АКАДЕМИЯ НАУК СССР ИНСТИТУТ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

В. В. Лунеев

Мотивация

преступного

поведения

МОСКВА"НАУКА" 1991

ББК 67. 99(2)8 Л82

Ответственный редактор академик В.Н. Кудрявцев

Рецензенты:

доктор юридических наук, профессор Ю.М. Антонян, доктор юридических наук, профессор А.Р. Ратинов

Редактор издательства Л.В. Ильина

Лунеев В.В.

Л82 Мотивация преступного поведения. - М.: Наука, 1991.-383 с.

ISBN 5-02- 012971-2

В работе исследуется мотивация преступного поведения « как детерминирующая система, включающая в себя актуализацию потребности, формирование мотива, целеобразова-ние, принятие решения и иные элементы. Анализируются особенности криминальной мотивации как результата взаимодействия личности и среды в целом и ее отдельных видов (корыстного, насильственного и др.) и на этом основании излагается методика индивидуального прогнозирования и предупреждения преступлений.

Для юристов, социологов, психологов и иных специалистов, связанных с изучением и профилактикой отклоняющегося поведения.

_ЛШ3021100-326 ₁₉„._91>цпол. 042(02)-91

ISBN 5-02-012971-2

ББК 67. 99(2)8

© Издательство "Наука", 1991

ПРЕДИСЛОВИЕ

Современное развитие криминологических исследований в нашей стране позволяет не только укрупнить их проблематику, охватывая научным изучением масштабные явления общественной жизни, но и углубить, детализировать исследования, обращая более пристальное внимание на конкретные механизмы антиобщественного поведения людей. В ряду таких исследований важное место занимает изучение мотивации преступлений.

Мотивация в ее криминологическом аспекте еще не изучена с надлежащей полнотой; проблемы мотивов преступного поведения разрабатывались в основном с уголовно-правовых позиций. В советской литературе последних двух десятилетий криминологическим вопросам мотивации были посвящены четыре монографии: К.Е. Игошева "Типология личности преступника и мотивация преступного поведения" (1974), В.В. Лунеева "Мотивация воинских преступлений" (1974), А.П. Тузова "Мотивация противоправного поведения несовершеннолетних" (1982) и коллективный труд "Криминальная мотивация" (1986), а также несколько статей. Между тем, как отмечал С.Л. Рубинштейн, именно "через свою мотивацию человек вплетен в контекст действительности", мотивация направляет, регулирует и контролирует деятельность человека, в том'числе и антиобщественную, и ее глубокое понимание совершенно необходимо для раскрытия природы, причин и путей борьбы с преступным поведением.

В представленной монографии, отличающейся глубиной анализа и полнотой охвата проблемы, рассматриваются не только общие вопросы мотивации преступного поведе-ния (к числу которых автор относит выявление основ-ных черт мотивационной сферы личности; прогностическое значение мотивации, пути позитивного воздействия на мотивы поведения), но и конкретные виды криминальных мотиваций, наиболее распространенные на практике. Работа основана не только на литературных источниках, относящихся к различным отраслям науки -философии, праву, психологии, социологии, но и на большом эмпирическом материале, полученном автором.

Характерной чертой теоретической позиции автора монографии является широкое понимание мотивации как процесса, охватывающего не только сам мотив -внутреннее побуждение к действию, но и целую систему внутренних факторов - "цепь взаимосвязанных элементов": актуализацию потребности, целеполагание, выбор путей достижения цели, прогнозирование результатов, принятие решения, контроль и коррекцию действий, анализ наступивших последствий, раскаяние или выработку защитного мотива. Таким образом, по сути дела, под мотивацией понимается весь психологический механизм преступного поведения, рассматриваемый под углом зрения доминирующих побуждений субъекта. Такая трактовка мотивации имеет право на существование, хотя мне она представляется слишком широкой.

В чем состоит специфика мотивации преступлений в отличие от мотивации действий, связанных с соблюдением законов? Автор, глубоко анализируя эту специфику, констатирует ее в асоциальности побуждений, которыми в большинстве случаев руководствуются преступники, преобладании у них материальных и витальных побуждений над духовными, доминировании побужде-

4

ний типа влечений, а не долга, преобладании ближайших целей по сравнению с более перспективными и др.

Вместе с тем автор прав, что антисоциальная сущность мотива преступного поведения не абсолютна, а относительна; ее специфика состоит не в самом характере мотива как такового (он может быть и социально нейтральным), а в соотношении его с другими элементами процесса мотивации - целью, средствами ее достижения и др. "Главным моментом, определяющим социальную оценку мотива, является не вид побуждений, а то. . . в каком соотношении находится мотив личности с общественными интересами".

В этой связи возникает вопрос, живо обсуждаемый в советской криминологии: являются ли непременными признаками субъекта любого преступления отрицательные, антиобщественные свойства его личности? Иными словами - существует ли личность преступника как реальный социально-психологический тип или же это лишь собирательное, статистически значимое правовое понятие? В.В. Лунеев прямо не отвечает на этот вопрос, однако приводимые им данные эмпирических исследований свидетельствуют скорее об отрицательном ответе. Характеризуя мотивационную сферу личности преступника, автор отмечает, что она имеет заметные отклонения от статистического портрета правопослушно-го гражданина контрольной группы, а именно: у преступника эта сфера уже и беднее; ей свойственна невысокая степень дифференциации уровней потребностей; сами эти потребности обычно слабее сформированы в социальном отношении. Характеристика доминирующих побуждений явно сдвинута к личностному, индивидуальному, субъективному, сиюминутному, эмоциональному, мнимому, второстепенному. В книге вместе с тем отмечается, что побуждения, ведущие к конкретному преступлению,

5

далеко не всегда совпадают с доминирующими чертами личности. Это объясняется, например, ситуативностью поступка или особым состоянием субъекта (опьянение, усталость, психическое напряжение). В свою очередь, данное наблюдение означает, что далеко не всякое преступление совершается такой личностью, которую можно было бы назвать "преступной" в социально-психологическом смысле слова. Видимо, личность преступника -понятие скорее юридическое, означающее, что данное лицо совершило преступление, и не более того.

Углубляя анализ природы мотивации преступного поведения, автор показывает ее вторичный характер, производный от социальных условий жизни и деятельности правонарушителя, но при этом указанная зависимость не является абсолютной и адекватной: во-первых, она искажается под влиянием субъективных особенностей личности; во-вторых, сама действительность противоречива и многопланова и порождает большое разнообразие возможностей как правомерного, так и противоправного поведения. Эти возможности "опосредуются через идеологию, мораль, традиции, взгляды, привычки, мнения, оценки людей, непосредственные условия существования правонарушителей, конкретные ситуации и другие обстоятельства".

Все эти сложные факторы во взаимном переплетении определяют на статистическом уровне общую картину динамики и структуры правонарушений в стране, одним из аспектов которой является распределение наиболее характерных групп мотивов преступного поведения. Это распределение, рассмотренное в главе II монографии, свидетельствует о том, что в современных условиях среди мотивов правонарушения преобладают две группы: корыстные и насильственно-эгоистические. Автор детально рассматривает особенности разных видов мотивации; є

приводимый в монографии материал имеет большую познавательную ценность и существенно продвигает вперед научное понимание этого вопроса. Он весьма актуален в условиях, когда наше общество стремится к обновлению во всех сферах жизни.

