Eyvazov_A_Kh_Strategicheskiy_kurs_RF_v_rusle_politiko-pravovykh_problem_voenno-politicheskoy_integratsii_gosudarstv-chlenov_ODKB_v

Эйвазов Александр Хикметович

СЗИУ РАНХ и ГС при Президенте РФ, юридический факультет, бакалавриат

Стратегический курс РФ в русле политико-правовых проблем военно-политической интеграции государств-членов ОДКБ в свете проблем в Таджикистане

The strategic direction of the Russian Federation in line with the political and legal problems of military-political integration of the CSTO member states in light of the problems in Tajikistan

Аннотация:

Российское общественное внимание сегодня приковано к угрозе с Запада, что вызвано трагическими событиями в Украине и наделением глобальными функциями блока НАТО и расширением его к границам РФ. Однако процесс вывода американского военного контингента из Афганистана являет собой усиление активности боевиков «Талибана» и «Исламского государ-

ства», которые крепко засели на афгано-таджикской границе. Сама обстановка толкает государства-члены ОДКБ к усилению процессов военно-политической интеграции.

Ключевые слова: Россия, Таджикистан, ОДКБ, военно-политиче- ская интеграция, КНР

Abstract:

Russian public attention is now focused on the threat from the West, whichiscausedbythetragiceventsinUkraineandwithaglobalfunctions of NATO and its expansion to the borders of the Russian Federation. However, the process of withdrawal of US troops from Afghanistan is an increased activity of «Taliban» and «Islamic State» that firmly entrenched in the Afghan-Tajik border. Environment itself pushes the CSTO member states to strengthen the process of militarypolitical integration.

Keywords: Russia, Tajikistan, CSTO military-political integration, China

«Всякие изменения, вызываемые продолжением военных действий, должны вести противника в еще более невыгодное положение; по меньшей мере таково должно быть представление противника о сложившейся обстановке».

(Карл фон Клаузевиц, «О войне», 1832 г.)

После ликвидации Организации Варшавского Договора (ОВД) и распада Союза ССР к концу 1991 года молодому российскому государству стало понятно, что необходимо не впасть в полосу гражданских войн с соседями — бывшими вчерашними советскими республиками. Поводов было немало.

Сегодня внимание российской общественности всецело приковано к трагическим событиям в Украине, длительность которых в феврале текущего года перевалила уже за год. Как справедливо заметил философ Михаил Веллер, «мы уже год живем в виртуальной Украине». Как прогнозируется, после 9 мая будет активизация вооруженного противостояния на юго-востоке Украины.

Ввиду конфронтации России с Западом [феноменом более абстрактным и масштабным, чем просто страны, которые ввели экономические санкции в отношении России после вхождения в состав РФ двух новых субъектов РФ — Республики Крым и города Севастополя] вектор стратегического курса РФ в Центральной Азии, становится не просто приоритетом современной политической конъюнктуры, а необходимостью удержания и укрепления российского политического и экономического влияния в данном регионе.

Вэто самое время судьба влияния российского государства в Центрально-Азиатской регионе в свете проблем в Таджикистане приобретает особую роль. Эти проблемы обусловлены опасностью, грозящей государственности Республики Таджикистан, вызванной угрозой как со стороны афганско-таджикской границы по реке Пяндж, вдоль которой засели вооруженные отряды бойцов «Талибана» и «Исламского государства» численностью порядка 5 тыс. боевиков, так и внутриполитической нестабильностью, обусловленной бедностью и усилением среди населения различных движений исламских фундаменталистов. Решающую роль в сохранении мира и безопасности на территории СНГ играет Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ),

созданная 7 октября 2002 года на основе Договора о коллективной безопасности (ДКБ) от 14 мая 1992 года, членами которой на сегодняшний день являются Армения, Белоруссия, Россия, Казахстан, Киргизстан, Таджикистан.

