Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

21 Воспроизвед законов Системность

.doc
Скачиваний:
4
Добавлен:
19.09.2019
Размер:
80.38 Кб
Скачать

16

21.1. Наука как воспроизведение тенденций, закономерностей и законов

Наука воспроизводит самые важные тенденции, обобщающие закономерности и законы.

Она теоретически систематизирует объективные знания о мире.

То, что за достаточно большой период времени происходит один раз – это случай, несколько десятков раз – это тенденция, огромное множество раз – это закономерность; то, что практически не имеет исключений и происходит всегда – закон.

Единственный, ни с чем не связанный случай для естественной науки мало интересен.

Другое дело, одиночные факты в гуманитарных и общественных науках, если эти факты вызывают целый ряд существенных последствий.

Вспомним рассуждение Б. Паскаля о том, что будь нос Клеопатры менее изящен, некоторые исторические события развивались бы по-другому…

И в самом деле, физическое недомогание или причуды характера главы государства (при определенных политических и прочих условиях) могут привести к роковым для страны последствиям1.

Гуманитарная наука, напр., история изучает тенденции и закономерности. История в самом главном повторяется, она универсальна.

Естественные науки стремятся изучать более точные законы (хотя и им часто приходится ограничиваться закономерностями и тенденциями).

В дальнейшем мы рассмотрим некоторые из них: закон всемирного тяготения; физические законы сохранения; биогенетический закон, который характеризует одну из форм биологической повторяемости.

Как известно, существуют более общие и более частные науки (например, биология шире генетики, а астрономия включает в себя небесную механику).

Но даже самые частные, конкретные науки должны обобщать.

Но не уводят ли нас обобщения и абстракции от истины? Ничуть. Когда-то мышление у людей было только конкретным (1 овца + 1 овца...). Затем кто-то впервые сообразил, что можно считать независимо от того, что именно считаешь (а+а…). Прошло некоторое время, и Декарт ввел понятие переменной функции.

Итак, наука стремится изучать то, что повторяется или ведет к повторениям.

Объективные законы. Научное исследование ориен­тируется на открытие законов объектов или объективных законов.

Слово «закон» многозначно. В конкретных науках и в методологии науки говорят о законах науки (или научных законах), имея в виду определенного типа суждения об ис­следуемых объектах. Законами объектов называют то, о чем говорится в таких суждениях. Речь идет об одном и том же, только в первом случае — о языковых выражениях, фикси­рующих законы объектов, а во втором случае — о том, что фиксируют эти выражения.

Научными законами (законами объектов) называют обоб­щения результатов наблюдений и экспериментов, которым приписывают какую-то особо важную роль в науке. С логи­ческой точки зрения суждения такого рода суть общие суж­дения о фактах. К числу таких суждений относится, напри­мер, утверждение о том, что в демократических странах имеет место разделение власти на законодательную и ис­полнительную. Это — суждение о наблюдаемом факте, ана­логичное по его логическому статусу суждению «Нормальная собака имеет четыре ноги». Кстати сказать, социологи­ческая наука в основном состоит из суждений такого логи­ческого типа.

Научными законами (суждениями законов) называют так­же суждения, явно или неявно предполагающие определен­ные условия, при которых они всегда истинны. В дальней­шем будем иметь в виду только их, говоря об объективных законах.

В языковой практике условия законов обычно не учиты­ваются совсем или подразумеваются как нечто само собой (разумеющееся и всегда имеющее место. Это порождает (путаницу, бессмысленные споры, идейные «перевороты» и даже умышленные спекуляции, когда обнаруживается важ­ность явного учета условий в случаях их несоблюдения и изменения. Порою такие ситуации принимают грандиозные размеры, вовлекая большое число людей и растягиваясь на много десятилетий и даже на века. Например, спекуля­ции такого рода в физике приняли поистине эпохальные и глобальные размеры, по уровню мракобесия не уступая мистификациям Средневековья. А в сфере социальных яв­лений на этот счет творится нечто невообразимое.

Чтобы некоторое суждение (совокупность суждений) А приобрело статус научного закона, необходимо условие В установить (подобрать специально!) таким образом, чтобы А было истинно всегда при наличии условия В. Если при наличии условий В возможны случаи, когда А ложно, то А не может рассматриваться как закон, отвергается в каче­стве закона. В практике познания условия В устанавлива­ются всегда лишь частично и приблизительно. В ряде слу­чаев они вообще являются воображаемыми, невозможны­ми в реальности. В таких случаях суждения «А при условии В» вообще не верифицируются (не подтверждаются и не отвергаются) путем сопоставления с эмпирической реаль­ностью. Их ценность устанавливается косвенно, т.е. тем, что с их помощью получаются выводы, которые соответствуют или не соответствуют реальности. Они принимаются какак-сиомы или на основе логических рассуждений, в которых А выводится из каких-то посылок, включая в них В. Условия А могут быть в той или иной мере достигнуты в эксперименте или выявлены в результате логической обработки данных наблюдений.

