OSOBENNOSTI_UGOLOVNOJ_OTVETSTVENNOSTI_ZA_UGROZU

ОСОБЕННОСТИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УГРОЗУ УБИЙСТВОМ И ПРИЧИНЕНИЕМ ТЯЖКОГО ВРЕДА ЗДОРОВЬЮ М.И. ГАЛЮКОВА («Российский судья», 2010, №11)

В статье автор исследует особенности уголовной ответственности за угрозу убийством, раскрывает элементы разграничения квалификации при причинении тяжкого вреда здоровью.

В теории уголовного права многие составы являются для правоприменителя обыденными, но именно эта традиционность часто приводит к явным ошибкам при квалификации, не позволяет взглянуть по-новому на правовые нормы, ставшие привычными. К их числу относится и ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), предусматривающая уголовную ответственность за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.

Это уголовно-правовая норма с так называемой двойной превенцией, поскольку нацелена на предотвращение совершения тяжкого преступления против личности. Объективная сторона рассматриваемого преступления состоит том, что потерпевшему угрожают убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.

"Угроза" - хорошо известное понятие в теории уголовного права, на него обращали внимание многие ученые разных лет. Н.Д. Сергеевский писал: "Вред угрозы заключается ближайшим образом в давлении на психическую деятельность лица, в возбуждении в нем чувства страха и опасений, а затем и в стеснении его в образе жизни под влиянием тех же чувств или даже необходимости принять меры предосторожности и охраны. Угроза... составляет неизменно посягательство на личную свободу; так как уверенность в безопасности поколеблена у угрожаемого, то он, естественно, чувствует себя стесненно в свободном распоряжении своей личностью". Анализ современных научных источников показал: большинство авторов сходится во мнении, что угроза - многоплановое явление, цель которого - запугать потерпевшего, вызвать у него чувство тревоги и страха, беспокойства за свою безопасность, подавленности.

Принимая сформировавшийся подход как оптимальный, на наш взгляд, необходимо обратить внимание на позицию, изложенную А.А. Крашенинниковым. Он выделяет следующие уголовно-правовые значения угрозы:

1) деяние;

2) способ совершения преступления;

3) способ осуществления принуждения, что является обстоятельством:

- исключающим преступность деяния;

- смягчающим наказание;

- отягчающим наказание.

Полагаем, применительно к составу ст. 119 УК РФ угроза выступает способом совершения преступления. Это позволяет классифицировать ее на:

- вербальную - передаваемую устно, письменно, в том числе посредством телефонной, телеграфной или факсимильной связи, электронной почты, сети Интернет;

- инвариантную - вербальную угрозу, сопровождаемую демонстрацией оружия или имитацией его применения, а также предметов, используемых в качестве оружия;

- конклюдентную - угрозу жестами, резкими движениями;

- ситуационную - угрозу обстановкой совершения преступления;

- комбинированную.

Отметим, что Верховный Суд Российской Федерации подчеркнул: "...ответственность за угрозу убийством... наступает независимо от того, в какой форме она выражена".

Рассматриваемую нами категорию (угроза) характеризует система взаимосвязанных признаков, однако среди ученых нет единого мнения на этот счет.

Анализ научной литературы позволил выделить признаки, встречающиеся наиболее часто:

1) реальность угрозы (т.е. ее конкретность в отношении четко определенного лица) и ее наличность (она должна уже возникнуть, но еще не исчезнуть). Реальность должна основываться на паритетном учете объективных и субъективных критериев;

2) действительность угрозы (означает объективность ее существования), ее сопряженность с информацией о конкретной опасности, выраженность вовне, степень интенсивности;

3) осуществимость угрозы, критериями которой должны выступать объективные параметры, способствующие ее реализации (место и время, обстановка, состояние угрожающего, половозрастные и иные характеристики личности виновного и потерпевшего);

4) осуществление угрозы вопреки (при опосредованном психическом насилии) либо помимо воли потерпевшего (при прямом психическом насилии);

5) меньшая степень общественной опасности (по сравнению с реальным применением физического насилия).

На наш взгляд, практическую направленность имеют только первые три признака, поэтому именно их мы рассмотрим детально (с позиции судебной практики).

Реальность угрозы предполагает возникновение у потерпевшего опасения за свою жизнь или здоровье в случае приведения угрозы в исполнение. Суть действия при угрозе заключается в передаче информации о намерении виновного лишить потерпевшего жизни, причинить здоровью последнего тяжкий вред. Данная информация, как правило, обладает мощным угрожающим потенциалом, свидетельствующим о реальных предпосылках осуществления угрозы.

