5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Хрестоматия_по_нейропсихологии_Хомская_Е_Д_

Об асимметрии блоков мозга 231

помимо коры также и подкорковые образования, так как каждый блок рассматри# вается как структура, имеющая не только горизонтальную (корково#корковую), но и вертикальную (подкорково#корковую) организацию. Наконец, эта концепция на паритетных началах вводит в мозговые основы психической деятельности не толь# ко специфические (анализаторные) и ассоциативные (третичные поля коры боль# ших полушарий) структуры, но и неспецифические образования, функции кото# рых состоят в обеспечении нужного тонуса и бодрствования, т. е. определенного физиологического режима работы мозга, необходимого для нормального протека# ния психической деятельности. Тем самым утверждается принципиальная роль активационно#тормозных физиологических механизмов в осуществлении любой психической функции.

Ценность этой концепции очевидна, и она занимает важное место в современ# ных нейропсихологических представлениях о мозговой организации высших пси# хических функций. Однако в связи с накоплением новых клинических и экспери# ментальных данных, и прежде всего в связи с разработкой проблемы асимметрии больших полушарий головного мозга и их взаимодействия, возникла необходи# мость уточнения этой концепции, что имеет важное значение как с теоретической, так и с практической точки зрения.

Накопленный за последние годы материал (в неврологии, клинической и экс# периментальной нейропсихологии, физиологии, нейроанатомии) дает основание считать, что каждый из блоков мозга подразделяется на два относительно автоном# ных блока — правый и левый, обладающих «полушарными» особенностями. Ины# ми словами, существуют левый и правый первый, второй и третий блоки.

Как известно, асимметрия полушарий головного мозга человека имеет анато# мические (морфологические), физиологические (функциональные) и клиниче# ские (поведенческие, феноменологические) доказательства (О. С. Адрианов, 1983; В. Л. Бианки, 1989 и др.).

Наиболее полно изучена разница в функционировании левых и правых струк# тур второго блока (блока получения, переработки и хранения информации, посту# пающей из внешнего мира). Существенно менее изучены латеральные особенно# сти функционирования первого и третьего блоков.

Клиническая феноменология, отражающая латеральные различия в нарушении высших психических функций при поражении задних отделов больших полуша# рий (второго блока), многократно описана в нейропсихологической литературе (А. Р. Лурия, 1962, 1963, 1966, 1973, 1975 и др.; Е. П. Кок, 1967 и мн. др.). Эти раз# личия относятся и к вербальным, и к невербальным функциям. Богатый фактиче# ский материал, полученный при изучении этой проблемы, позволил ряду авторов уже давно предположить, что при односторонних поражениях задних отделов боль# ших полушарий высшие психические функции (прежде всего различные виды ког# нитивных процессов) страдают по определенному латеральному радикалу (или ра# дикалам), отражающему принципы приема, переработки и хранения информации, присущие данному полушарию. Эти принципы определяют как абстрактный (вер# бально#логический) или конкретный (нагляднообразный), сукцессивный (по# следовательный) или симультанный (одновременный) аналитический или синте# тический способы переработки информации (Е. П. Кок, 1967; А. Р. Лурия, 1962

232 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия

и др.; С. Спрингер, Г. Дейч, 1983 и мн. др.). Выделяют и другие дихотомические принципы. Существование «полушарных» принципов работы мозга было обнару# жено именно при анализе последствий локальных поражений задних отделов ле# вого и правого полушарий мозга. В целом, однако, несмотря на большое число пуб# ликаций, посвященных латеральной специфике нарушений психических функций (главным образом познавательных процессов) при поражении задних отделов по# лушарий, эта проблема еще далека от решения — как часть «загадки правого полу# шария головного мозга», в частности, хотя бы потому, что до сих пор системати# ческому экспериментальному анализу не подвергались такие факторы, влияющие на латеральную специфику нарушений психических процессов, как возраст испы# туемого, его преморбид (например, правшество — левшество), пол и др. Тем не менее второй блок мозга как в теоретических работах, так и в клинических иссле# дованиях давно уже рассматривается как неоднородный для левого и правого по# лушарий (или как два варианта одного блока), и это положение скорее нуждается в уточнениях, чем в доказательствах.

