитывать, что нормы международных соглашений об авторском праве обязательны для каждого государства - участника соглашения только применительно к иностранным лицам, но не своим: в отношении своих авторов и правообладателей каждое государство вправе устанавливать правила, пусть даже и расходящиеся с требованиями этих соглашений.

Это хорошо видно на примере формальностей: как указано выше, Бернская конвенция предусматривает возникновение авторского права независимо от регистрации произведения, его депонирования и т.д. Так, иностранные авторы и правообладатели приобретают права на произведения в США без выполнения формальностей, в то время как для американских лиц в ряде случаев является обязательным размещение уведомления об охране авторских прав на произведении, а также существует требование регистрации произведения. Возможность такого расхождения положений законодательства для "своих" и иностранных лиц при получении охраны на произведение следует учитывать российским авторам и правообладателям при ведении коммерческой деятельности за рубежом.

Охрана предоставляется в каждой стране в объеме, установленном местным законодательством, и тот факт, что в стране происхождения автор получает гораздо меньше прав, чем в России (или данное произведение не охраняется вообще), в расчет приниматься не должен.

Национальный режим предусмотрен согласно Римской конвенции и для обладателей смежных прав, вследствие чего комментируемое Постановление повторяет особенности применения этого критерия, закрепленные в указанной Конвенции, которые в целом достаточно понятны.

Комментария, пожалуй, требует лишь определение критерия в отношении изготовителя фонограммы: "для изготовителей фонограмм, являющихся его гражданами или юридическими лицами, в отношении фонограмм, впервые записанных или впервые опубликованных на его территории" <1>. Такая формулировка действительно соответствует тексту ст. 5 Римской конвенции, и тем не менее комментируемое Постановление допускает здесь досадную неточность. Дело в том, что согласно Римской конвенции участникам Конвенции разрешается исключить в своем законодательстве критерий места первой записи или критерий места публикации по своему выбору. Российская Федерация воспользовалась этой возможностью и при присоединении к Римской конвенции оговорила неприменение критерия первой записи фонограммы. По этой причине правило об охране фонограммы, впервые записанной в стране, не будет применяться в Российской Федерации. Это положение нашло отражение и в ст. 1328 ГК РФ.

--------------------------------

<1> Международная конвенция об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций 1961 г. (ст. 2).

Необходимо подчеркнуть, что указанные в комментируемом пункте Постановления принципы являются лишь частью важнейших положений, перечисленных в данном пункте международных соглашений.

Пункт 6. Аналогичные нормы содержатся в действующем законодательстве - в п. 4 ст. 1256 ГК РФ (применительно к авторским правам) и в п. 3 ст. 1304 ГК РФ (в отношении смежных прав).

Этот пункт означает, что охрана не должна предоставляться объектам авторских или смежных прав иностранных физических и юридических лиц, если срок действия прав на такие объекты истек в Российской Федерации или в стране происхождения такого лица.

Данное положение является определенным изъятием из названных в п. 5 комментируемого Постановления принципов: Российская Федерация применяет к охране прав иностранного лица тот срок охраны, который будет короче, даже если формально аналогичный срок охраны в Российской Федерации для российского правообладателя не истек бы.

В 2009 г. ООО "ТЕРРА - Книжный клуб" попыталось оспорить указанное положение п. 4 ст. 1256 ГК РФ в Конституционном Суде РФ, но тот отказал в принятии к рассмотрению жалобы <1>.

--------------------------------

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2009 г. N 1076-О-О.

Пункт 7. Сложности с определением подведомственности применительно к делам в области авторского права возникают прежде всего в случаях, когда одной из сторон является автор. Автор - всегда физическое лицо, но ведь одновременно он может быть и индивидуальным предпринимателем, причем не исключено, что его коммерческая и творческая деятельность связаны между собой.

