книги / Психология перевода как сложного вида иноязычной речевой деятельности

Глава I. ПРЕДМЕТНОЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖ АНИЕ ПЕРЕВОДА КАК СЛОЖНОГО ВИДА РЕЧЕВОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

§1. Мысли, информация как предмет речевой деятельности перевода

В психологическом предметном содержании любой деятельности ее предмет выступает как основной компонент. Предметность является важ­ нейшей характеристикой любой деятельности, в том числе и иноязычной ре­ чевой деятельности (А.Н. Леонтьев, Н.И. Жинкин, И.А. Зимняя). А.Н. Леон­ тьев особенно подчеркивал, что «непредметная деятельность невозможна» (1, 37), что деятельность любого человека направлена на тот или иной пред­ мет, в зависимости от того, в какой сфере он трудится. У плотника предме­ том его деятельности является дерево, древесные заготовки, у швеи различ­ ные ткани как материальные предметы. Предмет деятельности может быть как материализованным, так и идеальным. В речевой деятельности он всегда идеален (1,48).

Предметом деятельности перевода также является мысль как форма от­ ражения отношений предметов, явлений и процессов реальной действитель­ ности. Иными словами, у всех, кто входит в общение на родном или ино­ странном я з ы к е , и д е а л ь н о г о предм ет а выступает м ы сль как отраженные в сознании и выраженные вербальными и невербальными сред­ ствами связи и отношения явлений, объектов реального мира (Л.С. Выгот­ ский, Н.И. Жинкин, И.А. Зимняя). Любой текст-высказывание создается только затем, чтобы изложить в нем определенные мысли как информацию, идеи, знания, чтобы произошел обм ен ими с другими субъектами в процессе взаимодействия с ними в той или иной сфере деятельности, в области знаний.

В предмете реализуется потребность той или иной деятельности. У пе­ реводчика объектом его речевой деятельности является текст как запечат­ ленная в письменной или устной вербальной форме мысль.

Л.С. Выготский (2, 305) отмечал, что «всякая мысль стремится соеди­ нить что-то с чем-то, установить отношения между чем-то и чем-то», т.е. мы должны помнить и учитывать два компонента идеального предмета речевой деятельности перевода. Первый компонент - это поименованные, названные в тексте языковыми средствами предметы, события, процессы, т.е. «что-то». Но не будет мысли без второго компонента, а именно без обозначенных свя­ зей и отношений между этими «что-то».

Итак, обратимся прежде всего к рассмотрению первого компонента мысли. Следует при этом отметить, что разделение этих двух компонентов чисто условное, так как мысль возможна только при диалектическом единст­ ве обоих.

п

Схема 5		П Р Е Д М Е Т - М Ы С Л Ь
		ФОРМА ОТРАЖЕНИЯ ОТНОШЕНИЙ
		т	—г —	I		I
;----------- Ï
ПРЕДМЕТОВ		ОБЪЕКТОВ	ЯВЛЕНИЙ ПРОЦЕССОВ ПРОСТРАНСТВА
		ОБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
		/ ~
ИХ ИМЕНОВАНИЕ					ИХ ОБОЗНАЧЕННОЕ
					ОТНОШЕНИЕ
ТЕМА	солнечная			РЕМА	ввод в действие,
ОБЩАЯ	электростанция			ОБЩАЯ	эксплуатацию
т
ТЕМА - ДЕНОТАТ - Французская				РЕМА - ДЕНОТАТ - ввод в эксплуатацию в
конкретного текста		солнечная		конкретного текста		1980 г.
		электростанция
	|	под Марселем		_ j	__________
I К О М П О Н Е Н Т				II К О М П О Н Е Н Т

МЫ С Л Ь

Развивая трактовку мысли Л.С. Выготского, Г.В. Колшанский также вы­ деляет «предмет и отношение, так как отсутствие одной из этих составляю­ щих исключает возможность именования события в предикативной форме» (3,77).

Как отмечает И.А. Зимняя (4,7), «понятие предметности в лингвистике не ново, оно берет начало от номинатирной функции языка, выражаясь в по­ нятии денотата» (Н.И. Жинкин, А.И. Новиков, Г.Д. Чистякова, И.А. Зимняя), референта (О.И. Москальская), имени (В.И. Свинцов).

Обратимся к определению денотата, отделив его от понятия и имени. Так, Н.И. Жинкин (5,183), понимая под денотатом знака определенную

вещь, явление, предмет, подчеркивал, что это не понятие и не отношение, по­ тому что последние у него ничто иное, как принадлежность смысла.