Как справедливо заметил Бывший директор по делам России и Центральной Азии в Совете национальной безопасности Барака Обамы Пол Стронский, «как бы мы не смотрели на Центральную Азию,онарассматриваласьчерезпризмуситуациивАфганистане» [1]. Надо иметь в виду, что у Таджикистана самая протяженная из государств СНГ общая граница с Афганистаном — 1344 километров.

Необходимо отметить, что в самой Российской Федерации до сих пор отсутствует единый (унифицированный) внутригосударственный нормативный правовой акт, который бы описывал [общую] стратегию участия Российской Федерации в ОДКБ (в отличии, к примеру, от имеющихся Указов Президента РФ по СНГ или БРИКС). Правовые основы, регулирующие процессы военно-по- литической интеграции государств-членов ОДКБ разбросаны в десятках нормативно правовых актах законодательства РФ, среди которых особо выделяются: «Военная доктрина РФ», «Концепция внешней политики РФ», Указ Президента РФ от 07.05.2012 N 605 «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» и т.д.

Договоренность России и Таджикистана о сотрудничестве в военной области построена на принципах учета «необходимости взаимоприемлемого и организованного решения вопросов, связанных с созданием их собственных вооруженных сил и размещением Вооруженных Сил Российской Федерации на территории Республики Таджикистан» [2]. Российская Федерация осуществляет выполнение своих обязательств перед Таджикистаном в укреплении его обороноспособности как по двусторонней линии (т.е. напрямую), так и в рамках решений ОДКБ (т.е. через посредничество данной организации).

Российская Федерация и Республика Таджикистан, в силу ст. 11 Договора между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан о сотрудничестве в военной области от 25 мая 1993 г. взаимодействуют в «интересах обеспечения своей безопасно-

сти, сохраняют единое информационное пространство, обмениваются военно-технической информацией» [3].

Трудно поверить, что политическое руководство Российской Федерации, которая будучи государством-правоприемником Союза ССР, рассматривало бывшие советские республики как равноправные и самостоятельные в военно-политическом отношении государства. Это четко прослеживается в исторической хронологии, если взять во внимание следующее: спустя неделю после издания и одновременно вступления в законную силу Указа Президента РФ от 7 мая 1992 N 466 «О создании Вооруженных Сил Российской Федерации» ровно через неделю, 14 мая того же 1992 года подписывается Договор о Коллективной Безопасности (ДКБ) в Ташкенте между девятью бывшими советскими республиками.

Реальность процессов военно-политической интеграции вокруг конкретных проблем была отмечена на своей большой пресс-конференции на Эхо Москвы министром иностранных дел РФ С.В. Лавровым, когда он сказал следующее: «У них (НАТО — прим. автора) был Афганистан, как объединяющий фактор» [5]. В то же время, первоначально государства, подписавшие Вашингтонский договор в 1949 года начали проводить военно-по- литическую интеграцию, оформились в военный блок, с целью противостояния военно-политической мощи и распространявшемуся влиянию Союза СССР после окончания Второй Мировой войны.

Политическая стабильность и безопасность в Республике Таджикистан гарантируется присутствием 201-й Гатчинской ордена Жукова дважды Краснознаменной военной базы (далее — 201-я военная база РФ) в Таджикистане, входящей в состав крупнейшего военного округа России — Центрального военного округа(ЦВО)—иявляющейсякрупнейшейроссийскойсухопутной военной базой за пределами России. В свою очередь политическая стабильность и безопасность Республике Таджикистан является гарантом присутствия данной военной базы на ее территории. За один 2014 год в свете обострения международной обстановки, численность российских солдат на 201 военной базе увеличилась по разным данными с 5 до 7,5 тыс. человек.

5 октября 2012 года в ходе визита В.В. Путина в Душанбе было подписано соглашение между Россией и Таджикистаном по продлению срока пребывания 201-й военной базы на территории Таджикистана еще на 49 лет (хотя срок пребывания по прежнему договору истекал в 2014 году). Немаловажным дополнением в дело обеспечения безопасности в регионе является российская авиационная база «Кант», договор о создании которой в Киргизии был подписан в 2003 году сроком на 15 лет, однако уже в 2009 году он был продлён ещё на 49 лет.

