2 курс, 2 семестр / дневник

Феофилакт Косичкин - «Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем»

Впервые напечатано в журнале «Телескоп» (1831. № 15). Греч, защищая Булгарина от критики «Телескопа», заявил в одной из статей, что в мизинце Булгарина ума и таланта больше, чем в головах рецензентов. А.С. Пушкин ответил ему фельетоном. Приведенный в конце его план нового романа «Настоящий Выжигин», где используются факты подлинной биографии Булгарина, был ударом по самолюбию и репутации Булгарина.

В начале говорит о том, что не откажется от своих слов про Булгарина, и не собирается не публично мириться. перечитываю я тщательно мною переписанные в особую тетрадь статьи, подавшие мне повод к таковому ожесточению. Таким образом, пересматривая на днях антикритику, подавшую мне случай заступиться за почтенного друга моего А.А. Орлова, напал я на следующее место: «Я решился на сие» — (на оправдание г. Булгарина) — «не для того, чтобы оправдать и защищать Булгарина, который в этом не имеет надобности, ибо у него в одном мизинце более ума и таланта, нежели во многих головах рецензентов» (см. № 27 «Сына Отечества», издаваемого гг. Гречем и Булгариным). Изумиляется , каким образом мог я пропустить без внимания сии красноречивые, но необдуманные строки! Я стал по пальцам пересчитывать всевозможных рецензентов, у коих менее ума в голове, нежели у г. Булгарина в мизинце, и теперь догадываюсь, кому Николай Иванович думал погрозить мизинчиком булгарина. Начинает перебирать, кого булг. имел ввиду и прих. К очевиднм. Выводу, что к нему самому. (пушк.) наз. себя Феофилактом Косичкиным его оскорбляет то, что греч говорит, что в мизинце его товарища ума больше, чем в голове пушк.

Далее ….Взявшись за перо, я не имел, однако ж, целию объявить о сем почтеннейшей публике; подобно нашим писателям-аристократам — (разумею слово сие в его ироническом смысле) — я никогда не отвечал на журнальные критики: дружба, оскорбленная дружба призывает опять меня на помощь угнетенного дарования…его возмущает, что в сев. пчеле орлова наз. «Блаженный г. Орлов»... Что значит блаженный Орлов? О конечно: если блаженство состоит в спокойствии духа, не возмущаемого ни завистью, ни корыстолюбием; Надеюсь, что сей умеренный мой отзыв будет последним и что почтенные издатели «Северной Пчелы», «Сына Отечества» и «Северного Архива» не вызовут меня снова на поприще, на котором являюсь редко, но не без успеха, как изволите видеть. Заканчивает …Между тем полагаю себя вправе объявить о существовании романа, коего заглавие прилагаю здесь. Он поступит в печать или останется в рукописи, смотря по обстоятельствам, предсталяя содержание Настоящий Выжигин историко-нравственно-сатирический роман XIX века Глава III. Драка в кабаке. Ваше благородие! Дайте опохмелиться! пишет пасквили и доносы.... Глава XVII. Выжигин раскаивается и делается порядочным человеком.

Ф.М. Достоевский - «Дневник писателя»

Источником «Мальчика у Христа на ёлке» является стихотворение немецкого поэта Фридриха Рюккерта «Елка сироты». Конечно, по содержанию и по своей форме «Мальчик у Христа на елке» восходит также и к другим образцам святочных литературных произведений. Среди многих тем, выделяется: «душевного холода», «каменного сердца», из которого «еще никому ни разу не удавалось высечь…хоть искру сострадания». Вместе с тем Струдж из «Рождественской песте в прозе», всюду вносивший «леденящую атмосферу», каким-то чудодейственным образом перерождается доброго рождественского дядюшку.

У Достоевского в «Мальчике у Христа на елке» перед Рождеством преобразился лишь Петербург. Он описан глазами шестилетнего мальчика, заброшенного из провинции в столицу: «Господи, какой город!» «Вот и опять улица, - ох, какая широкая! Вот здесь так раздавят наверно; как они все кричат, бегут и едут, а свету-то, свету-то!» «И какой здесь стук и гром, какой свет и люди, лошади и кареты, и мороз, мороз!». Холодный свет бездушного праздничного Петербурга противопоставлен черному мраку захолустного городишка, «откудова» приехал мальчик: «Но там было зато так тепло и ему давали кушать, а здесь – господи, кабы покушать!».

Счастье и радость совсем рядом, но вопреки канонам святочного рассказа, они не для сироты. Мальчик будто оказался в ирреальном мире. Он бежит по улицам огромного таинственного города и не ведает, что ждет его впереди. Ребенок не знает и о том, как он с матерью оказался в этом городе, по какому случаю зажжено столько огней, он не ведает даже о смерти матери. Время от времени его привлекают праздничные витрины, свет в окнах домов, но это лишь на минуту. Ничего в рассказе сверхъестественного не происходит, более того, в рождественскую ночь голодный ребенок замерзает на чужом дворе, в подворотне, за дровами. Чудо не происходит даже на бытовом уровне. Писатель неоднократно напоминает, что мальчику хотелось есть, однако никто его так и не накормил.

И случилось то, что и могло случиться с сиротой в чужом городе среди людей с «каменным сердцем». Концовка рассказа воистину трагична: ни умиления, ни раскаяния в ней. Никто так и не пожалел его, и когда другой мальчик, постарше и, видимо, такой же бездомный, сорвал с него картуз и опрокинул ребенка оземъ, то стоящие у праздничной витрины люди закричали (кто смел нарушить их покой!), мальчик «обомлел», «вскочил и бежать – бежать».

Ребенок, умирая в рождественскую ночь, слышит во сне пение матери, видит прекрасную елку, «Христову елку», вокруг летают мальчики и девочки, у которых никогда не было елки. Одних бросили матери сразу после рождения – и замерзли они в своих корзинах у чужих дверей; «Мальчик у Христа на елке» - самый не святочный рассказ наряду рождественских произведений. Ребенку «одиноко и жутко», оборваны не только социальные связи, но и родственные; в памяти остался лишь городишко, где «по ночам такой черный мрак», но там было тепло и «ему давали кушать». Его одиночество не согрето даже воспоминаниями о матери.