Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Ничтожность

.pdf
Скачиваний:
23
Добавлен:
11.12.2018
Размер:
166.37 Кб
Скачать

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

НИЧТОЖНОСТЬ

Основные положения классического учения о ничтожности сделки состоят в

следующем: 1) ничтожность рассматривается как несуществование для права, как правовое «ничто»; 2) ничтожность не зависит от судебного решения, кторое, как и соответствующий иск нужны лишь для устранения правовой неопределенности; 3) ничтожность подлежит установлению судом или иным правоприменительным органом ex officio; 4) ничтожность, по

общему правилу, необратима; 5) ничтожность не подвержена давности.

1. Ничтожность как несуществование

Во-первых, ничтожность сделки тождественна ее несуществованию для права

(относительно проблемы разграничения недействительности и несуществования сделки см. выше). Ничтожная сделка существует лишь как эмпирический (исторический) факт, как внешняя видимость сделки, но не как факт юридический. Правовые последствия, которые при определенных условиях могут быть с этим фактом связаны (например, обязанность возврата полученного по сделке имущества или компенсации его стоимости), связаны все же с «чистым» фактом, за которым правопорядок не признает нормальных последствий сделки. К тому же, как уже было отмечено выше, «иные» правовые последствия, которые принято считать последствиями ничтожной сделки, в действительности суть последствия иных юридических фактов (в частности, осуществления предоставления по недействительной сделке).

Со сказанным связано и то, что ничтожная сделка (а) недействительна ab initio, уже в момент своего совершения, и (б) ipso iure, т.е. независимо от чьей-либо воли, автоматически.

Поэтому, в отличие от оспоримой сделки, суд не может признать ее недействительной лишь набудущеевремя. Какразъясняетсяв абз. 2п.84 ПостановленияПленумаВС от23 июня2015 г. N 25, «в связи с тем, что ничтожная сделка не порождает юридических последствий, она может быть признана недействительной лишь с момента ее совершения».

Кроме того, (в) ничтожность по российскому праву абсолютна: она действует против всех и каждого (erga omnes). Действительно, поскольку ничтожная сделка в правовом смысле

не существует, то она не производит правовых последствий ни для кого и ни против кого, поэтому на ничтожность может ссылаться каждый и против каждого.

Основания ничтожности. Какие пороки сделки оказывают столь серьезное блокирующее действие на сделку, приводя к ее ничтожности, – это зависит исключительно отцелейправовойполитикиинесвязанонапрямуюссерьезностьюилипредосудительностью нарушения, как обычно полагают. Так, чисто формальное упущение (порок формы) может привести к ничтожности сделки (п. 2 ст. 162, п. 3 ст. 163 ГК), в то время как столь серьезные посягательства на свободу волеизъявления, как насилие, угрозы, обман (ст. 179 ГК), и даже в ряде случаев нарушение императивной нормы закона (п. 1 ст. 168 ГК) – к оспоримости.

Согласно действующему законодательству к основаниям ничтожности относятся, помимо уже указанных выше пороков формы, установленной под страхом недействительности: противоречие сделки императивной норме закона, преследующей охрану публичного интереса или прав и интересов третьих лиц (п. 2 ст. 168 ГК), в том числе нарушение сделкой вытекающего из закона запрета или ограничения распоряжения имуществом (п. 1 ст. 174.1); совершение сделки с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК); мнимость сделки, т.е. отсутствие намерения создать правовые последствия, и ее притворность, т.е. намерение лишь прикрыть совершением сделки другую сделку (ст. 170 ГК); недееспособность субъекта сделки (ст. 171 и 172 ГК).

1

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

2. Независимость ничтожности от иска и судебного решения

Во-вторых, из только что рассмотренного положения логически вытекает, что нет необходимости оспаривать ничтожную сделку в суде, ибо она недействительна непосредственно в силу самого права, ipso iure, и судебное решение не может ничего здесь

изменить в материальном смысле. В полном соответствии с классическим учением о ничтожности легальное определение ничтожной сделки, закрепленное в комментируемом пункте, устанавливает, что такая сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом.