Однако в связи с обостряющейся международной обстановкой в отношении России как локомотива военно-политической интеграции государств-членов ОДКБ, сама повестка дня в ОДКБ изменилась. К примеру, уже сегодня претворяются в жизнь выработка методик коллективной борьба с проявлениями среди населения государств-членов ОДКБ «романтизации революции» [6], что наиболее актуально сегодня для Таджикистана.

Военная политика РФ, в соответствии с Военной доктрины РФ, «направлена на сдерживание и предотвращение военных конфликтов, совершенствование военной организации в целях обеспечения обороны и безопасности России, а также интересов ее союзников» [7] для задач, обозначенных в п. 20 Военной доктрины РФ, среди которых — укрепления системы коллективной безопасности в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и наращивание ее потенциала, усиление взаимодействия в области международной безопасности в рамках Содружества Независимых Государств (СНГ).

На пленарном заседании саммита ОДКБ от 24.12.2014 Президентом РФ В.В. Путиным поставлена задача при проведении коллективной модернизации вооруженных сил государствчленов ОДКБ «уделять внимание адекватным превентивным мерам» [8].

Россия, как сообщили источники газеты «Ъ» из Генштаба РФ, «в ближайшие годы готова предоставить Таджикистану воен- но-техническую помощь на сумму около 70 млрд руб. (около $1,23 млрд по нынешнему курсу)» [9]. При этом не уточнено, сколько именно «нескольких лет» будет. К примеру, в период с 2008 по 2014 год общий объем финансовой помощи Республике Южная

Осетия (уже включая и военно-техническую помощь молодой республике) составил более 43 миллиардов рублей.

Милитаризация Таджикистана может, в свою очередь, стать источником опасений со стороны Казахстана, который, по сути «зажат» между Россией и российской 201 военной базой в Таджикистане; Казахстана, который до недавнего времени в принципе пророссийски настроен был. Таким образом, опасения Казахстана после заявлений российского истеблишмента о «восстановлении исторической справедливости» и «защиты русскоязычного населения» в Украине, породили опасения у казахского политического руководства о севере страны, в которой подавляющее население составляют русскоязычные граждане Казахстана. Казахское руководство ужесточило уголовную ответственность за сепаратизм и даже осуществило частичное переселение русскоязычного населения в южную часть страны и усилило полицейский контроль на севере.

Можно прийти к выводу, что даже Республика Казахстан будет всячески противиться усилению российского влияния через ОДКБ в Таджикистане, даже в решении такой общей острой проблемы для всех государств-членов ОДКБ, как вероятность прорыва афганскими боевиками афганско-таджикской границы

ипоследующего распространения религиозного экстремизма в Центрально-Азиатском регионе в целом.

Необходимо отметить, что поддержание безопасности силу скопления порядка 5 тыс. организованных боевиков Талибана на границе Таджикистана с Афганистаном является также и реализацией стратегического курса РФ в СНГ, обозначенного в п. 14 Указа Президента РФ от 14.09.1995 N 940 (ред. от 31.08.2005) «Об утверждении Стратегического курса Российской Федерации с государствами — участниками Содружества Независимых Государств», в силу того, что «национальным интересам России

иобщим интересам государств СНГ соответствует надежная охрана границ по периметру СНГ, которая является их общим делом и должна осуществляться совместными усилиями»[10].

До 2005 г., т.е. даже спустя 14 лет после распада Союза ССР, пограничная служба ФСБ РФ осуществляла охрану государственной границы Республики Таджикистан. На самом же деле более

150 лет российский солдат верой и правдой защищал эту границу, но в 2005 году эта история закончилась.

