Gasprinskii_i_Turkestan

нововведениям и стараниям русской администрации уменьшить всякие связи с внешним миром, искорки модернистского движения, охватившего весь мусульманский Восток в последней четверти XIX века, все-таки проникли в ханства. В этом деле особую и основную роль сыграли мусульмане внутренних областей России. Среди татар-мусульман России в конце XIX века видным представителем реформистского движения – джадидизма был Исмаил Гаспринский.

Для исследования и анализа отношений мусульман-туркестан- цев к Гаспринскому логичнее рассматривать эти отношения в двух направлениях. Первое – отношения в плане местных официальных кругов, т.е правителей и чиновников Бухарского и Хивинского ханств. Второе – отношение представителей туркестанской местной интеллигенции. В свою очередь эту группу можно разделить на две подгруппы: 1) интеллигенция конца XIX века; 2) интеллигенция, зародившаяся в первом десятилетии ХХ века – джадиды.

2.3.1. Бухарская администрация и Гаспринский

Бухарский Эмират до его завоевания царской Россией относительно других ханств Туркестана был сильным в военном и экономическом отношениях, хотя в культурном отношении отставал от Хивинского и Кокандского ханств. Оживленная культурная, литературная (особенно исторические науки) и строительная деятельность в последних двух ханствах не наблюдалась в Бухарском Эмирате.1 Но сильная Бухара до и после завоевания царской Россией была и оставалась в центре внимания и в политическом, и в экономическом аспектах.

Как писал Заки Валиди, бухарские правители Хайдар (1800 – 1826), эмир Насрулла (1827 – 1860) не стремились проводить какую-либо реформу в стране.2 Предпоследний эмир Бухары

1Бартольд В. История Туркестана // Труды Туркестанского государственного университета. Вып. 2. – Ташкент: Туркестанское несударственное издательство, 1922. – С.49.

2Подробно см.: Togan A. Zeki Velidî. Bugünkü türkili (Türkistan) ve yakın tarihi. – Istanbul, 1942 – 1947. Cilt I. – S.212.

110

Музаффар (1860 – 1885) также особо не отличался от своих предшественников. Именно в его период правления Бухара стала протекторатом России.1 О деятельности Музаффара как эмира и как лица подробно написано в трудах ярого критика того времени Ахмада Даниша.2 Даниш глубоко осознавал причины отсталости своей родины, видел их прежде всего в жестокой, несправедливой и преступной политике Музаффара, который непомерными поборами разорял крестьян и ремесленников, опустошал плодородные земли. Даниш считал необходимым установление справедливого государственного строя, развитие земледелия, расширение и усовершенствование ирригации, изучение и использование полезных ископаемых. Основой прогрессивного развития, по мнению Даниша, было просвещение.3 Ахмад Даниш, объясняя упадок государства и экономический кризис в стране, обвиняет в этом непосредственно Музаффара и пишет, что этому способствовали его чрезмерная «глупость и безвольность».4

Идеи о необходимости реформы социально-политической ситуации в Бухаре впервые появились в последней четверти XIX века в узком кругу, где собирались передовые просветители Бухары во главе с А.Данишем. Но эти идеи не нашли сторонников и остались в стенах этого круга, так как встречи просветителей в доме Ахмада Даниша в большинстве случаев проводились тайно и в узком кругу.5 Здесь уместно упомянуть, что Ахмад Даниш за свои смелые взгляды был объявлен мударрисами Бухары кяфиром – богоотступником, вследствие чего его труды были запрещены на территории Бухарского ханства.6 Несмотря на запрет эмиром трудов Даниша в Бухаре, именно они способствовали и сыграли

1Подробно см.: Becker Seymour. Russia’s Protectorates in Central Asia: Bukhara and Khiva, 1865 – 1924. Harvard University Press, Cambidge, Massachusetts, 1968. – С.3 –

2Даниш Ахмад. История мангитской династии. – Душанбе: Дониш, 1967.

3История Узбекской ССР / Под редакцией академика И.М.Муминова. – Ташкент:

Фан, 1974. – С.194.

4Там же. – С.66.