В некоторых случаях «денотат в узкой трактовке этого понятия - это предмет объективного мира, обозначаемый словом» (6,31). Однако денотат - «это не просто реальный предмет действительности, а его отражение в мозгу человека» (7,20).

Наиболее удачным поэтому представляется определение А.И. Новикова, обозначающее денотаты как отраженные в мышлении и выраженные в тек­ сте соответствующими языковыми средствами объекты и явления реаль­ ной действительности. Отдельно взятое слово «не имеет своего денотата и приобретает его в момент употребления и обязательно во взаимодействии с

другими элементами языка при активном участии интеллекта и мыслитель­ ных операций» (8,26).

Так если мы в тексте встречаем слово «электростанция», то таких много, далее идет «солнечная», во Франции, она совершенно очевидно может быть не одна, и наконец, когда читаем «под Марселем», тогда мы имеем денотат «Солнечная электростанция во Франции под Марселем», за которым стоит конкретный реальный предмет объективной действительности.

И если значение - нежестко заданная область предметной «отнесенно­ сти слова», то за счет его сочетаемости с другими словами в речи происхо­ дит конкретизация предметной отнесенности.

Многие исследователи (Н.И. Жинкин, Г.В. Колшанский, А.И. Новиков, Г.Д. Чистякова и др.) показывают, что денотаты чаще всего обозначаются словосочетаниями, состоящими из двух и более слов, например, «Комплекс­ ная программа сотрудничества 1998 года между Россией и Кореей». И если в каждом из них, как указывает А.И. Новиков, можно выделить: а) отдельные слова «программа», «сотрудничество», «комплексная», «Россия», «Корея»; б) общие (родовые) понятия: «программа», «двустороннее сотрудничест­ во»; в) конкретные (видовые) понятия: «комплексная программа», «сотруд­ ничество», то в денотате они неразделимы.

Обратимся к вопросу о структуре связей денотатов и о тех отношениях, которыми эти связи обозначены, опосредованы.

Еще раз выделим тот аспект, который важен для обозначения структуры предметных связей. Это прежде всего объем имени, т.е. перечень входящих в него предметов, явлений, процессов, и характер отношений внутри этого объема, а не за его пределами: род-вид, целое-часть, система-элемент, выс- шее-низшее, общее-частное (9). И прежде всего эти отношения должны быть взяты за основу оформления предметного содержания текстов по теме. Это тоже предметные отношения, но внутри объема главного имени, так назы­ ваемые базисные внутриструктурные отношения (А.И.Новиков), обозначаю­ щие тему высказвания-текста.

Понятийный и денотатный планы взаимопроникают, существуют в единстве не только в процессе порождения текста, но и в порожденном тек­ сте при встрече с ним переводчика.

Переводчик обращается к тексту с имеющейся у него глобальной струк­ турой знаний, существующей в сознании, когнитивной структурой. Из этой структуры «заработает» та часть, которая окажется соотносимой со структу­ рой, представленной автором в тексте, за которой опять-таки стоит глобаль­ ная структура знаний о данной реальной области самого автора как собесед­ ника.

А.М. Сохор, анализируя логическую структуру учебного материала, подчеркивает (10,18), что любой печатный или звучащий текст обладает ло­ кальной структурой, представляющей собой систему «внутренних связей между понятиями, входящими в данный отрезок материала», а локальная структура, в свою очередь, обязательно подчиняется глобальной структуре большой темы.

Только, как справедливо отмечает А.Э.Мильчин (11,219), если в законах и правилах логики между понятиями и входящими в их объем денотатами связи обнажены, схематизированы, то в контексте авторской письменной ре­ чи или звучащего текста логическая схема, структура связей денотатов зачас­ тую скрыта, не все звенья налицо, порядок слов свободный.

Денотаты текста даются в структуре в их предметных взаимосвязях, и она не зависит от последовательности изложения материала (Г.Д.Чистякова, А.И. Новиков). И если учесть, что предметные связи предусматривают связи денотатов внутри объема основных имен, то все они охватывают прежде все­ го парадигматику текста в отличие от лексико-семантических отношений, отражающих смысловое содержание и охватывающих в большей степени

синтагматику.

С инт агмат ика - отношения между знаками языка, реализованными в речи и последовательно расположенными в тексте при их непосредствен­ ном контакте или опосредованном дистантном сочетании друг с другом, ина­ че говоря, это линейный план отношений, например, «белая береза», «читает книгу», «бежит быстро», и другие отношения по горизонтали.

