Lyubimy_Kharbin_gorod_druzhby_Rossii_i_Kitaya_materialy_Pervoy_mezhdunarodnoy_nauchnoy-prakticheskoy_konferentsii

210	Любимый Харбин – город дружбы России и Китая

психологией. C июня прошлого года уже не работаю. Занимаюсь, так сказать, работой с журналами, сотрудничаю с журналом» [М.П. Таут].

«По профессии я библиотекарь, поэтому меня что интересует: книги, газеты, журналы и всё, что связанно с прошлым Харбина естественно. Еще хочу сказать, что моя мама работала сначала в отделе кадров, а затем в библиотеке Харбин- ского политехнического института [ХПИ], который я вспоминаю просто с бла- годарностью. Харбинский политехнический институт, работала в библиотеке, выдавала книги. Вот на этой фотографии 54-й [1954] г: мама, я и брат. Фотогра- фия на визу, когда мы выезжали в Советский Союз, на освоение целены, это харбинская фотография. Вот это мама. Это харбинская художественная само- деятельность, институтская, в институте, харбинская. Это мама. Это я принима- ла участие, там же могли принимать участие и дети. Вот на этой фотографии женский коллектив института [ХПИ]. И что Вы себе думаете, вот эта фотогра- фия, я увидела её, когда приехала на выставку, вот сюда в Дом русского зарубе- жья, года 4 тому назад» [Л.А. Соколова].

Отношения с китайцами. «У нас в классе учились несколько китайских девочек и мальчиков. Это другая статья. Они получили прекрасное русское об- разование и потом работали переводчиками. Это другое дело. А так нормальные. Я же говорю, наши отношения складывались по такой хозяйственной необходи- мости. Но потом, потом, когда началось вот это движение трёхпунктовое, пять пунктов движение, политические, то стали убирать профессоров, китайцев меж- ду собой. Вот тогда хунвэйбиновское движение, которое Мао Цзэдун, как ска- зать, запустил – уничтожение буржуазного мышления и всё. Ну политика. Это был страшный период. Мы немножко там были, до начала 50-х гг. Мы это уже видели немножко. Очень жалко. Потому что много. Не только собор разрушили.

Они разрушили много китайских замечательных старых свидетельств старой эпохи, понимаете. Так что это политика, она мешает» [Е.П. Таскина].

«С китайскими детьми всегда дружили и никогда не различали: еврей, кита- ец, украинец или поляк. Мы все дружили, все мы были одной компанией» [И.И. Медведева]

«С китайскими друзьями мы, конечно, были близки, но как-то разъединял язык, трудно было изучать, или – не совсем так: язык был и не нужен китайский, китайцы приспосабливались к русским, они могли на "ломаном" языке многое рассказать, это была деловая часть города, обслуга, продавцы, но и личные связи были» [В.Н. Пан].

«Мы немного общались с китайцами, но отношения были хорошие, добро- желательные. Например, на Пасху трезвонили колокола целый день, ведь было столько соборов, столько церквей, а китайцы относились к этому лояльно, не возмущались. Русские чувствовали себя хозяевами в этом городе» [М.М. Дру- жинина].

«Вы знаете, это было интересное сосуществование двух культур. Потому что, известно, что русский Харбин – это была, в общем, такая русская община. Очень многочисленная [русская община в Харбине], которая жила по своим тра- дициям, пользовалась русским языком, училась на русском языке, работа пре- имущественно на русском языке. Такой необходимости изучать китайский язык для того, чтобы найти работу, такого не было, где-то примерно до 52 [1952] г. начиная и позже, до этого такой необходимости не было.