Менее изучены, как уже говорилось выше, два других блока: их латеральные различия чаще всего вообще не принимаются во внимание (если не считать работ, посвященных афазическим проблемам).

Первый блок мозга (блок регуляции тонуса и бодрствования) долгое время рас# сматривался как единый аппарат, обеспечивающий общий активационный режим работы мозга. Выделялись лишь различные уровни этого блока (А. Р. Лурия, 1968, 1973). Эти представления в целом соответствовали нейрофизиологическим рабо# там конца 60#х гг. Дальнейшее изучение структуры и функций первого блока шло в основном в двух направлениях. Во#первых, шло накопление нейроанатомиче# ских и нейрофизиологических данных, свидетельствующих о более дифференци# рованном строении и более многообразном, чем это считалось ранее, «спектре» функций, присущих неспецифической системе. В неспецифической системе выяв# лено не менее пяти достаточно автономных уровней (начиная от нижних отделов ствола и кончая медиобазальными отделами коры лобных и височных долей мозга), каждый из которых вносит свой вклад в регуляцию процессов активации. Уточне# ны характеристики двух автономных подсистем внутри неспецифических струк# тур мозга: активационной и тормозной, имеющих и восходящие (кортикопеталь# ные), и нисходящие (кортикофугальные) отделы. Обнаружено, что два основных типа активации (медленные сдвиги активности, лежащие в основе изменений функ# ционального состояния мозга, и быстрые процессы активации, входящие в механиз# мы ориентировочного рефлекса) связаны с работой разных уровней неспецифиче# ской системы и по#разному участвуют в обеспечении психической деятельности (О. Я. Соколов, 1974; Е. Д. Хомская, 1972, 1978; О. С. Адрианов, 1979; Н. Н. Дани# лова, 1985, 1992 и др.). На различных экспериментальных моделях доказано, что лимбические структуры этого блока наряду со многими другими функциями имеют самое непосредственное отношение к регуляции эмоциональных реакций и состоя# ний (Н. П. Бехтерева, 1980; П. В. Симонов, 1981, 1987 и др.; Е. Д. Хомская, Н. Я. Ба# това, 1992 и мн. др.). У человека на лимбическом уровне обнаружены различные «эмоциональные центры», раздражение которых приводит к появлению ощущений страха, гнева, удовольствия (В. М. Смирнов, 1976; Н. П. Бехтерева, 1980 и др.).

Об асимметрии блоков мозга 233

Нейроанатомические и нейрофизиологические данные позволили О. С. Адриа# нову предложить новую концепцию структурно#системной организации мозга, согласно которой мозг представляет собой сложную единую метасистему, состоя# щую из различных макросистем (проекционных, ассоциативных, интегративно# пусковых и лимбико#ретикулярных), состоящих, в свою очередь, из различных микросистем или микроансамблей. Лимбико#ретикулярная система обеспечива# ет энергетические, мотивационные и эмоционально#вегетативные влияния (О. С. Ад# рианов, 1983).

Эти и другие нейроанатомические и нейрофизиологические данные существен# но обогатили первоначальные представления о неспецифических срединных струк# турах первого блока как аппарате, связанном только с регуляцией тонуса и бодр# ствования. Во#вторых, помимо данных, уточняющих уровневую дифференциацию неспецифических структур и функциональное значение различных уровней, за последние годы получены сведения относительно латеральных особенностей акти# вационных систем. После работ П. К. Анохина (1968 и др.), показавших, что существу# ет не единая, а несколько активационных систем, каждая из которых ответственна за обеспечение различных поведенческих актов (пищевых, оборонительных и др.), началось интенсивное изучение «специфичности» неспецифических форм актива# ции. Была установлена гетерогенность неспецифических влияний и различная химическая природа разных форм активации. Выделены две основные активиру# ющие системы, одна из которых связана преимущественно с ретикулярной фор# мацией ствола и представлена в основном в левом полушарии головного мозга, другая характеризует работу лимбической системы, включая септо#гиппокампаль# ные структуры, и в большей степени представлена в правом полушарии (у прав# шей) (В. Д. Небылицын, 1971; В. М. Русалов, 1979; В. М. Каменская и др., 1976; А. М. Вейн и др., 1983 и др.).