П арадигмат ика - это отношения единиц языка по вертикали в рече­ вом потоке, называемая ассоциативными связями между классами слов «де­ рево - береза, дуб, ель», «стол - письменный стол, кухонный стол», «универ­ ситет - факультет». Такие связи не одновременны и не линейны в потоке ре­ чи, в тексте, присутствие одного в линейном потоке не исключает другое, но они взаимозаменяемы. К ним относятся также и синонимия, антонимия.

Это отражается в представлении структуры связей денотатов текста, в которых сам характер этой структуры позволяет говорить о принадлежности связей к парадигматике.

За счет языковых элементов текста, выражающих структуру связей де­ нотатов, референтов вглубь, достигается единство темы. Единство темы, ко­ торая развертывается в тексте, также «обеспечивается тождеством референ­ ции соответствующих слов» (12,20), т.е. соотношением данных слов на про­ тяжении целого текста с одними и теми же образами предметов реальной действительности. И именно единство темы и тождество референции обу­ словливают в структуре связей денотатов отношения части и целого, элемен­ та и системы, вида и рода, частного и общего, синонимии (схема 6).

Второй компонент мысли - это соединение имен и возникновение отно­ шений между ними, образующих «смысловые связи, в форме которых в на­ шем сознании отражаются существующие вне нас предметные связи и от­ ношения объективной действительности» (4,6).

Смысл текста, как отмечает Н.И.Жинкин (5,106) - это обнаружение со­ отношения вещей в определенных условиях времени и места.

Прежде чем остановиться на характеристике смысловых связей, отно­ шений, обратимся к объяснению понятия «смысл» и его особой важности для решения вопросов перевода текстов.

Схема б

	О	г любые и все
		именования
	О
	X
	JQ

Оключевые

именования

	5	<
	X
	ш	конкретный образ
	X
	Ё	индивидуального
	ш	сознания
	Ê
	о	V

Т Е М А

РЕ Ф Е Р Е Н Т

ДЕ Н О Т А Т .

слово "N а

	§
	а.
	о
слово и сло­	а
восочетание	СОs
	X
	«
словосочетание,	0>
	3
фраза,	ш
предложение,	S
группа предло­	«
жений в тексте	к
	0)
	X

Вслед за А.А.Леонтьевым (13) необходимо выделить две стороны «смысла»: 1) извлекаемый из текста его собственный текстуальный смысл - это значенческое понимание и 2) усматриваемое в сообщении некоторое со­ держание, которого нет в самом тексте, а именно смысл, извлекаемый из предметного мира.

Смысл не сводится к значениям, он может выражаться в значениях и пе­ редаваться с их помощью. Исследование смысла неразрывно связано с ис­ следованием деятельности субъекта, формирующего смысл как некую пси­ хическую сущность, как отношение к реальной действительности (А.Н. Ле­ онтьев).

Но в то же время смысл становится результатом осознания значения слов в структуре общественно значимой деятельности (14, 270), поэтому смысл - далеко не субъективное явление, поскольку личность вступает в от­ ношения с отраженной в значении действительностью как член общества, создавая, равно как и воспринимая, тот или иной текст.

Смысловую сторону языковых явлений необходимо рассматривать с точки зрения их использования как средства общения (Г.Д. Чистякова), сред­ ства формирования и формулирования мысли (И.А. Зимняя), так как послед­ нее условие определяет «выбор тех или иных слов, их грамматических форм и способов синтаксических связей при обозначении элементов действитель­ ности» (15, 18). Кроме того, само смысловое содержание текста сообразуется с логикой изложения содержания, с композиционно-логическими закономер­ ностями строения текста.

И последнее, если план именования, означивания соотносится с темой текста, то смысл, смысловой план - с ремой текста, новой информацией о предмете сообщения, теме, субподгемах, заключенной в цепи суждений, со­ ставляющих текст. Поэтому и любой текст составлен для того, «чтобы сооб­ щить новую информацию, найти новый смысл, которого не было в других текстах» (5, 131). И в процессе перевода, обращаясь к смыслу, «мы попадаем

в компетенцию интеллекта... Он вырабатывает понятия, суждения, делает умозаключения...» (5, 88).

Переводчик, таким образом, обращаясь к предмету речевой деятельно­ сти перевода, к мысли, сталкивается с логическими категориями ее сущест­ вования и движения, ее статикой и динамикой.

Формами существования мысли являются имена, понятия, суждения, умозаключения.