На базе эмпирических данных о мотивации и их теоретического обобщения В.В. Лунеев развивает концепцию прогнозирования и предупреждения индивидуального преступного поведения. Исходная позиция такого прогноза - сочетание дедуктивного и индуктивного подходов, которые понимаются в данной связи как учет общих тенденций динамики преступности, с одной стороны, и изучение конкретной личности, с другой. Оба подхода "смыкаются на уровне условных статистических групп, характеризующихся повышенной степенью криминоген-ности или повышенным коэффициентом пораженности преступностью". Думается, что на современном уровне криминологических знаний такое решение вопроса -единственно убедительное.

Автор подчеркивает, что обнаружение отдельных криминогенных особенностей в личности или поведении того или иного конкретного человека "не может быть признано достаточным для предсказания противоправного поведения"; более обоснованным такой прогноз становится лишь тогда, когда выявляется совокупность криминогенных отклонений, связанных между собой мотивационным единством. На основе эмпирического исследования автор делает попытку определить основные составляющие этой совокупности, группируя их в три блока: внешние условия мотивации (неблагоприятные жизненные обстоятельства); внутренние условия (особенности личности); типичная мотивация поступков субъекта в характерных для него ситуациях. Здесь особый интерес представляет третий блок, о котором в кри-

микологической литературе пока что ничего не было

сказано.

Индивидуальный прогноз преступного поведения, по мнению автора, не повод для обращения с субъектом как с потенциальным правонарушителем, а только база для организации воспитательной и профилактической работы. Более того, принятие таких профилактических мер, которые могут затронуть личные интересы субъекта (например, обсуждение на собрании коллектива), "определяется не прогнозом возможного противоправного поведения, а теми проступками, которые субъект уже совершил". Эта позиция, на мой взгляд, вполне соответствует требованиям законности.

В монографии подробно рассмотрены те профилактические меры, которые должны быть направлены в каждом конкретном случае на устранение внешних криминогенных условий мотивации преступного поведения и на позитивные изменения внутренних условий, связанных с личностью.

Широкий охват темы, интересные и во многом оригинальные суждения, новая постановка ряда вопросов, убедительные эмпирические данные - все это ставит монографию В.В. Лунеева в ряд крупных криминологических работ последнего времени, способствующих дальнейшему поступательному развитию нашей науки.

Академик В.Н. Кудрявцев

ОТ АВТОРА

С ослаблением тотального государственного и общественного контроля за деятельностью и поведением людей в нашей стране в 50-е годы преступность в СССР стала изменяться по общемировым законам, т.е. расти быстрее, чем численность населения. С 1956 по 1991 г. преступность по абсолютным показателям возросла более чем в четыре раза, а с учетом роста населения - в три. Среднегодовые темпы прироста преступности за эти 34 года составили 4,8%, а населения - 1,1%, т.е. рост преступности обгонял рост населения в 4,3 раза.

Анализ тенденций преступности в нашей стране и в развитых индустриальных государствах не дает оснований для оптимистических криминологических прогнозов. При этом надо учитывать также и то, что в условиях дальнейшего закономерного разрушения тотального контроля за людьми, расширения свободы, демократии, гласности в стране и укрепления законности в правоохранительной системе борьба с преступностью и ее предупреждение заметно усложняются. Решение этих задач ныне как никогда нуждается в непрерывном научном обеспечении, эмпирической базой которого является сама преступность. Известно, что преступные деяния -стихийные социальные эксперименты. Они носят массовый характер и дорого обходятся обществу. Не под-

9

вергать их систематическому анализу в целях совершенствования наших общественных отношений - значит увеличивать цену преступного поведені».

Криминологическую су1ь преступлений составляет их мотивация, которая в субъективной форме отражает всю совокупность объективных причин и условий. Седержа-ние, структура и динамика криминально^ мотивации коррелируют, но не совпадают с соответствующими показателями преступности. Криминальная мотивация полнее и точнее отражает социальную сущность криминологической обстановки. Формы преступного поведения, в которых реализуется та или иная мотивация, конечно, значимы, но они в криминалогическом плане вторичны. Играют ли, например, какую-либо роль для корыстолюбца пути, способы и методы материального обогащения? Конечно, но второстепенную. При наличии объективных и субъективных возможностей его мотивация реализуется как в различных преступлениях против собственности, так и в корыстных посягательствах на личность, ее права, на порядок правосудия, управления, общественной безопасности, хозяйственных, должностных и даже воинских. Распределяясь по различным составам и группам преступлений мотивация в действующем учете не улавливается в полном объеме, что существенно ограничивает наши возможности по постижению социальной сути криминологической обстановки.

Изучение содержания и закономерностей формирования мотиваций преступного поведения важно не только для решения правоохранительных задач, но и для достижения более широких социальных, управленческих и воспитательных целей. Ныне стало очевидным, что без учета человеческих мотиваций нельзя достичь значимых результатов ни в одной из социальных сфер. Но не зная, как и почему происходит становление крими-

10

нальных мотиваций, невозможно формировать и социально-полезную направленность личности.

Особую важность изучение криминальных мотиваций имеет для познания причинности преступного поведения, прогнозирования и предупреждения преступлений, квалификации деяний и индивидуализации ответственности преступников. Это обусловлено тем, что в мотивации преступного поведения отражаются не только непосредственные криминогенные обстоятельства, но и прошлые условия жизни и деятельности субъекта, спрессованные в его личностных качествах. В мотивации социальные факторы взаимодействуют с психологическими, как прямо, так и опосредуясь через социально-психологические процессы, а внутренние условия ее формирования не исчерпываются психологическими свойствами личности преступника, в единстве с ними выступают и его природные особенности. В этом своем значении мотивация является ключевой проблемой в понимании его причинной обусловленности. Изучение криминальной мотивации в таком объеме позволяет выявить в ней множество взаимосвязанных особенностей, как-то отличающих ее от мотивации социально полезной деятельности. Они составляют основу теории индивидуального прогнозирования и предупреждения преступлений.

Практическое изучение мотивации преступного поведения в процессе расследования и рассмотрения уголовных дел помогает глубже и точнее разобраться в субъективных и объективных причинах деяния, правильно понять и оценить личность виновного, грамотно квалифицировать содеянное по субъективной стороне преступления, индивидуализировать наказание, оптимизировать исправление и перевоспитание осужденного. Обобщение данных о мотивации преступлений по уголовным делам помогает разработать предметные меры по

11

предупреждению преступлений. Данное исследование опирается на советскую и зарубежную литературу по кви-минологии, уголовному праву, социологии, социальной, общей и юридической психологии. В монографии использованы сведения Главного информационного центра МВД СССР о преступности и лицах, совершивших преступления в 1956-1991 гг., а также выборочные данные из единых статистических карточек на более чем 500 тыс. правонарушителей, выявленных в Азербайджане, Латвии, Молдове, Татарии, Хабаровском крае, Владимирской, Иркутской, Куйбышевской и Свердловской областях, в Москве и Ленинградской области в 1986-1988 гг. В монографии использованы также результаты специального изучения более 6 тыс. правонарушителей-военнослужащих, осужденных военными трибуналами в 70-е годы.

