книги2 / 17

случаев верно идентифицировала человека. В ряде европейских стран, а также в Соединенных Штатах Америки было зафиксировано множество случаев не-

правильного распознавания лиц. Так, на финале Лиги Чемпионов в Кардиффе в 2017 г. система ошибочно опознала как преступников более двух тысяч чело-

век431, а при тестировании программного обеспечения, распространяемого

Amazon оно ошибочно определило 28 членов Конгресса США как людей, кото-

рые были арестованы за преступления432. Результаты испытаний также выявили расовый уклон — проблему, характерную для многих систем распознавания лиц433. Все это привело к тому, что, например, в Сан-Франциско полностью за-

претили использование технологий распознавания лиц. При этом правозащит-

ники отметили, что даже если распознавание лиц было бы на 100% точным, по-

лиция все равно могла бы злоупотреблять этой технологией в отношении про-

тестующих или представителей некоторых общин434.

На наш взгляд, подобная мера является чрезмерной, так как полностью ис-

ключает возможность применения достижений цифровизации для снижения уровня преступности. Тем не менее для обеспечения компромисса между жела-

нием граждан защитить свою частную жизнь, исключить возможность непро-

извольного вмешательства в нее и необходимостью обеспечения безопасности следует четко регламентировать процедуру внесения лица в базу данных пре-

ступников и строго определить круг тех субъектов, которые могут иметь доступ к такой базе.

431Welsh police wrongly identify thousands as potential criminals. URL: https://www.theguardian.com/uk-news/2018/may/05/welsh-police-wrongly-identify-thousands-as- potential-criminals

432Amazon face recognition falsely matches 28 lawmakers with mugshots, ACLU says // сайт. URL: https://www.theguardian.com/technology/2018/jul/26/amazon-facial-rekognition-congress- mugshots-aclu

433J. Buolamwini, T. Gebru Gender Shades: Intersectional Accuracy Disparities in Commercial Gender Classification // Proceedings of the 1st Conference on Fairness, Accountability and Transparency. New York, 23–24 Feb 2018 year / editor Sorelle A. Friedler, Christo Wilson. New York, 2018.

434Власти Сан-Франциско запретили использование технологий распознавания лиц. URL: https://www.forbes.ru/tehnologii/376099-vlasti-san-francisko-zapretili-ispolzovanie-tehnologiy- raspoznavaniya-lic

281

Важность детальной проработки данных аспектов подтверждается случаем с задержанием в метро Михаила Акселя, который был распознан системой как лицо, находящееся в розыске, так как его данные были в нее внесены. После выяснения обстоятельств оказалось, что оснований включения Михаила Акселя в базу данных разыскиваемых лиц не было435. Подобные случаи с учетом того, что порядок правовой защиты в подобной ситуации остается нерегламентированным, существенно снижают уровень доверия граждан к применяемой технологии. Необходимо четко определить круг лиц, ответственных за ошибочное внесение лиц в базу розыска и предусмотреть возможность, по заявлению гражданина удалять его данные из реестра. Кроме того, установить, что использование таких данных возможно только по решению суда.

Более детальной регламентации заслуживает и порядок доступа к ресурсам системы «Безопасный город». По Распоряжению Правительства РФ от 03.12.2014 № 2446-р такой порядок определяется в соответствии с правами доступа, определяемыми нормативными правовыми документами и регламентами соответствующих федеральных органов исполнительной власти. Вместе с тем не определены конкретные цели и границы использования данной системы. На наш взгляд, необходимо в едином законодательном акте прописать условия доступа к городской системе видеонаблюдения. В частности, предусмотреть ответственность за неправомерное ее использование с целью, отличной от защиты безопасности и благополучия граждан.

Подводя итог, следует отметить, что применение технологий распознавания лиц с целью снижения уровня преступности и обеспечения интересов граждан имеет огромный потенциал с учетом постоянного развития технологий. Вместе с тем использование подобного программного обеспечения несет определенный риск, связанный с вмешательством государственных органов

435 Система распознавания лиц. Как она работает на примере Москвы и Лондона. URL: https://www.bbc.com/russian/features-48478959

282

вчастную жизнь граждан и возможностью утечки данных436. Именно поэтому

вцелях наиболее эффективной реализации программ внедрения видеонаблюде-

ния следует законодательно закрепить порядок работы с базой данных, субъ-

ектный состав лиц, имеющих к ней доступ и ответственность за нарушение данного порядка. Кроме того, эффективным методом повышения доверия граждан к системе распознавания лиц будет разработка программ просвещения в области персональных данных. Доведение до широких слоев населения в до-

ступном формате способов их защиты в случае неправомерного вмешательства в частную жизнь437.