Хотя и до появления легального определения данное положение было общепризнанным,вскорепослепринятиячастипервойГК, наряду с зачастуювстречавшимся полным отрицанием исков о признании сделки ничтожной как самостоятельных средств судебной защиты (подробнее см. об этом ниже), все чаще стала высказываться ошибочная идея о том, что без судебного решения ничтожная сделка вообще не может считаться недействительной, что никакой орган или должностное лицо, кроме суда, не вправе устанавливать ее ничтожность. (Ранее – Годэмэ, в советской доктрине – Н. В. Рабинович, согласно которой «в результате совершения недействительной сделки возникает определенное правоотношение».)

Иногда в обоснование необходимости обращения в суд для признания ничтожности ссылаются на неочевидность пороков сделки, наличие спора о ее действительности. Однако в данном случае налицо смешение доказательства и правооснования. Конечно, иногда пороки сделки бывают скрытыми, не бросаются в глаза. Внешняя видимость ничтожного акта, не существующего юридически, может вызывать определенные фактические изменения в имущественныхотношенияхучастников сделкиитретьих лиц и, более того, служить ложным основанием для совершения других юридических действий. Например, стороны ничтожной сделки могут произвести исполнение по ней, или одна сторона, считая себя управомоченной,

– предъявить против другой стороны иск об исполнении сделки; нотариус на основании ничтожного завещания может выдать свидетельство о праве на наследство, а уполномоченный государственный орган – зарегистрировать «основанное» на ничтожном договоре вещное право и т.п. В таких случаях, чтобы рассеять внешнюю видимость юридического эффекта сделки и устранить уже вызванные ею или возможные в будущем фактические изменения, возникает потребность в судебном подтверждении недействительности.

Негационный иск. (а) Понятие и природа. Для этого служит специальный иск и судебное решение, которые, являясь разновидностью установительного (декларативного) искаиодноименного решения(или искаирешенияо признании), имеютв виду установление

факта ничтожности сделки, неспособности последней произвести правовой эффект, на который она направлена. Следовательно, перед нами отрицательное (негативное) решение и отрицательный(негативный) иск о признании. Рассматриваемые иск и удовлетворяющее его судебное решение правомерно именовать иском (решением) об установлении ничтожности, или о ничтожности, о признании сделки ничтожной, негационным иском

(от лат. negationis – отрицающий, отрицательный; negatio – отрицание). В литературе и

судебной практике, однако, широкое распространение получило их обозначение как иска и решения «о признании недействительной ничтожной сделки», которое с 1 сентября 2013 г. нашло закрепление в законе (абз. 2 п. 3 ст. 166 и п. 1 ст. 181 ГК). Это наименование представляется неудачным ввиду своей громоздкости и двусмысленности, а также некорректности:приустановлениисудомфактаничтожностисделкипризнаниетакойсделки еще и недействительной, как буквально следует из анализируемого выражения, лишено смысла, ибо ничтожная сделка недействительна сама по себе, ipso iure.

Важно отметить, что решение суда, устанавливающее в подобных случаях ничтожность сделки, лишь устраняет неопределенность в правоотношениях, но не оказывает на них никакого влияния в материальном смысле: ничтожная сделка как была, так и остается недействительной, она является таковой независимо от судебного решения, и если это не

доказано в одном процессе, то может быть доказано в другом. Вынося решение о признании

2

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

сделки ничтожной, суд лишь подтверждает, что сделка ничтожна, т.е. официально констатирует уже существующий факт; в частности, он не прекращает какое-либо правоотношение, которое должно было бы возникнуть из сделки, алишь подтверждает, что

указанного правоотношения нет и никогда не было.

Сформальнойточкизрения,есливсудезаявленооднотольконегационноетребование (без требования о реституции), то, как разъяснено в абз. 1 п. 84 Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. N 25, «в случае удовлетворения иска в решении суда о признании сделки недействительной должно быть указано, что сделка является ничтожной». Тем самым в отношения заинтересованных лиц вносится необходимая определенность, обеспеченная обязательностью и преюдициальной силой судебного решения как акта правосудия: в частности, участникам спора уже не нужно будет доказывать действительность или недействительность соответствующей сделки в возможных будущих процессах (п. 2 ст. 209 ГПК РФ; ст. 69 АПК РФ).

