Makiave_769_llizm_v_diplomatii

Никколо́ Макиаве́лли (Макьявелли, итал. Niccolò di Bernardo dei Machiavelli; 3 мая 1469, Флоренция — 21 июня 1527, там же) — итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель (занимал во Флоренции пост государственного секретаря), автор военно-теоретических трудов. Выступал сторонником сильной государственной власти, для укрепления которой допускал применение любых средств, что выразил в прославленном труде «Государь», опубликованном в 1532 году,

Исторически Макиавелли принято изображать тонким циником, считающим, что в основе политического поведения лежат выгода и сила, и что в политике следует опираться на силу, а не на мораль, которой можно и пренебречь при наличии благой цели.

 Ложь и правда.  Зачастую обывательское мнение о дипломатах за­ключается в том, что ложь и обман являются составной частью их профессии, что лгать для них так же естественно, как для человека есть, пить, дышать. Этому во многом способствовало и выражение английского дипломата Г.Уоттона, которое цитируется практичес­ки почти в каждой книге о дипломатии «Дипломат, — писал он в дневнике одной девицы, — честный человек, который посылается за границу, чтобы лгать в пользу своего правительства». Но Уоттон далеко не одинок в та­кого рода суждениях. Французский писатель и сатирик в книге, посвященной дипломатии, назвал дипломатов даже «хамелеона­ми». Одним из апологетов тезиса о возможности и необходимости лжи в дипломатии, о том, что она допустима и что правда вредит интересам государства, был Н. Макиавелли. Но любопытно, что сам Макиавелли в то же время понимал, что ложь может оказаться пагубной для дипломата и его действий. Поэтому в своих инструк­циях, направленных флорентийскому послу при дворе Карла V, он указывал, что посол должен стремиться к тому, чтобы не прослыть человеком, который думает одно, а говорит другое. «Это показыва­ет, — добавлял он, — как ошибаются те, кто видит в интриге сущ­ность дипломатической профессии».

Мнение Макиавелли оказало сильное влияние на дипломатию XVI—XIX в. и даже первой половины XX в. Это не значит, конеч­но, что методы макиавеллизма исчезли из современной диплома­тии. Так, в своей книге о де Голле один из лучших знатоков внеш­ней политики Франции профессор Н. Н. Молчанов (в свое время окончивший Дипломатическую академию) отмечал такие черты французского президента, как «трезвый цинизм» и всякое отсутст­вие сентиментальности. Любимыми выражениями де Голля были «наши союзники являются также нашими противниками», «союз­ники — это иностранцы, — завтра они могут стать нашими врага­ми». Профессор Молчанов оценивает дипломатию французского президента как «макиавеллизм высшего класса». Но все больше в определении дипломатии на первое место выдвигается доверие.

Приведем некоторые из тех определений дипломатии, которые даются видными учеными-международниками и дипломатами — нашими современниками: «Дипломатия — искусство согласовы­вать интересы народов {согласовывать, а не обманывать. — В. П.), целью дипломатии является доброе согласие между народами»1. Г. Никольсон отмечает, что слово дипломатия употребляется как коварство лишь в плохом, отрицательном смысле2. Недаром в спе­циальной главе своей книги, озаглавленной «Идеальный дипло­мат», Никольсон считает первой добродетелью дипломата правди­вость. Под правдивостью понимается не только воздержание от сознательной лжи, но самая тщательная забота избегать неправды или сокрытия истины. «Хороший дипломат, — пишет он, — дол­жен стараться не оставлять неправильного впечатления у тех, с кем он ведет переговоры и, если последующие сведения противо­речат тем, которые он сообщил, он немедленно должен исправить возникшее недоразумение. Несмотря на временную выгоду, кото­рую он может получить, если не исправит его. Даже при очень низ­ком уровне переговоров исправление неправильной информации увеличивает доверие, как в настоящем, так и в будущем»3. Николь­сон цитирует английского дипломата лорда Максбери, бывшего послом во многих странах, в том числе в России при Екатерине I, который писал: «Успех, достигнутый при помощи лжи, случаен и непрочен, раскрытие лжи не только погубит навсегда вашу репута­цию, но глубоко поразит честь вашего двора»4.