Неоднородность функций левополушарного и правополушарного первого блока подтверждается и клиническими наблюдениями. Они относятся, с одной стороны, к общему уровню активности больного, а также к такой особенности его поведе# ния, как спонтанность — аспонтанностъ, с другой — к особенностям нарушений

эмоционально$личностной сферы.

Многочисленные клинические наблюдения за больными с локальными пора# жениями симметричных областей левого и правого полушарий (прежде всего их передних отделов) свидетельствуют, что активность больного (моторная, речевая, интеллектуальная и др.) при поражении левого полушария, как правило, ниже, чем при поражении правого. Особенно демонстративны симптомы адинамии при по# ражении префронтально#премоторных отделов левого полушария. Нередко адина# мия распространяется и на поведение больного в целом. Тогда возникает общая аспонтанность больного, проявляющаяся не только в адинамии отдельных систем (моторных, гностических и др.), но и в потере инициативы, побуждений что#либо делать и т. п. (А. Р. Лурия, 1962, 1966, 1973, 1982; Е. Д. Хомская, 1966, 1972, 1982; Б. И. Белый, 1987 и др.).

Специальные экспериментальные исследования, посвященные изучению свя# зи динамических характеристик психических процессов с левыми или правыми блоками мозга, также обнаружили наличие межполушарной асимметрии по дан#

234 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия

ным показателям. У здоровых испытуемых с различным профилем латеральной организации мозга на модели серийных интеллектуальных операций была показа# на доминирующая роль левого полушария в обеспечении скоростных динамиче# ских аспектов интеллектуальной деятельности: «чистые правши», т. е. испытуемые

слевосторонним доминированием моторных, слухоречевых и зрительных функ# ций, обнаруживают в различных экспериментальных условиях достоверно более высокие скоростные характеристики интеллектуальных операций, чем испытуе# мые со смешанными профилями латеральной организации мозга (праворукие, амбидекстры) или с признаками доминирования правого полушария (леворукие, левши) (Е. Д. Хомская и др., 1985; Е. В. Ениколопова, 1988, 1992 и др.). У больных

споражениями левого полушария (особенно передних его отделов) без признаков афазии и первичных нарушений счетных операций наблюдались более низкие ско# ростные показатели интеллектуальной деятельности, чем у больных с правосто# ронними поражениями. У левосторонних больных замедленность протекания ин# теллектуальных операций (серийный счет, речевые ассоциации) усиливалась при повышении темпа задания (Е. В. Ениколопова, 1988, 1992).

Таким образом, как клинические наблюдения, так и экспериментальные нейро# психологические исследования свидетельствуют, что собственно активационное энергетическое обеспечение психической деятельности (моторной, гностической, интеллектуальной) и поведения в целом осуществляется преимущественно струк# турами левого первого блока мозга. Эти данные хорошо согласуются с современ# ными нейрофизиологическими представлениями о преимущественной представ# ленности лобно#ретикулярных активационных путей проведения возбуждения в левом полушарии мозга.

Лимбические структуры первого блока мозга, как это хорошо известно из ней# рофизиологических исследований и клинических наблюдений, непосредственно участвуют в мозговом обеспечении эмоционально#личностной сферы. За послед# ние годы мозговые основы эмоций также стали изучаться в контексте проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия. Работа велась в следующих направлениях.

Первое: на здоровых испытуемых проводилось изучение связи между призна# ками межполушарной асимметрии и особенностями эмоционально#личностной сферы. Установлена высокая корреляция между показателями моторной асиммет# рии (полученными с помощью опросников, а также моторных тестов, включая те# сты А. Р. Лурия) и такими показателями эмоционально#личностной сферы, как «общая эмоциональность», «тревожность», «боязливость» и др. Обнаружено, что у леворуких мужчин (в большей степени, чем у леворуких женщин) наблюдаются более высокие значения указанных показателей, чем у праворуких. Менее изучена связь с эмоционально#личностной сферой других показателей межполушарной асимметрии: ведущего уха, ведущего глаза (В. Л. Бианки, 1989 и др.).