Исследование криминальной мотивации было бы полнее, если бы социолого-статистические данные можно было дополнить результатами психологических исследований личности преступников. И хотя эти исследования применительно к мотивации уже совершенных преступлений всегда ретроспективны, тем не менее они помогли бы существенно углубить научные представления о личностных условиях формирования криминальной мотивации. В этой части автор ограничился заимствованием психометрических данных, почерпнутых из других исследований. При всей их значимости и даже уникальности, они получены при решении других научно-практических задач.

Автор выражает искреннюю благодарность профессорам Ю.М. Антонину, C.B. Бородину, А.Р. Ратинову, кандидатам юридических наук Г.Л. Кригер, А.С. Никифорову, Н.А. Носковой, чьи критические замечания и советы помогли в доработке монографии.

ГЛАВА

МОТИВАЦИЯ ПРЕСТУПНОГО ПОВЕДЕНИЯ КАК ДЕТЕРМИНИРУЮЩАЯ СИСТЕМА

1. Понятие мотивации

1. Причинность преступного поведения - сложный объект изучения. Она не может быть всесторонне исследована в рамках какой-либо одной науки о человеке и обществе: социологии, социальной психологии, общей психологии, психофизиологии и биологии. Социологическое направление, например, охватывает главным образом связи преступного поведения с негативными сторонами социальных, экономических, демографических, идеологических, организационных явлений и процессов, протекающих в нашем обществе. На социально-психологическом уровне исследуются криминогенные свойства специфических явлений (социальных традиций, настроений, ценностных ориентации, правосознания) и механизмов (общественного мнения, межличностного общения, моды, психологического влияния, внушения, подражания, конформизма). Психологический аспект раскрывает связи психических состояний и процессов (интеллектуальных, эмоциональных, волевых), психических свойств и сложных образований личности (направленности, способностей, характера) с преступным поведением. На психофизиологическом и биологическом уровнях предпринимается попытка выявить влияния свойств нервной системы, темперамента, пограничных состояний и других явлений и процессов психофизиологического характера на преступное поведение.

І з

Условность такого деления очевидна. Она болыц_е определяется исторически сложившейся дифференту, цией научных знаний о человеке, чем предметом фактически проводимых исследований преступного поведения как динамического единства индивидуального и со-циального, субъективного и объективного, внешнего и внутреннего. "Криминолог изучает мотивы, движущие силы противоправного поведения. Социальная психология, - замечает A.M. Яковлев, - показывает ему, что на это поведение влияют кроме прочих факторов специфические социально-психологические категории. . ." [356, с. 128]¹. Такие связи существуют между всеми уровнями. Поэтому многие криминологические исследования преступного поведения носят (при доминировании того или иного аспекта) комплексный характер.

Принципиальная и важная идея о необходимости комплексного подхода к изучению преступных проявлений имплицитно содержалась еще в криминологических исследованиях 20-х годов. Однако "изгнание" криминологии из советской науки в начале 30-х годов надолго приостановило ее развитие.

Идея комплексности вновь приобрела актуальность в 60-е годы, когда открылись некоторые возможности для криминологических исследований в нашей стране. Обсуждая вопрос "о создании советской криминологии и ее месте в системе • общественных наук" на заседании ученого совета Института государства и права АН СССР в 1963 г., В.Н. Кудрявцев, B.C. Никифоров, Н.А. Стручков, B.C. Утевский и другие ученые говорили о криминологии как о самостоятельной комплексной науке, находя-

¹ Здесь и далее первая цифра означает источник по списку литературы, вторая, стоящая через запятую с буквой "с", — страницу' Разные источники отделяются друг от друга точкой с запятой.

щейся на стыке ряда наук [92, с. 36]. Эта точка зрения, будучи в то время дискуссионной, стала со временем, _по определению В.Н. Кудрявцева, одной из основных идей-принципов советской криминологии [168, с. 24-26]. Данная ориентация отражает общую методологическую направленность развития общественных и отечественных наук, на стыке которых открываются новые возможности для плодотворных исследований общетеоретического, фундаментального и прикладного характера.

В криминологии многие проблемы носят комплексный характер, но, видимо, самый большой диапазон междисциплинарных "стыков" группируется в проблемах индивидуального преступного поведения. Ему свойственны все уровни, элементы, механизмы человеческого поведения вообще, а последнее исследуется множеством современных наук. Поэтому в литературе не раз указывалось на необходимость привлечения к криминологическим исследованиям философов, социологов, психологов, педагогов, демографов, экономистов и других специалистов. Разделяя это положение, следует иметь в виду, что такая дифференциация исследований должна вестись параллельно с интеграцией знаний о преступном поведении. В противном случае можно получить (таких фактов в общественных науках предостаточно) лишь фрагментарные описания преступного поведения на языках разных наук. Простое переложение этих знаний малоэффективно. Известно, что "попытки прямого объединения различных систем знаний обычно оказываются неудачными и всегда необходимы специальные логико-методологические средства для синтеза разных теоретических представлений в единой картине" [66, с. 172]. Механицизм скорее расширит объект исследования, чем углубит его. А комплексные криминологические исследования предполагают не столько расши-

15

рение, сколько углубление наших знаний о преступном поведении. Поэтому за разработкой комплексных программ исследования скрывается крупная научно-ме-х тодологическая проблема соотнесения концептуального и инструментального аппарата различных наук и приспособления его для решения специфических междисциплинарных задач, проблема синтеза получаемых знаний о преступном поведении.

Синтезирование междисциплинарных знаний может быть осуществлено в различных формах, и прежде всего, видимо, на базе системного подхода, методологические возможности которого находят все более широкое использование при решении комплексных проблем в разных науках, в том числе и в криминологии.

Следует сразу же оговориться, что междисциплинарные системные исследования преступного поведения никоим образом не могут подменить исследований в рамках отдельных наук. Наоборот, они возможны лишь при квалифицированной опоре на фундаментальные достижения социологии, социальной психологии, психологии личности, юридической психологии и некоторых естественных наук. Причем, как правильно считает А.Р. Ратинов, "использование данных одной науки в другой не вырывает заимствованных знаний из содержания материнской науки" [277, с. 86]. Установленные другими науками закономерности человеческого поведения служат для криминологии обоснованной научной базой.

Реализация принципа комплексности и интегративно-сти в криминологических исследованиях преступного поведения на методологической базе системного подхода может решаться многими путями. Их анализ показывает, что наиболее плодотворными представляются исследования узловых объектов изучения, которые имеют сложную структуру и системны по своей природе. 16

2. Одним из таких целостных феноменов индивидуального преступного поведения является мотивация преступного поведения. По своему месту и роли в преступном поведении мотивация является ключевой интегра-тивной проблемой, сквозное междисциплинарное изучение которой имеет большое онтологическое и гносеологическое значение. Не случайно научный интерес к мотивам и мотивации в целях объяснения человеческого поведения, возникший в древности, проходит через многие научные школы и течения [см., например: 361, с. 17, 42-102,135,144, 169,192, 259, 441-488].