Решение вопроса о реальности угрозы (при квалификации действий лица по ст. 119 УК РФ) зависит от конкретных обстоятельств по делу, совокупности собранных доказательств. На реальность угрозы указывают ее конкретная форма, характер и содержание, сопутствующая ситуация (место и время), способ осуществления и интенсивность выражения угрозы, предшествующие взаимоотношения виновного и потерпевшего, характеристика личности виновного, его устойчивая насильственная ориентация, бурные проявления злобы, ненависти, жестокости, обиды, систематическое пьянство, экстремальное психическое состояние.

Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 23 марта 2010 г. N 368-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Калугина Василия Викторовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 119 и частью первой статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации" <5> указал, что ч. 1 ст. 119 УК РФ, устанавливающая ответственность за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, позволяет признавать составообразующим только такое деяние, которое совершается с умыслом, направленным на восприятие потерпевшим реальности угрозы, когда имеются объективные основания опасаться ее осуществления. Следовательно, в каждом конкретном случае уголовного преследования необходимо доказать не только наличие самой угрозы, но и то, что она была намеренно высказана в целях устрашения потерпевшего и в форме, дающей основания опасаться ее воплощения.

Например, приговором Синарского районного суда г. Каменска-Уральского гр. Г. (наряду с другими статьями) был осужден по ст. 119 УК РФ, ч. 1 ст. 213 УК РФ. Судом установлено: Г., находясь в состоянии алкогольного опьянения, нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, подошел к ранее незнакомой ему гр-ке Я. Наставив дуло газового револьвера на потерпевшую, он потребовал, чтобы она пошла с ним, при этом угрожал убийством, если она попытается убежать. Данную угрозу женщина воспринимала реально, опасалась ее осуществления. Через некоторое время (благодаря вмешательству гр. Л.) потерпевшей удалось скрыться от Г.

Суд вышестоящей инстанции отменил приговор в части осуждения Г. по ч. 1 ст. 213 УК РФ и прекратил производство по уголовному делу в этой части, поскольку суд первой инстанции не учел, что хулиганство с применением оружия считается совершенным, когда его использование создает реальную угрозу для жизни и здоровья потерпевшего.

Из заключения эксперта, исследовавшего изъятый у Г. револьвер, следует, что оружие находится в неисправном состоянии, в связи с чем в предъявленном виде непригодно к стрельбе.

Таким образом, применение Г. данного револьвера при совершении угроз в отношении Я. реальной опасности для ее жизни и здоровья не создавало. Следовательно, действия Г. не могут содержать состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК РФ.

В то же время квалификация по ст. 119 УК РФ является правильной, поскольку Г. угрожал убийством потерпевшей, подкрепляя свои высказывания демонстрацией оружия, что давало ей основания всерьез воспринимать его слова и опасаться осуществления его намерений.

Действительность угрозы - признак, характеризующий существование угрозы в объективной реальности (вне зависимости от чьего-либо представления). Иными словами, угроза либо существует как явление реального мира, либо нет. Мнимая угроза, не подтвержденная фактическими данными, не может быть действительной.

Приговором Вельского районного суда гр. Ш, отбывающий наказание в виде лишения свободы, признан виновным в том, что 13 января 2004 г. направил письмо начальнику колонии, в котором угрожал ему убийством. Из показаний потерпевшего гр. Х. следует, что он (в силу особенностей своей работы) реально опасался высказанных в письме угроз. Свидетель Ц., являясь сотрудником службы безопасности того же учреждения, оценил угрозу как реальную, свидетель З. слышал от Ш., что последний намеревается убить начальника колонии. Свидетель Г. показал, что Ш. передал ему письмо, в котором содержались не только угрозы убить Х., но и описывались способы убийства. Подобные угрозы Ш. высказывал и ранее, в его прикроватной тумбочке был обнаружен кухонный нож.

Согласно заключению почерковедческой экспертизы письмо на имя Х. написано Ш. Суд правильно квалифицировал действия Ш. по ст. 119 УК РФ.

Осуществимость угрозы. Именно этот аспект позволяет отграничить рассматриваемое нами деяние от начальных стадий убийства или причинения тяжкого вреда здоровью. Угроза должна восприниматься как исполнимая, равно как и в действительности быть исполнимой. Любое действие при угрозе является внешней формой реализации внутреннего опасного потенциала виновного.

Так, гр. С. признан виновным и осужден за причинение легкого вреда здоровью гр-ке П. 2 июля 2004 г. около 2 час. 30 мин. С., находясь в состоянии алкогольного опьянения в квартире, где он проживал с бывшей женой, действуя умышленно, в целях причинения вреда ее здоровью на почве сложившихся неприязненных отношений нанес последней несколько ударов рукой по ногам, после чего стал стаскивать П. за ноги и за руки с кровати. Продолжая свои преступные действия, С. ударил женщину несколько раз рукой по лицу, зажимал ей рот и нос, перекрывая доступ воздуха, от чего она периодически теряла сознание. При этом С. высказывал в адрес П. угрозы убийством, которые та воспринимала реально и, исходя из характера действий С., опасалась их осуществления. В результате П. были причинены следующие телесные повреждения: закрытая черепно-мозговая травма в виде сотрясения головного мозга, кровоподтеки на лице, отечности мягких тканей лица, сглаженность левой носогубной складки с асимметрией лица слева. Это вызвало причинение легкого вреда здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья.