436 Vitaliy Polyakov. (2019). Criminalistics specifics of methods of committing computer crimes and peculiarities of their prevention. Religacion. Journal Of Social Sciences and Humanities, 4(19), 145-152. Retrieved from: http://revista.religacion.com/index.php/about/article/view/518

437Anton Vasiliev, Sergey Zemlyukov, Zhamaladen Ibragimov, Egor Kulikov, & Ivan Mankovsky. (2019). Ethical and legal aspects of the use of artificial intelligence in Russia, EU, and the USA: comparative legal analysis. Religacion. Journal Of Social Sciences and Humanities, 4(19), 101-109. Retrieved from http://revista.religacion.com/index.php/about/article/view/511

283

ГЛАВА IV. ТРАНСФОРМАЦИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА И ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА В УСЛОВИЯХ

ЦИФРОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ

4.1. Общество знаний и информационное государство в конституционно-правовом измерении

Знание — самый демократичный источник власти.

Контроль над знаниями — вот суть будущей всемирной битвы за власть во всех институтах человечества.

Э. Тоффлер, американский философ, социолог,

футуролог438

1. К вопросу об уровне институционно-правовой определенности информационной реальности и общества знаний: введение в проблему

Известно с незапамятных времен, какое значение имеет информация. Она нередко и обоснованно сопоставлялась по своим организационным и ресурс-

ным возможностям с политической властью. Бурное развитие информационно-

коммуникационных технологий (ИКТ), стартовавшее на рубеже XX и XXI вв.,

привело мировое сообщество к отчетливому пониманию того, что информация требует аккуратного обращения: она может быть обращена как во благо, так и во вред обществу. Подобно тому, как наступление эпохи правового государ-

ства и гражданского общества в XVII–XIX вв. стало возможным с принятием конституций и практическим воплощением ценностей конституционализма,

вступление человечества в постиндустриальную эру в начале XXI в. требует ответственного отношения к созданию сбалансированного механизма публич-

438 Тоффлер Э. Метаморфозы власти: Знание, богатстсво и сила на пороге XXI века / пер. с англ. М.: АСТ МОСКВА, 2009. С. 42, 43.

284

но-правового обеспечения — конституционно-правовых основ «информационного государства и общества».

Объективная природа информации такова, что она присутствует в любой форме человеческой деятельности. Последняя неотъемлемо сопровождается необходимостью обработки, передачи и использования информации. Не секрет, что и нормативно-правовая регламентация имеет глубокую информационную природу. Невозможно себе представить такой источник права, который бы не моделировал с большей или меньшей степенью детализации информационные связи участников правовых отношений, в какой бы сфере общественной жизни они ни складывались. С одной стороны, право так или иначе опосредствует генерирование и оборот информации, с другой стороны, право само по себе есть специфический способ ее функционирования. Отсюда проистекает особая роль конституционно-правового обеспечения развития и использования информационных технологии, призванного служить ценностно-нормативным каркасом информационного общества и государства.

Бурное развитие информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), стартовавшее на рубеже XX и XXI вв., привело мировое сообщество к отчетливому пониманию того, что вступление человечества в постиндустриальную эру в начале XXI в. требует ответственного отношения к созданию эффективного механизма правового обеспечения процессов цифровизации общества и государства. Именно на адекватное восприятие новых реалий, возникающих на этапе формирования информационного общества, нацелены основополагающие международно-правовые документы, затрагивающие эту сферу: Окинавская Хартия глобального информационного общества, принятая 22.07.2000 лидерами стран «Большой восьмерки»; Конвенция против транснациональной организованной преступности. Резолюция Генеральной Ассамблеи № 55/25 от 15.11.2000; Программа «Информация для всех» (Information for All

Programme), принятая в 2001 г. ЮНЕСКО; Декларация принципов «Построение информационного общества — глобальная задача в новом тысячелетии», принятая 12.12.2003 представителями народов мира, собравшимися в Женеве для

285

проведения первого этапа Всемирной встречи на высшем уровне по вопросам информационного общества, также Женевский План действий; Тунисская программа для информационного общества, принятая 15.11.2005, Тунисское обязательство и др.