Как указывает Н.И. Жинкин, «смысловые связи проникают в структуру предложения и связывают предложения между собой» (5,78). Поэтому смысл выводим только из ряда предложений текста, т.е. «текстовой смысл - это интеграция лексических значений двух смежных предложений текста. Если ин­ теграция не возникает, берется следующее смежное предложение, и так до того момента, когда возникает смысловая связь этих предложений» (5, 85).

Очевидно, необходимо делать вывод еще раз о важности и первоочеред­ ности выявления тех смысловых связей, которые представляют текст как це­ лое, позволяют получать из ряда предложений смысл, передаваемый авто­ ром.

Исследователями даются различные обозначения «целому» в тексте, из которого может быть выведен смысл. Но во всех случаях подчеркивается, что высказывание, выражающее законченную мысль, представляет собой обычно не предложение, а сложное синтаксическое целое (12, 52), сверхфразовое единство. И в основе такого сложного синтаксического целого лежит опреде­ ленная логическая форма мысли. Словесное произведение представляет со­ бой сцепление мыслей, каждая из которых «выражается в группах тесно свя­ занных между собой суждений - логических единствах» (Г.Я. Солганик). Л.П. Доблаевым вводится понятие «текстовое суждение», носителем того и другого является развернутое высказывание-текст.

При определении смысловых связей и отношений в первую очередь важно выделить те отношения, за счет которых текст управляет каждым предложением.

Обратимся прежде всего к «замыслу» (Л.С. Выготский, А.Р. Лурия, Н.И. Жинкин), так как именно он относится ко всему тексту в целом и представ­ ляет собой «нерасчлененный смыслокомплекс» (И.А. Зимняя), в котором на­ мечен основной тезис текста. Замысел отражен в тексте полем номинации, которое актуализируется в пространственно-понятийной схеме, представ­ ляющей «собой «сетку» отношений понятий, актуализируемых вызываемым внутренним образом предметных отношений действительности, который оп­ ределен мотивом» (1, 75). Не менее важным для замысла является «поле пре­ дикации», актуализируемое «схемой временной развертки» (И.А. Зимняя), т.е. схемой связей типа новое - данное, тема - рема.

В тексте уже бывают заданы языковыми средствами актуализированная пространственно-понятийная схема, основное понятие или семантическое поле.

Поэтому в первую группу можно выделить межпонятийные логико­ семантические отношения, которые задают объем основного имени - темы,

16

пространственно-понятийную схему, тематический денотатный план, а именно родо-видовые, синонимические, и ряд таких отношений, как целое - часть, система - элемент, высшее - низшее, общее - частное, тождества, по­ добия, противоположности. Весьма важно, что эти отношения относятся к парадигматическим, которые обычно не зависят от текстуального употребле­ ния слов (16,17).

Ко второй группе следует отнести смысловые связи между данным и но­ вым в суждении, т.е. тема-рематические отношения.

Согласно концепции Н.И. Жинкина, развитой затем Л.П. Доблаевым и В.Д.Тункель, смысловое содержание текста может быть представлено прежде всего структурой предикатов, предикативными связями, которые являются, как подчеркивает И.А. Зимняя, «основным определяющим динамику мысли типом межпонятийной смысловой связи» (1, 55).

Главная мысль, основной смысл выступают у Н.И. Жинкина в качестве главного предиката, который раскрывается иерархической структурой пре­ дикатов текста. Именно иерархия смысловых предикатов, по А.А. Леонтьеву (18), определяет цельность и связность текста как смыслового единства.

Вслед за Л.С. Выготским и А.А. Леонтьевым В.Д. Апухтин рассматри­ вает сущность связи в тексте «как внутренний психологический синтаксис мысли» (19, 115). Минимальной единицей мысли он называет соединение двух элементов «известное + неизвестное», т.е. предмет мысли, то, о чем сообщается (тема), и то, что сообщается об этом предмете (предикат или ре­ ма).

Как отмечает Р.К. Миньяр-Белоручев (20), семантическая информация, передаваемая через значение языковых знаков и структуру элементов текста, характеризуется неравномерным распределением. Это обычно бывает: а) ключевая (уникальная) информация; б) дополнительная; в) уточняющая; г) повторяющаяся и д) нулевая. Но во всех случаях речь идет о смысловой или информативной насыщенности текстов, если под информацией понимать те мысли, которые прибавляют «нечто новое к некоторому имеющемуся пред­ ставлению» (21, 51).

