Statya_Kvalifikatsia_deyania_sovershennogo_s_lits
.rtf
КВАЛИФИКАЦИЯ ДЕЯНИЯ, СОВЕРШЕННОГО С ЛИЦОМ,
НЕ ОБЛАДАЮЩИМ ПРИЗНАКАМИ СУБЪЕКТА
Ю. ВЛАСОВ
Юрий Власов, старший преподаватель Омской академии МВД РФ, кандидат юридических наук.
В соответствии с теорией квалификации деяний в уголовном праве и практикой реализации норм уголовного законодательства лицо, не обладающее всеми признаками субъекта, не может быть привлечено к уголовной ответственности за совершенное им преступление. Данное положение ни у кого не вызывает возражений. Использование так называемого "несубъекта" в качестве непосредственного исполнителя запрещенного уголовным законом деяния квалифицируется как посредственное его исполнение лицом, склонившим к его совершению "несубъекта". Эта позиция выдерживается и в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ <1>. Однако в правоприменительной деятельности нередко возникают вопросы, связанные с квалификацией преступлений, совершенных субъектами в соисполнительстве с лицами, не подлежащими уголовной ответственности. Суть их в следующем: следует ли в подобных ситуациях предъявлять субъекту обвинение в преступлении, совершенном группой лиц. В теории и практике наблюдается неоднозначный подход к этому вопросу.
--------------------------------
<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 2. С. 3.
Ранее судебная практика допускала в виде исключения вменение признака "группа лиц" субъекту, умышленно совершившему преступление в соучастии в форме соисполнительства с "несубъектом". В некоторых постановлениях Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР прямо указывалось на то, что участие в преступлении двух лиц, одно из которых не является субъектом, служит основанием для вменения субъекту квалифицирующего признака "группа лиц" <2>. В действующих разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ этот вопрос обходится стороной, поскольку вменение признака "группа лиц" соисполнителям, один из которых не соответствует критериям субъекта преступления, противоречит понятию соучастия, содержащемуся в ст. 32 УК. В пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" говорится, что в случае совершения кражи несколькими лицами без предварительного сговора их действия следует квалифицировать по п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ по признаку "группа лиц", если в совершении этого преступления совместно участвовало два или более исполнителя, которые в силу ст. 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное <3>. Исходя из этого соисполнительство в краже с "несубъектом" не влечет ответственности по п. "а" ч. 2 ст. 158 УК. Но при этом ничего не сказано, как следует поступать при совершении такими лицами грабежа или разбоя. Вместе с тем, как показывает судебная практика, при совершении преступлений против личности, совершаемых субъектом в соисполнительстве с "несубъектом", виновному, как правило, вменяется квалифицирующий признак "группа лиц". Так, в одном из постановлений по конкретному уголовному делу Верховный Суд РФ квалифицировал по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ действия П., который совместно с невменяемым Б. совершил убийство. П. удерживал потерпевшего, а невменяемый Б. по его указанию наносил потерпевшему удары ножом. При этом было подчеркнуто, что такая квалификация наступает независимо от того, что некоторые из участников преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости <4>.
--------------------------------
<2> Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924 - 1977. Ч. 2. М., 1978. С. 197; Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР 1961 - 1983. М., 1984. С. 213.
<3> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 2. С. 3.
<4> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 4. С. 18.
Одни ученые-юристы считают подобную практику суда правильной <5>. Другие считают, что признание групповым преступлением действий нескольких "несубъектов" является необоснованным и противоречащим закону <6>, так как полагают, что "группа" представляет собой только одну из форм соучастия, где каждый из соисполнителей является лицом, способным нести уголовную ответственность <7>. С этим можно согласиться при квалификации групповых ненасильственных преступлений. Однако ситуация кардинально меняется, если речь идет о деянии, посягающем на личность, поскольку независимо от положений теории соучастия фактически против потерпевшего действуют более одного человека. Таким образом, возникает явное противоречие между теорией и практикой при квалификации насильственных преступлений, совершенных субъектом в соисполнительстве с "несубъектом".
--------------------------------
<5> Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. М., 1980. С. 37.
<6> Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. СПб., 2001. С. 314 - 315.
<7> Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. М., 1971. С. 244; Векленко В.В. Уголовная ответственность за групповые кражи. Омск, 1993. С. 40.