Происходящие в современной России трансформации затрагивают практически все сферы функционирования общества, государства и жизнедеятельности людей. Безусловно, они имеют приходящий характер, в значительной мере обусловленные нарастающими процессами глобализации и цифровизации ком-

муникаций (межгосударственных, межличностных, трансакционных и т.д.).

Вопросы становления информационного государства и общества, широкое внедрение ИКТ и, прежде всего, в публично-правовой сфере, находятся под пристальным вниманием руководства России. Подтверждением изложенному являются предпринятые в последнее десятилетие шаги по формированию необходимых правовых и организационно-управленческих условий для придания должной динамики в сфере развития информационных систем и телекоммуникаций. Принят ряд важнейших законодательных актов: Федеральный закон от 07.07.2003 № 126-ФЗ «О связи»; Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»; Федеральный закон от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных»; Федеральный закон от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»; Федеральный закон от 09.02.2009 № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления»; Федеральный закон от 27.07.2010 № 210-ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг» и др. Проведена большая работа по вводу в дей-

ствие пакета документов стратегического планирования, ориентированных

на создание необходимых условий для расширения сферы использования ИКТ в интересах развития общества и государства: Концепция долгосрочного соци- ально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации

286

от 17.11.2008 № 1662-р; Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности на период до 2020 года (утв. Президентом РФ 24.07.2013 № Пр-1753); Доктрина информационной безопасности, утвержденная указом Президента РФ от 15.12.2016 № 646; Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации, утвержденная указом Президента Российской Федерации 09.05.2017 №

203; Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации от 08.12.2011 № 2227-р; Стратегия развития отрасли информационных технологий в Российской Федерации на 2014-2020 годы и на перспективу до 2025 года, утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации от 11.11.2013 № 2036-р; Государственная программа Российской Федерации «Информационное общество (2011–2020 годы)», утвержденная постановлением Правительства РФ от 15.04.2014 № 313; Программа «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденная распоряжением Правительства РФ от 28.07.2017 № 1632-р и др.

Закономерным на этом фоне явилось формирование нормативно-правового комплекса, имеющего известную специфику и получившего наименование информационного, инфокоммуникационного права, которому соответствует одноименная отрасль законодательства. Сферой правового регулирования информационного права обозначается совокупность правовых отношений, связанных

ссозданием, формированием, хранением, обработкой, распространением, использованием информационных ресурсов и их конкретных форм представления, с развитием и использованием новых технологий работы с информацией и ее передачи в системах и сетях коммуникаций, с обеспечением государственного управления в данной области отношений, установлением и реализацией мер по обеспечению безопасности в информационной сфере, а также

собеспечением юридической ответственности субъектов права в названных

287

областях отношений, формирует сферу правового регулирования информационного права439.

Надобно при этом заметить, что вопрос об уровне отраслевой определенности и месте информационного права в системе права все же остается дискуссионным. Отсчет начальных вех зарождения отрасли и параллельно науки информационного права ведется с начала 70-х гг. прошлого столетия и связывается с именами таких видных правоведов, как А.Б. Венгеров, В.П. Казимиров, В.Н. Кудрявцев, О.Е. Кутафин и др440.

Весомыми аргументами в пользу возникновения информационного законодательства явились следующие моменты. В Классификаторе правовых актов, утвержденном Указом Президента РФ от 15.03.2000 № 511, было выделено самостоятельное классификационное основание для группировки нормативных правовых актов под шифром 120.000.000 — Информация и информатизация441.

В том же году совместным Приказом Министерства науки Российской Федерации и Министерства образования Российской Федерации была утверждена новая научная специальность научных работников под шифром 12.00.14 («Административное право, финансовое право, информационное право»). И, наконец, позднее, приказом Минобрнауки России от 10 января 2012 г. № 5 «О внесении изменений в Номенклатуру специальностей научных работников, утвержденную Приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 25 февраля 2009 г. № 59» научная специальность 12.00.13 «Информационное право» выделена в самостоятельную отрасль юридической науки442. Между тем появление настоящей научной специальности, равно как некоторых иных, вызвало неоднозначную реакцию со стороны специалистов. На принятие соответ-

439Бачило И.Л. Информационное право: учебник для академического бакалавриата. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2017. С. 23–24.

