2.3. Образ чиновника в художественной литературе второй половины хх - начала ххi веков

В конце 30-х - 50-х годов в художественных произведениях, изображающих чиновников, о сатире не могло быть речи по известным причинам, к тому же во время Великой Отечественной войны перед писателями стояли иные задачи.

Колоритные портреты чиновников довоенных, послевоенных в художественной литературе встречаются не часто еще и потому, что большинство людей привыкло к бюрократическому языку, он уже не вызывал такого активного отторжения, как в 20-30-х гг. В обществе существовало четкое функциональное распределение языковых средств общения в официальной (в учреждениях, на деловых совещаниях, партсобраниях) и неофициальной сферах общения. Двуязычие стало нормой языкового существования советских людей. Кроме того, произошло изменение качественных параметров языковой личности чиновника: на госслужбе все чаще появлялись грамотные, хорошо образованные люди. В литературе второй половины ХХ в. также встречаются приметы описываемого времени. В речевом поведении новых литературных героев отражается новая эпоха.

Роман А.А.Бека «Новое назначение»²⁹, написанный в 1964 г., во времена хрущевской «оттепели», не был разрешен к публикации. Он увидел свет в 1971 г. за рубежом и только в 1988 г. вышел в России. В центре романа образ крупного руководителя советской промышленности 30-х гг. У Александра Леонтьевича Онисимова был реальный прототип, и роман не разрешалось публиковать долгие годы, потому что возражала вдова этого крупного чиновника. Бек подчеркивает, что название Комитета по делам металлургии и топлива Совета министров СССР, где работает главный герой, вымышлено, «как и названия некоторых других учреждений». Собирательными образами являются и действующие лица, за исключением тех, которые названы подлинными именами (Сталин, Берия). Перед нами артефакт (по крайней мере он декларирован как таковой), но имеющий непосредственное отношение к реальности, так как в основе романа лежит документальный материал.

Роман не был рекомендован к печати по ряду субъективных причин (бюрократический натиск «сверху» по причине, упомянутой выше), к роману предъявляли и другие претензии: писателя обвиняли в клевете на образ руководителей высшего звена сталинской эпохи. Может быть, такую цель действительно ставил перед собой автор, но образ главного героя, Онисимова, - безусловно, противоречивый, потому что правдивый, - вызывает сочувствие и уважение. Блестяще образованный, руководитель-интеллектуал, отличающийся редким трудолюбием, аналитическим умом и выдающимися организаторскими качествами, Онисимов – наглядное воплощение сталинского лозунга о «кадрах, которые решают все». Сам Онисимов называет своих сослуживцев «работягами», которые «тянут взваленную на них ношу» (с.64). Он называет этот тип людей, к которому принадлежит сам, «солдат партии». Автор считает, что «людей такого склада в истории еще не было. Эпоха дала им свой чекан, привила первую доблесть солдата: исполнять! Их девизом, их «верую» стало правило кадровика – воина: приказ, и никаких разговоров!» (с.64). Бек дает им свое определение - «кадры хозяйственного руководства», в газетах той поры их называли «бойцы за выполнение директив». Это «вышколенные государственные люди».(с.72).

В лексикон Онисимова входят слова, которые автор относит к «словарю времени», их можно также назвать единицами «профессионального словаря советского чиновника», а многие из них и сейчас являются составляющими языка государственного управления. Бек в тексте специально выделяет их шрифтом, снабжая ремарками: «прибегнем опять к словарю времени», «читателю придется простить нам и этот канцеляризм», «употребим характерное выражение времени». К ним относятся: аппарат (с.5, с.38, с. 172), оперативность (с.7), курировать (несколько комитетов) (с.7), указание (старшего товарища) (с. 8), обращаться наверх (т.е. в высшие инстанции) (с.19), пробить (нужное постановление) (с.37), готовить вопрос (с.40), спецбуфет (с. 53), в адрес (с. 71), деловые качества (с.96), согласовать (план работ) (с.99), состояться (решение состоялось, проект не состоялся) (с.3, с.105), оставить на хозяйстве (с.156), (временно поручить управление делами), номенклатура (с.174), программа по валу и ассортименту (с.176), привязывание (от глагола привязать в специальном значении: привести в соответствие с чем-л., соотнести с чем-л.), информировать (с.200), незамедлительно (с.202), готовить вопрос (с.202). Показательно, что профессиональные единицы административно-политического социолекта в первую очередь становятся компонентами «словаря времени», «словаря эпохи». С течением времени потеряв канцелярский привкус, практически все они стали активно употребляться в литературном языке, и большинство этих слов не воспринимается носителями языка как инородные элементы.