(б) Самостоятельность негационногоиска.Негационныйиск исоответствующееему

судебное решение следует отграничивать от иска и решения «о применении последствий недействительности ничтожной сделки» (легальная терминология, использованная в абз. 4 ст. 12, п. 3 и 4 ст. 166, п. 1 ст. 181 ГК), в частности от иска и решения о реституции. Реституция, как и применение иных «последствий недействительности», производится судебным решением о присуждении, именуемым также исполнительным, которым удовлетворяется

одноименный иск. Посредством этих процессуальных инструментов осуществляются охранительные притязания сторон недействительной сделки (как ничтожной, так и аннулированной оспоримой) о возврате (или компенсации) предоставленного по такой сделке (подробнее см. о реституции).

Часто требования о признании ничтожности сделки и о применении «последствий ее недействительности» предъявляются одновременно, в одном исковом заявлении и разрешаются судом в одном процессе. Тем не менее даже в этих случаях они отличаются друг от друга по предмету и основанию, да и субъекты их, как будет показано ниже, могут не совпадать. Поэтому нет никаких оснований для исключения возможности раздельного предъявления и разрешения судом этих требований; если же они заявляются одновременно, необходимо четко разграничивать их в рамках одного искового заявления в качестве самостоятельных, хотя и взаимосвязанных элементов.

Сама по себе ничтожная сделка, не будучи исполненной, еще не нарушает субъективных прав ни сторон, ни третьих лиц именно потому, что она юридически иррелевантна:онанепроизводитправовогоэффекта, азначит,неможеткаким-либообразом повлиять на существующие правоотношения. Она представляет собой как бы лишь «намерение» на совершение дальнейших действий по исполнению, и лишь этими последними могут быть нарушены субъективные права.

Однако ее совершение уже само по себе способно создать видимость действительной сделки и ее правового эффекта, а значит, породить неопределенность в правоотношениях. В связи с этим у сторон или третьих лиц может возникнуть интерес в устранении этой неопределенности, который требует защиты путем судебного признания сделки ничтожной.

Вподобных случаях обычно говорят об охраняемом законом интересе: объектом

судебной защиты могут выступать не только субъективные права, но и охраняемые законом интересы, что, в частности, и имеет место при признании ничтожности сделки. Охраняемые законом интересы, понимаемые в качестве самостоятельной правовой категории (и противопоставляемые интересам, опосредуемым наделением их носителей субъективными правами, а потому не имеющим самостоятельного значения) не могут быть нарушены на

уровне материального права, поскольку само их возникновение связано с предоставлением лицу того или иного средства защиты, в чем, собственно, и выражается их «охраняемость» со стороны закона.

Внашем случае, присовершенииничтожнойсделки, независимо оттого, произведены ли по ней имущественные предоставления, речь должна идти не о нарушении этой сделкой

3

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

субъективныхправ(последние,какужеотмечено,могутбытьнарушеныпредоставлениемкак таковым, но не самой сделкой), а лишь о возникновении охраняемого законом интереса в устранении правовой неопределенности, возникшей вследствие совершения сделки, и, следовательно, в судебном признании сделки ничтожной. Последнее направлено, таким образом, на защиту охраняемого законом интереса лица в определенности правовых отношений, поставленной под сомнение совершением ничтожной сделки. Средством такой защиты является негационный иск.

Итак, охраняемыйзаконом интерес в признании сделки ничтожной возникает и тогда, когда еще никаких предоставлений по сделке произведено не было. Но даже если ничтожная сделка полностью или частично исполнена, это отнюдь не исключает возможности предъявления негационного и реституционного требований независимо друг от друга и отдельного их разрешения судом, равно как и не устраняет необходимости их четкого разграничения в пределах одного иска в качестве двух самостоятельных, хотя и взаимосвязанных притязаний.

Это наиболее очевидно в случаях, когда ничтожен договор, предполагающий длительные отношения его участников (договор долгосрочной поставки, энергоснабжения,

договоро периодическомоказанииопределенныхуслуг, договор осовместнойдеятельности). То, что он уже начал исполняться, вовсе не исключает интереса сторон или третьих лиц лишь в признании его ничтожности, дабы прекратить основанные на нем фактические отношения, без постановки вопроса о «последствиях недействительности». Вероятность этого особенно высокав случаях, когда реституция проблематична или просто невозможна, и если бы, тем не менее, была осуществлена, фактически означала бы для сторон бессмысленный обмен равными суммами денежных средств (например, в период, предшествующий признанию ничтожности, товар по договору уже поставлен, оплачен и запущен в производственный процесс; энергия или услуги потреблены и оплачены; вклады в совместную деятельность потреблены, и от этой деятельности получен определенный результат).

