Arendt_Kh_Vita_activa_ili_o_deyatelnoy_zhizni

112	Третья глава: Труд

Притом как Смит, так и Маркс пребывали в полном согла­ сии с общепринятым мнением своей эпохи, принижая непро­ изводительный труд как паразитарный, словно имея здесь дело со своего рода перверсией труда, достойного называться так только когда он увеличивает достаток в мире. В самом деле, Маркс явно разделял презрение Адама Смита к "дворовой че­ ляди", которая подобно "праздным гостям... ничего не остав­ ляет после себя в обмен за потребленное"'''. Однако как раз именно эти .лтраздные" слуги - эти аборигены дома и двора, оiюfтаl и familiares, которые удовлетворяютпостоянно возвра­ щающиеся жизненныенужды и заботятся о беструдном потреб­

лении, никогда не производя ничего непреходящего, - на

протяжении всех веков до Нового времени имелись в виду, ког­ да труд отождествлялся с рабством. Что эта .лтраздная дворо­ вая челядь", по Адаму Смиту лишь пожирающая и ничего не создающая, в действительности .лтроиэводнха", было не более и не менее как свобода их господ или, по-современному выра­ жаясь, условие возможности их .лтроизводигехьности" 16.

Таким образом более принципиальное различие между тру­

дом и созданием уже содержится в различении между непроиз­ водительным и производительным трудом, хотя бы и в форме современного предрассудка в пользу труда и его мнимой про­ изводительности 17. В самом деле, отличительная черта труда

суровее и мучительнее звериной. Интересна в юмовском замечании

лишь негативная сторона, а именно то, как много для него значило

не принимать ни мышление ни разум в расчет для дефиниции чело­ века; он был того мнения, что, судя по их поведению, животные тоже

кэтому способны.

1:.Wealth of'Nations, Everyman's edition, vol. Н, р. 302.

1(; Так, Фридрих Лист в статье "Труд" в Staatslexikon (1834-1843) пишет: "Труд производителенлибо когда он производитрыночные ценности,либо когдаон увеличиваетпроизводительныесилы... Труд челяди дает возможность хозяину исполнять более важные дела... и увеличивает таким образом прои:шодительную силу общества". При­ мечательно, что как раз подобные прозрения в сущность труда вовсе не играют никакой роли в современных теориях труда.

17 Различение между производительным и непроизводительным трудом восходит к физиократам, проводившим различие между про­ изводящими, владеющими и непроизводящими классами. Посколь­ ку для них источник всякой производительности заключа.лся в при­ родной силе земли, мерилом производительности было для них про­

изводство новых предметов, а не полезность того или иного занятия

для человеческих потребностей. Так для маркиза де Мирабо, отца

(Ge-

§ II Труд наших тел и созданиенаших рук

113

именно в том что он не оставляет по себе ничего объективно осязаемого, результат его усилий сразу снова потребляется и очень недолговечен. И тем не менее это тягостное усилие, не вызывающее таким образом к бытию ничего долговечного, в самой своей напрасности настоятельнее всякого другого и его задачи предшествуют всем прочим задачам, ибо от выполне­ ния их зависит сама жизнь. Перед лицом беспримерного взле­ та производительности в новоевропейском обществе дело было близко к тому чтобы списать .лгепроизводитехьный" труд, все­ гда остающийся одинаковым, на счет остаточного явления из

прошлых времен и приписать труду качества, присущие толь­

ко изготовлению, заговорив о трудящемся животном, animal laborans так, как если бы он был по своей собственнойсути homo [аЬег. На этом смешениипокоитсяне только Марксоватеория труда, но и вообщепрославлениетруда в Новоевремя,а за всем этим возвеличениемпрячетсянадежда,всегоболееявственная именно в сочинениях Маркса, что требуется всего лишь шаг чтобы целиком и полностьюустранитьтруд и с ним необходи­ мостьиз сферы человеческого"',

Несомненно, фактический исторический сдвиг, с которым труд выступил из темноты своей потаенности на свет публич­ ности, где его стало можно организовать и "разделить" 19, име­ ет исключительное значение для становления новоевропейс-

знаменитого оратора Французской революции. Непроизводительны те классы трудящихся, "труды которых, пусть и необходимы для че­ ловеческих нужд и полезны для общества, тем не менее не произво­ дитехьны", и он иллюстрирует это различие между необходимым и производительным трудом, сравнивая деятельность обтесывания кам­ ней с такой, которая бы их производила (см.[еап Dautry, La notion de

travail chez Saint-Simon ег Гоцпег; в Journal de psychologie поппаlе et pathologique, vol. LII, по. 1, 1955).