Кроме лексических единиц языка госуправления, в дискурсе Онисимова встречаются его собственные любимые выражения. Онисимов « …с неутомимой методичностью приводил дела к совершенной ясности, к ажуру – это бухгалтерское словцо, равно как и металлургическое «попадание в анализ», принадлежало к излюбленным его выражениям». (с.48). Ему свойственно чувство юмора («Разрешите представиться. Советский посол в Тишландии» (с.9); « Скоро поеду отдыхать в одно царство-государство»)( с.13); некоторая церемонность. Так, врачу, приехавшему к нему домой, Онисимов говорит: « С вашего разрешения я прилягу здесь» (с.19). В речевом поведении героя проявляется не только деловитость, но и «военное мышление». В строго официальной обстановке говорит короткими «рублеными» фразами: «Решение получил. И подбил итоги. Позвольте откозырять» (с.7). «Отлично! Подвели черту». Сталина называет Хозяином. На приказ Сталина отвечает по-военному: « Есть!». В полуофициальном служебном общении может употребить просторечные, даже грубовато-просторечные слова ( «Пришлось его вздуть. За самовольство. Нарушал инструкцию»; «Как я обмишурился» - переживая за свою оплошность). Любимые выражения Онисимова: «Фу ты ну-ты», «приговорочка» «Опять двадцать пять». Неоднократно повторяет свое жизненное правило: «Доверился – погиб».

Подробно описывается служебная деятельность высокопоставленного чиновника Онисимова, Председателя одного из комитетов Совмина СССР. Он изучает «правительственные директивы» (законы, постановления), деловые бумаги, знакомится со сводками, проводит совещания, разговаривает по телефону – с министрами, начальниками главков, директорами заводов, начальниками цехов и даже заводскими мастерами. Онисимов знает дело до последней мелочи. Изучает графики поставки оборудования, графики монтажа, пуска, освоения. Он вызывает помощников, дает им поручения, знакомится со специальной литературой, готовит наметки перспективного (семилетнего) плана, досконально проверяя обоснование каждой цифры. Между прочим, автор подчеркивает, что ни единой помарки в документах «наверх» Онисимов не допускал. Возвращал подчиненным, машинисткам, пока все не было «в ажуре». (с.41).

Его служебный стиль отшлифован десятилетиями управленческой деятельности. Ему свойственна пунктуальность, «стиль беззаветного, неукоснительного исполнения директив, стиль, что, казалось, был у Онисимова в крови» (с.22). Он постоянно демонстрирует «свойственный ему особый блеск деловитости» (с.40). «Культура работы. Технологическая грамотность, четкость в каждой мелочи. Именно этак он, близко знавший иностранные заводы, «немец», как в шутку окрестил его Серго, именно этак Онисимов годами неуклонно школил, воспитывал металлургов» (с.211). Вместе с тем Онисимов требователен, иногда резок («за ним водится этот грозный, повелительный крик» (с.18)), руководит «с напором», докапывается до мельчайших подробностей. Онисимов « не терпел возражений. Думается, это была его слабость. Впрочем, быть может, тут лишь выразилась черточка времени: он и сам никогда не прекословил тем, кого был обязан слушаться, но зато вспыхивал, обрывал, если какой-либо подчиненный отваживался ему перечить...» (с.67). На производственном совещании во время командировки отчитал молодого директора завода, проявившего инициативу: « Кем же ты тут себя воображаешь? Удельным князьком, что ли? Доверили тебе завод, а ты, не угодно ли, воспользовался: дай-ка займусь за государственный счет своими выдумками. Завод для тебя собственная вотчина? Так тебя прикажешь понимать? (с.169)

