Культуриндустрия. Просвещение как обман масс

15

СПБ ГЭТУ «Лэти»

Имени В. И. Ульянова (Ленина)

Кафедра социологии и политологии

Реферат по дисциплине «Социология общественного мнения»

По теме:

«Культуриндустрия.

Просвещение как обман масс»

Выполнила: Новожилова М. Н.

Гр. 4842

Преподаватель: Комашко А. Ф.

г. Санкт – Петербург

2006г.

КУЛЬТУРИНДУСТРИЯ

Просвещение как обман масс

Культуриндустрия сформировалась одновременно с обществом массового производства и потребления. Радио, телевидение, современные средства связи, а затем видео и компьютерная техника способствовали её распространению. В западной социологии она рассматривается как коммерческая, поскольку произведения искусства, науки, религии и т.п. выступают в ней в качестве предметов потребления, способных при продаже приносить прибыль, если они учитывают вкусы и запросы массового зрителя, читателя, любителя музыки. Как и в любом другом виде коммерции, неотъемлемой частью «массовой культуры» является реклама. Некоторые издательства, кинокомпании тратят до 15-20% прибыли на рекламирование своей продукции и на изучение вкусов её потребителей. В соответствии с запросами зрителей коммерческий кинематограф предлагает набор фильмов ужасов, мелодрам, боевиков, секс-фильмов и т.п. Учитывая потребности молодежи в самоутверждении, её стремление к лидерству, в кино и литературе Запада появился соответствующий герой - некий супермен типа знаменитых Джеймса Бонда, Рембо, Индианы Джонса, наделенных такими качествами, как смелость, решительность, ловкость. Они всегда одерживают победы.

Как не странно, но на сегодняшний день культура реально довольно единообразна. Каждая единица информационного обеспечения несёт знакомое всем единодушие. Парадокс, но даже самые противоположные эстетические манифестации в один голос высказывают удовлетворение текущим ритмам. Повсеместно в городах развивается строительство новых кварталов, в то время как более старые из низ борются за своё первенство в сумасшедшей гонке развития. Одновременно с этим жилые ячейки городов закрепляются в хорошо организованные комплексы. Здесь и возникает та самая модель их культуры: ложная идентичность всеобщего и особенного. В таком господстве монополий правители укрепляют свою власть по мере того, как всё более брутальной она себя высказывает. Радио и кино, не скрывая своей сущности, перестают входить в понятие искусство. Они и сами называют себя индустриями и занимаются они бизнесом. Бизнес, как не странно, заключается в оказание помощи в переработке и усвоении того хлама, который они умышленно производят…

Стороны, заинтересованные в таких вопросах, охотно дают пояснения о культуриндустрии в технологических терминах. Не беспочвенно говорится, что при вложенные миллионы делают необходимыми процессы воспроизводства, которые приводят к тому, что огромном количестве мест одинаковые потребности удовлетворяются посредством продуктов по определенным стандартам. На самом деле в таких понятиях протекает сложная реакция, своего рода замкнутый круг между реакцией на потребность манипуляции и самой манипуляцией. Это сужает кольцо единства системы. Технической рациональностью и многими другими факторами культуриндустрия была превращена в феномен стандартизации и серийного производства. При этом жертвой оказалось всё то, что всегда отличало логику произведения искусства от логики социальной системы. Та потребность, которая способна противостоять центральному контролю, будет подавлена контролем индивидуального сознания. Но, как не странно, таланты же заведомо являются собственностью индустрии ещё задолго до её демонстрации таковых.

Так в наше время общая тенденция социального развития находит своё воплощение в частных сомнительных планах генеральных директоров, то оригинально таковые являются замыслами самых могущественных секторов индустриального производства. Монополии рядом с ними выглядят весьма зависимо. В экономическом отношении зависимость и переплетённость отраслей ярко выражена. Существует и также ярко выражено поведение каждого посредством индексации своим уровнем. Это обеспечено постоянно подчёркиваемым различиям, например, публикация в журналах разного уровня цен.

Под покровом якобы конкуренции и возможностью выбора, серийное производство разных ведущих фирм основано, в том числе и на, так называемых, иллюзорных отличиях.