1" Нет никакого сомнения, что Маркс питал эту надежду на про­ тяжении всей жизни. Мы встречаем ее выражение уже в "Немецкой идеологии": "Дело идет не о том чтобы освободить труд, но о том чтобы снять его" (Gesamtausgabe, ЛЬе 1, Bd. 3, S. 185), а спустя десяти­ летия он повторяет это в третьем томе "Капитала" (гл. 48): "Царство свободы начнется по сути лишь тогда, когда прекратится труд"

sапнаusgаЬе, ЛЬ(. 11, S. 873).

19 Что лишь разделение труда делает труд производительным, Адам Смит знал уже очень хорошо. См. например Введение ко вто­ рой книге "Богатства государств", где он подчеркивает, что произ­

водительность идет не столько от самого труда, сколько от его раз­

деления.

114	Третья глава: Труд

ких теорий труда. Но еще важнее факт, ошущавшийся уже клас­ сической политэкономией и затем собственно открытый и кон­ цептуально Сформулированный Марксом, а именно что чисто объективно и совершенно независимо от исторических обсто­ ятельств труду на самом деле присуща некая лишь ему свой­ ственная .лтроизводитехьность" вопреки нестойкости его "про­ дуктов" и что эта производительность труда проявляется как в частной, так и в публичной области. Только покоится эта "про­ изводительность" не на конкретных результатах самого труда, а скорее на силе человеческого тела, продуктивная способность

которого еще не исчерпана к моменту, когда он произвел сред­

ства своей жизни, но оказывается еще в состоянии создать не­ кий .лтрибавок", т. е. больше того что необходимо для "воспро­ изводства" его собственной силы и рабочей силы. Поэтому вве­ дение понятия "рабочая сила", как заметил уже Энгельс, явля­ ется наиболее существенным вкладом Маркса в теорию труда 20; именно в избытке силы человеческого тела, а не в самом труде заключено собственно .лтроизводитехьное" всякого труда. Ибо в отличие от производительности создания, постоянно прибав­ ляющего к предметному составу мира новые объекты, вся про­ изводимая рабочей силой предметность есть как бы побочный

продукт деятельности, которая в основном остается направле­

на на обеспечение средств своего собственного воспроизводства. Лишь поскольку ее сила этим не исчерпывается, она может быть использована чтобы обеспечить воспроизводство средств к жиз­ ни для более чем одной жизни; но поэтому она остается все же всегда привязана к "производству жизни", своей собственной или чужой, ее "эксплуатирующей" 21. Потомунасилиев рабов­ ладельческомобществеили эксплуатацияв капиталистическом могут использоватьсятак, что часть конкретноналичнойсово­ купнойсуммы человеческойрабочейсилыдостаточнадля вос­

производстважизни всех.

С этойточки зренияобществав целом, определяющейвоз­ зрения всего Нового времени и находящей свое самое замет­ ное и последовательноевыражениев творчествеМаркса, вся-

20 Во Введении Энгельса к работе Маркса ..Заработная плата, труд и капитал", где Маркс предлагает это понятие и подчеркивает его

значение.

21 Маркс всегда, и особенно в юношеских произведениях настаи­ вал на том, что собственная задача труда есть ..производство жизни",

И рассматривал его поэтому с самого начала заодно с порождением - производством ..чужой" жизни.