Цзюй Вэй и др. История Харбина в воспоминаниях дальневосточных эмигрантов …	211

Китайцы работали тоже и на железной дороге и на предприятиях. Фирма «Чурин»1 известная. Дедушка работал мой там 20 лет [в фирме «Чурин»], в де- коративном отделе, витрины оформлял, а потом на заводе пивоваренном за го- родом был заведующим хозяйством. Там [на пивоваренном заводе за городом Харбином] были сотрудники китайцы, но они, как правило, владели русским языком, в той степени, в которой нужно было по должности. Там [в фирме «Чу- рин»] были виртуозные портные, блестяще шили одежду. Фирма «Чурин», там можно было заказать одежду. Блестяще шили, быстро, хорошо, профессиональ- но [китайские сотрудники]. Прекрасные были продавцы в гастрономическом отделе китайцы, но они тоже говорили на русском языке, в пределах своих обя- занностей» [М.П. Таут].

Праздничная культура. «Праздники отмечались русские, чаще религиоз- ные: Пасха, Рождество. Китайские праздники не отмечались, только принима- лось участие в шествии в г. Харбине по Китайской улице. Китайский Новый год, во время которого люди, переодетые в драконов, ходили по улицам на ходулях. После основания "марионеточного" государства Маньчжоу-Го японцы делали попытки ввести свои праздники, но они в русской среде не прижились. Русская православная церковь. В Харбине было их 26. Мы обязательно соблюдали пост, всегда причащались» [И.И. Медведева].

«<Отмечали> все церковные праздники. Особенно отмечали мы Рождество и Пасху. Особенно Пасху я хорошо помню, потому что всегда ходили к заутре- не. Это был Дом милосердия. Может быть, кто-то из наших. Но я думаю нет. Там как раз, между прочим Епископ Нестор потом приехал в Новосибирск и служил здесь уже. Тоже его арестовывали, что-то где-то он. Но его отпустили. Потом он приехал очень больной в Новосибирск. И регент, который руководил духовным хором у него в Харбине, потом в Новосибирске он руководил хором в церкви, которая сейчас там находится. Похоронен он в Москве, Нестор. Он мис- сионером был. Он был на Камчатке. И ухаживал, ну ухаживал, духовно ухажи- вал за этими больными лепрозорией. Неизлечимая болезнь такая есть. Страшная болезнь лепрозория. И он там в службе служил на Камчатке. А китайские китай- цы отмечали. Мы с ними вместе…» [Т.В.Чайкина].

«Отмечали в основном православные праздники: Рождество, Троицу. День Ангела – именины, день рождения считали второстепенным праздником. Мы посещали Русскую православную церковь, где богослужение служилось на рус- ском языке. Русская православная церковь устраивала концерты духовной му- зыки, оказывала различную помощь материальную и духовную» [В.Н. Пан].

«<Отмечали> как и все русские. Тогда очень много русских <праздников> было. Пасха, Рождество и Масленица! Правильно, да. Ну и потом, когда нача- лась советская власть уже, то мы, пожалуй, там не праздновали так, как мы здесь уже, когда сюда приехали, начали праздновать 8 марта, 1 мая, 7 ноября. Это мы начали праздновать уже здесь. Там мы не праздновали» [О.В. Загоскина].

1 «Чурин и Ко» – историческая универсальная торговая фирма, существовавшая на Дальнем Востоке Российской империи и Маньчжурии в конце XIX – начале XX в., осно- ванная сыном иркутского купца I гильдии Иваном Яковлевичем Чуриным (16.10.1833–

30.04.1895).

212	Любимый Харбин – город дружбы России и Китая

«Мы посещали Русскую православную церковь, где богослужение служи- лось на русском языке. Церковь устраивала концерты духовной музыки, оказы- вала различную помощь, материальную и духовную» [В.Н. Пан].

«Ёлки на Рождество в Харбин. Все советские авторы, все путают: новогод- няя елка – она рождественская всегда была. Перед Пасхой на Вербное воскресе- нье все продавали пучочки, аккуратненькие, красивые пучочки вербы. Яйца кра- сили на Пасху. На Троицу продавали пучочки травы, потому что клали на пол» [М.П. Таут].