Исходя из материалистической концепции человечес- KOiO поведения, советские ученые разрабатывают проб лемы мотивации на философском, социологическом, социально-психологическом, психологическом и биоло гическом уровнях [см.: 56; 142; 191; 195; 234; 238; 272; 274; 275; 314 и др.]. Достижения в исследовании указан ных аспектов данного феномена представляют возмож ность юристам перейти от нормативного, оценочного изучения мотивов преступлений к генетическому, к раскрытию закономерностей возникновения и формиро вания мотивации преступного поведения. В работах советских ученых Б.А. Викторова [77], B.C. Волкова [85; 86], П.С. Дагеля [98, 99], И.Н. Данышша [102], У.С. Джеке- баева [104], Н.А. Дремовой [110], Л.Л. Дубовик [114], Г.Х. Ефремовой [116], К.Е. Игошева [124; 125], В.Н. Куд рявцева [167; 169; 170; 173], Н.Ф. Кузнецовой [178; 180], Г.М. Миньковского [243; 245], А.В. Наумова [252], А.Р. Ра тинова [201; 278], С.А. Тарарухина [318], А.П. Тузова [327], Б.В. Харазишвили [337] и других был поставлен и разрешен ряд вопросов о криминологическом значении мотива и мотивации преступного поведения. Не впер вые к этой проблеме ййращается и автор [161^^06; 207; 210; 211; 212; 214; 216^219 и др.]. 2. Зак. 1723 17

] ., м А V °) л Li

Несмотря на значительное число работ по мотивации человеческого поведения вообще и преступного поведения в частности, в философской, социологической, психологической и юридической литературе справедливо отмечается, что общая теория мотивации пока еще недостаточно разработана [см.: 56, с, 6; 355, с. 3] и единой концепции структуры мотивации не создано [173, с. 20], П.М. Якобсон, глубоко изучивший наиболее распространенные теории мотивации в мировой социологической и психологической литературе, пришел к следующему выводу: "Нет ни у нас, ни за рубежом всеобъемлющей теории мотивации поведения человека, нет теории, которая бы достаточно обоснованно и убедительно охватила круг основных проблем в этой сфере, значение изучения которой для раскрытия важных закономерностей психики человека становится все более очевидным" [355, с. 4].

Потребность в научно-практическом изучении закономерностей поведения отдельного человека в целях его воспитания перераспределила расстановку научных проблем. "На первое место, - приходит к выводу польский психолог К. Обуховский, - выдвинулись проблемы мотивации" [260, с. 7]. Эта же мысль высказывалась В.Г. Асеевым [320, с. 122], А.А. Бодалевым [236, с. 3], А.Н. Леонтьевым [197, с. 97] и другими советскими учеными. Б.Ф. Ломов, например, выступая на заседании секции общественных наук Президиума АН СССР с докладом "О разработке актуальных проблем психологической науки", сказал, что "особое внимание следовало бы уделить проблеме мотиваций и лежащим в их основе потребностям, механизмам формирования и развития мотивационной сферы личности" [352, с. 134-135]. Преломляя это важное положение через призму современных криминологических задач, следует со всей определенностью сказать: дальнейшее исследование уголов-

18

но наказуемых деяний выдвигает проблемы изучения мотивации преступного поведения на одно из первых мест.

Именно мотивация, будучи порождением конкретных общественных отношений, непосредственно изнутри субъекта определяет преступное поведение. Ее теоретическая разработка позволит углубить научные представления о закономерностях и особенностях формирования преступного поведения и личности преступника и на их основе создать теорию индивидуального прогнозирования и предупреждения преступлений.

Все эти вопросы имеют прямой выход к практике борьбы с преступными проявлениями. В самом деле, не зная гютивов преступного поведения, можно ли глубоко разобраться в его причинах, правильно понять и оценить личность виновного, грамотно квалифицировать совершенное им деяние, объективно назначить осужденному сугубо индивидуальную меру наказания, целенаправленно заниматься его перевоспитанием и исправлением и, наконец, самое главное, можно ли предложить эффективные меры предупреждения преступлений и продуктивно проводить индивидуально-профилактическую и воспитательную работу в современных условиях. Ответ очевиден - нет.

Но для того чтобы квалифицированно изучать мотивацию преступного поведения по конкретным уголовным делам, нужно знать, что она собой представляет и как она может быть познана. Бытовое представление: мотив преступления - это то, как объясняет его сам субъект, наивно. Во-первых, многие правонарушители не осознают содержания действительных мотивов правонарушений, хотя более или менее адекватно и правдиво объясняют свое субъективное состояние, в котором они находились при совершении преступления. Во-вторых,

19

абсолютное большинство преступников, как правило, заинтересованы в сокрытии своих реальных побуждений, в их неполном освещении и облагораживании. По выборочным данным в показаниях более 50% обвиняемых и подсудимых можно найти не сведения о действительное побуждении совершенного преступления, а их объяснения, мотивировки, защитные мотивы и личные обоснования. Данная особенность не только характерна для преступников. Людям вообще свойствен так называемый эффект фасада, т.е. стремление, по большей части неосознаваемое, выдвигать на первый план свои хорошие стороны [237, с. 85]. Поэтому большинству людей свойственно облагораживание своей мотивации. Такую черту личности можно наблюдать с детства. Нередкая картинка: более сильный обидел слабого. Его уличили. Он оправдывается: "Он первый. . . он сам лез. . ." и т.п. Может быть, даже и действительно обиженный вел вебя не совсем правильно. Но это обычно служит всего лишь поводом. А фактические мотивы глубже (вспомним басню И.А. Крылова "Волк и ягненок"). И если бытовые правомерные поступки вольно или невольно облагораживаются людьми, то что можно ожидать от преступников с их антисоциальной направленностью, корыстолюбием, эгоизмом, озлобленностью, наглостью и т.д., которых изобличают в совершении общественно опасных действий и за что им грозит уголовное наказание.

Интересен в этом отношении документальный фильм "Буду защищаться сам", герой которого (предшественник нынешних рэкетиров) Славик Чиванин вместе с сообщниками много лет занимается шантажом, вымогательством крупных сумм у мясников, ювелиров, завскладами и т.д., прикрываясь идеей спасения страны от жулья. "Я вступаю в борьбу со злом, я ощущаю себя охранителем справедливости, но при этом я нарушаю

20

се законы - и общества, и человеческой нравственнос-i A У меня другого выхода нет, раз общество молчит не сопротивляется болезни" - так он облагораживает » свою корыстно-грабительскую мотивацию. Не исключено, «то это объяснение взято им напрокат у Робин Гуда или Юрия Деточкина из кинофильма "Берегись автомобиля", _[0 0 отличие от мотивации этих героев оно лишь благородное прикрытие.

Оправдательное искажение криминальной мотивации преступниками осуществляется не только осознанно, но и на уровне подсознания по законам действия защитных психологических механизмов. Защищая психику человека от "разрушительных" неприятных влияний, мыс пей, моральных оценок, они в той или иной мере І свойственны всем людям.

Американский криминолог В. Фокс приводит перечень из 19 защитных механизмов, которые в своих крайних проявлениях могут способствовать, по его мнению, отклоняющемуся поведению. Приведем лишь те из них, коюрые "работают" на облагораживание мотивации: "отрицание реальности" (защита себя от неприятной действительности путем отказа трезво воспринимать ее), "рационализация" (попытки доказать себе, что поведение было разумным и оправданным), "проекция" (приписывание другим людям своих моральных или амораль-, ных качеств, побуждений), "репрессия" (недопущение проникновения в сознание неприятных и опасных мыслей), "подавление" (отказ отдавать себе отчет в уже проникших в сознание неприятных мыслей), "интеллектуализация" (пресечение неприятных переживаний путем логических манипуляций) и т.д. [333, с. 189-190].

