Добавил:
ilirea@mail.ru Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

(реф) Биоэтические проблемы реаниматологии и трасплантации

.doc
Скачиваний:
11
Добавлен:
27.08.2018
Размер:
66.05 Кб
Скачать

Министерство здравоохранения Республики Беларусь

УО «Гомельский государственный медицинский университет»

Кафедра общественно-гуманитарных наук

РЕФЕРАТ

Биоэтические проблемы реаниматологии и трасплантации

Выполнил студент

Гомель 20..

Решение важнейших задач - повышение качества и культуры медицинской помощи населению страны, развитие ее специализированных видов и осуществление широких профилактических мероприятий во многом определяется соблюдением принципов медицинской деонтологии (от греч. "деон" - должное и "логос" - учение) - учения о должном в медицине.

Медицинская деонтология постоянно развивается, возрастает и ее значение. Врач как личность в социальном и психологическом плане не ограничивается "узкой" лечебно-профилактической деятельностью, а участвует в решении сложных проблем воспитания и повышения общего культурного уровня населения.

Но так как наука деонтология развивается, то и в её области появляются новые проблемы. Основу этих проблем составляют две: эвтаназия и клиническая реаниматология. В своей работе я хочу раскрыть наиболее полноценно эти проблемы.

Термин "деонтология" введен в обиход сравнительно недавно - в начале прошлого столетия английским философом И. Бентамом как обозначение науки о профессиональном поведении человека. Бентам проповедовал идеологию буржуазного либерализма. Общее благо, по Бентаму, недостижимо в условиях непреодолимого для общества антагонизма, и поэтому каждый человек должен заботиться только о себе самом. Иначе говоря, деонтологию как учение о личном должном в поведении индивида Бентам противопоставляет этике, науке о морали как общественном должном в поведении и отношениях людей. Отсюда и следует, что гуманизм, человечность - понятия, не имеющие места в человеческом обществе.

С развитием медицины развивается и деонтология, хотя это наиболее молодая наука. Возрастает и значение медико-психологических аспектов деонтологии, т.к. естественные и социальные последствия научно-технического прогресса приводят к возрастанию психоэмоциональной напряженности во взаимоотношениях между людьми, к различным конфликтным ситуациям и трудностям адаптации. Назрела настоятельная необходимость изучения человека в целом - как объекта биосоциальной природы.

В процессе дифференциации и интеграции медицины, формирования ее новых областей, специальностей, профилизации отдельных направлений возникают и другие, новые, не менее сложные, деонтологические проблемы. Среди них такие, например, как взаимоотношения хирурга, анестезиолога и реаниматолога в процессе лечения больного, проблема "врач-больной-машина", научное творчество в связи с тезисом "наука сегодня - коллективный труд", наконец, сложные морально-этические вопросы, связанные с актуальными острыми научными проблемами.

Помимо общих, имеющих отношение к медицине в целом, аспектов деонтологии, положений и правил, в каждой специальности существуют и более узкие, в определенной степени специфические, деонтологические, аспекты. Это понятно, ибо в каждом конкретном случае множество возникающих в процессе работы врача ситуаций решается индивидуально.

В связи с появлением сложных медицинских систем требования к медицинскому персоналу существенно возросли. Каждый член медперсонала должен не только в совершенстве владеть медицинскими навыками, но и уметь обращаться с современным медицинским оборудованием.

Но ни один самый опытный специалист не сможет адекватно оценивать возникающие задачи и решать их, если ошибка заложена при разработке математической модели какого-либо заболевания. В связи с этим огромная ответственность ложится на плечи разработчиков данных моделей. Любая ошибка при создании математической модели может привести к серьезнейшим последствиям. От математика, занимающегося проблемами медицины, требуется знание и математических, и медицинских аспектов проблемы, решением которой он занимается. Особенно это важно при создании диагностико-лечебных комплексов, которые позволяют устанавливать диагноз и выбирать методы лечения.

Но все равно наиболее главной проблемой в деонтологии является реаниматология – возвращение человеку жизни после его клинической смерти. Успехи научно-технического прогресса и практической медицины, расширив область критических состояний человеческого организма, позволили вторгаться в процесс умирания и даже до определенной степени управлять им. Смерть предстала не как цельное явление, одновременно поражающее все жизненные функции организма, а как процесс, растянутый во времени и более или менее изолированно поражающий отдельные комплексы систем жизнеобеспечения. Образно говоря, появилась возможность повернуть ладью Харона вспять и переплыть Стикс в обратном направлении.