О Харбине и его месте в истории. «Русский Харбин – это не политический, не административный термин. Это просто атмосфера. Там жили поляки, евреи. Все говорили по-русски. Музыка была одна для всех. Там были русские препо- даватели. Так история сложилась, что приехали, когда дорогу построили инже- неры. Потом туда приехало много интеллигентных людей. И вот от них и по- шло: русские школы, церкви (православные, допустим). Дальше спорт, театр, оперетта» [Е.П. Таскина].

«Харбин – русский город, по стилю, по жизни. Мы жили, окруженные евро- пейцами, большей частью русскими. Можно увидеть, что город строился посте- пенно в русском стиле» [В.Н. Пан].

Мы представили небольшую часть фрагментов устных историй о Харбине. В данной статье мы не будем подробно анализировать жанрово-стилевое свое- образие меморатов о Харбине как фольклорных жанров – это предмет отдельно- го диссертационного исследования одного из авторов статьи (Цзюй Куньи, на- учный руководитель А.А. Забияко). Для нас в настоящее время важно система- тизировать эти материалы как целостный контент устной истории Харбина. Именно такой подход интересует в настоящее время ученых России и Китая, работающих над общим издательским проектом «История и культура Харбина в устных историях дальневосточных эмигрантов» («Центр изучения дальнево- сточной эмиграции», А.А. Забияко, Цзюй Куньи – Департамент краеведения пр. Хейлунцзян, Чжао Инсюэ, Цзюй Вэй).

Впереди – обработка устных историй австралийских харбинцев, «китай- ских» харбинцев, тех, кто остался жить в Китае в русско-китайском браке или вер- нулся в Китай после долгих странствий. Сравнительный анализ этих «человеческих документов», сопоставление их с письменными источниками, архивными материа- лами и историческими документами имеют большой потенциал реконструкции це- лостной истории «русской Атлантиды», где русские, китайцы и другие народы жи- ли вместе, – уникального международного города Харбина.

1.Голованов И.А. Устный текст-воспоминание в современной коммуника- ции как фольклорный текст // Вестник Челябинского государственного универ- ситета. 2013. № 2 (293). Филология. Искусствоведение. Вып. 74. С. 89–92.

2.Забияко А.А. Мемуары русских харбинцев: мифологизация истории vs. история эмиграции // От Бунина до Пастернака: Русская литература в зарубеж- ном восприятии. – М.: Русский путь, 2011. С. 247–265.

3.Забияко А.А. «Дело о «Чураевском питомнике» (новые штрихи к извест- ной истории харбинского поэтического объединения) // Проблемы Дальнего Востока. 2006. № 6. С. 170–186.

Цзюй Вэй и др. История Харбина в воспоминаниях дальневосточных эмигрантов …	213

4.Забияко А.А., Забияко А.П., Левошко С.С., Хисамутдинов А.А. Русский Харбин: опыт жизнестроительства в условиях дальневосточного фронтира / под ред. А.П. Забияко. – Благовещенск: Амурский гос. университет, 2015. – 503 с.

5.Зиненко Я.В., Цзюй Куньи. «Мы жили в Харбине, как при царской Рос- сии»: социокультурные и этнокультурные процессы 10-50 гг. XX в. в сознании дальневосточных эмигрантов // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Исторический опыт взаимодействия культур / под ред. А.П. Забияко, А.А. За- бияко; пер. на кит. и англ. Е.В. Сенина. – Благовещенск: Амурский гос. ун-т,

2015. Вып. 11. С. 353–364.

6. Зуева Т.В. Русский фольклор: словарь-справочник. – М.: Просвещение, 2002. – 334 с.

7.Ильина Н. Дороги и судьбы / предисл. В. Жобер, А. Латыниной. – М.:

АСТ: Астрель, 2011. – 766 с.

8.Козлова Н.Н. Советские люди: сцены из истории. – М.: Европа, 2005. –

544с.