Надо различать общие черты (признаки) различных яв­лений и законы этих явлений. Для обнаружения общего не­обходимо сравнение по крайней мере двух различных яв­лений. Для выявления закона нужны логические операции иного рода. Закон может быть открыт путем изучения одно­го экземпляра явлений данного рода. Для этого нужен логи­чески сложный анализ эмпирической ситуации, включающий отвлечение от множества обстоятельств, выделение непос­редственно незаметного явления в «чистом виде», своего рода очищение закона от скрывающих его оболочек. Закон находится как логический предел такого процесса, причем не как нечто наблюдаемое, а как результат логических опе­раций. Законы эмпирических объектов вообще нельзя на­блюдать так же, как наблюдаются сами эти объекты.

Законы не следует также смешивать с причинно-след­ственными отношениями, с необходимостью, сущностью, содержанием и другими явлениями бытия, фиксируемыми логическими и философскими понятиями.

У всех у них различные функции в фиксировании резуль­татов познания, они выражают различные аспекты познания, различно ориентируют внимание исследователей. Однако как в языковой практике, так и в сочинениях профессионалов, которые по идее должны были бы тут наводить порядок, царит на этот счет невообразимый хаос.

Законы эмпирических объектов (законы бытия) не зави­сят от воли и желаний людей и вообще от чьей-либо воли. Если есть объекты, к которым они относятся, и есть необхо­димые условия, то они имеют силу, никто и ничто в мире не может отменить их действие. Можно ослабить их действие, скрыть, придать форму — создать видимость их «отмены». Но они все равно остаются. Они именно такими и открыва­ются исследователями, чтобы быть универсальными в от­ношении соответствующих объектов при соответствующих условиях.

Надо различать законы как таковые, фиксируемые в аб­страктной форме (скажем, абстрактные законы), и их конк­ретные проявления в частных случаях. Условия закона в реальности и в исследовании ее никогда не выполняются полностью, а порою не выполняются вообще. Одновремен­но действует множество законов, которые воздействуют на форму проявления друг друга и даже действуют порою в противоположных направлениях. Потому кажется, будто за­коны потеряли силу или их не было вообще. В реальности законы действуют как скрытые механизмы явлений и как более или менее явные тенденции.

Надо различать законы и следствия действия законов — закономерные явления. Люди, например, давно заметили регулярность смены времени суток и закрепили это знание в суждениях, выражающих уверенность в том, что на сме­ну дню обязательно придет ночь, а на смену ночи—день. Но это не значит, будто они открыли закон природы, вслед­ствие которого происходит смена дня и ночи. Обычно эмпи­рические законы в том смысле, как мы рассмотрели выше, и закономерные явления не различают и в качестве сужде­ний законов рассматривают обобщения наблюдаемых фак­тов, подкрепляемые многократными повторениями и не стал­кивающиеся с противоречащими фактами. В практике познания такого рода «законы» часто опровергаются, по сему поводу устраиваются сенсации, кричат о «революциях» в науке, о ломке «устаревших» представлений. С логической точки зрения, однако, в таких случаях лишь выясняется ог­раниченность простой неполной индукции и логическая ошиб­ка необоснованности обобщения.

Объективные законы суть законы эмпирических объек­тов, но сами они эмпирическими объектами не являются. Они сами по себе не возникают, не изменяются и не исчеза­ют. Это не значит, что они вечны и неизменны. Просто по самому смыслу понятий к ним нельзя применять понятия возникновения, изменения, исчезновения, неизменности, вечности. Они не имеют независимости от объектов суще­ствования. Об их существовании мы судим не путем их не­посредственного наблюдения (их невозможно видеть, слы­шать, трогать руками), а по их проявлениям в ситуациях с эмпирическими объектами. Они открываются на основе на­блюдений эмпирических фактов, но открываются благодаря особого рода интеллектуальным операциям.

С точки зрения этих операций и логических свойств суж­дений, получаемых посредством таких операций, нет прин­ципиальной разницы между суждениями о законах физики, биологии и т.д. и суждениями о социальных законах.