Второе: изучение данной проблемы проводилось на клиническом материале, прежде всего на материале локальных поражений головного мозга. Многочислен# ные клинические наблюдения свидетельствуют об особом отношении правого по# лушария головного мозга к «общей эмоциональности» или к «общему эмоциональ# ному фону», так как при поражении правого полушария эмоциональные нарушения

Об асимметрии блоков мозга 235

выражены, как правило, значительно грубее, чем при поражении левого (С. В. Ба# бенкова, 1971; Т. А. Доброхотова, 1974; Б. И. Белый, 1987; Bauer et al., 1985; F. W. Camp# bell, 1982 и др.).

Специальное нейропсихологическое изучение эмоциональных нарушений при односторонних поражениях правого и левого полушарий, выполненное с помощью различных тестов (на оценку эмоционально#выразительных лиц, на выбор нужно# го названия эмоций из списка, на запоминание «эмоциональных» и нейтральных слов, т. е. на выполнение различных когнитивных задач с эмоциональными стиму# лами), показало, что больные с поражением правого полушария, особенно правой лобной доли, обнаруживают достоверно более грубые эмоциональные нарушения, чем левосторонние больные. Они совершают большее количество ошибок при выполнении различных когнитивных операций с эмоциональными стимулами, чем другие больные, часто не могут вообще определить знак и модальность эмоций, даже ярко выраженных, хуже, чем другие больные, узнают предъявленные им для запоминания эмоциональные эталоны и т. д. При анализе суммарных (поведенче# ских и экспериментальных) оценок степени выраженности эмоциональных нару# шений группу больных с наиболее грубо выраженными эмоциональными дефек# тами составили по преимуществу правополушарные больные (22 из 33 больных, тип межполушарной асимметрии точно не учитывался) (Е. Д. Хомская, Н. Я. Ба# това, 1992).

Наконец, существуют и различные экспериментально#психологические дока# зательства преимущественного участия правого полушария мозга в переработке эмоциональной информации. По данным В. П. Морозова (1985, 1988), показатели «эмоционального слуха» (т. е. способности распознавать качество и степень выра# женности базальных эмоций по голосу) выше, если сигналы подаются в левое ухо (т. е. преимущественно поступают в правое полушарие). Неправильные оценки эмоциональных стимулов и в более грубой форме чаще наблюдаются при подаче стимулов в правое ухо (т. е. при поступлении информации в левое полушарие). Правое полушарие более успешно, чем левое, «перерабатывает» и зрительную эмо# циональную информацию (мимические сигналы, «эмоциональные картинки») (G. F. Rossi, G. Rosandy, 1967; F. W. Campbell et al., 1982 и др.). Экспериментально доказана также ведущая роль правого полушария и в эмоциональной экспрессии (Schwartz et al., 1975 и др.).

Эти и ряд других работ на ту же тему дали основание П. В. Симонову (1987) говорить об «эмоциональной асимметрии полушарий». Этому положению не про# тиворечат теперь уже многочисленные факты о преимущественной связи левого полушария с восприятием и переработкой положительной эмоциональной инфор# мации, а правого — с отрицательной. Мозг человека — парный орган, однако каж# дое полушарие является достаточно автономным образованием («левый мозг», «правый мозг»), обладающим всеми функциями (или возможностями к их форми# рованию), в том числе и двумя системами эмоционального реагирования — поло# жительного и отрицательного. Речь идет лишь о функциональной специфичности полушарий, т. е. о преимущественной роли левого или правого полушария в реа# лизации той или иной функции. Это положение справедливо, разумеется, не толь# ко по отношению к эмоциональным процессам.