9.Щеголев Н. Победное отчаянье: сочинения / сост. Вл. Резвый, А. Забияко; под ред. Вл. Резвого; послеслов. А.А. Забияко. – М.: Водолей, 2014. – 352 с.

УДК 821.161.1

КУЛЬТУРА И ЛИТЕРАТУРА РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ В ОЦЕНКЕ КИТАЙСКИХ УЧЕНЫХ

Лю Ши,

аспирант кафедры литературы и мировой художественной культуры

Амурский государственный университет, г. Благовещенск

Представлен анализ исследований китайских ученых начала XXI в., по- священных культуре и литературе дальневосточной эмиграции. Автор ос- танавливается на трудах 3 концептуально значимых для эмигрантологии ученых: Ли Яньлин, Ли Иннань, Ли Мэн. В данных работах определены ак- сиологические аспекты культуры и литературы дальневосточного зарубе- жья; выявлена специфика художественной рецепции русскими писателями и поэтами китайской культуры; даны современные оценки российско-

китайского взаимодействия в Харбине и по линии КВЖД в первой половине

XX в.

Ключевые слова: КВЖД, эмиграция, русский Харбин, культура русской эмиграции, литература русской эмиграции.

CULTURE AND LITERATURE OF RUSSIAN EMIGRATION IN THE EVALUATION OF CHINESE SCIENTISTS

Liu Shi,

postgraduate student of the Department of Literature and World Culture of the Amur State University,

Blagoveshchensk

This article is an analysis of the culture and literature of emigrations from the far east by Chinese scholars in the early 21st century. The author mainly studies the works of Li Yanling, Li Yingnan and Li Meng, three important scholars of Russian overseas Chinese. In these works, it reveals the role of the far east expatriates in Chinese culture and literature. It defines the characteristics of Russian writers and poets in absorbing Chinese culture and art. In the first half of the 20th century, the realistic evaluation of the influence between Russia and China.

Keywords: Middle East railway, Russian expatriates, Russian style Harbin, Culture of emigration, Literature of emigration.

Кконцу 1990-х гг. – началу 2000-х гг. научный мир Китая только приступил к исследованию культуры и литературы дальневосточной эмиграции [8, с. 94]. Главным достижением этого периода можно считать начало исследований

культуры и литературы русской эмиграции в Харбине. Непреходящее значение

Лю Ши. Культура и литература русской эмиграции в оценке китайских ученых	215

для последующих поколений сыграла библиография, созданная харбинским ру- систом Диао Шаохуа [1, с. 57–60], и его публикации, посвященные литературе русского Харбина и, в частности, работе литературного кружка «Чураевка» [2, с. 67]. Прекрасное знание русского языка и русской литературы, владение ар- хивными материалами, традиционное китайское уважаение к библиографирова- нию позволили ученому внести существенный вклад в изучение данной темы [2,

с. 68].

Впоследние десятилетия многие ученые Китая сосредоточились на изуче- нии культуры и литературы русской эмиграции на Дальнем Востоке. Среди этих работ особенное место занимают те, что связаны результатами долгой работы с архивными источниками и базируются на глубоком понимании закономерно- стей развития литературного процесса, а также уловлении связи литературных феноменов и идеологических аспектов развития общества.

Важную роль в развитии китайской эмигрантологии сыграла деятельность ученого и собирателя художественных и публицистических текстов Ли Яньлина.

Впредисловии к «Серии литературы русских эмигрантов в Китае. В 5 то- мах» Ли Яньлин подчеркивает, что культура русской эмиграции в Харбине име- ла свои уникальные особенности развития. Он сравнивает культуру русской эмиграции в Харбине с культурой эмиграции во Францией, Германии и других европейских стран, находя существенные различия [4, с. 3].