При оценке мотивации, объясняемой правонарушителем, нельзя забывать о реально существующих противоречиях между делом, мыслью и их словесным оформле-

21

ниєм, так как человек хочет одного, сознает друго_е говорит третье, а поступает совсем не так, как он хотел' сознавал, говорил. Сошлюсь на слова Ф. Кафки: "Я пищу иначе, чем говорю, говорю иначе, чем думаю, думаю » иначе, чем должен думать и так до самых темных глу. бин" [цит. по: 152, с. 9].

Вскрыть реальную мотивацию преступного поведения в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела не просто. Это требует хорошей профессиональной подготовки и глубокого анализа всего субъективного вектора поведения во взаимосвязи со всей совокупностью объективных доказательств по делу. Поэтому не случайно вопросы мотивации пока еще слабо отражаются в уголовных делах. По нашим выборочным данным (полученным в условиях, когда на судье лежала ^ обязанность точно отразить мотив преступления в соответствующей перфокарте на осужденного) в каждом втором деле содержание мотивации отражалось неполно, поверхностно, стереотипно и даже не точно. А по данным более глубоких психологических исследований, проведенных в обычных условиях деятельности следователей, было установлено, что последние недостаточно внимания уделяют мотивам преступления. У следователей со стажем до 5 лет интерес к мотивации преступлений составил 2,3% от общего объема сведений об обвиняемом, а у следователей со стажем от 6 до 10 лет - _} всего 1,2%. Даже по самым тяжким преступлениям средний процент интереса к мотивам составляет 3,7 [71, с. 158-159], хотя требование уголовно-процессуального закона достаточно категорично в отношении доказывания мотива и цели всех без исключения преступлений, не говоря уже о тех, правильная квалификация которых невозможна без установления мотивации. А таких составов в уголовном законодательстве около четверти.

22

Поверхностное доказывание мотивов и целей прес-,r,rn поведения на предварительном и судебном

TVnttUJ. .-

едствии существенно обедняет криминологическую («формацию. В единых статистических карточках (Ф-1, Ф-1.1, Ф-2)» например, в которых кодируется более 500 единиц информации, мотивам отведено два признака (в московском варианте - 6). Такая недооценка мотивации преступлений обусловлена не только сложностью ее доказывания, но и слабой научной разработкой этой проблемы в психологии, социологии, криминологии и уголовном праве.

3. Понятие мотивации вообще и мотивации преступного поведения в частности, видимо, еще далеко не определилось. Заметим, что в Большой Советской Энциклопедии последнего издания термин "мотивация" рассматривается лишь в биологическом аспекте [298, с. 61]. А анализируя научную литературу о мотивации, приходится констатировать отсутствие единства мнения в определении этого феномена.

С.Л. Рубинштейн называл мотивацию через психику реализующейся детерминацией. "Мотивация, - писал он, - это опосредованная процессом ее отражения субъективная детерминация поведения человека миром. Через свою мотивацию человек вплетен в контекст действительности" [282, с. 370]. Наряду с этим довольно широким и, можно сказать, общенаучным определением есть и другие: психофизиолог П.В. Симонов, например, подразумевает под мотивацией "системно-организованные возбуждения центральной нервной системы, побуждающие... человека совершать действия (акты поведения), направленные на удовлетворение потребностей" [298, с. 61]; психолог П.М. Якобсон видит в ней "совокупность тех психологических моментов, которыми определяется поведение человека в целом" [355, с. 12]; психолог

23

И.Д. Джидарьян признает мотивацию "сложным механиэ-мом соотнесения личностью внешних и внутренних факторов поведения, который определяет возникнове-ние, направление, а также способы осуществления конкретных форм деятельности" [320, с. 48]; философ В.К. Кемеров считает, что "исходной "клеточкой" раскрывающей сущность мотивации, явилось противоре-чиє между потребностью и предметом, снимаемое и вновь порождаемое человеческой деятельностью" [142, с. 44]; криминолог Н.Ф. Кузнецова понимает под мотивацией "комплекс мотивов (реже один мотив), который как побуждение, предметно актуализированное на достижение определенных целей посредством совершения конкретных действий (бездействий), выступает причиной поведения лица" [178, с. 3]; а с точки зрения криминолога К.Е. Игошева, мотивация применительно к преступному поведению "представляет собой одну из форм бытия нравственных и правовых норм, способ реализации их как регуляторов человеческого поведения, а также метод самоуправляемости личности через систему устойчивых побуждений, т.е. через мотивы" [124. с. 88].

Перечисленные дефиниции позволяют сделать следующие выводы: 1) несмотря на очевидные различия родовых понятий, через которые определяется мотивация, они явно или имплицитно отражают материалистический взгляд на мотивацию как на специфическую производную взаимодействия личности и социальной среды; 2) мотивация как явление и как процесс выходит за пределы мотива, ее основного структурного и содержательного элемента, к конкретным общественным отношениям и личности субъекта, включенного в эти отношения; 3) каждая из дефиниций, кроме общих черт, отражает ту или иную сторону, уровень мотивации (биологический, психологический, социологический,

24

'

ский, криминологический), а это значит, что моти-_я _ феномен многогранный, имеющий специфичес-

= особенности в различных сферах социальной практи-в том числе и в сфере преступного поведения.

И если биологический, психологический, социально-психологический и социологический аспекты представляют собой взаимосвязанные, назовем условно "горизонтальные" уровни мотивации, то криминологический аспект мотивации специфичен по-своему. Он не составляет самостоятельного горизонтального уровня. Опираясь на достижения социальных и естественных наук, криминология вынуждена исследовать мотивацию преступного поведения "по вертикали". Ее изучение в криминологических целях должно быть сквозным, интегрированным и многоуровневым.

В мотиве преступного поведения, например, социальные факторы соприкасаются с психологическими не только непосредственно, но и опосредуясь через социально-психологические явления и процессы, а криминологически значимые свойства личности правонарушителя не исчерпываются психологическими особенностями - в единстве с ними выступают психофизиологические свойства индивида. В то же время все "омотивиро-ванные" факторы обязательно принимают психологический статус. Таким образом, в побуждении, как в фокусе, отражается динамическое взаимодействие всей "много-' этажной" системы. Более того, мотив не исчерпывает всего содержания мотивации. Ее формирование не прекращается со становлением мотива. Оно продолжается при целеобразовании, при выборе путей достижения цели, при прогнозировании субъектом своих будущих действий и их возможных последствий, при принятии решения действовать, а также в процессе исполнения преступных действий. Мотивация как бы пронизывает

Ш 25

содержание перечисленных элементов на всех этапах преступного поведения. При этом она не остается неиз-менной. О чем свидетельствует известный в уголовно^ праве эксцесс исполнителя. Последний отражает измец_е. ние мотивации уже в процессе осуществления преступлю ния. В то же время целеобразование, выбор путей достижения цели, принятие решения и т.д. формируются на основе доминирующего мотивационного состояния субъекта в строгом соответствии с актуальным побужд_е. нием.