236 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия

Итак, левый и правый варианты первого блока мозга обладают различной функ# циональной специфичностью: левый первый блок преимущественно обеспечивает различные активационные режимы работы мозга (т. е. является собственно блоком регулирования тонуса и бодрствования), правый первый блок в большей степени, чем левый, участвует в мозговом обеспечении эмоционального реагирования (т. е. является в основном блоком регулирования эмоционально#личностной сферы).

Третий блок мозга — блок программирования и контроля за психической дея# тельностью — также имеет латеральные особенности. В классических трудах по нейропсихологии А. Р. Лурия неоднократно писал о том, что лобные доли являют# ся неоднородными по своим структурно#функциональным признакам. Неоднород# ность лобных долей мозга проявляется в неоднородности нейропсихологических синдромов, возникающих при поражении их различных областей. Согласно ней# ропсихологическим данным, кора лобных долей мозга (вместе с подкорковыми образованиями) подразделяется на конвекситальные, медиальные и базальные (орбитальные) отделы. Конвекситальная лобная кора состоит из префронтальной и премоторной. Премоторная, в свою очередь, подразделяется на верхний и нижний отделы. Поражение этих отделов коры и прилегающих подкорковых областей моз# га характеризуется, как известно, различными нейропсихологическими синдрома# ми. В одной из своих последних работ А. Р. Лурия (1982) выделял следующие ва# рианты «лобного синдрома»: а) премоторные синдромы, различные при поражении разных отделов заднелобной области мозга (коры и глубоких структур); б) пре# фронтальные синдромы (грубые, средней выраженности, бессимптомные поражения префронтальных отделов коры); в) синдромы поражения базальных (орбиталь# ных) отделов лобных долей мозга; г) синдромы поражения медиальных отделов лобных долей. При описании этих синдромов латеральные особенности были от# мечены прежде всего для премоторных поражений (моторные или динамические речевые нарушения при поражении левого полушария и др.). Отмечены некото# рые латеральные различия и у префронтальных синдромов в виде более выражен# ных при поражении левого полушария симптомов аспонтанности поведения, бед# ности речи, трудностей в осуществлении интеллектуальных операций и др. Однако при описании префронтальных синдромов А. Р. Лурия в большей степени подчер# кивались симптомы, характерные для них безотносительно к стороне поражения: трудности программирования и регуляции различных психических процессов (мо# торных, гностических, мнестических и др.) и поведения в целом. Базальные и ме# диальные лобные синдромы описаны без латеральных различий (А. Р. Лурия, 1982). К сожалению, эта статья осталась незаконченной. Автор собирался описать еще три варианта «лобного синдрома»: синдромы поражения лобно#височной обла# сти, синдромы поражения правой лобной доли, псевдолобные синдромы. А. Р. Лу# рия (1962, 1963, 1966, 1970, 1973, 1982) неоднократно писал о том, что проблема функций лобных долей мозга относится к одной из самых сложных проблем ней# ропсихологии. Одним из недостаточно разработанных вопросов этой проблемы является вопрос о специфике латерального вклада в каждый из указанных синд# ромов, и прежде всего о специфике вклада левого и правого полушарий в основную функцию третьего блока — функцию программирования и контроля за психиче# ской деятельностью.

Об асимметрии блоков мозга 237

За последние годы появились новые работы, уточняющие роль левого и право# го третьего блока в осуществлении функций программирования и контроля.

Первый цикл работ — это работы, выполненные на здоровых испытуемых, име# ющих различный профиль латеральной организации мозга. Изучалась связь меж# ду профилем межполушарной асимметрии и способностью испытуемых к произ# вольной регуляции интеллектуальных и моторных операций. Было установлено, что испытуемые с преобладанием признаков правосторонней асимметрии мотор# ных, слухоречевых и зрительных функций (т. е. с доминированием левого полуша# рия мозга) демонстрируют более высокие показатели произвольного ускорения интеллектуальной деятельности (серийные счетные операции), чем испытуемые

спризнаками доминирования правого полушария. Самые высокие показатели про# извольной регуляции обнаружили сильные «чистые правши», т. е. испытуемые

ссильно выраженными и проявляющимися во всех трех анализаторных системах признаками доминирования левого полушария мозга (Е. Д. Хомская и др., 1985, 1988 и др.; Е. В. Ениколопова, 1991, 1992 и др.). Сходные результаты получены и при анализе произвольной регуляции речевых операций (Е. В. Ениколопова, 1988, 1991, 1992).