Даже различия между более дорогими и более дешёвыми моделями из коллекции образцов одной и той же фирмы всё более и более стираются. Также ситуация обстоит и по отношению к техническим средствам коммуникации, без устали понуждающимся в унификации. Телевидение стремится к синтезу радио и фильма, который не будет действительно достигнут до тех пор, пока заинтересованные стороны не придут к договоренности.

Можно реально ориентироваться на единство производственного процесса если располагать свободным временем. Функцию предваряющего приведения в соответствие чувственного многообразия с базовыми понятиями берёт на себя индустрия. Кант, считал, что в душе человека есть механизм превращающий чувственные данные в данные чётко соответствующие системе чистого разума. А как же мы? Сделали ли мы шаг в сторону нового открытия? Да. Получается так, что предвосхищённым схематизмом процесса производства, самим потребителям уже ничего не нужно классифицировать.

Калькуляция и возведение основного каркаса любого сюжета очень часто специфична. Так, например, можно легко угадать по началу фильма его концовку, кто будет вознаграждён, а кто наказан. Или, например, музыкально подготовленный человек может легко угадать по первым тактам шлягера его продолжение и чувствует себя счастливым, когда его догадка оправдывается.

Весь мир пропущен через фильтр культуриндустрии!

Для массовой культуры очень свойственно повторение сюжетов, идей и образов. А повторяемость  – это свойство мифа. Мифология, в свою очередь, фиксирует в концентрированном виде коллективное бессознательное. Следовательно, массовая культура тем или иным образом ориентируется на архетипы коллективного, бессознательного. Интересно подметил российский культуролог В.П. Руднев: «Актеры в сознании зрителей отождествляются с персонажами. Герой, умерший в одном фильме, воскресает в другом, как умирали и воскресали архаические боги». Вообще культурологи все чаще и чаще сближают массовую культуру с мифологией. Характерны даже названия монографий. Например – «Мифология XX века» (В.П. Шестаков).

          Другая, не менее значимая характеристика культуриндустрии- эскейпизм, т.е. бегство от реальности в мир фантазий и грез. Эту черту отмечают многие исследователи. Так, в частности, В.П. Шестаков считает, что именно благодаря эскейпизму осуществляется подмена, или выражаясь языком психоанализа, компенсацию реальности миром обманчивых и утешительных иллюзий. Автор книги «Философия художественной истории» Арнольд Хаузер так же полагает, что история современного массового (популярного) искусства начинается с возникновением идеи о том, что искусство означает отвлечение. В нем ищут рассеивание, но не концентрацию, развлечение, но не образование.

         Быстродоступность порождений культуриндустрии достигается с помощью современных средств массовой коммуникации, которые год от года становятся все более совершенными и разнообразными. За последнее десятилетие к таким уже традиционным способам распространения продукции массовой культуры как кино, видео, печатные издания, теле и радиопрограммы, прибавились мобильные системы связи и Internet.

Культура является неотъемлемой частью жизни общества. Однако продукция культуры недолговечна. Будучи в значительной мере культурой потребительской, она мгновенно реагирует на появляющийся спрос на ту или иную ее продукцию. С исчезновением спроса исчезает и продукция, предназначенная для его удовлетворения.

         Говоря о недолговечности продукции массовой культуры, следует выделить особую категорию ее так называемых «культовых» произведений. Их главная особенность заключается в том, что они очень глубоко проникают в массовое сознание и приобретают достаточную степень устойчивости.

         Например, книга «Двенадцать стульев» (И. Ильф, Е. Петров) – культовое произведение советской социальной сатиры, вплавленное в сознание масс бесчисленным количеством цитат и афоризмов. Тексты песен и музыка группы «Beatles» уже не просто тексты и музыка, а своего рода сакральные символы массовой поп-культуры. Художественный фильм «Семнадцать мгновений весны» (Т. Лиознова, СССР) уже более четверти века является своеобразным видео-гимном советской военной разведки. А исполнитель главной роли (В. Тихонов) в сознании народа до конца своей творческой деятельности останется «Штирлицем».

