5.0 Путешествие в Алма-Ату

Душой и телом я сокольник, и не мог не читать о больших соколиных охотах Чингиз-хана и Хубилай-хана и не мечтать о бескрайних степных просторах. Мне приходилось много слышать о киргизах и казахах, но хороших публикаций на эту тему не было. В советские времена общаться с сокольниками из Средней Азии было невозможно.

В 1989 г. я имел большое счастье получить от русских друзей орнитологов приглашение съездить к сокольникам в Казахстан. Радость и волнение переполняли меня. Я начал готовится к поездке с моими друзьями Томасом и Вики. Бесконечные телефонные разговоры с Москвой и аэропортом Шонеберг (в бывшей ГДР) стали нормой. Наконец, время пришло и 17 ноября 1990 г. мы летели над Москвой в Алма-Ату, откуда нас забрали наши друзья Ральф и Виктор.

Нас сильно поразили и город, и люди, и природа. Немного печалило, что местным жителям жилось в то время не сладко, однако мы были в восторге от изобретательности этих люди и способности даже из топора варить кашу.

Ральф и Виктор постоянно беспокоились, чтобы у нас все было. Можно сказать, что организовали они все на высшем уровне. Следующим утром мы сели в вертолет и полетели смотреть все районы, где распространена соколиная охота. После всех приключений мы прибыли, наконец, в наш аул у Тигра. Один момент я не забуду никогда. Когда нам подвели лошадей, мы увидели, что у каждой юрты сидит орел. Все птицы были заклобучены и сидели на похожих на стол деревянных корягах или седлах. Нашему восторгу не было предела - что от больших птиц, что от необычных опутенок и т.д.

Жена сокольника (беркутчи) приготовила нам сытную еду из баранины и конины, что является основным питанием в этих землях. Также в ходу всевозможные молочные продукты: брынза, кефир, сливки и кумыс, последний что-то вроде молочного ликера, изготавливаемый из кобыльего молока. Когда мы уютно устроились в нашей гостевой юрте, мы полночи разговаривали с нашими хозяевами. Ральфу, орнитологу из Казахстана было хуже всех. Ему приходилось все время переводить наши бесчисленные вопросы. Почти все казахи говорили на двух языках: по-русски и по-казахски.

Следующим утром мы поехали на охоту. Все пытались согреться горячим казахским чаем, так как ночью температура опустилась до 24° ниже ноля. Все замерзло: кожаная одежда, ботинки и т.д. С нами ехало трое беркутчи и пять сопровождающих. Махан и его сын со своими беркутами сначала ехали вдоль большого русла ручья, а потом полезли в гору по крутой каменистой осыпи. Мы поначалу удивились этому, а потом сказали себе: «Ну, мы же не в Европе!».

Там на охоте ездят по самым опасным местам; у нас бы никто не полез бы на лошади на такие крутые ущелья. Но казахские лошади растут в больших диких табунах, они невероятно выносливы и умеют лазить по горным кручам, и поэтому ездить на них безопасно.

Сама охота всегда начинается с вершины горы или возвышенности, сокольник издает странные звуки, при этом, ударяя кнутом по голенищу, орел в это время уже сидит расклобученный. Нам повезло, примерно в километре мы увидели убегающую лисицу, орел, расправив свои могучие крылья, устремился в ущелье, перелетел несколько холмов и схватил ее в 2 км от нас. Теперь сложнее всего было следовать за казахами. Склоны холмов были покрыты льдом и снегом, часть пути лошади съезжали на крупе. Но казахи даже по таким склонам умудрялись скакать галопом. Когда мы, наконец, подскакали к орлу, радости нашей не было предела. Махан признал в нас своих, и мы поехали назад к юрте, где нас уже ждал сытный обед приготовленный казахскими женщинами. Таким образом, прошло еще несколько дней, причем нас часто, часами сопровождали дикие беркуты и бородачи, и у нас было полное ощущения, что мы находимся в охотничьем раю. Особенное гостеприимство казахов произвело на нас такое впечатление, что мы начали комплексовать, что не можем отплатить им тем же.

Что касается казахских женщин, нужно сказать, что им приходится нелегко, на них возложена работа по дому, ухаживание за всеми животными, воспитание детей и обслуживанием мужчин с ног до головы и т.д.

Прощаться приходилось со слезами на глазах. Когда мы были уже дома, наши мысли все еще бродили над степью. Здешняя природа не отпускала меня, и я еще несколько раз посетил те края.