Таким образом, при более глубоком анализе процесс мотивации представляется в виде непрерывной цепи взаимосвязанных элементов (этапов), что составляет ее "горизонтальный" срез. Как правильно подчеркивают П.В. Симонов и П.М. Ершов, "трансформация потребности во внешне реализуемое поведение проходит ряд ступеней "опредмечивания", т.е. мотивации" [301, с. 14]. Следовательно, мотивация преступного поведения как целостный феномен не укладывается в одномерное линейное изображение только "по горизонтали" или только "по вертикали". Она многомерна. По меньшей мере ее следует рассматривать в двух измерениях: и "по горизонтали", по элементам, и "по вертикали", по уровням, одновременно. Да и это является чрезмерно упрощенным, ибо она должна "просвечиваться" в различных плоскостях анализа, во многих проекциях, а не только "по горизонтали" и "по вертикали". В связи с отсутствием четко разработанной концепции мотивации человеческого поведения в фундаментальных науках мы в прикладных криминологических целях вынужденно ограничиваем рассмотрение мотивации преступного поведения лишь в двух названных проекциях.

Началом "горизонтального" среза можно было бы считать возникновение мотива как побуждения к дейсг

26

_ю а концом - его удовлетворение в процессе конкрет-действий субъекта или достижение желаемых L ьтатов. д_{о мотив} является силой идеальной [16, Р 290]. Оставаясь на позициях материализма, его нельзя "• итать началом поведения. Изначальная стадия мотива-'

_ии

- самая важная и самая сложная. В ней скрыты стоки мотивации, движущие силы человеческой (в том числе и преступной) активности, которые, по образному выражению К.В. Судакова, веками были "окутаны туманом мистицизма и агностицизма" [314, с. 7]. Это породило множество различных теорий (бихевиоризм, фрейдизм, І зштальтизм, персонализм и др.).

В соответствии с материалистическим пониманием движущих сил человеческого поведения мотив не возникает из ничего. Он представляет собой не что иное, как актуализированную опредмеченную потребность, интерес, привычку, требование и т.д. Причем как потребности, так и другие детерминанты также не изначальны. Они не даются человеку с рождением в сформированном виде, а являются результатом его деятельности, интегралом общественных отношений, в которые он включен.

Раскрывая непоследовательность объяснения человеческого поведения материалистами XVHI в., Ф. Энгельс заметил: ошибка их заключена не в том, что они признают "...существавание идеальных побудительных сил, а в том, что останавливаются на них, не идут дальше, к их движущим причинам" [16, с. 307]. Таким образом, мотиву предшествуют "побудительные силы этих побудительных сил", т.е. "исторические причины, которые в головах действующих людей принимают форму данных побуждений" [16, с. 306-307].

Горизонтальный срез мотивации этим не исчерпывается. Дальнейшее формирование и трансформация мотива связаны с целеобразованием и другими элементами или

27

личность

2J—НИ—HjJ—»i_5j—Hj5j

t т т т т т t t г

СОЦИАЛЬНАЯ СРЕДА

1. — актуализация потребности

2. — формирование мотива

3. — целеобразование

4. — выбор путей достижения цели

5. — прогнозирование возможных результатов

6. — принятие решения

7. — контроль и коррекция действий

8. — анализ наступивших последствий

9. — раскаяние или выработка защитного мотива

Рис. 1

этапами, являющимися условными единицами криминологического анализа, в процессе развертывания которых потребность все более актуализируется, а мотив опредмечивается и конкретизируется (рис. 1).

Мотивация может быть скоротечной и продолжительной, непрерывной и дискретной. В зависимости от этого некоторые элементы могут появляться в разной последовательности, не всегда полностью осознаваться субъектом, а нередко и совсем выпадать из мотивационного цикла. Поэтому в аналитических целях мотивацию преступного поведения можно делить на два вида: 1) ситуативную, как правило, скоротечную, свернутую во времени и пространстве, заранее не подготовленную, недостаточно осознаваемую, во многом определяемую конкретной ситуацией, стереотипами поведения и психологическим состоянием субъекта. Как правило, она нестойка; 2) преднамеренную, относительно продолжительную, распределенную во времени и пространстве, заранее подготовленную, более или менее продуманную в возможных дета-

28

_лях и опосредованиях. Чаще всего она отражает доминирующие ориентации субъекта, поэтому и более стойка.

Этапы мотивации, если рассматривать ее в динамике, или элементы, если рассматривать ее в статике, в процессе мотивационного акта не сменяют друг друга в какой-то раз и навсегда заданной последовательности. Скорее всего они "наслаиваются" друг на друга, образуя с каждым новым элементом (этапом) все более и более сложное соединение, которое наряду со своей главной и основной функцией побудителя к действию начинает выполнять функцию фильтра при оценке и отборе субъектом всего того, что способствует или противостоит удовлетворению актуальной потребности; функцию пуска, контроля и коррекции совершаемых действий, направленных на достижение поставленных целей. В силу этого мотивация представляет собой системообразующий фактор, которому принадлежит ведущая роль в детерминации преступного поведения, который организует всю систему психических процессов и состояний, формирующихся и развертывающихся в ходе подготовки и осуществления преступных действий [204, с. 124-128, 206]. Поэтому мотивация, по мнению В.Н. Кудрявцева, имеет не только побудительное значение, но и направляющее, организующее [173, с. 21]. Но и эта характеристика не исчерпывает всех ее функций.

Мотивация формируется во взаимодействии социальной среды и личности (каузальная или причинно-отражательная функция); она толкает к активности (побудительная); мотивированная активность имеет для субъекта личностное значение (смыслообразующая); мотивация направляет действия субъекта в соответствии с актуальным желанием (регулятивная); она выступает в качестве эталонной составляющей в процессе соотнесения субъектом желаемых и достигаемых результатов своих дейст-

29

вий (контролирующая). И все эти функции мотивации выступают в единстве².

С совершением планируемых действий и достижением поставленных целей максимально актуализированная потребность угасает, мотив перестает существовать, а вместе с ним и все другие элементы мотивации преступного поведения. Анализ желательных и нежелательных, прогнозируемых и непредвиденных последствий, боязнь разоблачения, разочарование, раскаяние или выработка защитного мотива являются по существу не чем иным,-как актуализацией другой потребности и началом нового мотивационного цикла, вытекающего из предыдущего и являющегося его социально значимым завершением. Результаты действия (бездействия), выраженные в полном (частичном) удовлетворении или разочаровании субъекта, замыкают процесс мотивации преступного поведения "по горизонтали".

Границы "вертикального" среза мотивации определяются социологическим и биологическим (психофизиологическим) уровнями, между которыми в иерархической последовательности расположены психологический и социально-психологический уровни. Как уже говорилось, эта "этажность" условна. В действительности же между указанными уровнями нет четких границ. В реальной жизни эти уровни представлены человеком и средой, личностью и обществом. Причем, будучи относи-

²Ппдробно функции мотивации анализировались автором в коллективной монографии "Криминальная мотивация" [161, с. 19-37]. В этой работе смыслообразующая функция мотивации рассматривалась как составляющая отражательной, что, видимо, не совсем верно. Личностный смысл мотивации как субъективного Отражения действительности является не просто одной из сторон субъективного отражения, но и самостоятельной функцией мотивации. 30

Личное І ь

Среда

Уровни мотивации

ОИОЛОІИЧОСКНИ

психо юг и чес кии -І социально-

f ПСИХОЛОїИЧесКИИ

1 социологический

>*~*>^ — взаимодействие личности и среды в процессе мотивации

Рис. 2

тельно обособленными, они не противопоставлены друг пругу, а неразрывно связаны между собой в процессе постоянного взаимодействия (рис. 2). Вне этой связи и взаимодействия нет ни общества, ни человеческой личности, ибо общество, по мысли К. Маркса, есть "продукт взаимодействия людей" [II, с. 402], а личность -"совокупность всех общественных отношений" [3, с. 3].