Ли Яньлин объясняет специфику развития эмигрантской культуры в Харби- не уникальным экономическим положением этого города, ставшего центром КВЖД. Именно после подписания Российско-Китайского договора начинается строительство КВЖД, которое в значительной степени повышает условия разви- тия Северо-Востока Китая. Русские мигранты, прибывшие на линию КВЖД, от- крыли много банков и предприятий, ввезли в Китай большое количество капи- тала и техники. Дальневосточная экономика благодаря этому получила быстрое развитие, что, в свою очередь, создало благоприятные условия для последующе- го развития культуры русской эмиграции Харбина.

Ли Яньлин отмечает вторую особенность: культура русской эмиграции воз- никла в уникальном политическом контексте. Фактической исполнительной властью по линии КВЖД было царское правительство, такая ситуация продол- жалась до 1918 г. С начала 1924 г. КВЖД была переведена под китайско- советское управление, но, по сути, управление КВЖД всё-таки получил СССР, которое продолжается до 1935 г. С такими достаточными политическими гаран-

тиями культура русской эмиграции в Харбине имела возможность внедрения и развития без каких-либо препятствий.

Ли Яньлин называет третью особенность: в Харбине носителем культуры становится большое количество русских эмигрантов. После строительства КВЖД русские пережили Русско-японскую войну, Первую мировую войну и Октябрьскую революцию. Много российских эмигрантов приехали в Харбин, потому харбинское население сильно выросло. Русская культура становится не- обыкновенно востребованной, в том числе, как сектор экономики.

Ли Яньлин полагает, что четвертая особенность культуры русской эмигра- ции состоит в том, что уровень русской культуры в Харбине по сравнению с ки- тайской культурой имел прогрессивный характер. Ко времени Октябрьской ре- волюции Россия была уже развитым капиталистическим государством, наука и техника, уровень образования и искусства в царской России были высоко разви-

216	Любимый Харбин – город дружбы России и Китая

ты по сравнению с тем, что представлял в это время Китай и Харбин, в частно- сти. С помощью таких современных факторов бурного развития культура рус- ской эмиграции получила быстрое развитие и распространение.

Пятая особенность, по мысли Ли Яньлина, заключается в том, что в Харбине культура русской эмиграции имела всестороннее и целостное развитие. Она включала в себя литературу, искусство, образование, религию, новости, науку, медицину, архитектуру и т.д. Таким образом, культура русской эмиграции во- шла глубоко в социальную жизнь в Харбине.

Итак, в Харбине культура русской эмиграции получила разнообразное и всестороннее развитие, и в то время она была неотделима от особого исторического

икультурного контекста жизни русской эмиграции в Харбине. Хотя культура рус- ской эмиграции является выражением идеологии колонизаторов, она сыграла важ- ную роль в содействии модернизации развития Харбина позже в развитии экономи- ки, политики и культуры на Дальнем Востоке.

Вэтом же предисловии к «Серии литературы русских эмигрантов в Китае.

В5 томах» Ли Яньлин задается вопросом о литературной атрибуции русской эмиг- рации в Китае: литература русской эмиграции – это русская литература или китай- ская литература? [4, с. 2].

Рассмотрены следующие три аспекта:

1. Литература русской эмиграции складывается из двух контекстов: пер- вый – небольшое общество, состоящее из эмигрантов, а второй – крупное обще- ство в Китае. Эмигранты имеют свои собственную культуру как малый социум в Китае, но в то же время не могут покинуть крупный социум Китая. Именно на

этой основе русская эмиграция могла сохранить традиции русского народа в восточном обществе.

2. Существует три жанровые разновидности литературы русской эмиграции: русские, смешанные и «китайские жанры». В «китайских жанрах» можно найти образ китайской цивилизации, отражение китайских народных обычаев и китай- ские природные ландшафты. Именно «китайские жанры» позволяют говорить о том, что литература русской эмиграции имеет одновременно и статус китайской литературы.