Однако подход к проблеме не должен меняться и тогда, когда осуществление реституции возможно, ибо не следует забывать о такой основополагающей черте метода гражданского права и процесса, как диспозитивность. Только сами участники частноправовых отношений вправе решать, требовать или нет возврата предоставленного по ничтожной сделке. И то или иное их решение не может быть основанием для того, чтобы отказыватьимвофициальнойконстатациисудом ничтожностисделки, еслиэтилицажелают лишь отказаться от ее исполнения на будущее время.

Норма абз. 2 п. 3 ст. 166, появившаяся в ГК лишь в редакции от 1 сентября 2013 г., впервые упомянула такой способ защиты, как признание сделки ничтожной, в качестве самостоятельного, четко отграничив его от «применения последствий недействительности ничтожной сделки» (абз. 4 ст. 12 и абз. 1 п. 3 ст. 166 ГК). Однако путь к признанию – хотя бы всего лишь частичному – этих идей, вытекающих из традиционного учения о ничтожности сделки, не был простым в отечественной цивилистической доктрине и судебной практике.

Случаи, когда возникала потребность в одном лишь признании ничтожности сделки, были нередки в судебной практике и ранее. Хотя закон и не предусматривал такого способа защиты, возможность заявления и удовлетворения негационных исков была постепенно признана судами и подтверждена п. 32 совместного Постановления пленумов ВС РФ и ВАС РФ № 6/8 от 1 июля 1996 г.: «Учитывая, что Кодекс не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке...»

Это разъяснение стало реакцией на начавшую обозначаться тенденцию, формально базирующуюсяна легальном определении ничтожной сделки в п. 1 ст. 166 ГК: раз ничтожные сделки недействительны независимо от судебного решения, из этого выводили, что и требования о признании их недействительными не подлежат рассмотрению в суде, что в суд в этом случае могут предъявляться только требования о применении последствий ее недействительности.

4

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

В этих рассуждениях отчетливо проявляются основные положения теории Жапьо, о которой подробно было сказано выше. Именно для пресечения подобных выводов и понадобилось упомянутое совместное разъяснение высших судебных органов о том, что независимость недействительности ничтожной сделки от ее судебного признания еще не означает невозможности такового.

Однако и после принятия вышеупомянутого разъяснения высших судебных инстанций иногда заявлялось, что, если негационное требование предъявляется после того, как началосьисполнениесделки, оно должнобытьпредъявленоодновременнос требованием о реституции; к его же заявлению в качестве самостоятельного зачастую относились с подозрением.

Некоторые продолжали отрицать за негационным иском право на существование по весьма причудливым мотивам, например называя его «атавизмом командноадминистративной системы» (М.А. Рожкова).

Данная позиция не выдерживала критики, поскольку игнорировала различия в целях, предмете и основаниях рассматриваемых исков.

Формулировка рассматриваемого положения абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК определенно указывает на возможность самостоятельного предъявления негационного иска. Это означает, что такой иск может быть заявлен и удовлетворен независимо от того, исполнена ли ничтожная сделка полностью или частично, а следовательно, также в случае, когда ничтожная сделка исполнялась, но истец не намерен требовать реституции по каким-либо причинам. Единственное, что требуется от истца в таком случае, – это доказать, что у него имеется интерес в установлении правовой определенности и констатации ничтожности сделки (см. ниже).

(в) Активная легитимация по негационному иску. До реформы положений о

недействительности сделок закон, не закрепляя рассматриваемый способ защиты, не определял, естественно, и круг возможных истцов (обладателей активной исковой легитимации) по негационным искам. Однако по аналогии с решением этих вопросов в отношении применения «последствий недействительности ничтожной сделки» судебной практикой был сделан вывод о субъектах активной легитимации и по негационным искам. Как разъяснили в п. 32 уже цитированного Постановления пленумы ВС и ВАС РФ №6/8, спорыпотребованиям«опризнаниинедействительнойничтожнойсделки»также«подлежат разрешению судом по заявлению любого заинтересованного лица».

В отличие от этого разъяснения, использующего критерий «любого заинтересованного лица», действующая формулировка комментируемого положения

увязывает возможность предъявления требования о признании сделки ничтожной «независимо от применения последствий ее недействительности» с наличием у лица, предъявляющеготакоетребование,охраняемогозакономинтересавпризнанииэтойсделки недействительной.