Судом первой инстанции С. признан невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ.

Суд вышестоящей инстанции (из анализа исследованных в ходе судебного следствия доказательств) постановил, что выводы суда в части оправдания по ст. 119 УК РФ, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.

При оправдании С. в совершении угрозы убийством судом не в полной мере дана оценка показаниям потерпевшей о том, что С., кроме нанесения ей ударов, также угрожал убийством. Не были учтены обстоятельства, при которых совершены указанные действия: повышенная возбудимость и агрессия С., вызванные состоянием алкогольного опьянения, давно сложившиеся неприязненные отношения с потерпевшей, которые (в совокупности с реально применяемым к ней в тот момент насилием) давали П. все основания опасаться осуществления угрозы убийством.

Важным моментом рассматриваемого нами вопроса является определение критерия, послужившего законодателю основанием для установления уголовной ответственности за данное деяние. Угроза причинением тяжкого вреда здоровью (или даже убийством) всегда обладает меньшей степенью общественной опасности, чем само применение насилия, что вполне логично, поскольку угроза - это еще не ее реализация. Если угроза насилием или убийством реализуется, то ее следует квалифицировать как самостоятельное преступление, только когда она не является составной частью объективной стороны совершаемого деяния. Например, виновный истязает свою жертву, одновременно угрожая убийством. В этом случае правильной будет квалификация по совокупности преступлений (ст. ст. 117 и 119 УК РФ), но если виновный высказывает ту же самую угрозу при изнасиловании (в целях преодоления сопротивления потерпевшей), то угроза охватывается диспозицией ст. 131 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ не требуется.

Продемонстрируем данный тезис еще одним примером из судебной практики.

П., имея намерение совершить разбойные нападения на торговые предприятия в целях завладения имуществом, предложил участвовать в этих преступлениях своим знакомым. Без цели хищения молодые люди завладели автомобилем А., который они хотели использовать как транспортное средство во время разбойных нападений. При этом П. направил на потерпевшую пистолет, угрожал ей убийством и применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Осужденные вывели потерпевшую из машины, связали руки, закрыли рот кляпом и положили в багажник автомашины, закрыв его на ключ. Женщина пыталась привлечь к себе внимание окружающих стуком по крышке багажника. П., угрожая убийством, велел ей прекратить это.

Осужденные выехали в город, но были задержаны работниками милиции. При этом их умысел на совершение разбойных нападений на торговые предприятия не был доведен до конца по независящим от них обстоятельствам.

Действия П. квалифицированы судом по ч. 1 ст. 30 и ч. 2 ст. 162, п. "а" ч. 2 ст. 126, ч. 4 ст. 166 и ст. 119 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил судебные решения в отношении П., переквалифицировал его действия с п. "а" ч. 2 ст. 126 УК РФ на п. "а" ч. 2 ст. 127 УК РФ и исключил его осуждение по ст. 119 УК РФ по следующим основаниям.

Установлено, что П. и другие осужденные договорились совершить разбойное нападение, в связи с чем завладели автомобилем А. без цели его хищения, потерпевшую поместили в багажник, но были задержаны сотрудниками милиции. Судом не признано, что осужденные, поместив потерпевшую в багажник, намеревались куда-либо перевезти ее и удерживать там.

Из показаний осужденных следует, что после совершения разбойного нападения они намеревались автомобиль и потерпевшую оставить около вокзала и уехать. При таких обстоятельствах действия П. следует расценивать не как похищение человека, а как незаконное лишение свободы и квалифицировать по п. "а" ч. 2 ст. 127 УК РФ.

Действия осужденного, связанные с угоном автомобиля, квалифицированы по ч. 4 ст. 166 УК РФ как неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья.

В данном случае правовая оценка содеянного по ст. 119 УК РФ является излишней, поскольку угроза убийством в процессе завладения автомобилем охватывается составом ч. 4 ст. 166 УК РФ.

При квалификации действий виновного по ст. 119 УК РФ правоприменителю необходимо ориентироваться не только на реальность, действительность и осуществимость угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (в условиях, когда виновный осознает, что таким образом, т.е. угрожая потерпевшему, он оказывает на него психологическое воздействие, порождая чувство страха и неуверенности, следовательно, желает наступления указанных последствий), но и на особенности отдельных составов преступлений, в которых угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью уже включена в качестве конструктивного признака.