А.Бек подчеркивает, что Онисимов – профессионал высочайшего класса, отмечает его мощный, незаурядный интеллект. Это хорошо информированный, эрудированный и постоянно работающий над собой человек. На его рабочем столе пачка газет, не только центральных, но и местная пресса промышленных районов, в книжном шкафу тома энциклопедии, справочники по специальности. Он регулярно читает реферативные журналы Академии наук, получает книжные новинки по специальности; присланные Институтом информации переводы статей из иностранных технических журналов. Причем Бек пишет, что сам Онисимов «владеет лишь английским» (с.6). Он свободно читал и говорил по-английски, прошел двухгодичную практику на заводах Великобритании. Когда в свое время его перебросили в танковую промышленность – новую для него отрасль – он «вот так же мобилизовал свой неутомимый мозг, умевший легко выжать квинтэссенцию и вместе с тем запечатлевавший, словно на волшебной фотопленке, неисчислимое множество подробностей». (с. 23 ). Позднее так же ответственно он отнесся к новому назначению: обложился книгами по новому направлению своей деятельности, затребованными из архива делами по истории дипломатических связей, за три-четыре недели пропустил через себя и освоил бездну материала. За короткий срок за границей он выучит еще один иностранный язык, по крайней мере, мог общаться и читать на нем прессу.

У Онисимова развито чувство долга: он не хочет, но едет в Тишландию (вымышленное название североевропейской страны), хотя для него это личная трагедия, душевная боль. На своей прежней, любимой работе он «пребывал в своей стихии» (с.36). Онисимов способен к гражданским поступкам, например, он обратился с письмом к Сталину, написав, что «несет полную ответственность за каждое распоряжение своих подчиненных, ручается головой и партбилетом, что вредительства в Главпрокате не было» (с.26 ). Это человек чести, которому свойственно даже обостренное честолюбие. «Девизом его жизни была безупречность. Всегда поступать так, чтобы он сам себя не мог бы ни в чем упрекнуть. А уж замечание, высказанное сверху, даже малейшее, мягкое, причиняло ему жестокую боль» (с. 39).

Писатель отмечает и человеческие качества героя романа. Если Онисимову звонили старых друзья, то ради них (особенно репрессированных), он отрывался от любого дела, приглашал домой, помогал получить работу, жилье, пенсию. Он плачет, узнав о смерти товарища и коллеги – С.Орджоникидзе. В его тоне, поведении ни малейшей нотки сановности, намека на барские замашки: «замашки барина ненавистны Онисимову» (с.14), ему «претила барственность» (с.46). Он категорически выступал против «надбавок» к жалованию, например против положенной «надбавки» за знание иностранного языка. Онисимов просто отказался от денег, а «уговоры желчно отстранил» (с.38). Во время войны даже для своего ребенка не брал из спецбуфета сливочное масло. Появлявшиеся так иногда деликатесы и фрукты приказывал отправить в детские дома. Для Онисимова характерны личная скромность и порядочность. В армии он получил прозвище «ортодокс скромности» (с.49). Он равнодушие к житейским удобствам. Не любит дачу: «его и по воскресеньям притягивала служба» (с.132).

Герой романа – человек, ведущий интенсивную духовную жизнь, насыщенную эмоциональными переживаниями, логическими рассуждениями. Поэтому языковая личность Онисимова реализуется не только в речевом поведении, но и во внутренней речи персонажа, и в авторских комментариях, касающихся его служебной деятельности, языка.

Часто Онисимов рассуждает о причинах своего отстранения от должности. «Да, с нынешнего дня он уже не занимается промышленностью. Он не нужен – не нужен тяжелой индустрии, любимому делу. Завтра с утра он перейдет работать в Министерство иностранных дел, будет готовиться к отъезду, к новой своей миссии. А нынче он свободен, непривычно свободен. Почему же? Как могло это случиться?

Да, он высказал мнение, что необходимо соблюсти осторожность, постепенность в реорганизации управления промышленностью, не прибегать к ломке. Да, он защищал целесообразность существования своего Комитета и подведомственных министерств, привел ряд доводов на заседании комиссии ЦК. Его выступление, в котором по своей манере он ограничился лишь сугубо деловыми соображениями, было встречено молчанием. Но ведь там происходило лишь самое предварительное обсуждение. Любое решение – кто в этом может усомниться? – он принял бы как дисциплинированный, верный член партии. Почему же, почему же его убрали из промышленности?» (с.14). После смерти Сталина уходит его эпоха. Новое руководство освобождается от людей, служивших при прежнем режиме, независимо от уровня их профессионализма. А Онисимов, думая о деле, все волнуется о том, что в результате предстоящих изменений «расшатается технологическая дисциплина…, растеряем кадры» (с.126).