Основная проблема в рассматриваемом вопросе заключается в том, что в теории уголовного права такое соисполнительство в преступлении, как группа лиц, рассматривается в качестве одной из форм соучастия, где соучастники - субъекты преступления. Соисполнительство с "несубъектом" не является таковым, так как "несубъект" не осознает общественно опасного характера своих и совместных действий, а также последствий содеянного. В подобных ситуациях деяние субъекта расценивается как опосредованное исполнение преступления <8>. Полагаем, что данное положение верно только для случаев, когда субъект совершал преступление, используя "несубъекта" и лично не принимая в нем непосредственного участия. Однако когда преступление совершают фактически два лица, одно из которых не подлежит уголовной ответственности, такая квалификация выглядит спорной.
--------------------------------
<8> Козлов А.П. Указ. соч. С. 55.
Полагаем, что признак "группа лиц" не следует рассматривать только с позиции института соучастия. Кроме указанного значения, он относится и к объективной стороне состава преступления как способ его совершения, и к квалифицирующим обстоятельствам основного состава <9>. Данный способ совершения преступления выражает его объективную характеристику, а не субъективную. Под ним следует понимать фактическое осуществление преступного посягательства объединенными усилиями нескольких лиц, каждое из которых полностью или частично совершает входящие в объективную сторону состава конкретного преступления действия. Совместность действий соисполнителей может быть обусловлена их разным психическим отношением к содеянному. Они приводят к созданию фактического или юридического объединения лиц, участвующих в совершении преступления. Юридическим объединением в уголовно-правовом смысле является соучастие, а фактическим - групповой способ совершения преступления, предполагающий несколько вариантов таких объединений. Один из них - совершение преступления субъектом вместе с "несубъектами", не относящееся к институту соучастия (гл. 7 УК РФ) <10>.
--------------------------------
<9> Галиакбаров Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия. Хабаровск, 1987. С. 63.
<10> Савельев Д. Легализовать ответственность за групповой способ совершения преступления // Российская юстиция. 2001. N 12. С. 49 - 50.
В уголовном законодательстве отсутствуют нормы, предусматривающие ответственность за совершение группового преступления вне соучастия. Р.Р. Галиакбаров предлагает создать для регламентации групповых преступлений норму общего типа, которая обособит соучастие от группового преступления <11>. Другие ученые считают необходимым признать умышленное совершение субъектом преступления с лицом, не отвечающим общим или специальным условиям уголовной ответственности, "умышленным сопричинением". Такая дефиниция отражает наиболее существенные черты этого понятия: совместность совершения преступления, умышленный характер, отсутствие признаков соучастия <12>.
--------------------------------
<11> Галиакбаров Р.Р. Эффективность норм института соучастия в преступлении // Некоторые вопросы эффективности уголовного законодательства. Свердловск, 1974. С. 39, 48.
<12> Савельев Д. Указ. соч. С. 49 - 50.
Однако не все юристы согласны с отходом от традиционных взглядов на квалификацию групповых преступлений. Так, А.П. Козлов стоит на принципиально жестких позициях, говоря о том, что при возможном изменении существующей доктрины соучастия в направлении признания элементарного соучастия, неосторожного соучастия, соучастия с односторонней субъективной связью и т.д. данные положения будут подвергнуты серьезной ревизии. Поэтому он предлагает задуматься, насколько далеко заведет обоснование такой ответственности при необоснованных отступлениях от прочно установившихся догм уголовного права <13>. По нашему мнению, в науке нельзя устанавливать догмы, а тем более держаться за них, иначе она перестает быть наукой, а догмы могут становиться препятствием для поступательного развития нового. Не следует бояться научного переосмысления некоторых устоявшихся положений, поскольку практика не стоит на месте и постоянно выдвигает новые проблемы, требующие теоретического и практического разрешения.
--------------------------------
<13> Козлов А.П. Указ. соч. С. 29, 61.
Очевидно, что при возникновении рассматриваемых в настоящей статье вопросов по квалификации групповых преступлений с участием "несубъектов", а также при отсутствии по ним четкой позиции Верховного Суда РФ сложнее всего приходится правоприменителю. Так, основываясь на положении п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", при совершении кражи взрослым по предварительному сговору с лицом, не достигшим возраста 14 лет или невменяемым (при отсутствии других квалифицирующих признаков), его действия будут квалифицироваться по ч. 1 ст. 158 УК. Если оба соисполнителя отвечают признакам субъекта этого преступления, то содеянное ими квалифицируется по п. "а" ч. 2 ст. 158 УК. Получается, что законодатель за совершение преступления в соучастии с малолетним или невменяемым устанавливает меньшую ответственность, чем за те же действия в соучастии со взрослым или несовершеннолетним. Это создает благоприятную почву для вовлечения их в преступление <14>.