         Массовая культура, порождая огромное количество своих произведений-однодневок, вместе с тем глубоко консервативна. Ее произведения можно безошибочно отнести к тому или иному жанру, сюжеты обладают четкой, из раза в раз повторяющейся структурой. И хотя зачастую произведения «массовой культуры» лишены глубокого смысла, они обладают жестким каркасом внутренней структуры. Лучшим средством угодить вкусам публики, считают некоторые культурологи,  оказывается не новизна, не новаторство, а банальность. Человек не способен понять и усвоить нечто совершенно новое для него, если это новое не имеет никаких соответствий с чем-либо уже известным. Известное служит путеводной нитью, ведущей через неизведанное пространство. Подсчитано даже, что если произведение содержит более 10% совершенно новой информации, контакт с аудиторией теряется.

         Как самостоятельное явление массовая культура оценивается противоречиво.

         В целом существующие точки зрения можно разделить на две группы. Представители первой группы дают негативную оценку этого феномена. По их мнению, массовая культура формирует у ее потребителей пассивное восприятие действительности. Такая позиция  аргументируется тем, что в произведениях массовой культуры предлагаются готовые ответы на то, что происходит в социокультурном пространстве вокруг индивида. Кроме того, некоторые теоретики массовой культуры полагают, что под её влиянием изменяется система ценностей: стремление к занимательности и развлекательности становится доминирующим. К негативным моментам, связанным с влиянием массовой культуры на общественное сознание, относят также и то, что массовая культура основывается не на образе ориентированном на реальность, а на системе имиджей, воздействующих на бессознательную сферу человеческой психики.

         К этой группе можно отнести и авторов Учения Живой Этики. Согласно парадигме Живой Этики, массовая культура по своей сути является псевдо-культурой, так как в отличие от истинной (т.е. высокой культуры) в большинстве своих форм не способствует гуманистически ориентированному социальному прогрессу и духовной эволюции человека. Призвание и назначение истинной культуры – облагораживание и совершенствование человека. Массовая культура исполняет обратные функции – она реанимирует низшие аспекты сознания и инстинкты, которые, в свою очередь, стимулируют этическую, эстетическую и интеллектуальную деградацию личности.

Между тем, исследователи, придерживающиеся оптимистической точки зрения на роль массовой культуры в жизни общества, указывают что:

-        она притягивает к себе массы, не умеющие продуктивно использовать свое свободное время;

-        создает своего рода семиотическое пространство, которое способствует более тесному взаимодействию между членами высоко технологичного общества;

- дает возможность широкой аудитории познакомиться с произведениями традиционной (высокой) культуры.

         И все же, вероятно, противопоставление определенно позитивной и определенно негативной оценок массовой культуры будет не совсем корректным. Очевидно, что влияние массовой культуры на общество далеко не однозначно и не вписывается в бинарную схему «белое – черное». В этом заключается одна из главных проблем анализа массовой культуры.

         Попытаюсь для себя теперь выявить причины популярности мас-культуры и прокомментировать их. Здесь кроме объективной причины необходимости усредненного языка общения можно выделить и другие, которые непосредственно связаны с особенностями человеческого сознания. Они выглядят следующим образом:

-        Нежелание индивида активно участвовать в социальных явлениях и процессах духовно или интеллектуально. Другими словами, изначальная пассивность сознания большинства членов общества.

-        Желание уйти от повседневных проблем, от обыденности и рутины.

-        Желание понимания и сопереживания своим проблемам со стороны другого человека и общества.

Культуриндустрия, учитывая все эти особенности сознания, предоставляет продукцию, которая легко воспринимается, позволяет окунуться в мир грез и иллюзий, создает впечатление обращения к конкретному индивиду.

С момента внедрения звукового кино механическое увеличение действительности целиком оправдывает замысел продолжения, например, только что закончившегося зрелища. Таким образом, явное уменьшение способностей к воображению у потребителей культуры сегодня уже не нужно сводить к работе определённых психологических механизмов. Сами продукты такой культуры часто парализуют всю возможность обладать такими способностями. Вывод - мощь и влияние индустриального общества подчиняет себе человека раз и навсегда.