§ 11 Труд наших тел и создание наших рук

115

кий труд должен представляться .лтроизводитехьным", так что

предшествующее различение между непроизводительностью

домашней работы и труда обслуги, которые не оставляют сле­

дов, и производством предметов, которыедостаточнодолговеч­

ны чтобы их можно было накоплять, теряет свою значимость. Эта чисто социальная точка зрения, как мы видели, определя­

ется исключительно жизненным процессом человеческого рода,

который постоянно обновляет и воспроизводит себя через про­ изводство средств для своей жизни и для которого поэтому все предметное предстает "потребительской стоимостью". В дей­ ствительно целиком и полностью "социальном человечестве", чьим единственным занятием было бы поддержание и возоб­

новление жизненного процесса, - и таков к сожалению вовсе не утопический идеал, на который явно или неявно ориенти­ руются Марксовы теории 22, - В самом деле уже не было бы никакой разницы между трудом и созданием. Ибо всякое со­ здание превращается в труд в тот самый момент, когда его про­

дукты понимаютел уже не как вещи, имеющие статус предме­

тов мира, а как результат живой рабочей силы и как функция жизненного процесса 23.

22 Понятия .лэбобществившийся человек" и .юбобщесгвившееся человечество" часто встречаются у Маркса, когда он хочет обозна­ чить конечную цель социализма. См. например третий том "Капита­ ла" (S. 873) и десятый из "Тезисов о Фейербахе": "Позиция старого материализма есть .гражданское' общество; позиция нового - челове­ ческое общество, или обобществившееся человечество". Делодля него заключалось в том, чтобы определить человека "в его индивидуаль­ нейшем бытии одновременно как общественное существо" (Gеsапн­ ausgabe Abt. 1, Bd. 3, S. 113). Эту от природы общественную природу человека Маркс часто называет также его "родовой сущностью", и знаменитые Марксовы теории отчуждения трактуют в первую оче­ редь самоотчуждение человека, а именно его отчуждение от своей ро­ довой сущности: "Непосредственное следствие того, что человек от­ чужден от продукта своего труда, от своей жизнедеятельности, от своей родовой сущности, есть отчуждение человека от человека" (там же, S. 89). В идеальной общественной формации любая человеческая де­ ятельность должна была бы проходить с той же естественностью и немучительностью, как .лтроизводство" воска пчелами в улье; жить и трудиться ради поддержания жизни будет тогда одно и то же, и жизнь работника не будет начинаться там, где кончается его деятельность как трудящегося (см. главным образом также "Заработную плату, труд и капитал").

2:1 До какой степени в основе Марксовой теории труда лежит фи-

11 б	Третья глава: Труд

Примечательно, что различения между обученным и нео­ бученным и между умственным и физическим трудом не игра­ ют роли ни в классической политической экономии, ни в рабо­ тах Маркса. С точки зрения производительности труда они дей­ ствительно имеют вторичное значение. Всякая деятельность требует известного упражнения, стирка и готовка так же как писание книг или строительство дома. Различение между про­ фессиональным и непрофессионахьным трудом относится по­ этому не к самой деятельности, а обозначает лишь определен­ ную стадию или может быть определенное качество ее испол­ нения. Правда, в результате новоевропейского разделения тру­

да важность вышеназванного различения возросла, потому что занятия, достававшиеся ранее лишь необученным и учащимся, становились тут профессиями на всю жизнь; но это последствие разделения труда, разлагающего деятельность на ее мельчай­

шие составные части, пока для их выполнения не окажется до­ статочно минимума умений, влечет за собой, как верно пред­ сказывал Маркс, вообще отмену профессионального труда. Те­

перь на рынке труда предлагается и покупается не умение, а

"рабочая сила", т. е. нечто такое, чем каждый человек обладает примерно в равной мере. Кроме того, упомянутое различение все равно относится только к рабочим, потому что представле­ ние о .лтрофессионахьно необученном ремесленнике" самопро­

тиворечиво и попытка подвести под это различение все виды

рабочей и трудовой деятельности по сути уже свидетельствует о том что различие между работой и созиданием нивелировано в пользу работы.

Иначе обстоит дело с излюбленным сегодня различением между физическим и умственным "трудом", между ремеслен­ ником и интеллектуалом. Для современного менталитета то, что связывает вместе обоих, это трудовой процесс, в одном слу­ чае выполняемый головой, в другом какой-то иной частью тела. "Мышление", очевидным образом приписываемое здесь голо-

хософия жизни и возвеличение жизни в себе, видно во всем. Перво­ начально Маркс упрекал капиталистическое общество даже не столько

в том что оно превращает все предметы в товары, сколько в том что трудящийся здесь "относится к продукту своего труда как к чуждому предмету" (Jugendschriften, ор. cit., S. 83). Иными словами, ему пред­ ставлялось невыносимым, что вещи мира, едва выйдя из рук челове­

ка, получают независимое от человека существование, что они "от­

чуждаются" от человеческой жизни.