В мотивации человеческого поведения вообще и преступного в частности социальный, социально-психологический, психологический и биологический компоненты образуют "сплав", имеющий свои особые свойства, отличные как от свойств отдельно взятых компонентов, так и от свойств их механического сочетания. А так как формирование этого сплава происходит на социальной основе, то новое образование по своей природе всегда социально. Органическое единство различных уровней мотивации в поведении вменяемого человека, не утрачивая своей социальной природы, является сугубо индивидуальным. Индивидуальные проявления преступного поведения подчинены вероятностным закономерностям, которые улавливаются на статистическом уровне анализа.

Исходя из сказанного, мотивация преступного поведения может быть определена, с одной стороны, как внутренний стержень его генезиса, с другой - как резулъти-

31

рующая взаимодействия личности правонарушителя с социальной криминогенной средой. Это определение положено в основу теоретического и эмпирического изучения рассматриваемого феномена.

Склоняясь к такому широкому пониманию мотивации, автор отдает себе отчет в том, что оно не соответствует устоявшимся представлениям, согласно которым названные элементы (этапы) мотивации относятся к основным образующим деятельности в целом [204, с. 216], или к составляющим общего механизма преступного поведения [188, с. 359-360]³. Но именно такой широкий подход представляется наиболее продуктивным для решения причинных криминологических задач. И автор здесь не одинок. Аналогичным образом подходят к мотивации и некоторые психологи. Интересные идеи в этом плане высказаны известным немецким психологом X. Хекхау-зеном. Он понимает под мотивацией "процесс выбора между различными возможными действиями, процесс, регулирующий, направляющий действие на достижение специфических для данного мотива целевых состояний и

эЗдесь возникает необходимость соотнесения мотивации преступного поведения с его механизмом, которые, как справедливо замечает В.Н. Кудрявцев, надо отличать как по объему, так и по содержанию [161, с. 15]. При традиционном понимании мотивации разведение этих понятий не представляет трудностей. Включение же в мотивацию целеобразования и других этапов осложняет такое разведение. Но если рассматривать мотивацию как субъективную составляющую механизма преступного поведения в отличие от объективных сторон других его звеньев, то различия между ними становятся очевидными. Мотивация и в этом случае остается составным звеном механизма преступного поведения, и оно всегда будет уже механизма хотя бы потому, что последний включает в себя не только субъективные, но и объективные элементы. 32

ддерживающий эту направленность... Мотивация... является единым процессом, равномерно от начала до пронизывающим поведенческий акт. Она, скорее,

складывается из разнородных процессов, осуществляю-цщх функцию саморегуляции на отдельных фазах поведенческого акта..." [339, с. 34-35]. В.Д. Шадриков также считает, что мотивация пронизывает собой всю деятельность, не ограничиваясь ее начальным этапом [344]. В.А. Иванников фактически солидаризируется с излагаемым мной подходом к мотивации, суть которого была опубликована около десяти лет назад [см.: 209, 210]. В.Д. Иванников понимает под мотивацией особое психическое действие, включающее в себя оценку системы значимости мотива и его места в мотивационной сфере, постановку целей, поиск средств, создание плана действий, оценку последствий, оценку и учет вероятности успеха, учет своих возможностей и функционального состояния [237, с. 31].

Широкий подход к мотивации преступного поведения позволяет рассматривать целеобразование, выбор путей достижения целей, принятие решения и другие элементы не как равнопорядковые с исходным побуждением, а как подчиненные ему, формируемые на основе его содержания, опредмечивающие его, составляющие вместе с ним единый мотивационный вектор, представляющий собой результирующую взаимодействия личности и среды не только при возникновении мотива, но и в процессе формирования всех других элементов мотивации.

Такое понимание мотивации преступного поведения отличается от имеющихся определений главным образом по двум основаниям.

Во-первых, мотивация не сводится к процессу форми рования мотива (или совокупности мотивов при полимо тивации) как такового, поскольку это формирование ³- Зак. 1723 33

невозможно вне связи с целеобразованием, выбором путей достижения цели, прогнозированием будущих действий и последствий, принятием решения и другими элементами, которые, с одной стороны, формируются на основе исходного побуждения, с другой - изменяют, уточняют, конкретизируют и опредмечивают его и мотивацию в целом, т.е., сливаясь с ней, "достраивают" ее и переводят из сферы субъективных переживаний в действенную побуждающую и направляющую силу. Поэтому она, как любой психический процесс, имеет стадии, или фазы, которыми, видимо, и будут возникновение мотива, образование цели и другие элементы (этапы), ее опредмечивающие, которые генетически переходят друг в друга. В каждом предыдущем элементе (стадии, фазе, этапе) зарождаются предпосылки последующего. "Представление о том, что он (психический процесс. - В.Л.) детерми- | нируется только некоторой начальной причиной, высту- ] пающей в роли "толчка", а далее психический процесс развертывается по своей "собственной логике", по некоторой заранее заданной программе, является упрощенным. На каждой его стадии формируется некоторый результат, который включается в систему действующих детерминант, так или иначе изменяя его. Иначе говоря, 1 самая детерминация здесь оказывается динамичной и системной" [204, с. 162-163].

Во-вторых, рамки мотивации трудно ограничить лишь психологическим процессом формирования мотива как спонтанного субъективного явления. Они включают в себя в снятом (интериоризированном) виде непосредственные и опосредованные, ближайшие и отдаленные причины его формирования, т.е. личность и среду в их динамическом взаимодействии, социально значимой результирующей которого и является мотивация. Плодотворную' мысль в этом плане высказал В.К. Вилюнас.

34

Приведем ее в более полном виде: "Обособление в психологии раздела мотивации связано с перемещением интересов исследователей с ближайших, непосредственных причин поведения (которыми и являются субъектив-_ньіе побуждения, желания) на все более отдаленные и опосредованные. Действительно, для более полного объяснения некоторого поступка явно недостаточно утверждения, что он был совершен из-за возникшего желания. Конкретное действие всегда отвечает некоторому более общему жизненному отношению, определяемому потребностями и ценностями субъекта, его привычками, прошлым опытом и т.п., которые, в свою очередь, определяются еще более общими закономерностями биологического и социального развития, и только в этом контексте оно может получить подлинное причинное объяснение. Проблема мотивации в таком широком смысле... предполагает выяснение всех факторов и детерминант, побуждающих, направляющих и поддерживающих поведение живого существа" [79, с. 11].

Именно при таком широком подходе мотивация преступного поведения имеет важное научно-криминологическое и практическое значение. Ее изучение в предлагаемом объеме и содержании даст возможность более системно, глубоко и детально разобраться в субъективной стороне преступления. Изучение мотивации по элементам (этапам, стадиям) и анализ ее как результати-рующей взаимодействия конкретной личности с конкретной средой позволит правильно понять не только личность виновного, т.е. внутренние условия преступного поведения, но и внешние причины преступления.