«Пограничникам Таджикистана сегодня нужно оказывать очень серьезную помощь, так как они являются форпостом, предотвращая возможность прорыва через границу боевиков, наркокурьеров и вооруженных бандитов, которые такие попытки предпринимают периодически» [11], — отметил Н.Бордюжа на встрече с казахскими журналистами 17 марта 2015 года.

Теперь можно понять, что сама ситуация с выводом американского военного контингента из Афганистана является феноменом «черного лебедя», что по Николасу Насиму Талебу, является «аномальным или значительным событием со значительным (обычно опасным) воздействием на большое количество людей» [12], т.е. подобно бомбе замедленного действия, у которой неизвестно точное время взрыва, но и избежать этого взрыва невозможно. Сам факт вывода американского военного контингента из Афганистана безусловно изменит баланс сил в регионе, вакуум будет заполнен. Только кем именно?

В соответствии с абзацем 1 пп. «д» п. 1 Указа Президента РФ от 07.05.2012 № 605 «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» МИД РФ и другим федеральным органам исполнительной власти вменено в обязанность «рассматривать развитие многостороннего взаимодействия и интеграционных процессов на пространстве СНГ как ключевое направление внешней политики» [13].

С усилением влияния РФ на данный регион через ОДКБ, начинается гонка, активизация другого ключевого игрока на данном направлении — Китая. Систему, как известно, характеризует на ошибка, а реакция на ошибку. Россия оказывается в именуемой в шахматах ситуации «цугцванг», когда независимо от хода на этой Азиатской шахматной доске, на которой пропустить хода технически просто нельзя в силу международных обязательств РФ, проблемы неизбежны.

Как отметил министр иностранных дел РФ С.В. Лавров, выступая 16 апреля 2015 г. на IV Московской конференции по международной безопасности в заключение своей речи: «важно двигаться к созданию сети региональных структур, которые несут

ответственность за обеспечение безопасности в своих регионах» [14]. Однако возникает вопрос: Таджикистан, входя и в ОДКБ и в ШОС, под ответственностью за обеспечение безопасности какой региональной структуры находится? Однако, далее С.В. Лавров говоря о зоне ответственности Организации Договора о коллективной безопасности уточнил, что необходима кооперация с ШОС, из чего можно сделать вывод, что это является своего рода исключением из вышеприведенного им тезиса о разведении на «регионализацию» в вопросах обеспечения безопасности.

Данный подход к решению проблем в Центрально-Азиатском регионе воспроизводит ранее достигнутую договоренность между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой, закрепленную в ст. 14 Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой от 16 июля 2001 г., согласно которой Россия и Китай «всемерно способствуют укреплению стабильности, утверждению атмосферы взаимопонимания, доверия и сотрудничества в регионах, прилегающих к их территориям, и содействуют усилиям по созданию в этих регионах соответствующих их реалиям многосторонних механизмов взаимодействия по вопросам безопасности и сотрудничества» [15]. Следовательно, Таджикистан, находящийся в сердце Центрально-азиатского региона, является своего рода зоной ответственности двух державами по вопросам безопасности.

Информационное агентство Интерфакс в сообщении от 16 марта 2015 г. проинформировало о том, что ОДКБ может выступить посредником для восстановления связей между российскими и таджикскими предприятиями оборонно-промышленного комплекса (ОПК) в целях производства продукции военного назначения [16]. Данные предприятия функционировали в годы советской власти в рамках единого союзного государства.

Можно проследить заинтересованность генсека ОДКБ, нежели роль арбитра в решении данного вопроса. Во время четырехдневного визита в Душанбе генеральный секретарь ОДКБ Н.Н. Бордюжа на пресс-конференции в субботу, 14 марта 2015 г., заявил, что «нам нужно оценить потребности, которые сегодня испытывают российские военно-промышленные предприятия.

Если у нас всё это дело будет, так сказать, срастаться, мы организуем совместные предприятия для взаимодействия этих производств»[17].