Произвольная регуляция моторных функций изучалась на модели саккадиче# ских движений глаз, выполняемых в различном темпе: оптимальном и максимально быстром. Установлено, что у испытуемых с правосторонними признаками асим# метрии по мануальным, слухоречевым и зрительным тестам (т. е. «чистых прав# шей») средняя частота саккадических движений глаз, совершаемых как в опти# мальном, так и в максимально быстром темпе, была большей, чем у испытуемых

сдругими профилями латеральной организации мозга (праворуких, амбидекстров, леворуких и левшей). Эффект увеличения скорости саккадических движений глаз при переходе от оптимального к максимально быстрому перемещению взора («ин# декс истинного ускорения») самым высоким был также у «чистых правшей», т. е. у лиц с наиболее четкими признаками доминирования левого полушария (И. В. Ефи# мова, Е. Д. Хомская, 1988 и др.).

Сходные данные были получены и при анализе произвольной регуляции серий# ных мануальных двигательных реакций у лиц с разными типами межполушарной асимметрии мозга. Средняя частота теппинг#теста на обеих руках у правшей до# стоверно выше, чем у леворуких испытуемых и левшей (Н. В. Костычева, 1988).

Таким образом, как интеллектуальные, так и моторные операции в ситуации напряжения произвольного контроля (при выполнении заданий в максимально быстром темпе) достоверно быстрее осуществляются у лиц с левым доминантным полушарием (с левой доминантной лобной долей) по сравнению с испытуемыми, обладающими смешанным типом латеральной организации мозга («чистые лев# ши» из#за их малочисленности подробно не исследовались). Следует отметить, что эти данные были получены на моделях относительно простых автоматизирован# ных операций.

Ведущая роль левого полушария, и прежде всего левого третьего блока, в произ# вольной регуляции психических функций была продемонстрирована и целым рядом нейропсихологических исследований последних лет, показавших преимуществен# ное отношение левого полушария к произвольной регуляции мнестических про#

238 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия

цессов (Э. Г. Симерницкая, 1982; Н. К. Корсакова, Ю. В. Микадзе, 1982; Н. К. Кор# сакова, 1985; О. А. Кроткова,1987 и др.), интеллектуальной деятельности (М. Шу# аре, 1986; Е. В. Ениколопова, 1992), зрительного восприятия (Т. В. Тимофеева, А. Д. Владимиров, 1982, 1985 и др.). Так, в исследовании Е. В. Ениколоповой (1992) показано, что у больных с поражением левой лобной доли наблюдается более вы# раженное снижение регуляторных показателей интеллектуальной деятельности, чем у больных с поражением правой лобной доли (и поражением других отделов мозга). Однако при выполнении семантически более сложных интеллектуальных операций и при усложнении самих программ регуляторные и скоростные характе# ристики интеллектуальной деятельности имеют менее выраженные латеральные различия, что, видимо, связано с иной психологической структурой этих заданий.

За последние годы появились также нейрофизиологические исследования, сви# детельствующие о преимущественной роли лобных отделов левого полушария в произвольной регуляции различных видов психической деятельности. Методом анализа усредненных потенциалов мозга, связанных с произвольным движением (СДПМ), предшествующих произвольному двигательному акту, было показано, что СДПМ, регистрируемый в премоторных отделах мозга перед движением на# жима и перед написанием букв, преобладает в левом полушарии по сравнению с правым при движениях как правой, так и левой рукой (Б. А. Маршинин, 1986 и др). Сходные биоэлектрические данные о преимущественной роли левого полу# шария по сравнению с правым при различных произвольных двигательных актах получены рядом авторов и на спортсменах (Е. Б. Сологуб, Ю. А. Петров, 1974; Ю. В. Урываев, 1973 и др.). У больных с поражениями левой лобной доли подго# товка к произвольному движению сопровождается более грубо измененными по различным параметрам СДПМ (и в левой, и в правой премоторной области моз# га), чем у больных с поражением правой лобной доли при движениях как правой, так и левой рукой (Б. А. Маршинин, 1986 и др.).