--------------------------------
<14> Ялин А. Субъект преступления как условие уголовной ответственности // Российская юстиция. 2001. N 2. С. 59.
Полагаем также недостаточно обоснованным мнение, согласно которому при участии "несубъектов" нет объективных и субъективных признаков, обусловливающих повышение общественной опасности и наказуемости групповых преступлений <15>. Групповое преступление всегда обладает повышенной опасностью. Эта опасность возрастает, когда к его совершению привлекаются лица, слабо поддающиеся контролю. Поэтому справедлива точка зрения, что последствия преступления, совершаемого несколькими лицами, как правило, более значительны <16>.
--------------------------------
<15> Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 24 - 25.
<16> Козлов А.П. Указ. соч. С. 237.
Чтобы прийти к единой квалификации преступлений, совершенных субъектами совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности, следует путем официального толкования разрешить основной вопрос: стоит ли отождествлять понятие "физическое лицо" с понятием "субъект преступления"? При тождестве этих категорий и возникает проблема квалификации подобных деяний. Если их рассматривать как неоднозначные понятия, то квалифицирующий признак "группа лиц" можно вменять субъекту и при соисполнительстве с "несубъектом". В соответствии со ст. 19 УК РФ понятие субъекта включает три признака: 1) физическое лицо; 2) вменяемое; 3) достигшее возраста, установленного Кодексом. Пленум Верховного Суда РФ в своих разъяснениях нигде не говорит о субъекте, а упоминает только один его признак - физическое лицо. Так, в Постановлении N 1 от 27.01.1999 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" указано, что убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего <17>. В Постановлении от 15.06.2004 N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ" также говорится: "Групповым изнасилованием должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшему лицу" <18>. В другом решении Верховный Суд прямо указывает: "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном его совершении, независимо от того, что некоторые из участвовавших не были привлечены к уголовной ответственности в силу недостижения возраста или ввиду невменяемости" <19>. В приведенных судебных Постановлениях речь идет только о физическом лице, поэтому не следует отождествлять один из признаков субъекта - "лицо" с субъектом в целом, которое является более узким уголовно-правовым понятием.
--------------------------------
<17> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 3. С. 4.
<18> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 8. С. 3.
<19> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. N 8. С. 17.
С точки зрения теории соучастия возникает вопрос: можно ли признать криминально значимой "группу", включающую в себя животных? С позиции группы лиц как способа совершения преступления подобное вполне оправданно, поскольку для уголовного права и "несубъекты" (по возрасту или в силу невменяемости), и животные как субъекты в равной мере безразличны. Животные могут причинить даже больший вред <20>. По этому поводу хочется сказать, что в угоду догматам теории потерпевший ставится в заведомо неравное положение по отношению к преступнику. Так, если виновный использует для нападения животное, то потерпевший, защищаясь, может убить это "орудие преступления" (даже и из чувства мести после окончания нападения). Но в случае совершения подобных действий в отношении физического лица он будет привлечен к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны.
--------------------------------
<20> Козлов А.П. Указ. соч. С. 60.
В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ подлежит доказыванию виновность лица в совершении преступления. Так, при совершении кражи в соисполнительстве с "несубъектом" виновный понимает, что совершает преступление с лицом, не подлежащим уголовной ответственности, но тем не менее рассчитывает на его активное содействие, т.е. осознает, что осуществляет кражу "группой лиц по предварительному сговору". При этом умысел субъекта направлен на совершение кражи "группой лиц", а его действия квалифицируются только по ч. 1 ст. 158 УК. Безусловно, предварительный сговор с такими лицами фактически возможен, но юридических последствий он для виновных не влечет. В соответствии с теорией соучастия субъект за данное деяние подлежит уголовной ответственности без квалифицирующего признака "группа лиц". Привлечение к совершению преступления "несубъекта" может рассматриваться лишь в качестве обстоятельства, отягчающего наказание (п. "д" ч. 1 ст. 63 УК). Однако умыслом виновного охватывается как само участие в совместно совершенном деянии, так и наступление общественно опасных последствий совместно выполненного действия, поэтому отсутствие в квалификации субъекта признака группы лиц следует признать неправомерным.