Классическим примером первых может служить закон механики: «Тело сохраняет состояние покоя или равномер­ного прямолинейного движения до тех пор, пока внешние силы не выведут его из этого состояния». Логическая струк­тура его в явном виде такова: « Если на тело не действуют никакие внешние силы (условие А), то оно будет сохранять состояние покоя или прямолинейного равномерного движе­ния (В)». Наблюдать ситуацию, фиксируемую в В, невозмож­но. Можно наблюдать только бесчисленные факты переме­щения тел, причем с ускорением, с замедлением, по раз­личным траекториям, с меняющимися траекториями и ско­ростями. Никто также не наблюдал то, о чем говорится в А, ибо на тела обычно действуют какие-то внешние силы. Это утверждение было изобретено впервые Ньютоном, причем изобретено не по правилам простой индукции, а по прави­лам мысленного эксперимента.

Возьмем для сравнения один из самых простых соци­альных законов: «Если человек вынужден выбирать из двух вариантов поведения, которые одинаковы во всем, кроме одного признака, он выбирает тот из них, который лучше для него с точки зрения этого признака». В частности, если че­ловек вынужден выбирать место работы из двух вариантов, которые одинаковы во всем, кроме зарплаты, и зарплата есть единственный источник существования для него, то он вы­берет тот вариант, где платят больше. В реальности такие условия выбора вряд ли могут встретиться. В реальности людям приходится выбирать из вариантов, различающихся по многим признакам, выбирать под давлением всякого рода обстоятельств, а не только из расчета на абстрактно лучший вариант. К тому же люди совершают ошибки в оценке ситу­аций.

Сфера действия рассматриваемых законов ограничена множеством эмпирических объектов определенного вида. Никаких всеобщих законов бытия, имеющих силу в отноше­нии любых (всех) эмпирических объектов, не существует хотя бы уже потому, что условия законов для объектов раз­личных видов логически несовместимы в некое единое ус­ловие. Возможно, конечно, сформулировать утверждения, имеющие силу для всех эмпирических объектов. Но они (с логической точки зрения) будут либо логически ложными (противоречивыми), либо частями неявного определения понятия «эмпирический объект». Этому определению мож­но придать форму системы аксиом. Выводимые в этой сис­теме утверждения истинны по определению понятий. Они не являются эмпирическими законами. Их можно назвать дефинитивными законами. Они не открываются в изучаемых эмпирических объектах. Сканировано «Логический интеллект. Законы бытия».

21.2. Системность научных знаний.

Все научные концепции (прямо или опосредованно) системно взаимосвязаны между собой1.

Научное знание всегда системно организовано. Разные художественные произведения даже одного и того же автора могут быть совершенно не связаны между собой2.

Однако, разные научные теории даже самых разных авторов объединяются в целостную науку.

Если между научными концепциями возникают существенные противоречия, то ученые их стремятся так или иначе преодолевать (или хотя бы сглаживать), восстанавливая взаимную согласованность в рамках единой системы знания.

От системности отдельных научных областей важно пытаться перейти к более-менее единой картине мира.

Конечно, со временем эта картина сменится другой, более совершенной.

Полностью избежать все противоречия невозможно и на смену преодоленным будут возникать новые.

Но они "поджидают" исследователя на более высоком уровне научного поиска, чем прежний, и тоже могут быть преодолены.

Девиз "Вперед и выше!" стимулирует не только отважных альпинистов…

Единое здание науки воздвигается (и перестраивается) содружеством ученых только системоорганизованно.

Любая система научных знаний уходит со сцены не под давлением даже очень веских, но разрозненных фактов, противоречащих ей.

Она отступает лишь перед новой системой научных знаний (новой парадигмой).

Вот почему обречены на провал попытки создавать новые грандиозные концепции, никак не связывая с уже существующими. Такова участь многих горе-самоучек и «непризнанных гениев».

Нередко свою некомпетентность они прикрывают агрессивной напористостью. Подобный типаж представлен в рассказе В.М. Шукшина "Срезал! "

Во многих современных науках широко используется системный подход. В его основе лежит исследование объектов как систем.

Методология С. п. определяется тем, что он ориентирует исследование на раскрытие целостности объекта и обеспечивающих её механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в единую теоретическую картину.