В третью группу следует включить, как нам представляется, многочис­ ленные дистантные логико-семантические ассоциативные отношения ме­ жду понятиями на парадигматическом и синтагматическом уровне, кото­ рые отражают объективно существующие отношения реальной действитель­ ности, являются «внешними ситуативными отношениями» (А.И. Новиков).

Самыми представленными в текстах являются причинно-следственные связи, отношения сходства, контраста, смежности, тождества, объектные, динамические, пространственные отношения и др.

К четвертой группе можно отнести контактные непосредственные межпонятийные отношения на синтагматическом уровне в пределах соче­ таемости слов, внутриденотатные межпонятийные отношения. И.А. Зим­ няя этот тип связей для говорения ставит на первое место, относя их к основ­ ному уровню формирования смысловой связи, что очень важно для устного

перевода. Для отношений между понятиями на этом уровне необходимо не­ которое совпадение понятийного содержания употребляемых слов (1,113).

При объединении слов в денотат автор текста или говорящий, а в после­ дующем читающий или слушающий подчиняются требованию соотносимости этих слов в выбранном сочетании с конкретным явлением, предметом или процессом действительности, ибо только за счет правильной сочетаемо­ сти слов внутри денотата возможна их конкретная предметная отнесенность (8,30).

И, наконец, пятой группой следует назвать связи между членами пред­ ложения или, иначе, синтаксические связи на уровне предложения, экспли­ цитно представленные в виде отношений между словами на синтагматиче­ ской оси. Так, если в тексте идет слово «участие», то должно быть сразу яс­ но, что здесь возможны связи: участие кого (студентов, ученых и т.д.), в чем (в собрании, конференции и т.д.).

Определяя степень важности выделенных для процесса перевода пяти уровней смысловых связей и отношений, необходимо помнить, что «в основе выделения суперсинтаксических единиц и текста лежат более сложные зако­ номерности, чем просто формальные средства связности предложений... Оп­ ределение признаков, выделяющих текст как особую единицу, должно осу­ ществляться на уровне целого текста, а не его составляющих» (8,12).

Многие авторы подчеркивают необходимость наличия у переводчика определенного «информационного запаса» (20), без которого невозможно восприятие и понимание заложенной в тексте мысли автора в полном ее объ­ еме. Для перевода как речевой деятельности очень важен вопрос объема имеющейся информации, сложности глобальной концептуальной системы или тезауруса переводчика при встрече с текстом.

При этом переводчик должен знать всю систему предметов и предметно­ логических связей и отношений, в то время как текст предлагает каждый раз только какую-то часть из этой системы.

И здесь особенно важно подчеркнуть, что смысл сообщения зависит от того, какова глобальная структура, «каков тезаурус воспринимающего сооб­ щение лица, то есть какими сведениями об объектах, их свойствах, отноше­ ниях и связях между ними это лицо обладает» до получения в качестве объ­ екта чтения или аудирования, а затем перевода данного текста (10,146).

О.И. Москальская отмечала также, что взаимопонимание пишущего и читающего, говорящего и слушающего, в роли которых выступает перево­ дчик, невозможно «без определенного фонда общих знаний, на основе кото­ рых может сообщаться и восприниматься новая информация» (12, 99). И этот фонд общих знаний позволяет переводчику идентифицировать предметы, о которых идет речь, а в результате этого понять прочитанное или прослушан­ ное.

Переводчик, воспринимая информацию текста, соотносит ее со всей сформированной системой знаний, восстанавливая, компенсируя не воспро­ изведенные автором подтемы и субподтемы. Этим самым он включает в со­ держание текста помимо выраженной в нем информации также и ту, которая

имеется в его опыте, т.е. тезаурус автора противостоит тезаурусу переводчи­ ка, на основе которого текст интерпретируется в процессе чтения, слушания и перевода.

Как указывает Ю.Н. Караулов (22,199), «индивидуальные тезаурусы на­ кладываются один на другой с определенным «сдвигом». Но при этом в них должно быть «общее ядро, инвариант, который и делает возможным взаимо­ понимание» переводчика и автора текста-высказывания.

Для переводчика наиболее важным становится процесс извлечения из соответствующих фрагментов текста слов и словосочетаний, характеризую­ щих понятие по закону семантического поля, через синонимы, антонимы, ро­ до-видовые и ассоциативные отношения. И только видение переводчиком в тексте пересечения этих семантических полей взаимодействия понятий, одни из которых объясняются через другие, может привести к выявлению мысли.