5Айни Садриддин. Бухāрā (воспоминания). Собрание сочинений. – М., 1960. Т.3.

– С.289 – 316.

6Hayit Baymirza. Turkestan im XX Jahrhundert. – Darmstadt, 1956. – Р.6.

111

одну из основных ролей в возникновении в стране новомыслящего молодого поколения. Один из видных просветителей Бухары начала ХХ века Садриддин Айни писал, что книга Ахмада Даниша «Навāдир ал-вак̣āе‘« очень сильно подействовала на молодых студентов медресе1, в корне изменив их взгляды на жизнь.2 Но такое положение дела не получило широкого распространения вследствие запрета трудов Даниша в Бухаре. Можно считать, что его труды стали отправной точкой распространения идей реформы в Бухаре. Поэтому некоторые историки считают, что реформистское движение в Бухаре, несмотря ни на что, имеет свой посыл зарождения.3 Но такие идеи выражают однобокий взгляд на истоки возникновения реформистского движения в Бухаре. В этом вопросе нельзя не учитывать внешнего влияния, особенно влияния значимых событий в сопредельных государствах на перекрестке веков и огромное влияние мусульман внутренних областей России.

Российские власти в начале объявления Бухары своим протекторатом в 1868 году не вмешивались активно во внутренние дела ханства. Русское влияние усилилось после строительства центральноазиатской железной дороги (1887), которая проходила вдоль территории Бухары, а также после включения Бухарского государства в единое таможенное пространство России.4

Унаследовавший бухарский престол от Музаффара его сын Абдулахад (1885 – 1910) правил страной, когда реформаторские идеи начали широко распространяться и приобрели характер модернистского движения среди мусульман внутренней России. Абдулахад, будучи наследником, в составе бухарской делегации несколько раз посещал Россию и был хорошо знаком с русской культурой. Так как путь от Бухары до Петербурга проходил через

1Садриддин Айни впервые познакомился с работой А.Даниша «Навāдир алвакạ̄е‘« в 1900 – 1901 годах. Он указывает эту дату по-разному в своих отдельных сочинениях. Более детально см.: Коротко о моей жизни. Собрание сочинений. –

М., 1960. Т.1. – С.40 – 42; Бухāрā (воспоминания)... – С.606 – 621.

2Айни Садриддин. Коротко о моей жизни... – С.41.

3Carrère d’Encausse Hélène. Islam and the Russian Empire. Reform and Revolution in Central Asia (Comparative studies on Muslim societies; 8. Barbara D. Metcalf, Editor). University of California Press, 1988. – Р.60.

4EIr. Vol.IV. – С.518 – 519.

112

Кавказ и Крым, Абдулахад, по крайней мере, знал о настроении российских мусульман. В одной из поездок в Петербург и Москву в 1883 году1 он познакомился с новоизданной газетой Гаспринского «Таржумāн» и изъявил желание подписаться на неё. Об этом желании он сказал в письме Гаспринскому.2 С этого момента начинается долгая и не очень плодотворная дружеская связь Гаспринского с эмиром Абдулахадом. Гаспринский при случае не упускал возможности высказываться положительно в адрес эмира. В одном из номеров «Таржумāн» за 1892 год он сообщал своим читателям, что бухарский эмир Абдулахад является подписчиком газеты со дня ее издания и показывал его как просвещенного главу мусульманского государства и сторонника реформ, который был хорошо знаком со всеми злободневными проблемами мусульман.3 Американский ученый Э.Лаззерини (E.Lazzerini), анализируя это сообщение газеты, ошибочно пришел к выводу, что эмир Абдулахад не смог подписаться на газету в 1883 году и в 1892 году повторно обращается к Гаспринскому, изъявив о своем желании получать «Таржумāн»4, тогда как Гаспринский еще в 1887 году сообщал, что Абдулахад является подписчиком и читателем газеты наряду с Хивинским ханом.5

И.Гаспринский уделял большое внимание Бухаре и его правителю. Он знакомил читателей «Таржумāн» с историей Бухарского государства, с его традициями и правителями. В частности, он старался найти духовную связь между Бухарой и Бахчисараем. Газета «Таржумāн» опубликовала предание о строительстве в Крыму такия – благотворительного заведения сподвижника пророка Газы Мансура и о его первых шейхах из Бухары – Шейхе Рамазане

1Эта поездка Абдулахада освещена в «Таржумāн»е. См.: Ахбāри дāхилия //

Таржумāн. 1883. №7; 1883. №8; 1883. №12; 1883. №13; Турли ахбāр // Таржумāн. 1883. №8; Басирати дāхилий ва хāрижий // Таржумāн. 1883. №10; Хива хāни ва Бухāрā вали‘ахди̣ // Таржумāн. 1883. №14.