С распадом Союза ССР и обретением государственной независимости Республикой Таджикистан, оборудование этих военных предприятий не модернизировалось, из чего следует его мо- рально-техническое отставание; также имели место распродажи по бросовым ценам и откровенные расхищения.

«Войска ОДКБ готовы отразить любую агрессию на границе Таджикистана и Афганистана» и в случае конфликта, в зону ответственности которой, ОДКБ «будет в состоянии доставить свои войска в этот район в течение трех дней» [18]. Данное заявление у журналистов начало вызывать недоумение, и Н.Н. Бордюжа заверил, что «Россия не намерена открывать второй фронт в Таджикистане, но нельзя позволить, чтобы безопасность членов ОДКБ была поставлена под сомнение».

Обстановка в Таджикистане накаляется. В социальной сети «Одноклассники» 19 марта 2015 г. было выложено видео, на котором 16 боевиков ИГ, являющихся таджиками по национальности и одетых в военную форму с масками на лицах, выдвигают ультиматум властям Таджикистана (а именно — президенту РТ Рахмону, добавив, что их голос в следующий раз прозвучит в Кремле, уже после взятия находящегося в прицеле джихадистов Душанбе).

Прошедшие 1 марта 2015 года парламентские выборы в Таджикистане вытеснили из политического процесса Исламскую Партию Таджикистана (ИПТ). К слову сказать, это была единственная партия клерикального толка в Центрально-азиатском регионе [19]. Мусульмане Таджикистана потеряли свое представительство в парламенте. Кстати, именно эта партия была тем самым 1%, который проголосовал против передачи в 2011 году территории Восточного Памира от Таджикистана к Китаю (вообще со времен обетения независимости был передан 1% от всей территории РТ) и активно поднимала в таджикском обществе данную проблему на протяжении всего этого времени. Совпадение?

Ряд некоторых киргизских и таджикских политологов, выражая обеспокоенность ситуацией на афгано-таджикской границе, советуют, что если ОДКБ не состоянии будет решить эту

проблему, то Таджикистану следует обратиться за её решением в ШОС. Однако данная позиция представляется ошибочной в силу того, что решая данный вопрос, степень попадая под экономическое влияние Китая, у которого, к слову так сказать, имеются претензии почти на 20% территории Таджикистана, несомненно, усилится, а поддержка российского внешнеполитического курса, соответственно, может ослабнуть или вообще сойти на нет, что недопустимо. Интересно, что данный территориальный спор между Китаем и Таджикистаном имеет немалым 130-тилетнюю историю, т.е. период времени, совпадавший с российским военным присутствием на современных афгано-таджикской и китай- ско-таджикских границах, соответственно.

В2013годуМИДКНРзаявилсвоитерриториальныепретензии относительно российского Алтая, несмотря на достигнутую договоренность о проведении демаркации российско-китайской границы в 2005 году, которая окончательно как бы должна была положить конец всем территориальным спорам между двумя государствами. В европейской политической доктрине договор является документом об учреждении или ликвидации прав и обязанностей, а в китайской политической доктрине договор рассматривается лишь как начало для взаимодействия. Таким образом, в зависимости от того, насколько территориальные претензии Китая к Таджикистану будут заглушены благодаря военно-политической интеграции государств-членов ОДКБ при ведущей роли России в данном вопросе, зависит и решение территориальных вопросов между КНР и РФ, а в противном случае можно ожидать перманентную реакцию. Следует иметь в виду, что современный Китай, как четко подметил американский профессор Питер Наварро, «только на вид добрая панда, а на самом деле — голодный дракон».

Центрально-Азиатский регион сегодня является переплетенным паутиной, лишь слегка дотронувшись до одной ниточки которой начинается тревога во всем регионе. ОДКБ по сути имеет целевое направление обеспечения безопасности преимущественно в данном регион, о чем свидетельствует, что, кроме самой России, три страны из пяти — Таджикистан, Киргизстан, Казахстан — входя в СНГ, в соответствии с абз. 3 п. 14 ранее упо-