В ряде случаев профессионально-ориентированной переводческой дея­ тельности специалистов интересует только тематический план, предметно­ логическое содержание текста, т.е. первый компонент мыслей как предмета деятельности чтения или аудирования. Это относится ко всем видам рефе­ рентного чтения и аудирования, когда целью является только отнесение тек­ ста к реальной действительности, конкретной сфере знаний по ключевым словам-референтам.

Поэтому опора идет на языковые средства в парадигматическом плане по вертикали, отражающие основные и подчиненные референты или темати­ ческие денотаты, входящие в объем основной темы, имени-понятия, чтение и аудирование при этом являются референтными.

Все виды референтного чтения и аудирования осуществляются перево­ дчиком на основе семантического пространства тезауруса «понятиепонятие». Или, иначе, это чтение «по понятиям» (Л.Н. Хромов, О.А. Кузне­ цов). Идеальный читательский тезаурус, по словам Ю.Н. Караулова, стано­ вится «организующей основой читательского восприятия» (22, 213), потому что восприятие информации индивидуальным тезаурусом переводчика осу­ ществляется с известной антиципацией, опережая ее текстовое отражение в мозгу реципиента. Читательский тезаурус предопределяет способ отражения и обобщения (23). Для чтения и аудирования по понятиям обязательными для переводчика являются три фактора: 1) целевая установка в процессе аудиро­ вания или чтения; 2) отбор из текста ключевых слов-понятий; 3) соотнесение ключевых слов-понятий со своим базовым глобальным тезаурусом.

Так, в ориентировочно-референтном чтении и аудировании из индиви­ дуального тезауруса, денотатной структуры или классификации наиболее важными будут основное ключевое слово, денотат и все подчиненные ему первого порядка.

В поисково-референтном чтении и аудировании - та же самая группа денотатов или референтов, но она с самого начала задается системой ожида­ ний, планом поиска и как бы снимается на момент чтения или аудирования с этой глобальной структуры знаний, с индивидуального тезауруса.

В обобщающе-референтном чтении и аудировании переводчику необ­ ходимо держать готовой всю свою глобальную денотатную структуру и бы­ стро соотнести все референты на парадигматическом уровне текста, выделив все главные и подчиненные денотаты, со своей глобальной структурой и уже на ее основе обобщить тематическое предметное содержание текста.

Во всех трех видах информативного чтения и аудирования для перево­ дчика важны и участвуют в равной мере оба компонента мысли как предмета речевой деятельности перевода устного или письменного, потому что вос­ принимаются и понимаются переводчиком не только имена (референты) предметов, явлений, процессов, но еще и то, что и как о них было сказано.

Многими исследователями предлагались самые разнообразные пути вы­ деления и оформления предметного плана содержания текстовых материа­ лов.

Анализируя логическую структуру текстов, А.М. Сохор (24, 152) пред­ ставлял ее в виде графов, систем отрезков, соединяющих заданные точки как вершины графа. Понимая под графом модель, которая объединяет в себе чер­ ты знака и черты образа, он предлагает несколько видов: ориентированный, связный, конечный и замкнутый графы как наиболее удобные для представ­ ления логической структуры учебного текста.

В ориентированном графе всем ребрам обязательно приписываются на­ правления. Связный граф не содержит изолированных вершин. Конечные графы содержат конечное количество вершин и ребер. Замкнутый граф начи­ нается и заканчивается в одной и той же точке.

Г.Д. Чистякова, исследуя проблемы понимания текстов, также дает об­ разцы построения графов, представляющих содержание текста, называя их денотатными, где в вершинах помещаются денотаты, а ребрам соответствуют отношения между ними (25). «В качестве денотата текста выступает его тема. Она раскрывается через последовательный ряд подтем, каждая из которых может дробиться на более частные подтемы, вплоть до денотатов слов и сло­ восочетаний» (15, 23).

При построении денотатной карты или графа рекомендуется отражать не внешнюю форму, структуру текста, выраженную средствами языка, а внут­ реннюю его структуру, денотатный план, т.е. предметное содержание текста как модель некоторого фрагмента действительности, выраженную языковы­ ми средствами. При составлении денотатных структур нужно выдерживать предметную целостность, иерархичность, пространственность и изобрази­ тельность.

А.И. Новиков (8) также выделяет конкретные этапы построения дено­ татной структуры.

Во всех случаях речь идет о дено~атном уровне знаний о предметах и явлениях реальной действительности, представленной в конкретных текстах.

Очевидно, необходимо говорить и о понятийном уровне системы зна­ ний, о классе предметов и явлений, формирующихся в результате абстраги­ рования и обобщения.