1 Кодексы употребляют при этом формулировку: ≪Подлежат вы-

яснению обстоятельства, способствующие совершению преступления≫. Од-

нако это не значит, что они не включаются в предмет доказывания, так

как ст. 68 УПК РСФСР носит в целом наименование ≪обстоятельства, под-

лежащие доказыванию≫. Иными словами, законодатель применяет здесь

термины ≪выяснение≫ и ≪доказывание≫ в качестве равнозначных (подобно

тому, как в ст. 20 УПК используется термин ≪исследование≫). Это и по-

нятно: в процессуальных документах могут излагаться и служить основа-

нием для принятия решений по делу лишь данные, собранные процес-

суальным путем. Как уже отмечалось выше, использование ≪готовых≫ вы-

водов о некоторых фактах, общеизвестных или зафиксированных в

преюдициальных документах, допускается в относительно небольших пре-

делах и лишь постольку, поскольку эти выводы не противоречат доказа-

тельствам, собранным по делу. Поэтому любые рекомендации устанавли-

вать обстоятельства, способствовавшие преступлению, непроцессуальным

путем противоречат требованиям установления истины по делу (см., на-

пример, В. Д. А р с е н ь е в , указ. работа, стр. 34). Ссылки на то, что след-

ственной и судебной практике известен такой способ собирания соответ-

ствующих данных, как обследование условий жизни и воспитания несо-

вершеннолетнего обвиняемого, не опровергают нашей позиции. Речь идет,

по существу, о составлении представителями общественности документа

(ст. 88 УПК), а равно о выявлении свидетелей, могущих быть допрошен-

ными, а не о том, что результаты обследования могут использоваться вне

процессуального порядка доказывания.

2 По мнению Л. Я. Драпкина, по степени необходимой конкретизации

элементы предмета доказывания могут быть разбиты на три группы. При

этом ≪совершение преступления конкретным лицом, данные о потерпев-

шем... должны быть отражены в конкретных единичных понятиях≫, в то

время как ≪событие, способ, мотивы, форма вины и т. д. отражаются

в абстрактных понятиях разного уровня общности≫, а характер и размер

ущерба, время и место совершения преступления... в одних случаях от-

ражаются с высокой степенью точности, а в других — в более общем

153

каждое из упомянутых в законе ≪обстоятельств≫ обычно выра-

жается не в одном конкретном факте, а в совокупности их. В то

же время наличие обобщенной схемы предмета доказывания на-

правляет деятельность по их установлению таким образом, чтобы

не допустить ни существенных пробелов восстановленной кар-

тины события, ни загромождения ее несущественными деталями.1

Следует иметь также в виду, что каждая группа фактических

обстоятельств, освещающих в своей совокупности один из во-

просов, подлежащих решению по делу и предусмотренных соот-

ветствующими пунктами перечня ст. 15 Основ (ст. 68 УПК

РСФСР), может в то же время иметь значение для решения

других вопросов. Так, обстоятельства, устанавливающие харак-

тер и размер ущерба (п. 4), имеют значение для характеристики

события преступления (п. 1) и степени ответственности обви-

няемого (п. 3).

Процессуальный закон описывает предмет доказывания та-

ким образом, что каждый из его пунктов содержит обобщенное

обозначение признаков каждого, из соответствующих обстоя-

тельств. При этом предполагается необходимость, исходя из

данного в каждом пункте общего понятия, устанавливать и при-

знаки, непосредственно в этой норме закона не обозначенные.

Такое ≪свернутое≫ компактное описание дает целостное пред-

виде (≪Построение и проверка следственных версий≫. Автореферат кан-

дидатской диссертации, М., 1972, стр. 7—8). Не говоря уже о том, что

автор меняет основание классификации, так как ≪уровень общности≫ и.

≪степень точности≫ не одно и то же, он допускает и другую существенную

неточность, смешав уровень общности понятий, использованных законо-

дателем при нормативной регламентации предмета доказывания (он дей-

ствительно неодинаков), и вопрос о конкретном установлении обстоя-

тельств дела. Здесь уже различается уровень детализации признаков, но

событие устанавливается конкретно, а не абстрактно.