Вопросы

1. Опишите последовательно, что учил и какие экзамены сдавал студент парижского универитета, ставший в конце концов доктором богословия.

2. Почему наличие университета считалось большой честью для города и было к тому же ему выгодно (ведь порой приходилось терпеть буйство школяров)?

3. Как в наши дни чаще всего объясняют значение слова «университет»? Можно ли это объяснение применить и к средневековым университетам?

4. Зачем нужно было вагантам, терпя неимоверные лишения и подвергаясь бесчисленным опасностям, путешествдвать по дорогам Европы?

Из постановления папского легата о студентах и магистрах парижских школ (1215)

Пусть никто не читает лекций по свободным искусствам, если не достиг двадцати одного года и не прослушал по крайней мере в течение шести лет всех основных книг.

Пусть каждый обещает, что будет учить самое меньшее в течение двух лет, если только этому не помешает серьезная причина, о чем он должен заявить публично или перед экзаменатором. И он не должен запятнать себя никаким бесчестным поступком.

Когда кто-нибудь подготовился к тому, чтобы учить, он должен быть проэкзаменован согласно форме, которая содержится в решении господина епископа Парижа...

Сдавшие экзамен должны преподавать в обычных школах книги Аристотеля по старой и новой диалектике... Никто не должен читать по книгам Аристотеля «Метафизика» и по философии природы или читать «Суммы...» по этим книгам...

Никто не должен устраивать пирушек... на собраниях магистров и диспутах мальчиков и юношей. Но каждый может приглашать к себе друзей и сотоварищей, так чтобы их не было очень много. Подношения одежды или других вещей, как это повелось, или даже больше, мы всячески поощряем, особенно в отношении бедных.

Никто из магистров, обучающих свободным искусствам, не должен иметь больше одной мантии черного цвета и спускающейся до пят... Никто не может носить под мантией туфли с отделкой или удлиненными носками...

Если умрет магистр искусств или богословия, все магистры должны бодрствовать всю ночь. Каждый из них сам лично читает Псалтирь или обеспечивает другим способом ее чтение. Каждый должен присутствовать в церкви, где до полуночи или большую часть ночи идет служба, если только этому не помешает серьезная причина. В день погребения не должно быть лекций и диспутов...

Каждый магистр должен иметь право суда в отношении своих учеников...

Никто не получает разрешения учить от канцлера или другого лица за деньги, или путем обещания, или путем какого-либо другого соглашения...

В отношении богословов мы повелеваем, что никто в Париже не может обучать богословию, если он не достиг тридцати пяти лет, не обучался в течение восьми лет и не прослушал всех необходимых книг...

Никто не допускается в Париже к обучению или к выступлениям с проповедью, если не является человеком достойной жизни и достаточно осведомленным в своей науке. Никто в Париже не может считаться студентом, если он не имеет определенного учителя.

Из стихов вагантов Нищий студент

Я кочующий школяр...

На меня судьбина

свой обрушила удар,

что твоя дубина.

Не для суетной тщеты,

не для развлеченья —

из-за горькой нищеты

бросил я ученье.

На осеннем холоду,

лихорадкой мучим,

в драном плащике бреду

под дождем колючим.

В церковь хлынула толпа,

долго длится месса.

Только слушаю попа

я без интереса.

К милосердию аббат

паству призывает,

а его бездомный брат

зябнет, изнывает.

Подари, святой отец,

мне свою сутану,

и тогда я наконец

мерзнуть перестану.

А за душеньку твою

я поставлю свечку,

чтоб Господь тебе в раю

подыскал местечко.

* * *

Я с тобой, ты со мной,

жизнью станем жить одной.

Заперта в моем ты сердце,

потерял я ключ от дверцы,

так что помни: хошь не хошь,

а на волю не уйдешь!

* * *

Без возлюбленной бутылки

тяжесть чувствую в затылке.

Без любезного винца

я тоскливей мертвеца.

Но когда я пьян мертвецки,

веселюсь по-молодецки и,

горланя во хмелю,

Бога истово хвалю!

Доброе старое время

Вершина знаний,

мысли цвет —

Таким был университет.

А нынче, волею судеб,

он превращается в вертеп.

Гуляют, бражничают, жрут,

книг сроду в руки не берут,

для шалопая-школяра

ученье — вроде бы игра.

В былые дни такой пострел

всю жизнь над книжками потел,

И обучался он — учти —

до девяноста лет почти.

Ну, а теперь, за десять лет

кончают университет

и в жизнь выходят потому,

не научившись ничему!

При этом наглости у них

хватает поучать других.

Нет! Прочь гоните от дверей

таких слепых поводырей.

Неоперившихся птенцов

пускают наставлять юнцов!

Барашек, мантию надев,

решил, что он ученый лев!...

Ужель блаженный Августин

погряз в гнуснейшей из трясин?

Неужто мудрость всех веков

свелась к распутству кабаков?!

То гордый дух былых времен

распят, осмеян, искажен.

Здесь бредни мудростью слывут,

а мудрость глупостью зовут!

С каких же, объясните, пор,

ученье — блажь, прилежность — вздор

Но если названное — тлен,

что вы предложите взамен?

Эх, молодые господа,

побойтесь Страшного суда!

Прощенья станете просить —

да кто захочет вас простить?!