Гносеология субъективной реальности

( К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ)

Д.И. Дубровский

Основная мысль статьи состоит в том, что на нынешнем этапе развития философии резко обострилась потребность основательной разработки теории познания субъективной реальности. Вряд ли надо доказывать, что всякий акт познания включает отображение субъектом самого себя, независимо от того, что является его объектом («отображение» понимается в широком смысле – как всякое наличное содержание полученного субъектом знания, его процесс и оценка результата). Это означает, что всякий акт познания двумерен. В оперативном плане – это единство, взаимообусловленность регистров иноотображения и самоотображения. В содержательном плане – это единство, взаимообусловленность содержания знания, относящегося к «внешнему» объекту и к самому субъекту.

Анализ процесса и результата самоотображения субъекта, его роли в итоговом результате познавательного акта представляет первостепенную проблему для теории познания в условиях информационного общества. И ключевой аспект этой проблемы связан с осмыслением существенных и специфических свойств субъективной реальности, разработкой теории познания (гносеологии) субъективной реальности. Именно здесь – наиболее узкое место современных гносеологических исследований (частично я касался этих вопросов в других работах¹).

В рамках широкой темы, обозначенной названием статьи, я попытаюсь сосредоточить внимание лишь на следующих вопросах: 1) субъективная реальность как исходная форма всякого знания, 2) зависимость отображения (знания) явлений внешнего мира от отображения (знания) явлений субъективной реальности, 3) проблема фундаментальной асимметрии в познавательной и преобразующей деятельности человека, 4) субъективная реальность как особый предмет познания; взаимообусловленность гносеологических, онтологических, аксиологических и праксеологических планов ее исследования.

Я буду вынужден лишь кратко коснуться историко-философского плана данной проблематики и отвлечься от ряда существенных вопросов, которые в этом контексте обычно обсуждаются (субъективная реальность и мозговые информационные процессы; мышление и речь; объективация результатов мыслительных процессов, содержания явлений субъективной реальности в языке, действиях и предметах культуры; соотношение индивидуального и общественного сознания; особенности субъективной реальности у животных).

1. Субъективная реальность как исходная форма всякого знания

Под человеческой субъективной реальностью (далее сокращенно – СР) имеется в виду динамический (лучше сказать, исторический) континуум сознаваемых состояний человека, временно прерываемый глубоким сном или случаями потери сознания. Этот континуум, включающий множество явлений, с трудом поддающихся дискретизации, в значительной степени центрирован нашим Я, взятом в его рефлексивных и арефлексивных, актуальных и диспозициональных измерениях. СР, столь близкая и знакомая каждому, есть единственное удостоверение того, что мы живем. Это – всегда персональная собственность, которой, однако, мы часто владеем неуверенно и фрагментарно. Известно, что Я – плохой хозяин в собственном доме, полном тайных закоулков и привидений.

Вместе с тем то, что именуется СР не менее реально для меня и вас, чем вот этот стол, за которым вы сейчас сидите. И всякое отоб-ражение внешнего объекта, всякое мое знание о нем имплицитно содержит отображение моих собственных субъективных состояний, тех явлений СР, в которых мне дано содержание этого внешнего объекта.

Мы постоянно общаемся с другими и таким путем худо или бедно постигаем внутренние, субъективные состояния другого человека. Стремясь понять другого, мы нередко ошибаемся или оказываемся обманутыми. В ряде случаев, когда это жизненно важно, добиваемся любой ценой адекватного знания о чувствах, мыслях, намерениях другого человека. Проблема диагностики подлинности субъективных переживаний и намерений другого человека в условиях нынешнего чрезвычайно быстрого умножения и усложнения коммуникаций является исключительно актуальной.

Каждый из нас загружен множеством знаний о своем Я и явлениях субъективного мира (своего и другого) – представлениями, предполо-жениями, соображениями, концепциями, в том числе почерпнутыми из собственного опыта, художественной литературы, философии и науки. Многие из нас отчетливо сознают зыбкость, слабость, роковой экзистенциальный дефицит такого рода знаний.

И тем не менее некоторые из имеющихся у нас знаний о собственной СР вполне надежны, могут выступать в роли исходных посылок для более глубокого познания столь прихотливого объекта. Если бы это было не так, то познание вообще оказалось бы невозможным, ибо всякое знание осуществляется в форме СР (восприятий, представлений, мыслей отдельных людей). Это – исходная и конечная форма всякого действительного знания. Исходная – в том смысле, что любое знание первично возникает лишь в качестве содержательно определенных явлений СР отдельных индивидуумов (иного не бывает, если в мире нет Бога и божественных существ). Конечная – в том смысле, что знание, опредмеченное в письменных текстах и других материальных носителях, является «мертвым», пребывает в состоянии анабиоза, если оно никем не распредмечивается и не приобретает качества СР (разумеется, знание в форме явлений СР объективированы в мозговых нейродинамических кодах и посредством внутренней и внешней речи; кроме того, знание, взятое в процессуальном плане, осуществляется лишь в динамическом контуре опредмечивания-распредмечивания, но это уже другие аспекты проблемы, требующие специального анализа).

Здесь важно подчеркнуть присущие человеческой психике врожденные (отработанные в эволюции и в антропогенезе) способности адекватного отображения и оценки собственных субъективных явлений, а так же развития этих способностей в процессе жизни индивида. Тем не менее у человека на каждом шагу возникает задача различения надежных, адекватных знаний о явлениях собственного субъективного мира от тех знаний о нем, которые характеризуются как ложные, неадекватные или ненадежные (сомнительные, маловероятные). Но чтобы производить такое различение, необходимы обоснованные критерии, претендующие на общезначимость.

Конечно, у каждого из нас есть подобного рода личные критерии, действующие зачастую интуитивно, во многом слабо вербализованные и вероятностные по своему характеру, но все же позволяющие успешно ориентироваться в собственном субъективном мире, верно оценивать текущие в нем события, поддерживать способность саморегуляции и адекватного самоотображения, целостность, идентичность нашего Я. Повторю, эта способность, имея в своей основе дар биологической эволюции и антропогенеза, формируется и развивается в процессе межличностных коммуникаций, биографического опыта. Проблема, однако, состоит в том, чтобы совершить переход от (выражаясь образно) «личной эпистемологии» СР к публичной, опирающейся на инварианты множества «личных эпистемологий», а затем к теоретическим решениям. Здесь – главный камень преткновения для философов прошлого и настоящего.

Несмотря на то, что мыслители с древних времен ставили в качестве одной из главных задачу самопознания, несмотря на колоссальный объем сказанного и написанного с тех пор философами, учеными, литераторами, мы тут крайне мало продвинулись вперед. Сейчас, когда земная цивилизация вступает в информационное общество проблематика самопознания приобретает поистине судьбоносный характер. И это в полной мере относится к разработке гносеологии СР, призванной создать продуктивную теоретическую основу для качественно нового этапа самопознания и самопреобразования.