Понятие о природном потенциале

        Теперь перейду к вопросу о так называемом природном потенциале ландшафта.         Каждый географический ландшафт обладает определенными внутренними, присущими ему, потенциальными природными возможностями. Они определяются, с одной стороны, географическим наследством, оставшимся часто от очень далеких времен, а с другой — теми возможностями, которые открывает перед ним современная структура географического процесса. Эта структура строго лимитирует природный потенциал ландшафта.         Человек, и особенно советский, не может холодно и бесстрастно изучать ландшафт. Мы изучаем ландшафты для того, чтобы иметь возможность, на основе своих знаний, активно вмешиваться в естественный ход его развития, переделывать ландшафты по-своему, заставлять все их потенциальные, возможности служить человеку социалистической родины. Вот почему определение природного потенциала каждого ландшафта — важнейшая задача каждого советского географа. При таком подходе к ландшафту география будет способствовать успешному разрешению практических задач, стоящих перед нашим народным хозяйством, и тем самым будет активно участвовать в великом социалистическом строительстве.         Конечно, следует разделять две совершенно различные стороны вопроса, а именно «природный потенциал» и, так сказать, «культурно-технический потенциал». Природный потенциал—это те внутренние возможности, которые уготованы в ландшафте самой природой и которые мы, географы, обязаны верно определить и оценить. Культурно-технический потенциал непрерывно и быстро возрастает, благодаря чему возможности использования человеком природного ландшафта также возрастают. То, что еще вчера было невозможным или бесполезным, — сегодня оказывается вполне возможным, ценным и необходимым. Так, интродукция в сельском хозяйстве есть использование природного потенциала, а селекция — культурно-технического. Благодаря последней необычайно раздвигаются границы возможного земледелия, возможности внедрения таких сельскохозяйственных культур в ландшафты, которые прежде здесь были невозможны.         Положение о константности типа структуры физико-географического процесса и устойчивости типа географического ландшафта, справедливое для огромных пространств географических зон, в сильной степени облегчает определение природного потенциала ландшафтов. Но оно дает указания для решения этой проблемы лишь в общих чертах. В пределах каждой географической зоны находится много модификаций общего зонального типа, т.е. конкретных географических ландшафтов. Каждому из них свойственна своя индивидуальная структура физико-географического процесса. Поэтому правильно решить проблему природного потенциала для каждого ландшафта можно только тогда, когда ландшафт будет достаточно подробно и всесторонне изучен, т.е. будет выяснен его генезис, современная морфология, присущая ему структура физико-географического процесса и, на основе всего этого, его современная динамика и дальнейший путь развития.         Каждый географический ландшафт таит в себе целый ряд потенциальных возможностей: геоботанических, почвенных, геоморфологических и т. д., т. е. природный потенциал ландшафта состоит из целого ряда частных потенциалов, которые тесно связаны и оказывают влияние друг на друга. Но поскольку ландшафт вечно живет и изменяется, постольку и природный потенциал, как взаимообусловленная совокупность частных потенциалов, не остается постоянным, а изменяется вместе с самим ландшафтом Вот почему очень важно учитывать динамику ландшафта и правильно определить дальнейший путь его развития.         Приведу пример. Почвенные условия, а также сочетание тепла и влаги на юге Среднерусской возвышенности чрезвычайно благоприятны для зерновых и пропашных культур. Человек давно это обнаружил и стал широко использовать открывшиеся природные потенциальные возможности этого района. Но распашка степей приводит к усилению эрозии почв и быстрому росту овражной сети. Для того, чтобы предотвратить эти вредные последствия, которые и раньше были потенциально заложены в данных ландшафтах, приходится прибегать, с одной стороны, к целому ряду агротехнических мероприятий, а с другой — использовать для борьбы с вредными явлениями природный (главным образом, геоботанический) потенциал. Геоботанический потенциал выражается в стремлении древесной, кустарниковой и травянистой растительности обосноваться на склонах и вершинах балок и оврагов, чем и приостанавливается дальнейший рост овражно-балочной сети. Человеку выгодно на этих бросовых землях заменить дикую растительность плодовыми или ягодными деревьями и кустарниками, что местами уже осуществлено.         Как мы видим уже из этого примера, частные потенциалы, с точки зрения человека, далеко не однозначны. Поэтому я их условно разделяю на три группы: 1) положительный, 2) отрицательный и 3) нейтральный.         Примерами использования человеком положительных потенциалов могут служить: обогащение подмосковной фауны ондатрой, перевезенной из Северной Америки, и уссурийской енотовидной собакой; заселение водоемов в малярийных районах Закавказья и Средней Азии рыбкой гамбузией; интродукция австралийских эвкалиптов на болотах Рионской низменности и австралийской Acacia dealbata на бросовых землях (крутых склонах) южной части нашего Черноморского побережья и т. д.         Примерами отрицательных потенциалов, которые всегда надо иметь в виду и с проявлением которых ведется упорная борьба, являются: засоление почв в засушливых районах при искусственном орошении; просадка лёссовидных суглинков при искусственном орошении в некоторых районах Предкавказья и Средней Азии; заболачивание водоразделов при вырубке лесов в северной половине Русской равнины; катастрофическое распространение завезенных в Австралию кролика и опунции и т. д.         Примером проявления нейтрального потенциала может служить быстрое распространение в наших водоемах элодеи, привезенной в Европу из-за океана.         Из этих примеров ясно, какое большое место в изучении ландшафтов должно быть отведено определению природного потенциала. Многие частные потенциалы человек нащупал уже давно, а в последнее время этим начали заниматься даже целые учреждения (как, например, Бюро интродукции растений), но определением природного потенциала ландшафта в целом не занимался еще никто, и здесь открывается широкое поле для исследовательской деятельности географа.        

Я позволю себе закончить доклад прекрасными словами Энгельса, которые прямо относятся ко всему мною сказанному. Энгельс писал: «И мы в самом деле с каждым днем научаемся правильно понимать ее (природы. Н. С.) законы и постигать как наиболее близкие, так и наиболее отдаленные последствия нашего активного вмешательства в ее естественный ход... мы станем все более и более способными предвидеть, а благодаря этому и регулировать наиболее отдаленные последствия по крайней мере наших наиболее обычных производительных процессов». («Диалектика природы», 6 изд., стр. 57).