В информационном письме от 28 сентября 1999 г. N 47 Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ разъяснил, что в случаях, когда за защитой своих прав обращается автор произведения, то не имеет значения статус такого лица (в частности, является ли он индивидуальным предпринимателем или нет). Арбитражному суду споры по искам авторов произведений о защите авторских прав от несанкционированного использования произведений неподведомственны.

Позже подход высших судов изменился и в п. 1 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2009 г. N 5/29 было указано, что споры об авторстве всегда относятся к компетенции судов общей юрисдикции. Подведомственность же иных споров (в том числе о нарушениях интеллектуальных прав) определяется исходя из субъектного состава участников спора, если такой спор связан с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

Комментируемое Постановление рассматривает немного другой аспект проблемы определения подведомственности. Оно подчеркивает, что спор будет подведомствен суду общей юрисдикции, если любой стороной (а не только истцом) является гражданин (не обязательно автор), выступающий вне связи с осуществлением им предпринимательской деятельности.

Пункт 8. Федеральный закон от 22 июля 2008 г. N 147-ФЗ внес изменения в ст. 23 ГПК РФ, исключив из подсудности мирового судьи дела, возникающие из отношений по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности. До этого такие дела могли рассматриваться мировым судьей, если цена иска не превышала 500 минимальных размеров оплаты труда. В связи со сказанным данное разъяснение комментируемого Постановления фактически утратило силу.

Следует, однако, иметь в виду, что не всякий спор, связанный с объектами авторского права или смежных прав, будет являться спором по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, например, имущественный спор по поводу носителя произведения (в частности, картины).

В компетенцию мирового судьи входят дела, возникающие из трудовых отношений, за исключением дел о восстановлении на работе и дел о разрешении коллективных трудовых споров. В процессе работы лицо может создавать служебные произведения, однако принадлежность прав на такие произведения, порядок их использования и т.д. будут определяться не трудовым, а авторским законодательством. Поэтому гражданские дела, связанные с созданием и использованием служебных произведений, будут подсудны не мировому судье, а районному суду.

Пункт 9. По общему правилу иск предъявляется в суд по месту жительства или по месту нахождения ответчика, если же иск связан с деятельностью филиала или представительства, то он может быть предъявлен по месту нахождения филиала или представительства (ст. ст. 28, 29 ГПК РФ).

Но комментируемое Постановление позволяет использовать и иной путь: для целей определения подсудности суд может учитывать место, где был выплачен гонорар автору или переданы ему авторские экземпляры, место, где рукопись была сдана издательству, а не только формальное место нахождения ответчика. Очевидно, что в конкретном случае эти места могут различаться - выбор варианта будет осуществляться судом исходя из обстоятельств дела.

Наконец, согласно ГПК РФ (ч. 1 ст. 29), если место жительства ответчика неизвестно или он не будет иметь места жительства в Российской Федерации, то иск может быть предъявлен в суд по месту нахождения имущества такого лица или по его последнему известному месту жительства в Российской Федерации. Это правило особенно важно, поскольку при нарушении авторских прав место нахождения ответчика не всегда легко обнаружить (тем более, если использование произведения осуществляется в глобальной информационно-коммуникационной сети, например сети Интернет). Особый случай предусмотрен для кинофильмов и телефильмов: Московский городской суд рассматривает в качестве суда первой инстанции гражданские дела, которые связаны с защитой исключительных прав на фильмы, в том числе кинофильмы, телефильмы в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети Интернет, и по которым им приняты предварительные обеспечительные меры в соответствии со ст. 144.1 ГПК РФ.

Согласно ст. 32 ГПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству. Это, однако, невозможно в отношении указанного выше случая для кинофильмов и телефильмов.

Пункт 10. Организации, управляющие имущественными авторскими или смежными правами на коллективной основе (далее - организации по коллективному управлению имущественными правами), занимают особое положение. Заключая договоры с пользователями произведений, они действуют от имени соответствующих обладателей авторских и смежных прав. В то же время обращаться в суд для защиты нарушенных авторских или смежных прав они могут как от имени правообладателей, так и от своего имени (п. 5 ст. 1242 ГК РФ). Это различается с подходом в ранее действовавшем Законе об авторском праве - п. 5 ст. 49 этого Закона предусматривал возможность предъявлять иски только от своего имени. Это означало, что полномочия таких организаций на представление обладателей авторских и смежных прав не охватывали право представлять своих членов в суде.