§ 11 Труд наших тел и создание наших рук

117

ве, действительно имеет известное сходство с трудом, а именно поскольку мышление есть тоже процесс, приходящий к концу лишь вместе с жизнью и к тому же пожалуй еще менее "произ­ водитехьный'' чем труд; если уж работа не оставляет по себе

ничего долговечного, то от мышления, если ему впоследствии

не придет на помощь никакая другая деятельность чтобы за­ фиксировать "мысли", вообще не останется никакого следа. Если мыслящий хочет чтобы его мысли вышли в мир и проявились В нем, он должен приобрести известную ремесленную умелость подобно всякому другому ремесленнику. Мышление и созда­ ние - две совершенно различных между собой деятельности, которые никогда не совпадают; чтобы сообщить миру "содер­ жание" своих мыслей, мыслящий должен прежде всего пере­ стать мыслить и начать вспоминать об уже помысленном. Не­

уловимое и летучее здесь, как и в других процессах создания,

приготовляется памятью к своему возможному опредмечива­

нию, как бы препарируется: и подобно тому как начало про­

цесса создания, когда создающий только еще рисует перед со­ бой модель подлежащего изготовлению предмета, отличается от последующих стадий этого процесса тем, что он пока еще не должен иметь дело с необходимыми для изготовления матери­

алами, так же и оживление в памяти помысленного есть пока

еще не отягченное материалом начало процесса овеществле­

ния. Создание само овладевает потом материалом, который ему всегда необходим и который homo [аЬег, изготовитель,превра­ щает в мировойпредмет,вещь внутримира. Так что насколько умственный "рабочий" вообще создает какой-то продукт, на­ сколькоего деятельностьне исчерпываетсячистой мыслью,он обязан этой продуктивностьюсозданиюсвоих рук, а не "рабо­ те" своей головы. Он изготовитель,подобнодругим изготови­

телям.

Поскольку в перечне профессий современногообщества умственный труд принадлежитк свободным занятиям, само собой напрашиваетсясравнениес соответствующимантичным разграничением.Однакодревнеримскоеразличиемежду artes liberales и artes sordidae покоилосьне на разнице междудухом и телом или простомежду головойи рукой; эти artes или теЮIа, были не "искусствами", а умениями, и отличались не тем что для них требовался "высокий интеллект" или что агв liberalis, свободное искусство, было делом головы, а ars sordida, низкое искусство,делом рук. Критерийантичностискореечистополи­ тический; "свободныезанятия" - т. е. призвания, не постыд-

118 Третья глава: Труд

ные для свободного мужа, - опираются на разумность, рти­ dentia, соответствующуюгреческомуr.p(!OVY)lТ/;и в качестверас­ судительностисоставляющуюкардинальнуюдобродетельгосу­ дарственногочеловека, и служат они пользе, utilitas, никоим образом не совпадающейс necessitas, служат надобностям лю­ дей, насколькоте выступаютсвободнымигражданами,а нетому, что жизненной нуждой одинаково навязано свободным и не­ свободным~"1. Среди таких свободныхзанятий римлянечисли­ ли архитектуру, медицинуи сельскоехозяЙство~5. Противопо­ ложны им холопские ремесла, за которые берутся лишь ради заработкадля поддержанияжизни, причем безразлично, дос­ тигают ли этого литературой или столярным ремеслом; всего хуже получалось с людьми вроде "рыботорговцев, мясников, поваров, торговцев птицами и рыбаков", о "полезности" кото­ рых спора не шло, но которые сверх своей полезности были также и необходимы26. Однако даже эти низшие профессии еще не считались просто трудом. Есть еще третья и низшая катего­ рия занятий, характерная тем, что оплате тут подлежат сами тяготы труда (operae в отличие от opus, т. е. голая деятельность в отличие от готового результата), и в этом случае "сама заработ­ ная плата залог рабства"; римское право различает между до­ говором оработах, locatio conductio орегатит,и оработе,locatio conductio operis, но договорыоб исполненииработ очень ред­ ки, потомучто они обыкновенновыполнялисьрабами".