3. Среди русских писателей-эмигрантов были представители, чьи произведения включают в себя полные китайские пейзажи, китайские национальные сказы, ки- тайские истории и китайский стиль письма. Кроме писания не на китайском языке, эти произведения по существу трудно отличить от китайской литературы. Поэты и писатели находились под влиянием Китая. Это важная причина, которая доказыва- ет, то литература русской эмиграции является и китайской литературой.

Таким образом, литература русской эмиграции – не только русская литера- тура, но и китайская литература. На самом деле, это литературное и культурное наследие нашего китайского народа. Художественные, культурные и историче- ские ценности, принесенные русской эмиграцией в Китай, не могут быть ничем заменены. Потому необходимо признать, что литература китайской русской эмиграции является китайской литературой. Этот взгляд имеет конструктивный

иинновационный характер [5, с. 44].

В20–40-х гг. XX в. в Харбине было опубликовано много произведений рус- ских эмигрантов, большинство текстов напечатано в газетах и журналах. По сравнению с издательской деятельностью в европейской эмиграции русская ли- тература в Китае имела неоспоримые преимущества. Китайский ученый Ли Мэн

Лю Ши. Культура и литература русской эмиграции в оценке китайских ученых	217

в книге «Литература русской эмиграции в Китае: забытая страница» задается вопросом: почему русские эмигранты в Харбине могли публиковать столь большое количество своих произведений и развивать литературное мастерство? [6, с. 115]. Предполагается, что тому есть три причины:

1.Харбинские писатели-эмигранты пользовались большой творческой сво- бодой. Харбин находится на Дальнем Востоке, в то время это был свободный город на границе русского и китайского миров. В культурном отношении этот город был русским, при этом он не был полностью подчинен царской России и, затем, Советской России, СССР. В Харбине не было российской цензуры, что расширяло для русских писателей, а затем писателей-эмигрантов пространство создания и публикации их текстов, а также играло большую побудительную роль для развития литературы в Харбине.

2.Уровень жизни русской эмиграции в Харбине считается относительно высоким. После Октябрьской революции большое количество русских в Китае были выходцами буржуазных кругов, поэтому они имели средства на книгоиз- дание. Кроме того, в то время газеты, журналы служили основным каналом для публикации литературных произведений. Поэзия была более привлекательной для писателей, в силу своей краткости.

3.В Харбине русские писатели чувствовали себя «как дома». Культура русской эмиграции бурно развивается в Харбине, проникается русским духом. Формируется русская культурная среда, похожая на дореволюционную, недоступная для осталь- ных писателей эмиграции. В харбинской культурной и литературной среде писате- ли имеют возможность развиваться в естественных условиях, имеют свободу реф- лектировать свою жизнь в эмиграции, свободно воспринимают культуру принявше- го их народа, рассматривают это как свой ответственный выбор.

Таким образом, благодаря русской культурной среде в Харбине издается большое количество газет и журналов; публикации в этих изданиях свидетель- ствуют об уровне писательской активности в Харбине и своеобразии литератур- ных тем и мотивов. У всех русских писателей и поэтов Харбина можно обнару- жить общую черту: так или иначе их творчество зависит от китайской культуры. Кроме того, Китай подарил русским писателям особое чувство второй родины.

Вкультурном диалоге китайского и русского народов эти тенденции сыграли важную роль, они познакомили русских с классической китайской поэзией и с глубиной китайской культуры.

С начала XX в. до конца 1940-х годов в Харбине была создана богатая лите- ратурная среда, сформировалась большая генерация литераторов. Такую генера- цию можно назвать беспрецедентной, особенно если учитывать, сколько поэтов было в русском Харбине. Мы считаем, что сыграла свою роль инерционная сила «Серебряного века», поддерживавшая поэтический настрой русских эмигрантов и их широкую вовлеченность в поэтическое творчество, – явление, которое было бы невозможно в наши дни [7, с. 271–272]. Мы можем выделить наиболее зна- чительных писателей (В. Агеносов называет А. Ачаира, А. Несмелова, В. Пере- лешина и Вс.Н. Иванова.) У харбинских авторов, несомненно, был свой особый поэтический мир, своя чарующая сила.