В связи со сказанным разъяснение, данное в абз. 3 комментируемого пункта Постановления, сохраняет силу только в части предъявления иска организацией по коллективному управлению имущественными правами от своего имени, но не касается случаев предъявления ею исков от имени своих членов.

Подавая заявление в суд от собственного имени, организация по коллективному управлению имущественными правами будет действовать в качестве лица, обращающегося в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц (иногда таких лиц называют процессуальными истцами).

Следует выделить несколько характерных особенностей правового положения такого лица: во-первых, оно не является стороной спора, ему не будет принадлежать право требования; во-вторых, оно не является представителем обладателя авторских или смежных прав, несмотря на то что обращается в суд для защиты его интересов; в-третьих, это лицо не может заключать мировое соглашение, а также не несет обязанности по оплате судебных расходов. Из этого следует, что организация по коллективному управлению имущественными правами не связана позицией правообладателя. Отказ такой организации от поданного заявления не означает отказа от иска - рассмотрение дела будет продолжаться, если только обладатель авторских или смежных прав не заявит об отказе от иска.

Истцом в подобном споре будет лицо, в чьих интересах организация по коллективному управлению имущественными правами обратилась в суд. Это лицо должно быть извещено о возникшем процессе (ч. 2 ст. 38 ГПК РФ). В любой момент истец может заявить об отказе от иска (независимо от того, какую позицию занимает организация по коллективному управлению имущественными правами, обратившаяся в суд). Суд должен будет прекратить производство по делу (поскольку именно истец, а не лицо, подавшее заявление в суд, вправе распоряжаться материальным объектом спора), если только это не противоречит закону или не нарушает права и законные интересы других лиц.

Разъяснение, данное в последнем абзаце комментируемого пункта Постановления, является достаточно спорным как в контексте старого Закона об авторском праве, так и в случае с аккредитованными организациями, действующими в соответствии с ГК РФ. Такие организации осуществляют (в рамках своей компетенции) управление правами и сбор вознаграждений для всех правообладателей, независимо от наличия договора с ними (п. 3 ст. 1244 ГК РФ).

Представляется, что управление правами охватывает и возможность обращения в суд в защиту нарушенных авторских или смежных прав. Соответственно, требовать от организации по коллективному управлению имущественными правами во всех случаях наличия договора с автором или с иностранной организацией, управляющей аналогичными правами, нельзя.

Именно поэтому в настоящее время должно применяться другое разъяснение высших судов: согласно п. 21 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2009 г. N 5/29 аккредитованная организация действует без доверенности, подтверждая свое право на обращение в суд за защитой прав конкретного правообладателя (или неопределенного круга лиц) свидетельством о государственной аккредитации. Организация, не являющаяся аккредитованной, также действует без доверенности, но для подтверждения права на обращение в суд за защитой прав конкретного правообладателя представляет свой устав, а также договор с соответствующим правообладателем о передаче полномочий по управлению правами или договор с другой организацией, в том числе иностранной, управляющей правами такого правообладателя на коллективной основе. Невозможность применения в подобных случаях данного пункта комментируемого Постановления не раз подтверждалась в конкретных судебных спорах Верховным Судом РФ <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Определения Верховного Суда РФ от 27 марта 2012 г. N 18-В12-8, от 21 февраля 2012 г. N 18-В11-126 и др.