2Ташаккур // Таржумāн. 1883. №19.

3Амир Саййид ‘Абдулахадх̣ āн Бухāрий // Таржумāн. 1892. №27.

4Lazzerini J. Edward. From Bakhchisarai to Bukhara in 1893: Ismail Bey Gasprinskii’s Journey to Central Asia. Central Asian Survey, 1984. Vol. 3. – Р.80.

5Таржумāн // Таржумāн. 1887. №35.

113

и Шейхе Халиле. Этим Гаспринский хотел показать действительное духовное влияние Бухары на Крым.1

Первая личная встреча Гаспринского с эмиром Бухары Абдулахадом состоялась в начале 1893 года. Абдулахад, возвращаясь из очередной поездки в Петербург, прибывает в Крым и через Бахчисарай уезжает в Севастополь. Он прибыл в Бахчисарай 6 февраля 1893 года. В составе встречающей делегации высокого гостя был и Гаспринский.2 Абдулахад в своих воспоминаниях об этой поездке писал: «Среди встречавших нас персон был и редактор мусульманской газеты «Таржумāн» господин Исмаил Бек».3 В тот день после обеда, устроенного в честь Бухарского эмира, Абдулахад уехал в Севастополь. Он также пишет, что принял «господина редактора Исмаил Бека и беседовал с ним некоторое время в Бахчисарае».4 Эмир ограничился только этими словами и не останавливался на подробностях встречи. Но по сообщениям «Таржумāн» мы можем узнать некоторые детали той встречи. Абдулахад во время встречи наградил Гаспринского Золотой звездой Бухары 3-й степени и издал указ об этом.5 Газета опубликовала указ в оригинале на персидском языке и перевод – на тюркском. В частности, в указе были отмечены дружественные связи между Бухарой и Российской империей, и в знак уважения этих связей эмир награждает Гаспринского Золотой звездой 3-й степени. В этом была выражена надежда на дальнейшую благожелательность награжденного к Бухаре.6

В отличие от Абдулахада Гаспринский сообщает о трех встречах с ним в течение нескольких дней. И самое главное – он делает

упор на то, что беседовал с эмиром на тюркском языке без переводчика.7

1Бухāрā ва Багчисар̣ āй // Таржумāн. 1893. №4.

2‘Абдулахад̣. Тахрири̣ рузнāмаи асари а‘лā хазрат̣ амири Бухāрā саййид ‘Абдулахад̣ – Точный перевод Дневника Его светлости Эмира Бухарского. Представляет И.Гаспринский из Бахчисарая. – Казань: Типолитография Императорского университета, 1894. – С.59.

3Там же. – С.59.

4Там же. – С.60.

5Фармāни Амир (давлати Бухāрāи шариф) // Таржумāн. 1893. №6.

6Там же.

7А‘лā хазрат̣ ва мухаррир̣ Исмā‘илбек // Таржумāн. 1893. №5.