Китайская ученая Ли Иннань в статье «Образ Китая в лирике» подчеркива- ет, что для харбинской поэзии характерны следующие черты: китайские реалии, широкое использование «звучной восточной лексики». В лирике можно увидеть много русских заимствований из китайского языка (чай, фанза, гаолян, тайфун, ост-

218	Любимый Харбин – город дружбы России и Китая

ров и т.п.). Слово «остров» используется в произведениях А. Ачаира «В фруктовой лавчонке» и В. Перелешина «Чжунхай», поэты любуются и используют эти слова, чтобы найти новые эстетические чувства в своих произведениях.

Ли Иннань указывает, что русские поэты под влиянием традиционного гума- низма русской литературы обращают внимание на «маленьких людей» и выказы- вают восхищение трудолюбием китайцев. Даже описание нищего, по мнению уче- ного, показывает симпатию к малообеспеченному человеку и уважение к трудя- щимся, но гораздо чаще проявляются сочувствие, сострадательность: «Китайчата босые раскосые/Копошатся у лужи с водой/А за ящиком грязным с отброса- ми/Спит, раскинувшись, нищий больной.» (О. Скопиченко. «Шанхайское захолу- стье»), уважение к нелегкому труду (А. Несмелов «Наша весна») [7, с. 275–276].

Ли Иннань подчеркивает, что основной темой поэтов становится тоска по своей родине – это общая тема русских поэтов, исходя из исторических корней. Они мучились не только и не столько от неустроенности быта, сколько от чувст- ва потерянности. Горестные скитальцы, изгнанники, бродяги, чужаки – без кон- ца повторяют о себе харбинские поэты [7, с. 277–278]. Хотя тяготы жизни рус- ской эмиграции не сравнят с каторжным трудом китайского люда, но русские поэты завидовали им, потому что китайцы были в своей стране. «Гряда, часто- кол да мотыга/Всю душу в родную гряду!/ Влекущее, сладкое иго/ Которого я не найду!» (А. Несмелов. «Гряда») [7, с. 277–278].

Ли Иннань отмечает, что китайская классическая поэзия занимает особое место в искусстве русских поэтов. Поэты Харбина осмелились раскрывать без- брежный художественный океан Китая. Они собрали и перевели стихи древних писателей, опубликовали сборники и антологии. В их поэзии мы можем открыть классическую тему китайской поэзии – это описание поездок в достопримеча- тельные места (В. Перелешин «Поездка в Дунлин», «В Шанхайгуане», «Вид на Пекин из Би-юнь-сы»; А. Ачаир «Ханьчжоу» и т.д.) [7, с. 279–280].

Ли Иннань считает, что каждый русский поэт интерпретировал китайскую классическую культуру на свой лад. Борис Волков был вдохновлен поэзией Ли Ци1. Он использовал тип «маргинальной поэзии» для создания образа воина, сражающегося в пустыне в стихотворении «Дракон, пожирающий солнце», вы- ражающего несчастье и трагедия ответственности солдата, которая согласуется с чувствами и переживаниями автора. Ли Бай (Ли Тай-бо), китайский поэт дина- стии Тан, известен как «небожитель поэзии» и романтик в истории китайской литературы. У Ю. Крузенштерн-Петерец описывается как «первый из самых от- чаянных пьяниц», шокирующий знать своей беспардонностью и почти русским разгулом [7, с. 281–282].

