Э. Б. Де кондильяк важное предупреждение читателю

Я забыл предупредить читателя об одной вещи, о которой я дол­жен был бы упомянуть. Может быть, мне следовало бы повторить ее в нескольких местах предлагаемого труда. Но я рассчитываю на то, что настоящее заявление сможет заменить эти повторения, не имея в то же время их неудобств. Итак, я предупреждаю чита­теля, что очень важно поставить себя на место статуи, которую мы собираемся наблюдать. Надо начать существовать вместе с ней, обладать только одним органом чувств, когда у нее будет толь­ко один такой орган; приобретать лишь те идеи, которые она приобретает; усваивать лишь те привычки, которые она усваи­вает,— одним словом, надо быть лишь тем, что она есть. Она суме­ет судить о вещах подобно нам лишь тогда, когда будет обладать всеми нашими органами чувств и всем нашим опытом, а мы сумеем судить подобно ей лишь тогда, когда мы предположим, что мы лишены всего того, чего ей не хватает...

§ 1. Статуя, Познания нашей статуи, ограниченной ощущением обоняния, ограниченная чувством распространяются только на запахи. Она так же мало способна обоняния, может обладать идеями протяженности, фигуры или чего бы то ни было, познавать лишь запахи находящегося вне ее или вне ее ощущений, как идея­ми света, звука, вкуса.

,

* Лат.— помни, что ты прах и в прах возвратишься. Ред.

§ 2. По отношению Если мы преподнесем ей розу, то по отношению к нам она к себе самой она не что будет статуей, ощущающей розу. Но по отношению к себе она иное, как запахи, будет просто самим запахом этого цветка.

которые она ощущает

Таким образом, она будет запахом розы, гвоздики, жасмина, фиалки в зависимости от предметов, которые станут действовать на ее орган обоняния. Одним словом, запахи в этом отношении представляют собой лишь ее собственные моди­фикации (modifications) или состояния (manieres d’être) *, и она не сможет считать себя чем-либо иным, ибо это единственные ощущения, к которым она способна.

§3 У нее нет никакой Пусть философы, считающие столь очевидной истину, будто

идеи материи все материально, станут на минуту на ее место, и пусть они подумают, как они могли бы предположить, что существует нечто похожее на то, что мы называем материей.

§4 Нельзя быть Таким образом, мы уже можем убедиться в том, что достаточно

ограниченном в своих было бы увеличить или сократить число чувств, чтобы познаниях заставить нас высказывать суждения, совершенно отличные от тех, которые нам привычны; и наша статуя, ограничен­ная обонянием, может дать нам представление о классе существ, познания которого наименее обширны...

§ 1. Статуя способна При первом же ощущении запаха способность ощущения нашей к вниманию статуи целиком находится под впечатлением, испытываемым ее органом чувства. Это я называю вниманием.

§2 К наслаждению С этого момента она начинает наслаждаться или страдать;

и страданию действительно, если способность ощущения целиком поглощена приятным запахом, то мы испытываем наслаждение; если же она цели­ком

.

поглощена неприятным запахом, мы испытываем страдание.

§3 Но не способна Но у нашей статуи нет еще никакого представления о различных иметь желания изменениях, которые она может испытать. Поэтому она чувствует себя хорошо, не желая ничего лучшего, или чувствует себя плохо, не желая чувствовать себя хорошо. Страдание не может заставить ее желать блага, которого она не знает, точно так же как наслаж­дение не может заставить ее бояться неприятностей, которые ей также незнакомы. Следовательно, как бы неприятно ни было первое ощущение, даже если бы оно вызывало острое страдание в органе обоняния, оно не может породить желания.

Если у нас страдание всегда сопровождается желанием не стра­дать, то о статуе мы этого не может сказать. Страдание вызывает в нас это желание лишь потому, что указанное состояние нам уже известно. Усвоенная нами привычка рассматривать страдание как то, без чего мы существовали и без чего мы можем существовать, является причиной того, что мы не способны страдать, не испы­тывая тотчас же желания не страдать, и это желание неотделимо от связанного со страданием состояния.

Но статуя, которая в первый момент ощущает себя лишь благодаря испытываемому ею страданию, не знает, что она может перестать страдать, чтобы стать чем-то другим или вообще не существовать. У нее нет еще никакого представления об изменении, последовательности, длительности. Таким образом, она сущест­вует, не будучи в состоянии испытывать желания.