Онисимов - сдержанный человек, не любит жаловаться. Его лечащий врач считает, что он «трудный пациент». Каждую жалобу у него приходится «вытягивать, что называется, клещами». А ведь Онисимов тяжело болен. Для понимания авторского замысла, концепции романа интересна одна медицинская подробность. Врач рекомендовал Онисимову изменить режим, а главное – «избегать сшибок». «Сшибка»³⁰ - это термин, введенный физиологом И.П.Павловым, означает столкновение «двух противоположных импульсов – приказов, идущих из коры головного мозга. «Внутреннее побуждение, - говорит врач, - приказывает вам поступить так - вы, однако, заставляете себя делать нечто противоположное…. И возникает болезнь». (с.15) Метафора выражает противоречие между собственным внутренним убеждением героя и необходимость выполнять приказы начальства. Это «сшибка» служебного долга и внутреннего убеждения, «вынужденное двоедушие» (с.111), обусловленная сущностью государственной службы, ее принципом - иерархией служебных отношений, обязанностью неукоснительно выполнять приказы начальства.

В романе поставлены вопросы ротации кадров госслужбы, управления служебной карьерой. Карьера Онисимова - это скорее устойчивый тип карьерной стратегии³¹: он был вынужден работать в разных сферах: в металлургии, оборонной промышленности, на дипломатическом поприще, но благодаря личностным качествам Онисимову была обеспечена профессиональная востребованность, он всегда находился на руководящей работе, добивался профессиональных высот во всех сферах деятельности. На примере личной драмы героя А.Бек показывает драму общественную: судьба Онисимова – это судьба тысяч работников государственного управления в эпоху Сталина. Несовершенство системы управления кадрами, недостатки кадровой политики, страх репрессий, работа в постоянном психологическом напряжении – все это они испытали на себе. Несмотря на то что автора романа упрекали в очернительстве, образ главного героя получился едва ли не идеализированным. Неудивительно, что Советский Союз добился высокого уровня развития промышленности, если государством руководили такие квалифицированные руководители, как Онисимов. Постоянные «сшибки» в жизни таких преданных работе, совестливых, не склонных к социальной мимикрии людей сделали их судьбы трагическими.

Известный российский писатель Ю.М. Поляков в повести «ЧП районного масштаба» со знанием дела описывает работу профессионалов – аппаратчиков, в том числе и речевое поведение комсомольских функционеров брежневской эпохи.

Главный герой повести – первый секретарь райкома ВЛКСМ Николай Шумилин. В его лице автор описывает языковую личность госслужащего нового типа. Это выпускник пединститута, думающая, рефлексирующая личность. Поэтому объем интериоризованной речи в дискурсе Шумилина значителен.

«Маяковский когда-то придумал смешное слово «главначпупс» - главный начальник по управлению согласованием. Пролетарский поэт бичевал (этот глагол очень любят авторы учебников) прозаседавшихся победоносиковых, но он нисколько не сомневался, что управлять и согласовывать – тяжелый и ответственный труд. Важно не путать, согласовывая там, где нужно управлять, и управляя там, где нужно согласовывать. Шумилин не путал!»³²

В качестве прецедентных текстов в этом фрагменте дискурса выступает фамилия советского поэта, имя и название должности главного персонажа его пьесы. Внутренние монологи Шумилина связаны с его размышлениями о работе, карьере функционеров:

«Если человечество в целом волнуют проблемы: кто мы? откуда мы? куда мы? – то основной вопрос, беспокоящий аппаратчиков: кто, куда, почему и как уходит? Причем, существует строго разработанная, очень гибкая и, конечно, неофициальная система оценок, квалифицирующая перемещения сотрудников. Так, уйти из инструкторов райкома в инструкторы горкома – неплохо; из заведующих отделом райкома в инструкторы горкома – хуже; вернуться затем из горкома секретарем райкома – хорошо: самостоятельная должность; а вот перейти с рядовой должности из аппарата райкома или горкома на некомсомольскую работу. Скажем, в профсоюзы – плохо, преждевременно ( еще не набраны инерция и авторитет)» ³³.

Шумилин по долгу службы присутствует на отчетно-выборном собрании заводской комсомольской организации, где слушает длинные, заранее подготовленные выступления.