Ли Иннань делает вывод, что русская поэзия Китая родилась в Китае, по- этому она наполовину китайская. В русской поэзии эмиграции отношения меж- ду Китаем и Россией сложны и неразделимы. Говоря о Китае, поэты писали зо- лотые закаты, золотые ночи, желтые или золотые реки, желтую кожу, золотое небо и золотые глаза, и даже любимые китайские девушки были золотыми, как закаты. В то же время привязанность к Харбину – один из лейтмотивов русской поэзии Китая. Это постепенно развивающееся ощущение «второй родины» разде- ляют многие поэты. Россия все больше отдаляется, уходит в далекие сны, в размы-

1 Ли Ци (Ли Чи) (?–757 г. н.э.) – выдающийся поэт Танского периода.

Лю Ши. Культура и литература русской эмиграции в оценке китайских ученых	219

тые воспоминания. Харбинская молодежь уже готова «перепутать с Рязанью Хар- бин» (И. Лесная «Далекий сон») [7, с. 281–283]. Ли Иннань подчеркивает, что лите- ратура русской эмиграции «наполовину наша». В этом суждении мы обнаруживаем переклички с точкой зрения Ли Яньлина на литературу русского Харбина.

Ученые, чьи труды проанализированы в данной статье, олицетворяют своей деятельностью разные сферы китайско-русского взаимодействия в области фи-

лологии и демонстрируют разные векторы рецепции китайской наукой наследия литературы русской эмиграции. Профессор Ли Яньлин всю свою жизнь занима- ется сбором, распространением и продвижением литературы русской эмиграции в Китае. Это подвижнический труд еще предстоит оценить многим поколениям русских и китайских ученых. Взгляд Ли Яньлина на русскую литературу в Китае – взгляд изнутри целостного процесса, это идеологически выстраданная концепция взаимодействия русской и китайской литературы. Профессор Ли Мэн преподает в Чикагском университете. Ее точка зрения на развитие русской культуры и литера- туры в Китае отражает взгляд «стороннего наблюдателя» с элементами предубеж-

дения по поводу влияния русской культуры и литературы на развитие китайской культуры и литературы тех лет. Работа профессора Ли Иннань отражает точку зре- ния человека бикультурной компетенции, при этом тонкого литературоведа, пре- красно ориентирующегося в русской и китайской поэтике.

Несмотря на некоторые различия, в обозначенных работах ведущих китай-

ских ученых выявлены основополагающие для китайского литературоведения аспекты роли культуры и литературы дальневосточного зарубежья в контексте китайской культуры и литературы; определена специфика художественной ре- цепции русскими писателями и поэтами китайской культуры; даны современные оценки российско-китайского взаимодействия в Харбине в первой половине XX в. Именно эти труды заложили основы современных китайских подходов к исследованию литературы дальневосточной эмиграции и оказали важное влия- ние на российское литературоведение.

1.Диао Шаохуа. Литература русского зарубежья в Китае (в г. Харбине и Шанхае): библиография. – Харбин, 2001; Русские книги из Китая // Мир библио-

графии. 2006. № 4. С. 57–60.

2.Забияко А.А. Харбинский поэт Николай Щеголев: из истории русской эмиграции // Уральский исторический вестник. 2013. № 138. С. 67–68.

3.Ли Яньлин. Серия литературы русских эмигрантов в Китае: в 5 т. – Хар- бин: Северная литература и искусство, Хэйлунцзянское образование, 2002. (на кит. яз.)

4.Ли Яньлин. Китай, я люблю тебя. – Харбин: Северная литература и ис- кусство, Хэйлунцзянское образование, 2002. С. 1–8 (на кит. яз.).

5.Ли Яньлин. Культура русской эмиграции в Харбине. – Харбин: Китай- ско-российский культурный мост, 2001. С. 43–45.

6.Ли Мэн. Литература русской эмиграции в Китае: забытая страница. –

Пекин, 2007.11. С. 115–117.

7.Ли Иннань. Образ Китая в лирике. – М.: Русская литература ХХ века: Итоги и перспективы изучения: сб. науч. тр., посвященный 60-летию профессо-

ра В.В. Агеносова, 2002. С. 271–285.