В законе уголовная ответственность за групповой способ совершения преступления ограничена институтом соучастия. Полагаем, что при совершении преступления в соисполнительстве с "несубъектом" имеет место самостоятельный вид уголовной ответственности. Следует согласиться с точкой зрения, согласно которой такие деяния надо оценивать не с позиции теории соучастия, позволяющей оставлять подобные деяния без надлежащей квалификации, а как "сопричинение", при котором субъект должен нести ответственность за преступление, совершенное групповым способом без предварительного сговора. Заслуживают внимания в связи с этим предложения: 1) о введении в УК РФ ст. 32.1 "Совершение преступления группой лиц вне соучастия", предусматривающей ответственность субъекта, совершившего преступление в соисполнительстве с "несубъектом"; б) о дополнении ст. 34 УК ч. 6 следующего содержания: "Лицо при умышленном сопричинении подлежит уголовной ответственности как исполнитель преступления, совершенного группой лиц" <21>. Полагаем, что эти предложения заслуживают внимания законодателя.
--------------------------------
<21> Савельев Д. Указ. соч. С. 49 - 50.
Рассматривая фактическую ситуацию группового посягательства (например, на личность) и абстрагируясь от положений теории соучастия, можно сделать следующие выводы.
1. Объективно посягательство в отношении потерпевшего совершают более одного лица, и субъективно оно воспринимается им адекватно. Для него в данный момент не имеет значения, что один из нападающих не является субъектом преступления. Определить это по внешним признакам часто оказывается невозможным. Трудно согласиться с тем, что в 12 - 13 лет подросток не осознает характера совершаемых им действий. В дореволюционной России уголовная ответственность наступала с 10 лет <22>. Определение верхних и нижних возрастных границ вызывает трудности и в настоящее время. То же самое касается и разработки критериев вменяемости и невменяемости умственно отсталых лиц. Правовые категории, связанные со структурой и динамикой умственной отсталости, не имеют конкретных юридически значимых критериев. Это затрудняет обоснование соответствия психического состояния юридическим критериям невменяемости или выяснение способности субъекта понимать сущность совершаемых им действий, осознавать их последствия, сознательно регулировать и контролировать их, давать оценку юридически значимым событиям <23>. Так, если субъект может сознавать, что совершает преступление с лицом, не являющимся субъектом в силу возраста, то при соисполнительстве с невменяемым такое утверждение вряд ли можно признать верным, поскольку невменяемость лица устанавливается на основании заключения экспертной комиссии <24>, т.е. выявляется уже постфактум. Кроме того, если лицо, признанное впоследствии невменяемым, выполняет указания субъекта при совершении преступления, следовательно, оно в какой-то степени осознает сущность своих действий, поскольку полная невменяемость делает объективно невозможным совместное совершение преступления с таким лицом.
--------------------------------
<22> Гуревич С.А. Ответственность юных преступников по русскому законодательству // Дети-преступники: Сборник статей с предисл. / Под ред. М.Н. Гернета. М., 1912. С. 7.
<23> Антонян Ю.М., Горинов В.В., Саблина Л.С. Преступники с умственной отсталостью. М., 1992. С. 8 - 9.
<24> Ялин А. Указ. соч. С. 59.
2. Субъективно виновный, который привлекает к совершению преступления "несубъекта", осознает, что действует не один, а совместно с этим лицом, и рассчитывает на его помощь и содействие. А.П. Козлов считает, что осознание сущности группового характера посягательства заключается в сформированном представлении об объединенности поведения при совершении одного преступления несколькими лицами и о деятельности сообща, что отсутствует при совместной деятельности "несубъектов" <25>. Однако это положение справедливо только для института соучастия, который предполагает умышленное объединение лиц, способных нести уголовную ответственность <26>. Следует согласиться, что соучастие всегда повышает общественную опасность преступления, поскольку при его наличии вырабатывается чувство поддержки со стороны других лиц. Преступления становятся более дерзкими и результативными в силу сплоченности поведения соучастников, повышается реальность сокрытия преступления <27>. Эти же выводы можно отнести и к деяниям, совершаемым субъектом в соисполнительстве с "несубъектом".
--------------------------------
<25> Козлов А.П. Указ. соч. С. 62 - 63.
<26> Куринов Б. Основания уголовной ответственности и соучастие в преступлении // Социалистическая законность. 1983. N 9. С. 56.
<27> Козлов А.П. Указ. соч. С. 29.
Исходя из вышеизложенного полагаем, что действиям субъекта, совершившего умышленное преступление совместно с лицом, не подлежащим уголовной ответственности в силу возраста или невменяемости, не следует давать юридическую оценку с позиции теории соучастия. Деяние надлежит рассматривать как соисполнительство или сопричинение, а его квалификация в обязательном порядке должна содержать отягчающий признак "группа лиц" по способу совершения преступления. Поэтому считаем, что в настоящий момент позиция Верховного Суда РФ при квалификации таких деяний против личности представляется правильной и соответствует положениям ст. 6 УК.