Это означает, что истец должен доказать, каким образом мнимое существование сделки и создаваемая этим правовая неопределенность ущемляет его интересы. Как уже было показано, право требовать судебного признания ничтожности сделки, т.е. право на негационный иск, направлено на охрану интереса в устранении правовой неопределенности, созданной совершением ничтожной сделки, независимо от того, исполнена последняя или нет. Из этого следует, что субъектом, имеющим материально-правовой интерес в признании сделки ничтожной, следует считать любое лицо, в чью правовую сферу эта сделка вносит известную неопределенность и, следовательно, интерес которого состоит в устранении этой неопределенности. Иными словами, это лицо, правовое положение которого претерпело бы те или иные изменения, если бы сделка на самом деле была действительной. К таким лицам относятся прежде всего сами стороны ничтожной сделки. Но ими необходимо признать и других лиц, чье правовое положение могло бы измениться, не будь сделка ничтожной, и для которых одно только мнимое существование последней, вызывающее у окружающих, в том числе у государственных органов, убеждение в ее действительности, в реальности будто бы

5

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

возникших из нее «прав» и «обязанностей», может создавать те или иные затруднения правового характера.

Вместе с тем если данная в порядке официального судебного толкования прежняя формулировка «любое заинтересованное лицо» могла быть интерпретирована в том смысле, чтоужесамаподачанегационногоискадостаточна,чтобыпризнатьистцазаинтересованным, новая редакция комментируемой нормы прямо требует объективного подтверждения такой заинтересованности.

Казалось бы, рассматриваемая формулировка не может вызывать возражений: у истца должен быть охраняемый законом интерес в констатации ничтожности сделки. И тем не менее, ее следует признать не вполне удачной. Как известно, вообще наличие у истца подлежащего защите субъективного права или охраняемого законом интереса является необходимой предпосылкой удовлетворения абсолютно любого иска. Поэтому указание на охраняемый законом интерес в комментируемом положении по существу ничего нового не добавляет, ибо остается открытым вопрос о том, за кем может быть признан указанный интерес (ответ на который может дать только сам закон).

Кроме того, действующая редакция комментируемого положения может вызвать ряд ошибочных и противоречивых толкований, которых определенно следует избегать. Вопервых, при строго логическом толковании этого положения возможен неправильный вывод о том, что если соответствующее требование предъявляется одновременно с реституционным

требованием, то наличие у истца охраняемого законом интереса в признании сделки недействительной уже не требуется. (Хотя согласно абз. 1 комментируемого пункта

«требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях, иное лицо», которое, очевидно, должнобытьуказанов том жезаконе, этоуказаниесамопосебенеснимаетвопроса об активной легитимации по сопутствующему самостоятельному требованию о признании сделки ничтожной.)

Во-вторых, комментируемое положение, как уже отмечено, оставляет открытым вопрос о том, как установить наличие или отсутствие у истца охраняемого законом интереса в признании сделки ничтожной. Не исключено поэтому, что на практике может установиться неправильный подход, согласно которому такой интерес будет усматриваться лишь в случае прямого указания в законе лица, которое может заявить негационное требование. Это породит замкнутый круг и сделает обсуждаемое положение просто бессмысленным и практически бесполезным.

Представляется поэтому, что принятый судебной практикой до внесения в ГК соответствующих изменений критерий «любого заинтересованного лица», если понимать его так, как это изложено выше, вполне подходит для определения активной исковой легитимации по негационному иску. Следует, таким образом, прийти к выводу, что определениев комментируемомположенииистцапо негационному иску как лица, имеющего «охраняемый законом интерес» в признании ничтожности сделки, по существу не может пониматься иначе, как указание на любое объективно заинтересованное лицо.

(г) Охраняемый законом интерес в установлении ничтожности как предпосылка права на удовлетворение иска. Необходимо отметить неточность, допущенную в абз. 1 п. 84

Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. N 25, разъясняющем комментируемое положение. В нем указано, что «согласно абзацу второму пункта 3 статьи 166 ГК РФ допустимо предъявление исков о признании недействительной ничтожной сделки без заявления требования о применении последствий ее недействительности, если истец имеет законный интерес в признании такой сделкинедействительной» (курсив мой. – Д.Т.). Данная

формулировка на практике может быть истолкована как устанавливающая предпосылку права на предъявление, а не на удовлетворение иска, т.е. может быть сделан вывод, что при

отсутствии указанной предпосылки (охраняемого законом интереса) суд не должен принимать иск к рассмотрению, а в случае его принятия должен, при обнаружении данного обстоятельства, прекращать производство по делу.