440Более подробно см.: Бачило И.Л. Исчерпаны ли конституционные основы развития информационного общества и информационного права // Государство и право. 2013. № 12. С. 95–108; Кузнецов П.У. Научно-образовательные проблемы информационного права // Информационное право. 2013. № 3. С. 3–6.

441Указ Президента РФ от 15.03.2000 № 511 «О классификаторе правовых актов» // Собрание законодательства РФ. 2000. № 12. Ст. 1260.

442См.: Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2012. № 15.

288

ствующих решений, судя по всему, повлияли факторы субъективного характе-

ра, связанные с лоббированием интересов отдельных научных школ, направле-

ний, ведомств или отдельных ученых443.

Как представляется, критические отклики не лишены оснований. В первую очередь обращает на себя внимание размытый характер предметных границ научной дисциплины, описанных паспорте специальности 12.00.13 «Информа-

ционное право»444. Это обусловлено существенной смысловой неопределенно-

стью многих задействованных в формуле специальности терминов, обознача-

ющих объекты и направления исследований. Так, содержанием специальности является: исследование предмета и методов правового регулирования, источни-

ков и состояния законодательства, правовых институтов и правоотношений в информационной среде, разработка предложений по совершенствованию норм законодательства и правоприменительной практики в информационной сфере.

Направлениями исследования по данной специальности обозначены: правовой режим информации; информационная среда, информационные технологии и информационные системы как объекты правового регулирования; формиро-

вание правовых основ информационного общества, информационной правовой культуры, электронного государства и электронного сегмента экономики

(электронной экономической деятельности); реализация и защита прав в ин-

формационной сфере; и правовое обеспечение информационной безопасности,

защиты информации и информационной инфраструктуры; профилактика,

раскрытие правонарушений и ответственность за правонарушения в инфор-

мационной сфере.

Эффект размывания предметных границ вызывается многозначностью термина (понятия) «информация» и производных словосочетаний, таких как

информационная сфера, информационная среда, информационное общество,

информационная правовая культура, информационная инфраструктура и т.п.

При том что понятийно/категориальный ряд, раскрывающий содержание соот-

443См., например: Аврутин Ю.Е. К вопросу о паспорте номенклатуры специальностей научных работников // Юридическое образование и наука. 2015. № 4. С. 29–31.

444См.: URL: http://arhvak.minobrnauki.gov.ru/web/guest/vak (дата обращения: 07.07.2019).

289

ветствующих терминов, в науке совершенно не устоялся. И как это часто во-

дится у нас, в тех новых областях знаний или же деятельности, становление и развитие которых происходит в «догоняющем» режиме и при массированном заимствовании иноязычной лексики, терминологический аппарат оказывается перегружен «новоязом». В этом отношении информационное право не является исключением. Мало того, что такие словосочетания, как «кибепространствен-

ный суверенитет», «электронное государство», «цифровая экономика», «экоси-

стема цифровой экономики», «электронная демократия», «цифровая конститу-

ция», «цифровой конституционализм» и проч. сгенерированы с игнорировани-

ем правил детерминации, вслед за этим возникают непростые теоретическом и прикладном аспектах проблемы: а) смыслового наполнения соответствующих понятий и научных категорий, б) идентификации обозначаемых ими социаль-

ных феноменов и придания институционально-нормативной определенности,

в) отчетливого понимания того, что этим действительно следует заниматься.

Как трактует академический Философский энциклопедический словарь,

термин информация (от лат. information — ознакомление, разъяснение, пред-

ставление, понятие) включает в себя по меньшей мере 4 значения: 1) сообще-

ние, осведомление о положении дел, сведения о чем-либо, передаваемые людь-

ми; 2) уменьшаемая, снимаемая неопределенность в результате получения со-

общений; 3) сообщение, неразрывно связанное с управлением, сигналы в един-

стве синтаксических, семантических и прагматических характеристик; 4) пере-

дача, отражение разнообразия в любых объектах и процессах (неживой и живой природы)445. Принимая во внимание изложенное, прагматический подход при решении задачи «опредмечивания» соответствующей сферы деятельности

(познавательной, регулятивной, организационно-управленческой) должен был бы основываться на тех уже отработанных научных данных, которые ее как специальную область социальной практики описали с достаточной степенью определенности. Речь идет об информатике и теории информации. Информати-

ка — это наука о методах и способах сбора, накопления, хранения, обработки

445 См.: Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. С. 217–218.

290