Не стоит забывать и то, что культуриндустрия путём запретов учреждает позитивным образом свой собственный язык. Всё новое оказывается настолько обстоятельно протёртым, что в конечном итоге не может встретиться ничего такого, что с самого начала не несло бы на себе печать жаргонов. Такие тенденции развиваются по мере того, как совершенствующейся технике всё более и более удаётся свести на нет напряжение, существующее между искусственно созданным изображением и обыденной действительностью. На сегодняшний день какому-нибудь шлягеру скорее простят то, что он не придерживается ни ритма, ни размера ноны, чем, например, содержащаяся в нем таинственная деталь мелодии, не соответствующая идиоме. Способность чёткого следования предписаниям идиомы во всех отраслях культуриндустрии становится критерием мастерства. Стиль культуриндустрии, которому уже более нет нужды испытывать себя на оказывающем сопротивление материале, является в то же время и отрицанием стиля.

Такая карикатура на стиль проливает свет на особенности подлинного стиля, который уже в прошлом. Такое понятие подлинного стиля зримо воспринимается в качестве эстетического эквивалента отношений господства. Именно благодаря удержанию стиля в творениях выражаемое обретало ту силу, без которой мимо нас неслышно проносится поток бытия.

Стиль…, а как же общественная иерархия? Не являясь ничем иным, как только стилем, культуриндустрия выдаёт тайну последнего, тайну послушного повиновения общественной иерархии. Лишь только на уровне индустриальном достигается полное соответствие понятию культуры.

Можно сделать вывод, что способно оказывать сопротивление, имеет шанс существовать только приспосабливаясь. Чем более непреодолимой становится между хором и главенствующей верхушкой, тем вернее гарантия, что место наверху будет предоставлено любому из тех, кто сумеет заявить о своём превосходстве. Не случайно то обстоятельство, что система культуриндустрии первоначально зарождается в либеральных индустриальных странах, равно как и то, что именно здесь успеха добиваются все характерные для неё медиа. Конечно, они обязаны своим прогрессом общим законам движения капитала. Например, в Германии из-за отсутствия в какой-то степени демократического контроля привело к весьма неожиданной ситуации. Но в более поздней фазе усилило сопротивляемость искусства. То есть не позволило диктату механизма спроса и предложения возрасти до уровня, далеко превосходящего степень фактически оказываемой ему защиты. Но в то время как сегодня в сфере материального производства наблюдается распад механизма спроса и предложения, он продолжает действовать в качестве механизма строго контроля, идущего на пользу правящим кругам.

Развлечения, включающие все элементы, используемые культуриндустрией, были известны задолго до возникновения последней. Сегодня она управляется сверху и поставлена на современную ноту.

В тоже время, чем более скудными становятся обещания культуриндустрии, чем менее способной становится она к осмысленному объяснению жизни, тем более пустопорожней с необходимостью становится идеология, её распространению способствующая. Культуриндустрии присуща тенденция превращать себя в совокупность протокольных предложений и как раз тем самым – в неоспоримого пророка существующего. Несмотря на весь достигнутый прогресс в сфере регулирования и специализации, в сфере техники изображения, хлеб, который скармливает культ-индустрия человеку – камень стереотипа.

Правда, в одном эта идеология не допускает никаких шуток над собой: в деле заботы. “Никому не позволено страдать от голода и холода; о тот кто будет в этом уличён, пусть отправляется концентрационный лагерь ”: этот образчик остроумия из гитлеровской Германии мог бы блистать в качестве максимы над всеми порталами культуриндустрии. Формально свобода гарантируется каждому. Никто не должен нести ответственности за то, что он думает. Взамен этого каждый обнаруживает себя заключённым в систему церквей, клубов и других прочных связях, то есть инструментах социального контроля.

В тоже время, культура индустриализованная делает даже больше чем требуется. Она прямо-таки упражняется в тех условиях, при которых эта безжалостная жизнь способна стать выносимой. Существование же в условиях позднего капитализма есть не что иное, как непрерывно длящийся обряд инициации. Каждый обязан демонстрировать, что он без остатка идентифицирует себя с властью, которая осыпает его своими ударами.

Но, действительно, всем предоставлена возможность и свобода, например, танцевать и развлекаться точно так же, как со времен исторической нейтрализации религии всем предоставлена свобода вступать в ту или иную из бесчисленных сект.

Продукты культуриндустрии могут рассчитывать на то, что они будут проворно потреблены даже в состоянии предельного расстройства. Ибо всякий человек является моделью гигантской экономической машины, изначально и постоянно, и в ситуации труда и в ситуации ему подобного отдыха удерживающей всех в напряжении.