Анализ ЭЭГ#коррелятов интеллектуальной деятельности (произвольное запо# минание, устный счет, заданные вербальные ассоциации) в виде показателей про# странственной синхронизации значений асимметрии волн ЭЭГ и среднего периода колебаний этого показателя показал, что во время интеллектуального напряжения, требующего концентрации произвольного внимания, наблюдается повышение функционального состояния передних отделов мозга, особенно левой лобной доли (А. Ардила, Е. Д. Хомская, 1977; В. В. Лазарев и др., 1977; В. В. Лазарев, 1991 и др.). Эти и ряд других нейрофизиологических исследований указывают на преимуще# ственное отношение левой лобной доли к мозговому обеспечению регуляторного аспекта интеллектуальной деятельности (у правшей).

Регуляторные аспекты эмоционального реагирования также по преимуществу обеспечиваются структурами лобных отделов левого полушария. По данным С. В. Ква# совца (1986 и др.), полученным методом оценки пространственно#временных по# казателей ЭЭГ, синхронизация ЭЭГ#показателей лобных отведений с ЭЭГ#пока# зателями левого височного отведения коррелирует с моментом произвольной регуляции эмоциональной реакции (подавление отрицательной эмоции). Те же испытуемые имеют высокие значения по фактору эмоционального самоконтроля, полученные с помощью личностного опросника Кэтелла (С. В. Квасовец, 1986).

Об асимметрии блоков мозга 239

Итак, приведенный далеко не полный перечень работ, выполненных за послед# ние годы в клинической и экспериментальной нейропсихологии и нейрофизиоло# гии (в рамках проблемы межполушарной асимметрии мозга), содержит убедитель# ные доказательства существования латеральных различий не только второго, но и первого и третьего блоков мозга.

Не все вопросы, связанные с латеральной спецификой блоков, решены. По# прежнему меньше сведений о латеральной специфике правых блоков, особенно правого третьего блока. Сейчас уже можно утверждать, что правая лобная доля

вменьшей степени, чем левая, принимает участие в произвольной регуляции пси# хических функций и поведения в целом. Однако это различие в функциях левой и правой лобной доли, по#видимому, не столько количественное, сколько каче# ственное. Можно думать, что левый третий блок мозга реализует преимуществен# но осознанные речевые формы произвольной регуляции, а правая лобная доля участвует в процессах регуляции на других ролях, опосредуя их в наглядно#образ# ных формах. Важна также и семантическая сложность регулируемой психической деятельности: при возрастании семантической сложности задания роль правого по# лушария в его реализации (в том числе и в процессах регуляции) должна возрас# тать. Все эти предположения, вытекающие из некоторых нейропсихологических работ, нуждаются, конечно, в прямом экспериментальном доказательстве.

Недостаточно разработанным остается и вопрос о сущности вклада правого (и левого) третьего блока в эмоционально#личностные процессы и состояния. Как хорошо известно из нейропсихологических работ, эмоционально#личностная па# тология часто сопровождает поражение передних отделов мозга. Однако согласно концепции о трех блоках А. Р. Лурия, третий блок мозга (безотносительно к сторо# не) является «аппаратом программирования и контроля» за психической деятель# ностью. Это кажущееся противоречие снимается, если учитывать, как это следует из нейроанатомических и нейрофизиологических данных, что медиобазальные отделы лобных долей мозга являются корковым уровнем неспецифической си# стемы и, следовательно, входят в структуры первого, а не третьего блока мозга. По# ражение лобных долей мозга может распространяться и на медиобазальные отделы,

втаких случаях в «лобном синдроме» на первый план выступает активационно# эмоциональная составляющая синдрома. Во всех работах А. Р. Лурия, посвящен# ных проблеме функций лобных долей мозга, имеется разграничение лобных долей мозга по нейропсихологической симптоматике на конвекситальные и медиобазаль# ные отделы (А. Р. Лурия, 1962, 1963, 1973, 1982), однако прямых указаний на то, что медиобазальные отделы лобных долей входят в первый блок мозга, в работах А. Р. Лурия еще нет. В настоящее время мы имеем все основания сделать это до# полнение.