4. Если признать не противоречащей реальности и

достоверной общую характеристику мотивации преступ-

ого поведения, представленную в горизонтальном (в

виде внутреннего стержня преступного поведения) и

35

вертикальном (как результирующую взаимодействия личности правонарушителя с социальной криминогенной средой) сечениях, то становится очевидным, что целостное представление об этом феномене должно быть не только многомерным, но и системным. Системный подход к мотивации преступлений вытекает не только и не столько из необходимости упорядоченного описания сложнейшей совокупности элементов и уровней данного явления, сколько из его фактической структуры, научное описание которой не может быть не системным. Попытки исследования человеческой деятельности и ее отдельных сторон в качестве систем или подсистем предпринимались неоднократно [53; 151; 226; 268; 303; 325; 343; 354 и др.]. Анализ этих работ показывает, что психические явления, видимо, не могут быть несистемными. Поэтому справедливо указывается, "что природа психического может быть понята только на основе системного подхода, т.е. рассмотрения психического в том множестве внешних и внутренних отношений, в которых оно существует как целостная система" [204, с. 88]. Это прямо

относится к мотивации.

Мотивация преступного поведения отвечает основным принципам теории систем: целостности, структурности, взаимозависимости, иерархичности, множественности описания и др., разработанным в советской и зарубежной литературе [66; 129; 289; 302; 329].

Целостность мотивации как системы является ее исходным пунктом. Будучи множеством взаимосвязанных элементов, мотивация представляет собой качественно новое интегрированное образование, свойства которого не сводимы к свойствам ее отдельно взятых единиц (потребности, мотиву, решению) или их суммы. Целостные свойства мотивации главным образом проявляются при приеме информации (внешней и внутренней)

36

«а входе системы, при ее переработке внутри системы и выдаче на выходе системы в виде тех или иных действий субъекта.

Целостность мотивации диалектически сочетается с ее расчленением на отдельные элементы и уровни, т.е. со структурностью. Последовательное и взаимосвязанное описание этих составных частей позволяет обрисовать систему в целом, причем не только в статике, но и в динамике. С множеством элементов и уровней, образующих рассматриваемую структуру, в определенной мере связано множество степеней свободы на выходе системы при относительно одинаковых социальных воздействиях на ее входе, поскольку колебания в любом элементе мотивации сказываются на динамической и содержательной сторонах мотивации в целом. Социальная среда в своем огромном многообразии формирует индивидуальный набор потребностей и других детерминантов, каждый из которых может быть воплощен в разных мотивах конкретного поведения, любой мотив может быть связан с неодинаковыми целями, всякая цель может быть достигнута многими путями, все это по-разному может быть оценено и соотнесено с возможными последствиями поведения. В результате могут быть приняты диаметрально противоположные решения, в том числе - совершить правомерное или неправомерное действие. Количество степеней свободы каждого элемента и системы в целом не безгранично и не произвольно. Оно колеблется в пределах объективно заданного и подчиняется определенным статистическим закономерностям.

Мотивация как система зависит от внешней среды и личности человека, которые между собой взаимодействуют. И это взаимодействие специфично: внешние влияния действуют через внутренние, которые ранее сформировались под влиянием предшествующих внешних

37

воздействий [283, с. 118], внутренние условия, в свою очередь, действуют через внешние и этим сами себя изменяют [196, с. 181]. Изменения внешней среды и внутренних условий изменяют мотивацию.

Взаимозависимость существует не только между уровнями мотивации, но и между ее элементами: между потребностью и мотивом, между мотивом и целью, между мотивом и выбором путей достижения цели и т.д. "Система... - замечает американский социолог и психолог А. Рапопорт, - это не просто совокупность единиц... когда каждая единица управляется законами причинной связи, действующей на нее, а совокупность отношений между этими единицами" [129, с. 88].

Мотивация как система иерархична. Все ее основные элементы и уровни могут рассматриваться как специфические подсистемы (потребностей, мотивов, целей, путей достижения цели, принятия решения и т.д.). В свою очередь, феномен мотивации является подсистемой человеческой деятельности или личности человека. Как всякой сложной системе, мотивации свойственна множественность описания. Это позволяет построить большое количество статических и динамических моделей, каждая из которых в состоянии обрисовать лишь одну из сторон, граней, аспектов данной системы. А поскольку феномен мотивации специфичен в различных сферах социальной практики, в том числе и в сфере преступного поведения, I то криминологический аспект мотивации является лишь < одной из сторон данной системы.

По своему строению мотивация преступного поведения как продукт человеческого мышления является системой не материальной, а абстрактной или концептуальной, более или менее верно отражающей изучаемую нами реальность. По "поведению" она сугубо динамична, поэтому ее рассмотрение в статике возможно лишь как

38

IV "ЙІ

II "Т

Внутренние условия мотивации (личность)

-Внешние условия мотивации ,

(среда)

1—9 элементы мотивации I—IV уровни мотивации ~7^^>*.процесс мотивации

Рис. 3

"сиюминутный срез" или как "стоп-кадр". По характеру взаимодействия со средой и детерминации она открытая, многозначно детерминированная стохастическая система. Поэтому изменение внешних и внутренних условий мотивации на любом этапе может отразиться как на ее динамике, так и на ее содержании⁴.

В самом общем виде феномен мотивации преступного поведения как системы может иметь следующий вид (рис. 3).

Как всякая схема, она примерна и статична. Условное определение ее границ по горизонтали и вертикали, фиксация основных элементов и уровней и, наконец,

'Социальное (антисоциальное) содержание криминальной мотивации может существенно меняться в процессе подготовки и даже совершения преступления конкретным лицом. Оно закономерно меняется у правонарушителей, если исследовать их мотивацию по возрастным группам или по историческим периодам развития общества. Динамика криминальной мотивации в зависимости от изменений внутренних (субъекта) и внешних (среды) условий ее формирования подробно рассматривалась автором в одной из Работ [161, с. 134-155].

39

обоснование системности не может претендовать на какую-либо всеобщность. Логическое построение данной системы преследует только одну цель - поиск оптимального варианта реализации комплексного подхода q решении сугубо криминологических задач, а именно наиболее полного выявления особенностей и закономерностей мотивации преступного поведения. И это исследование должно проводиться на научной базе криминологии при квалифицированной опоре на фундаментарьные достижения социологии, социальной психологии, психологии личности и некоторых естественных наук.

Последовательное рассмотрение каждого элемента системы, ее внутренних (мотивационной сферы личности) и внешних (социальной среды) условий в их взаимной связи и взаимодействии в мотивационном процессе позволяет уточнить уже известные и выявить новые особенности и отклонения, свойственные преступному поведению, установить те "критические точки" развития, после которых "поведение явно преобретает антиобщественную направленность" [167, с. 118-119]. Дальнейшее познание этих закономерностей остается одной из актуальных задач советской криминологии. Особое значение в этом деле, по мысли Н.Ф. Кузнецовой, должно придаваться исследованию структуры мотивации и ее количественной характеристики [179, с. 66]. Обращение к системному подходу, как одному из методологических направлений в современной науке, позволяющему по-новому увкдеть объект и очертить реальность, подлежащую исследованию, может оказать определенную помощь как в обнаружении, так и в дифференциации искомых особенностей и закономерностей. "Система" в данном случае "выполняет роль исходного логического каркаса, задающего границы предмета изучения и принципиальную схему его расчленения" [66, с. 181]. Она

40

позволяет изучать мотивацию в статике, кинематике и динамике. Статический аспект отражает ее структурное строение в фиксированном виде, кинематический -последовательную развертку элементов во взаимной связи, динамический - взаимодействие элементов и уровней в конкретных видах преступного поведения.