Барьер, за пределами которого человеческая душа не может более вернуться в круг живых, раздвинулся, отделив жизнь от смерти пограничной полосой протяженностью в 4-6 минут. Но эти же вырванные у смерти минуты, поставили новые проблемы, не существовавшие до той поры, когда гибель человеческого существа являлась единовременным актом. В частности стал ясен тот факт, что биологическое существование не тождественно социальному, и более того, что эти два качества человеческой личности могут сосуществовать порознь, вступая в противоречие друг с другом.

С небывалой остротой проявилась утилитарно-прагматическая грань медицины, ибо образовался и постоянно расширяется круг лиц, нуждающихся в такой медицинской помощи, которая требует значительных затрат со стороны общества в виде как нагрузки на физическую и эмоциональную сферу медицинских работников, так и сложности непосредственных и подсобных технических устройств, необходимых для того, чтобы поддерживать хрупкое равновесие на грани, разделяющей более-менее полноценную жизнь и то, что по словам В.А. Неговского «уже не является жизнью, но еще не является смертью» (22).

В статье «Право на смерть» (33) описана больная Нэнси Крусэн из американского штата Миссури, которая, попав в автомобильную аварию в январе 1983г., с тех пор находится в так называемом «стабильном вегетативном состоянии». Она может дышать, у нее поддерживается кровообращение, она получает питание через зонд. Однако, мозг ее не реагирует на окружающее, и сознание ее безвозвратно потеряно. Специалисты считают, что в таком состоянии пациентка, которой в 1989г. было 52 года, может прожить еще 30-40 лет. К слову, в стабильном вегетативном состоянии в США находится 10 тысяч пациентов.

Другой случай, который приводит в той же статье ее автор С. Федорин. Содержание одной престарелой пациентки, которая находится в Нью-йоркской больнице в коматозном состоянии, уже обошлось в 100 тыс. долларов, платить которые, не желают ни муж потерпевшей, переставший вносить деньги по счетам уже через год после помещения ее в больницу, ни администрация стационара.

И хотя в принципе возможна ситуация, когда существование человеческого организма путем протезирования его отдельных жизненных систем может поддерживаться сколь угодно долго, каждый новый этап в развития медицины порождает больше новых проблем, нежели достигается его разрешением. Причем, сложность ситуации обусловлена не столько техническими трудностями (то, что они «в конце концов» преодолимы, и что все-таки не в них дело, достаточно наглядно продемонстрировали эксперименты по подключению искусственного сердца к человеку, проведенные в США в начале 80-х гг.), сколько возникающие при этом конфликты этического порядка и неоднозначность сопутствующего им морального выбора. Вот что пишет по этому поводу Р.Маслоу, президент Всемирной ассоциации неврологов: «У нас в США существуют четкие критерии мозговой смерти, и с регистрацией этого момента, собственно, никаких сложностей нет. О, если бы проблема исчерпывалась только этим. Нет, не исчерпывается; есть пациенты в безнадежном положении, чей мозг серьезно поврежден, но еще не мертв. Поставьте себя на место нейрохирурга, который должен удалить раковую опухоль мозга и подарить человеку полгода-год жизни в качестве бездумного растения. Этика нашей профессии все более становится непосильным, изматывающим душу бременем» . Но оправдывается ли это со стороны религии, философии, биоэтики, юриспруденции и всех других наук, которые легли в основу деонтологии?

Со стороны религии это является «грехом». Ведь душа уже покинуло тело, избавившись от мучений и земных грехов. Реаниматология позволяет вернуть эту душу обратно, что является греховным действием.

Если рассматривать это действие со стороны биоэтики, то реаниматология соответствует всем основным биоэтическим принципам. Реаниматолог выполняет и принцип соблюдения долга, и принцип «НЕ НАВРЕДИ», и принцип соблюдения прав и автономий пациента. Но по поводу принципа «ДЕЛАЙ БЛАГО!» спорят до сих пор. Является ли благом то, что врач при тяжелейшем состоянии пациента подарит ему жизнь, но не ту жизнь как бы ему хотелось, а жизнь на лекарствах и препаратах. Евляется ли благом то, что человек просуществует еще пару месяцев (лет, десятилетия), но уже как бездушное растение, которое редко способно на какие либо эмоции.

Прийти здесь к определенному выводу достаточно сложно, так как каждый в силу своих человеческих и религиозных утверждений будет вставать на сторону одного или другого довода. И с развитием медицины проблема реаниматологии будет порождать все новые и новые споры.