«Да-а, научились мы готовить собрания, - грустно подумал Шумилин, - ни одного живого места не осталось». Он в деталях мог рассказать о том, что произойдет дальше: выступления в прениях, принятие проекта решения сначала за основу, потом – в целом, выборы комитета комсомола. « Так бы оно и случилось, если бы Шумилина не начала раздражать, как говорят в комсомоле, «незадействованность» зала»³⁴.

Как мыслящий человек, скованный рамками установленного регламента, Шумилин испытывает дискомфорт, переживает из-за формализма, пронизывающего атмосферу собрания. Используя в авторской речи слово незадействованность, Ю.Поляков берет его в кавычки и определяет сферу его употребления. Как отмечалось в Главе I, это одно из любимых слов в жаргоне комсомольских функционеров, включая героя повести.

Автор подробно описывает деловую атмосферу, царящую в райкоме комсомола. Это та среда, которая формирует личность. Шумилин приходит в орготдел райкома и видит, как «… профессионально прижав телефонную трубку к уху плечом, одной рукой роясь в документах, другой держа дымящуюся сигарету и по памяти набирая номер, инструкторы бранили первичные организации из-за срыва запланированного приема в ВЛКСМ, переноса отчетно-выборных собраний, задержки взносов, ведомостей, сверок, отчетов, неправильного оформления характеристик и дел на бюро, из-за плохой явки комсомольцев на овощную базу, недостачи дружинников в оперативный отряд, посещаемости совещаний, многочисленных выбывших без снятия с учета и еще по поводу десятка важнейших вопросов. Обрывки фраз, как слои табачного дыма, наползали друг на друга и таяли под высоким лепным потолком:

- Это не отговорки…

- Для таких случаев есть телефон…

- А для чего у тебя актив…

- Заставляй работать комитет…

- Тогда я звоню к вам в партком…

- Объясни это Шумилину…

- Последний срок был вчера…

- Это ваши трудности…

-Ведомости привезли, а где квитанция сберкассы?...» ³⁵

Короткие фразы их телефонных разговоров характеризуют стиль работы аппаратчиков, образ мышления. Автор повести изображает и самих райкомовских функционеров, подмечая особенности их внешнего вида, манеры поведения. Перед принятием важного кадрового решения, назначением второго секретаря райкома, Шумилин рассуждает об одном из сотрудников, который « …не хуже, а может быть, и лучше тех, что, облачившись в аппаратную униформу, - хорошо сидящий костюм и строго подобранный галстук, - деловитой аппаратной трусцой (мол, ради дела готов побежать, но не положено!) с озабоченными лицами и совершенно равнодушными сердцами снуют по коридорам».

«Итак, взять вторым Олега – дать, говоря грубо, ход честному карьеристу. Не брать – неизвестно еще, кого пришлют. Упаси бог, внешнеторгового мечтателя, вроде Мухина! А если все-таки поговорить с Бутениным? Но пока он освоится, с ним намучишься, аппаратной работе, как музыке, нужно учиться, а то некоторые считают, будто можно усесться за начальственный стол и с ходу сбацать фортепьянный концерт…»³⁶.

В отличие от чиновников 20-30-х гг., описанных в беллетристике односторонне, герой повести Ю.Полякова вызывает сочувствие, интерес. Это живой человек, неординарная личность.

Действие романа Д.Гранина «Картина»³⁷ (первое издание вышло в 1980 году) происходит в небольшом среднерусском городке Лыкове в конце 70-х годов. Главный герой романа, председатель горисполкома Сергей Степанович Лосев, попадает в трудную ситуацию: областное начальство приказывает ему снести старый красивый дом, находящийся в живописном месте, так как там планируется строительство современного завода. Приехавший на совещание в Москву Лосев случайно увидел на выставке картину - пейзаж, изображающий этот дом на фоне среднерусской природы. Встретившись с вдовой художника Астахова, автора пейзажа и уроженца города Лыкова, Лосев уговаривает ее подарить городу картину. Город получает подарок, жители города настаивают на сохранении дома и размещении в нем краеведческого музея. Лосев должен выполнять приказ начальства, но ему тоже жаль Жмуркиной заводи, прекрасного дома, который могла бы украшать картина. Д.Гранин описывает душевные переживания чиновника, разрывающегося между служебным долгом и совестью. В романе поставлены важные общественные проблемы. Назовем некоторые из них.