«Новая дипломатия» была свя­зана именно с открытостью, правдивостью и честностью. Сразу после начала первой мировой войны группа видных ученых и пи­сателей, включая Б. Рассела, Ч. Тревельяна, А. Тойнби, который и сам был дипломатом, организовали под руководством Е. Д. Мореля Союз демократического конгресса и провозгласили новые принципы и методы внешней политики, противоречащие взглядам на дипломатию Макиавелли. Среди этих принципов значилась и демократическая дипломатия. Предполагалось, что отныне наро­ды могли знать, о чем ведутся переговоры, и влиять на них, что парламенты будут полностью осведомлены о заключенных согла­шениях, что ложь и обман народов в области внешней политики и дипломатии будут полностью исключены.

Эти принципы были подхвачены и президентом США В.Виль­соном, который 27 мая 1916 г. в публичном адресе в защиту мира высказался за объединение наций в деле предупреждения новых войн¹. Они нашли отражение и в Декрете о мире, принятом совет­ским правительством в ноябре 1917 г.

В нем новое правительство России выступало за справедливую, демократическую, честную и открытую внешнюю политику и дип­ломатию. С аналогичным заявлением о демократической диплома­тии выступил 5 января 1918 г. и Британский конгресс тред-юнионов, а несколько дней спустя и В. Вильсон в своих известных «14 пунктах», в которых, правда, в значительной степени на сло­вах, была провозглашена «честная дипломатия» — «открытые до­говоры, открыто обсуждаемые». В них он призывал вести дипло­матию всегда честно и публично². В верительных грамотах, кото­рые вручаются послами руководителям иностранных государств, главной мыслью является доверие к дипломатии.

Некоторые оправдывают обман, приравнивая его к хитрости, а последнюю считают проявлением ума, находчивости, считая хит­рость чуть ли не основным и обязательным качеством дипломата. На самом деле обман не проявление ума, а, наоборот, свидетельст­во умственного убожества. 

Известные английские авторы Гамильтон и Лэнгхорн пишут по поводу доверия: «Успешная дипломатия должна в конечном счете зависеть от признания за представителями правительств опреде­ленных общих стандартных подходов и поведения» (в том числе возможности положиться на дипломата, на его слово²).

В подтверждение своей мысли приведу пример:

1958 год. Первая встреча канцлера ФРГ К. Аденауэра с Шарлем де Голлем. Еще вчера они представляли враждующие государства. Но они хотели коренным образом изменить отношения между двумя стра­нами — оба они поняли, что прежние враждебные отношениях двух го­сударств на протяжении почти ста лет не принесли пользы ни одной стране, и решили установить добрые отношения сотрудничества. Что мешало этому? Враждебное, недоверчивое, подозрительное отношение к намерениям другой стороны. Именно поэтому Аденауэр поставил в качестве первого пункта в повестку дня не проблему урегулирования политических разногласий, а тему доверия двух стран и их лидеров друг другу. Он сказал де Толлю, что настало время двум народам и их лидерам построить взаимоотношения на совершенно новой основе — на более сердечном сотрудничестве. «Доверие, которым я пользуюсь, позволяет мне ориентировать в желательном направлении политику Германии. А вы? Куда вы намерены направить политику Фран­ции?» — спрашивал Аденауэр де Голля, и тот отвечал: «Мы встрети­лись в моем доме, именно потому, что для Франции настало время проводить новую политику (в отношении Германии. — В. 77.). Я пола­гаю, что стоит опрокинуть ход истории».

Всего они встречались пятнадцать раз, обменялись сорока письмами, провели друг с другом в беседах более ста часов, в том числе много времени наедине. Сотрудничество двух стран, благо­даря политике их лидеров, основанной на доверии, стало фактом.