Правовое регулирование реанимации

По мнению многих ученых, остается открытым сам вопрос: вправе ли в принципемедики и законодатели предписывать людям, кого следует считать живым, а кого– мертвым?Различают смерть клиническую и биологическую. Клиническая смерть являетсяобратимой, так как предполагает возможность восстановления жизнедеятельности,но в строго ограниченный период. Биологическая смерть необратима, и никакиемедицинские манипуляции не могут привести к оживлению человека.

В состоянии клинической смерти гражданин является субъектом права. Это означает, что замедицинскими работниками сохраняется обязанность оказания ему медицинскойпомощи.

На протяжении всей истории человечества синонимом смерти считалосьобнаруживаемое прекращение работы сердца и самопроизвольного дыхания. В нашидни, когда появилась возможность поддержания кардиореспираторной функции,указанный критерий во многих странах стал недействительным.

Если после реанимационных мероприятий восстановить функции головного мозга неудается, но аппаратом искусственно поддерживается дыхание и кровообращение,то создается только видимость жизни. По мнению академика В.Наговского (атеперь и в соответствии с законом) оживленный таким способом больной уже неличность, а лишь её иллюзия в прежнем телесном облике,своеобразный сердечно-легочный аппарат, который не может мыслить, не может воспринимать ни себя, нивнешнюю среду.

Теперь заключение о смерти даётся на основе констатации гибели всегоголовного мозга (регистрируется даже при работающем сердце и ИВЛ),установленной в соответствии с процедурой, утвержденной Минздравмедпромом РФ.

Отдельно надо упомянуть лиц, которые находятся в летаргическом сне илисостоянии, близком к нему. Люди «засыпают» в результате травмы, стресса,воздействия наркоза во время операции. Если приборы показывают, что мозг жив,то права людей, находящихся в летаргическом сне, должны быть защищены. Такойпациент не находится даже в состоянии клинической смерти, и использоваться вкачестве донора не может.Во избежание злоупотреблений в отношении предполагаемого донора законзапрещает участие в диагнозе смерти трансплантологов и членов бригад,обеспечивающих работу донорской службы и оплачиваемых ею.Изъятие органов и тканей у трупа производится с разрешения главного врача чреждения здравоохранения, а если требуется проведение судебно-медицинскойэкспертизы, необходимо дополнительно разрешение на изъятие судебно-медицинского эксперта и уведомление об этом прокурора.

Нельзя забывать, что российским законодательством разрешено возмездноедонорство крови и спермы. И хотя возможно отчуждение этих тканей, коммерческиэти сделки не признаются.

«Запретительные тенденции» в биоэтике касаются не только искусственного оплодотворения, но и многих других направлений, как, например, такого уже достаточно установившегося в медицине направления, как трансплантология.

Еще не так давно пересадка органов одного человека другому, особенно таких, как сердце и мозг, относилась к области научной фантастики. Сегодня не только решены «технические» проблемы, связанные с возможностями осуществления подобных операций, но и найдены способы преодоления иммуно-биологического барьера несовместимости. Казалось бы, отныне перед медиками открываются ничем не ограниченные перспективы спасения жизни одного человека за счет органов другого. Однако это самое «за счет» и порождает те сложности, которые нельзя не учитывать.

Какие же этические проблемы, с одной стороны, порождаются развитием трансплантологии, а с другой – мешают ему? Прежде всего, это проблема донора и реципиента. Безусловно, наиболее оптимальный и высокоморальный вариант – это добровольная жертва одного из своих органов родственником больного. Но не всегда такой вариант имеется. И тогда встает вопрос о постороннем доноре. Как известно, добровольное и сознательное согласие пациента на взятие у него органов и тканей является одним из важнейших деонтологических принципов. Оно обусловлено как гуманным отношением донора к реципиенту, так и верой заинтересованных лиц (донора, реципиента и их родственников) в соблюдение врачом высоких нравственных принципов. При этом врач имеет право на риск, но он обязан сообщить о нем и последствиях, связанных с операцией, как донору, так и реципиенту. (Кстати, лица, не достигшие 18-летнего возраста, не могут быть донорами, так как их информационный уровень еще недостаточно высок, и они могут совершить данное действие под влиянием эмоциональных состояний или под давлением взрослых.)

Вместе с тем по закону посторонний человек не может при своей жизни продать или подарить свой орган (даже парный). Значит, необходимый больному орган может быть взят только у трупа, причем чем раньше, тем лучше.