Пункт 11. Действующий ГК РФ в п. 2 ст. 1265 содержит норму, аналогичную указанной в абз. 1 комментируемого пункта Постановления. Речь идет о том, что издатель является законным представителем автора, произведение которого опубликовано анонимно или под псевдонимом. В этом случае он может представлять автора без доверенности. По мнению Верховного Суда РФ, доказательством права издателя представлять автора может служить экземпляр произведения, на котором указано имя или наименование этого издателя, а договор с автором суд рассматривать не должен. Такое разъяснение, конечно, облегчает положение издателя и дает ему дополнительные гарантии сохранения содержания договора в тайне, но создает сложности для автора произведения.

Эта позиция вызывает серьезные сомнения. Ведь наличие книги с указанием имени или наименования издателя еще не означает, что издание было осуществлено законно. Поэтому прав представлять автора у издателя может и не быть. Проверить это можно, только изучив договор с автором. Отказавшись же от изучения договора, суд ограничивает автора в возможностях защитить свои интересы.

Кроме того, здесь предлагается весьма сложная конструкция представительства: издатель является лишь представителем автора, но решение выносится в пользу издателя, а не автора. По сути, предлагается схема, сходная с агентскими отношениями, однако возникновение такой схемы представительства возможно лишь в случае прямого указания закона. В связи с этим следует признать, что суд может принять решение об удовлетворении иска в пользу автора, но никак не издателя.

Есть и другой вопрос. Право издателя на "законное представительство" автора не возникает в случае издания произведения под подлинным именем автора. Но как суд может проверить, издана книга под подлинным именем автора или под псевдонимом (если речь не идет об очень известных авторах)? Верить издателю на слово? Немаловажно, что суд не будет извещать автора о поданном иске, и тот не сможет своевременно защитить свои права. Видимо, в подобных случаях договор с автором должен в обязательном порядке изучаться судом.

Пункт 12. С принятием части четвертой ГК РФ концепция распоряжения исключительным правом изменилась. Если ранее проводилось различие между передачей исключительных и неисключительных прав и сама передача права фактически характеризовалась как лицензионный договор (по которому право предоставляется на ограниченный срок), то теперь четко разграничиваются отчуждение исключительного права в полном объеме и лицензионный договор (который может быть исключительным и неисключительным). С учетом сказанного и следует оценивать данный пункт Постановления.

В случае если речь идет об отчуждении исключительного права, автор не сохраняет за собой каких-либо возможностей по защите этого права (но может защищать свои личные неимущественные права). Если же мы имеем дело с лицензией, то результат зависит от ее вида: при наличии исключительной лицензии защиту может осуществлять как правообладатель, так и исключительный лицензиат (ст. 1254 ГК РФ).

В любом случае автор более не имеет каких-либо самостоятельных прав на защиту исключительного права, которые бы у него сохранялись после утраты исключительного права.

Пункт 13 Постановления зачастую трактуется как устанавливающий необходимость проведения принципа ответственности за вину. Однако здесь есть определенная путаница.

Действительно, ст. 1250 ГК РФ проводит указанный принцип <1>. В частности, такие меры ответственности, как возмещение убытков, выплата компенсации, изъятие и уничтожение оборудования, прочих устройств и материалов, главным образом используемых или предназначенных для совершения нарушения исключительных прав, могут быть применены и без вины нарушителя, в случае если нарушение допущено при осуществлении предпринимательской деятельности (п. 3 ст. 1250 ГК РФ).

--------------------------------

<1> Еще более ясно это выражено в проекте изменений в ГК РФ, находящемся сейчас на рассмотрении в Государственной Думе. В то же время эта статья в редакции проекта прямо предусматривает как обязанность невиновного нарушителя прекратить нарушение, так и применение в некоторых случаях к нему мер, направленных на защиту интеллектуальных прав.

Неудивительно, что в последние годы можно найти немало дел, где к ответственности независимо от их вины привлекаются лица, включенные в процесс использования произведения. Характерным примером является иск к ЗАО "Торговый дом "Перекресток" в связи с продажей в магазине журнала "ТВ-Парк", в котором находилась фотография, размещенная с нарушением прав истца <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 ноября 2012 г. N 8953/12.