6

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

Такое толкование было бы неверным. Как уже неоднократно отмечалось выше, наличие подлежащего защите субъективного права или охраняемого интереса является предпосылкой права на удовлетворение, а не предъявление иска. Заметим, что и закон в

комментируемой норме говорит о том, что «требование о признании недействительной ничтожной сделки ... может быть удовлетворено, если...» (курсив мой. – Д.Т.). Поэтому

установлениеналичияилиотсутствиясоответствующегоинтересадолжнопроизводитьсяпри рассмотрении дела по существу и выражаться в решении суда об удовлетворении иска или отказе в его удовлетворении.

Возвращаясь к положению о том, что ничтожная сделка является таковой независимо от решения суда, следует также подчеркнуть, что установление ничтожности в судебном порядке возможно и без рассмотренного выше специального иска: для этого достаточно сослаться на нее как один из элементов основания того или иного искового требования о присуждении или же в порядке возражения против иска.

Кроме того, и независимо от судебного решения, подтверждающего ничтожность, каждый вправе действовать так, будто бы сделка вообще не совершалась, и ссылаться на ее ничтожностьвсудеиливнесудавотношениивсякого, ктоосновываетнанейсвоитребования или как-то иначе сообразует с ней свои действия.

3. Установление ничтожности судом или иным правоприменительным органом ex officio

В-третьих, из содержащегося в комментируемом пункте легального определения

вытекает и то, что, с другой стороны, суд или иной правоприменительный орган, обнаруживший ничтожность сделки в процессе своей деятельности, вправе и обязан принять ее во внимание как объективное правовое состояние по собственной инициативе в силу своего положения (ex officio), даже если никто из заинтересованных лиц этого не требует. Он

должен, в частности, отвергать всякие требования, основанные на ничтожной сделке, независимо от заявлений заинтересованных лиц.

Категорически нельзя согласиться с высказываемым иногда взглядом, согласно которому право суда устанавливать ничтожность сделки по собственной инициативе, без заявлений заинтересованных лиц должно быть ограничено. Иногда это полномочие отрицается по тому мотиву, что, если суд признаёт ничтожную сделку недействительной по собственной инициативе, он якобы выходит за пределы исковых требований. Сторонники подобного взгляда не учитывают, что установление факта ничтожности сделки не всегда представляет собой предмет иска и, следовательно, резолютивную часть судебного решения. Чаще оно является лишь элементом юридической квалификации спорных материальных отношений, которая осуществляется юрисдикционным органом при рассмотрении любого

дела (в данном случае каким-то образом связанного с ничтожной сделкой, например по требованию о ее исполнении) и независимо от того, заявляют ли об этом участники спора. Правильная квалификация судом спорных материальных правоотношений была бы просто немыслимой,еслибысудбылограниченввозможностиоцениватьюридическуюсилусделок, положенных в основу соответствующих требований и возражений (как, впрочем, и любых других оснований возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей).

Видимо, именно в связи со сказанным законодатель не упоминает специально о праве и обязанности суда устанавливать ничтожность сделки по собственной инициативе, как не упоминает о них применительно к установлению вообще обстоятельств дела и их юридической оценке.

Такое умолчание ни в коем случае не должно наводить на мысль, что у суда нет такой власти. Более того, как уже сказано, суд не только вправе, но и обязан сам, ex officio,

устанавливать ничтожность сделки, что является условием правильной квалификации спорных правоотношений (а вовсе не «применением последствий недействительности

7

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

ничтожной сделки», как иногда думают, в связи с чем, например, п. 4 ст. 166 ГК тут неприменим). То, что ничтожность может и должна устанавливаться по инициативе суда, входит в качестве неотъемлемого элемента в само понятие ничтожности, отграничивая последнюю от оспоримости.