В разграничениимежду физической и умственной "рабо­ той" мы имеем поэтому дело с типично новоевропейскимот-

24 Я следую здесь ради удобства цицероновскому рассуждению о свободных и рабских занятиях в De officiis 1 42, 150-43, 154. Крите­

рии prudentia и utilitas или utilitas hominum названы в §§ 151 и 155. (Перевод prudentia как "а higheI' dеgгее ofintelligence" УолтеромМил­

лером в Loeb сlаssiсаlliЬгагукажется мне ошибочным.)

25 Что сельское хозяйство причисляется к свободным професси­ ям, есть конечно специфически римская особенность. Это имеет мало

отношения к пользе землепашества, как мы ее понимаем, но восхо­

дит скорее к политической, римской идее отечества, рагпа, согласно которой весь ager гогпагшз, а не толькогород Рим составляетобласть, являющуюсяres publica, публичнымделом.

26 То, что служит необходимой нужде в отличие от того, что по­ лезно, Цицерон называет mediocris utilitas, посредственной полезно­ стью, и заниматься этим не должен ни один свободный.

27 Edgar Loening, АгЬеitsvегtгаg, в Handworterbuch der Staatswissenschaften, 1890, Bd. 1, S. 742 ff.

§ 11 Труд наших тел и создание наших рук

119

личием, истоки которого могут быть правда прослежены вплоть до Средневековья 28. Решающее значение тут имеют два совер­ шенно разных обстоятельства, оба характерные для Нового времени и только для него. В социальной ситуации этой эпохи каждая профессия должна была доказать свою полезность для общества, и поскольку полезность именно умственных занятий выступила из-за превознесения труда в более чем двусмыслен­ ном свете, было совершенно естественно что так называемые

интеллектуалы очень скоро не имели желания сильнее чем чис­

литься среди массы рабочего населения. Но одновременно, и лишь в кажущемся противоречии к этому процессу, необходи­ мость и тем самым также престиж известных"умственных" за­ нятий в этом обществе возвысились до степени сравнимой лишь с последними веками развала Римской империи. Чтобы верно оценить значение этой растущей потребности и сопутствующего ей повышения престижа, следовало бы вспомнить о том что в древности именно необходимые для общества "умственные работы" выполнялись исключительно рабами, состоявшими в качестве писцов на частной или же на общественной службе и, разумеется, соответственно ценившимися. Лишь прогрессиру­ ющая бюрократизация Римской империи и общественное и политическое разрастание имперского хозяйства вызвали су­ щественное повышение престижа этого рода служебных функ­ ций 29. Новоевропейский класс интеллектуалов, без которых наше общество все менее умеет обойтись и которых оно поэто­ му продуцирует в возрастающем количестве, имеет подобно своим древнеримским предшественникам мало общего с ремес­ ленными профессиями; он работает - а не изготовляет - хотя

2" См. Оио Neurath, ор. cit.

~" Этот процесс прекрасно описан у Баллона: "... некогда рабские функции оказались облагорожены, подняты до высшей ступени в го­ сударстве. Это благоговейное почтение, которое от императора рас­ пространялось до первых служителей дворца, до высших должност­ ных лиц империи, распространялось на все ступени публичной адми­ нистрации... публичная служба стала публичной должностью". "Са­ мые низкие служебные обязанности... должности, которые, как мы видели, исполнялись рабами, расцвели в блеске, сиявшем от персо­

ны государя" (н. Wallon, Histoire de l'Esclavage dans I'Апtiqllitе, 1847,

р. 126 и 131). До этой перемены при Диоклетиане писцы числились в том же ранге что и стражи публичных зданий или люди, сопровож­ давшие гладиаторов на арену (там же, р. 171). Похоже, что всякая

бюрократия способствует престижу "интеллектуальных" профессий,

120Третья глава: Труд

ине "умом", но во всяком случае головой, не только метафори­ чески принадлежащей к трудящемуся физически телу. Потому он и неспособен достичь того, что объединяет самого скромно­ го ремесленника с величайшим художником, а именно доба­

вить новую, по возможности долговечную вещь к устроенному

человеком миру. Эти .лрудящиеся" интеллектуалы действитехь­ но подобны скорее всего той "домашней челяди", на одну сту­ пень с которой их ставит Адам Смит:JU , хотя их функция состо­

ит не в поддержании жизненного процесса и его воспроизвод­ стве, а в обеспечении функционирования бесчисленных гиган­ тских бюрократических аппаратов, обслуживающих современ­ ное общество и правящих им. Ибо их "продукция" и услуги потребляются поистине не менее скоро и безжалостно чем дру­ гие потребительские товары, которые должны непрестанно по­ ставляться на жадную потребу процесса биологической жизни.