Следует, однако, отметить, что эмоционально#личностные нарушения при ло# кальных поражениях мозга весьма различны. Сложные эмоционально#личностные нарушения возникают, как известно, и при поражении конвекситальных префрон# тально#премоторных отделов мозга. Разработка проблемы «мозг и эмоции» с пози# ции теории системной динамической локализации психических функций предпо# лагает выделение различных параметров эмоциональных явлений и их соотнесение с различными мозговыми структурами. Подобный системный нейропсихологиче#

240 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия

ский подход к изучению мозговых основ эмоций исходит также из представлений об уровневой организации эмоционально#личностных процессов и их мозговых механизмов. Разработка проблемы «мозг и эмоции» с позиций нейропсихологии только начинается, однако можно думать, что лимбический уровень первого блока и конвекситальные префронтально#премоторные отделы третьего блока (преиму# щественно правого полушария) принимают участие в обеспечении различных ас# пектов эмоционально#личностной сферы на разных ролях: структуры первого блока «отвечают» за реализацию базальных эмоций на аффективно#чувственном уров# не, префронтально#премоторные отделы третьего блока в большей степени «ответ# ственны» за собственно#личностный уровень эмоционального реагирования, тес# но взаимодействующий с другими социально обусловленными личностными образованиями. Подобное допущение относительно различной роли первого и тре# тьего блоков (преимущественно правого полушария) в мозговом обеспечении эмо# ций, согласующееся с многими клиническими наблюдениями (Т. А. Доброхотова, 1974; Б. И. Белый, 1987; Е. Д. Хомская, Н. Я. Батова, 1992 и др.), также требует точ# ных экспериментально обоснованных доказательств.

Существует, разумеется, и много других нерешенных вопросов относительно латеральной специфики правых блоков. Левые блоки исследовались в большей степени, поскольку основные нейропсихологические идеи сформированы при изуче# нии преимущественно последствий локальных поражений левого полушария. Сама концепция о трех мозговых блоках была создана на опыте нейропсихологических исследований преимущественно левополушарных локальных поражений мозга. Это не означает, конечно, что латеральная специфика левых блоков не нуждается в дальнейшем исследовании. О большей или меньшей осведомленности в этой области можно говорить, лишь сравнивая современные знания относительно функ# циональной специфичности левых и правых блоков мозга.

Проблема латеральной асимметрии блоков мозга входит в контекст более об# щей проблемы полушарных различий. Суть этой проблемы такова: существуют ли общие принципы работы полушария как целого, не связанные с какой#либо опре# деленной зоной мозга (или блоком)? Иными словами, существуют ли принципы работы, присущие всем трем блокам, различные для левого и правого полушарий! В нейропсихологической литературе данная идея достаточно популярна, тем не ме# нее окончательное выделение этих принципов и точное экспериментальное дока# зательство их полушарной «всеобщности» — еще дело будущего.

При изучении проблемы латеральной асимметрии блоков мозга не следует, видимо, забывать о двух основных положениях нейропсихологической теории си# стемной динамической локализации высших психических функций.

Первое: мозг как субстрат психических процессов всегда работает как единое целое. Левое и правое полушария — две части единого (хотя и парного) органа. Поэтому закономерности межполушарной асимметрии блоков должны рассматри# ваться в единстве с закономерностями межполушарного взаимодействия. Функ# ции каждого блока должны, по#видимому, оцениваться не только в абсолютных величинах, но и в сравнении с аналогичными функциями другого блока. Асиммет# рия функций — лишь одно из проявлений межполушарного взаимодействия блоков. Возможны и другие формы взаимодействия. К сожалению, изучение закономер#