Задачи адекватного воспроизведения в знании сложных социальных и биологических объектов действительности впервые в научной форме были поставлены К. Марксом и Ч. Дарвином. "Капитал" К. Маркса послужил классическим образцом системного исследования общества как целого и различных сфер общественной жизни, а воплощённые в нём принципы изучения органичного целого (восхождение от абстрактного к конкретному, единство анализа и синтеза, логического и исторического, выявление в объекте разнокачественных связей и их взаимодействия, синтез структурно-функциональных и генетических представлений об объекте и т. п.) явились важнейшим компонентом диалектико-материалистической методологии научного познания. Созданная Дарвином теория биологической эволюции не только ввела в естествознание идею развития, но и утвердила представление о реальности надорганизменных уровней организации жизни - важнейшую предпосылку системного мышления в биологии.

В 20 в. С. п. занимает одно из ведущих мест в научном познании. Предпосылкой его проникновения в науку явился прежде всего переход к новому типу научных задач: в целом ряде областей науки центральное место начинают занимать проблемы организации и функционирования сложных объектов: познание начинает оперировать системами, границы и состав которых далеко не очевидны и требуют специального исследования в каждом отдельном случае. Во 2-й половине 20 в. аналогичные по типу задачи возникают и в социальной практике: техника всё более превращается в технику сложных систем, где многообразные технические и другие средства тесно связаны решением единой крупной задачи (например, космические проекты, человеко-машинные системы разного рода, см. Система "человек и машина"); в социальном управлении вместо господствовавших прежде локальных, отраслевых задач и принципов ведущую роль играют крупные комплексные проблемы, требующие тесного взаимоувязывания экономических, социальных и иных аспектов общественной жизни (например, проблемы создания современных производственных комплексов, развития городов, мероприятия по охране природы).

Изменение типа научных и практических задач сопровождается появлением общенаучных и специально-научных концепций, для которых характерно использование в той или иной форме основных идей С. п. Так, в учении В. И. Вернадского о биосфере и ноосфере научному познанию предложен новый тип объектов - глобальные системы. Выделение особого класса систем - информационных и управляющих – послужило фундаментом возникновения кибернетики.

В биологии системные идеи используются в экологических исследованиях, при изучении высшей нервной деятельности, в анализе биологической организации, в систематике.

В экономической науке принципы С. п. получают распространение особенно в связи с задачами оптимального экономического планирования, которые требуют построения многокомпонентных моделей социальных систем разного уровня.

В практике управления идеи С. п. кристаллизуются в методологических средствах системного анализа.

С. п. не существует в виде строгой методологической концепции: он выполняет свои эвристические функции, оставаясь не очень жестко связанной совокупностью познавательных принципов, основной смысл которых состоит в соответствующей ориентации конкретных исследований. Эта ориентация осуществляется двояко.

Во-первых, содержательные принципы С. п. позволяют фиксировать недостаточность старых, традиционных предметов изучения для постановки и решения новых задач.

Во-вторых, понятия и принципы С. п. существенно помогают строить новые предметы изучения, задавая структурные и типологические характеристики этих предметов и т. о. способствуя формированию конструктивных исследовательских программ.

Будучи в принципе общенаучным направлением методологии и непосредственно не решая философских проблем, С. п. сталкивается с необходимостью философского истолкования своих положений. Сама история становления С. п. убедительно показывает, что он неразрывно связан с фундаментальными идеями материалистической диалектики, что нередко признают и многие из западных учёных. Именно диалектический материализм даёт наиболее адекватное философско-мировоззренческое истолкование С. п.: методологически оплодотворяя его, он вместе с тем обогащает собственное содержание; при этом, однако, между диалектикой и С. п. постоянно сохраняются отношения субординации, т. к. они представляют разные уровни методологии; С. п. выступает как конкретизация принципов диалектики.

По своей структуре диалектика как метод состоит из набора принципов, назначение которых - вести познание к развертыванию противоречивости развития.

2 группы принципов:

1) предпосыл.-ые – объективности (изнач. ориент. на объект-сть, рассм. вещей самих по себе, в их всеобщности, не откл. от них на побочн.обст., устр-ть агности. ориент. в процессе дв. к сущн.), системности, историзма, диалект. противореч-сти

2) поиск-ые - восходящие от абстр. к конкр.,единства логич. и историч. Кажется, Изб Библ асп МГУ .

1 Возможно, какую-то роль (пусть не основную) в свое время сыграли такие факторы, как "насморк Наполеона" в один из самых ответственных исторических моментов, тесные контакты Б.Н. Ельцина с "зеленым змием" в период президентства и т.п.

1 По словам В.С. Степина, наука - это система знаний о возможных (для практики) предметных мирах.

2 Правда, существуют исключения. Один из героев Ильфа и Петрова всю свою поэзию пронизывал одним и тем же «лирическим героем» - Гаврилой.