12 Вещественность мира

Как пренебрежение трудом в древности, так и его прослав­ ление в Новое время ориентируются в основном на поведение или деятельность работающего субъекта, чьим тяготам древ­

ние не доверяют и чью продуктивность модерн превозносит.

Субъективность этой ориентации всего отчетливее дает о себе знать в различении между тяжелой и легкой работой, хотя как

раз это различение в модерне теоретически едва ли играет ка­ кую-то роль, во всяком случае не у Маркса, который в качестве важнейшего новоевропейского теоретика труда выступает не­ избежно пробным камнем во всех разборах этого рода. Маркс предпочитает измерять производительность труда требовани­ ями, какие ставит перед ней жизненный процесс для своего поддержания и воспроизводства, соотв. той возможной избы­ точностью, какая присуща человеческой рабочей силе. Произ­ водительна та часть работы, которую выдает рабочий после того

:10 Свобода Адама Смита от предрассудков примечательна. "Труд иных из наиболее уважаемых сословий в обществе, подобно труду домашней обслуги, не производит никакой ценности", говорит он и относит сюда всю армию, флот, государственных с.лужащих и свобод­ ные профессии - священнос.лужителей, юристов, врачей, ученых вся­ кого рода. Ибо их труд "подобно декламации актеров, выступлениям ораторов или мелодиям музыкантов... погибает в самый момент его

производства" (ор. cit. vol. 1, р. 295-296).

§ 12 Вещественность мира

121

как сделал достаточно для удовлетворения жизненных потреб­ ностей своих и своей семьи. Иначе говоря, Маркс измеряет производительность труда жизненным процессом рабочего и не ориентируется на качество или на свойства самого продукта труда. Если отставить вопрос о производительности в сторону, мы можем найти совершенно аналогичную установку в антич­ ности. В самом деле, более высокий престиж художника у гре­ ков покоился разумеется не на том что картины вообще цени­ лись выше чем произведения скульптора ": люди были просто того мнения что живопись "легче", требуетменьшесил и вре­ мени. Если сосредоточиться,как в модерне и прежде всего в работах Маркса, исключительнона деятельностисубъекта,ос­ тавив совершенно без внимания объективно внутримирные свойства произведенныхвещей, - их место, их функцию, их долговечность в мире, - то различение между работой и со­ зданием действительно станет простым различием степени. Разница между булкой, "долговечность" которой в мире состав­ ляет едва ли больше одного дня, и столом, переживающим иног­ да поколения пользователей, несомненно намного эффектнее различия в жизни производящих субъектов, т. е. различия меж­

ду пекарем и столяром.

Таким образом обнаруживается, что примечательная не­ увязка языка и теории, поелужившая отправной точкойдля этих разборов, по сути восходит к неувязке между ориентирован­

ным на мир предметным языком, на каком мы повседневно

говорим, и субъективными теориями, которые без внимания к миру сосредоточнваются вокруг человека и его деятехьностей. Именно на язык и на основополагающий человеческий опыт,

которому язык отвечает, должны мы опереться, если хотим понять крайне разные по сути роды вещей мира, равно как и деятельностей, в каких они производятся. Ориентируясь по­ этому все-таки на объективно предметный состав мира, а не на

произведшие его деятельности, мы ясно увидим что именно продукция создания, а не продукция труда обеспечивает ту долговечность и устойчивость, без которых мир был бы просто невозможен. Среди этих относительно устойчивых вещей мира мы найдем те собственно потребительские блага, благодаря

31 Пожалуй. ни одно изображение никогда не ценилось как Фи­ диева статуя Зевса в Олимпии, перед волшебством которой все тре­ воги и заботы улетучивались и не увидеть которую считавось все рав­

но что напрасно прожить жизнь.