И вот здесь возникает серьезное этическое противоречие. Реаниматологи, как уже говорилось, до последней возможности пытаются спасти жизнь умирающего человека (даже безнадежного больного), а трансплантологи в это же время с «нетерпением» (?!) ждут его смерти, так как она даст им возможность спасти жизнь другого. Да простят нас трасплантологи: конечно же, это не то нетерпение, когда больного подталкивают скорее умереть. Но в сущности, объективно получается именно так: чем скорее умрет один, тем большая вероятность будет спасти другого.

Не будем возвращаться к проблеме надежности установления факта смерти человека (или смерти мозга) – об этом уже достаточно говорилось, также как и о необходимости (или допустимости) эвтаназии, которая, кроме того, что сделает безболезненной чью-то смерть, возможно, спасет чью-то жизнь. Хотя вновь возникает вопрос: до каких пор разумны усилия реаниматологов?

Сегодня во многих странах мира проблема использования органов трупа для пересадки уже получила правовое решение, причем в двух вариантах. Первый из них, получивший название «поощрительного добровольного подхода», широко распространен в США. На основе его каждый имеет возможность юридически оформить передачу своих органов другим лицам – с целью их последующей пересадки или использования в научных целях. Считается, что такой подход в полной мере согласуется с требованиями уважения свободы личности и ее прав и вместе с тем благоприятствует развитию чувства альтруизма. Другой подход получил преимущественное распространение в странах Европы. Он основывается на концепции «предполагаемого согласия». Суть такого подхода состоит в предоставлении врачу юридического права «отбирать» необходимые для целей трансплантации органы из организма умершего пациента, поскольку предполагается, что разрешение на эти действия могло бы быть им получено. Вместе с тем за пациентом сохраняется право вето на проведение такой процедуры. Жизнь показала эффективность этого подхода: врачи 13 стран, взявших его на вооружение, испытывают меньше затруднений при получении необходимых для пересадки органов по сравнению с коллегами из США.

Но возникают и другие серьезные этико-философские проблемы: цена и ценность конкретной человеческой жизни. Целесообразность трансплантации органов и тканей, дающая возможность продлить жизнь и улучшить ее качество, таит в себе опасность превращения донорства в коммерческую операцию (покупка, продажа органов человека или приоритетного права в списке очередников, ожидающих донорский орган). Поэтому при трансплантации органов и тканей должен быть соблюден деонтологический принцип коллегиальности при принятии решения.

Например, кому из многих нуждающихся достанется вновь появившийся здоровый орган в условиях дефицита донорских органов: самому тяжелому больному, больному с наиболее благоприятным прогнозом, наиболее ценному для общества пациенту (выдающийся композитор, писатель, политик), а возможно, наиболее «дорогому» (в денежном эквиваленте) пациенту? Понятно, что здесь возможны злоупотребления, подкуп, коррупция.

Однако запретительные тенденции проблем не решают. Нельзя, например, опасаясь злоупотреблений, запретить обмен донорскими органами с другими странами и операции по пересадке органов гражданам других государств. Это значит не иметь возможности не только передавать, но и получать необходимые обреченным людям органы по международным системам сотрудничества в области трансплантологии. Точно так же несостоятельно предложение некоторых законодателей запретить изъятие органов у трупов без прижизненного письменного согласия на то умерших людей. В результате придется поставить крест на всех программах трансплантации органов и тканей, которые сегодня спасают жизнь и здоровье тысячам людей.

Особенно серьезными оказались этико-философско-правовые проблемы в области трансплантации мозга. Здесь к вышеперечисленным добавились еще более сложные проблемы, приведшие к наложению моратория на подобные операции (несмотря на то, что уже имелся опыт их удачного осуществления). Во-первых, у умирающего мозг должен быть взят до истечения критического срока его жизни и начала необратимых процессов его разрушения, а это убийство, даже если у умирающего имеются другие травмы, не совместимые с жизнью. Во-вторых, учитывая, что мозг – это орган личности, как определить статус человека с пересаженным мозгом: он становится (и юридически, и фактически) тем, кем был прежний «владелец» мозга (в семье, в бизнесе и т.д.), или он – тот, кем было и является его тело? Загадки скорее для фантастических фильмов, не имеющие пока однозначного ответа.

ЛИТЕРАТУРА

1. Лисицин Ю.П. Медицинская этика, деонтология, биоэтика. Проблемы социальной гигиены и история медицины 1998 №2

2. Юдин «Введение в биоэтику»

3. Назарова Л.А. Врач и нравственные аспекты профессии. Сибирское медицинское обозрение 2002 №4

4. Мишаткина, Т.В. БИОМЕДИЦИНСКАЯ ЭТИКА.Учебно-методическое пособие. - Минск: МГЭУ им. А.Д. Сахарова, 2007.