Ведь такое установление и оценка, исходя из задач правосудия, функций судьи и принципов процессуального права, предполагаются сами собой. Тем не менее закрепление в ГК специального положения об инициативе суда в установлении ничтожности было бы в условияхотечественнойправовойсистемывсежеполезным,посколькупозволилобыпресечь встречающиеся попытки придать установлению ничтожности характер диспозитивности, допуская его лишь по инициативе сторон процесса.

Впрочем, применительно к деятельности органа по государственнойрегистрации прав на недвижимость в российском законодательстве содержится специальное предписание на этотсчет. Согласно Закону о государственнойрегистрациинедвижимостиот13.07.2015 N 218ФЗ если «сделка, подлежащая государственной регистрации или являющаяся основанием для государственной регистрации права, ограничения права или обременения объекта недвижимости, является ничтожной» это является основанием для приостанавления осуществления государственной регистрации (подп. 13 п. 1 ст. 26), а затем и для отказа в ней (ст. 27). Такиепоследствиянаступают,вчастности, приничтожностисделкипо специальному основанию: если «в представленных документах отсутствует подтверждение наличия в случаях, предусмотренных федеральным законом, согласия на совершение сделки, подлежащей государственной регистрации или являющейся основанием для государственной регистрации права, ограничения или обременения права, третьего лица, органа юридического лица, государственного органа или органа местного самоуправления, еслииз федеральногозаконаследует, чтотакаясделканичтожна»(подп. 15 п. 1 ст. 26). Вместе с тем не вполне понятно, для чего в этих случаях закон требует до отказа в госрегистрации сделки или права приостанавливать ее осуществление, ибо приостановление вообще рассчитано на возможность устранения соответствующей аномалии, что в отношении ничтожных сделок по определению невозможно, как будет показано ниже.

4. Необратимость ничтожности

В-четвертых, ничтожность имеет, по общему правилу, необратимый характер: сделка, недействительная ipso iure, не может быть «исцелена» ни давностью: quod ab initio vitiosum est, non potest tractu tempore convalescere (Paul.) (даже в случае применения к

негационному требованию исковой давности, что, как будет показано ниже, допускается ГК, сделка остается ничтожной, и на ничтожность можно ссылаться, например, в порядке возражения против иска), ни последующим устранением пороков или восполнением недостающих элементов состава, в частности подтверждением. В последнем случае речь может идти лишь о новом совершении сделки теми же субъектами и с тем же содержанием.

Лишь в некоторых случаях, прямо предусмотренных законом, ничтожная сделка может быть «исцелена», становясь действительной, по иску определенного в законе лица (п. 1 ст. 165, п. 2 ст. 171, п. 2 ст. 172 ГК).

5. Неподверженность давности

В-пятых, негационное притязание по самой своей природе не должно подлежать

действию давности, ибо не существует какого-то особого субъективного права требовать установления ничтожности: чтобы последняя имела место, она, как показано выше, не нуждается в том, чтобы ее требовали и провозглашали.

Это важное положение классического учения о ничтожности воспринято в отечественном правопорядке лишь частично. Согласно п. 1 ст. 181 ГК негационное притязание подлежит действию трехлетней исковой давности, начинающей течь со дня,

8

© Д. О. Тузов, 2017, из курса лекций «Сделки» для магистрантов, Санкт-Петербургский государственный университет, Юридический факультет, кафедра гражданского права

когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. Таким образом, как в связи с этим разъясняется в абз. 3 п. 101 Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. N 25, «если ничтожная сделка не исполнялась, срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной не течет».

Представляется, что ограничение принципа неприменимости исковой давности к негационному притязанию лишь случаями, когда ничтожная сделка не исполнялась, является неоправданным. Как уже было показано выше, вполне обоснованная потребность в признании сделки ничтожной без заявления требований об имущественных последствиях такого признания может возникать и тогда, когда сделка исполнялась, причем даже по истечении давностного срока (если речь идет, например, о долгосрочных договорах, предполагающих периодическое исполнение).

Во всяком случае, никакая давность и ни при каких обстоятельствах неприменима к возражению о ничтожности и к установлению ничтожности судом ex officio: иное решение

противоречило бы природе не только самой ничтожности, но и исковой давности. Как разъясняется в связи с этим в абз. 4 п. 71 постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. N 25, «возражение ответчика о том, что требование истца основано на ничтожной сделке, оценивается судом по существу независимо от истечения срока исковой давности для признания этой сделки недействительной».

9