114

Абдулахад как путешественник и как просвещенный человек вел дневник своего путешествия в Россию в 1893 году. Во время первой встречи с Гаспринским в Бахчисарае он доверяет ему редакторство и издание своего дневника путешествий. Гаспринский с удовольствием принял это предложение эмира.1 Кроме того, в последней встрече с Абдулахадом в Севастополе Гаспринский, приняв во внимание слова эмира о том, что он сильно жалеет о незнании русского языка, обещает написать и издать специально для бухарских школ учебник русского языка под названием «Му‘аллими лисāни русий» (Учитель русского языка).2 С одной стороны, Абдулахад, как видно из его слов, хочет внедрить русский язык в программу бухарских учебных заведений. Но его безвольность во внутренних делах государства и сильное давление со стороны консервативного духовенства не позволили осуществить этот замысел. Несмотря на это, Абдулахад все-таки решился открыть единственную в Бухаре русскую школу для нужд своего народа. В открытии этой школы следует отметить и роль туркестанской русской администрации, которая поддержала эту идею. Абдулахад при каждой возможности старался показать свою лояльность и преданность России. Наверное, это качество его характера и подтолкнуло на сделанный шаг. Кроме того, в знак дружественных отношений с Россией Абдулахад периодически вносил крупные пожертвования различным русским государственным и общественным организациям. Можно утверждать, что открытая в 1894 году русская школа в Бухаре явилась результатом отмеченного. Это подтверждает и письмо, отправленное Абдулахадом лично генерал-губернатору Туркестана барону Вревскому о решении открытия русской школы в Бухаре.3

В начале 1895 года в открытой русской школе в Бухаре обучались 40 учеников, 29 из которых являлись, детьми местного и 11 –

1Гаспринский̣ Исмā‘ил. Сафарнāмаи хазрати̣ Амири Бухāрā давлати Мир Саййид ‘Абдулахад̣ Бахạ̄дурхāннинг 1893 (1310) да вāке̣‘ öлмиш Русия сайāхати̣ байāнинда рисāлаи махсусадир (Таржумāн жаридасиндан жам‘ ва накл̣килинди̣ ). – Багча̣-

сарāй, 1893. – С.26.

2Исмā‘ил. Амири Бухāрāи шариф // Таржумāн. 1894. №32.

3Бухāрāи шариф // Таржумāн. 1894. №30.

115

еврейского населения. Учителем школы утвердили татарина Алиаскара Калинина.1 В начале 1890-х годов «Таржумāн» перепечатал со страниц петербургских газет сообщение о том, что в Бухаре планируется открытие русской профессиональной школы для местного населения.2 Но это сообщение не подтвердилось.

Абдулахад, несмотря на свою положительную оценку деятельности Гаспринского и его удовлетворенность газетой «Таржумāн»3, не предпринял никаких шагов для применения его реформаторских идей и распространения газеты в Бухаре. Один из видных общественных деятелей мусульман Поволжья Мухаммад Захир Бигиев при встрече с Абдулахадом в начале 1893 года обращался к нему с заявлением об учреждении в Бухаре газеты4 и подарил издания и рукописи своих произведений.5 Абдулахад обещал Бигиеву ответить на его заявление в кратчайший срок. Но Бигиев не дождался обещанного ответа и сам приехал в Бухару в надежде осуществить намеченное дело. Как и Гаспринский, он предпринял решение посетить Бухару, чтобы найти ответ на месте. Бигиев, несмотря на встречи с высокопоставленными чиновниками бухарской администрации, по поводу своего заявления не добился положительного ответа. Он был сильно удивлен, когда услышал от чиновников о том, что газета вредна и в Бухаре никогда не будет разрешено издание ни одной газеты.6

В некоторых исследованиях, анализирующих внутреннюю политику Абдулахада, его называют «защитником абсолютного консерватизма, консерватизма в полном смысле».7 На наш взгляд, такое определение Абдулахада не совсем соответствует действительности, так как он отлично понимал, что не может долго оставаться на троне без поддержки духовенства и был вынужден идти у них на поводу. С другой стороны, на него сильное давление оказы-

1Бухāрā (мактуб) // Таржумāн. 1895. №8.

2Бухāрāи шариф // Таржумāн. 1890. №9.

3А‘лā хазрат̣ ва мухаррир̣ Исмā‘илбек // Таржумāн. 1893. №5.

4Бигиев Мухаммад̣ Зāхир̣. Мāварāуннахрда̣ сайāхат̣. – Каз̣āн: Китāб, 1908. – С.74 – 75; Гаспринский̣ Исмā‘ил. Сафарнāмаи хазрати̣ Амир... – С.15.

5Бигиев Мухаммад̣ Зāхир̣. Мāварāуннахрда̣ ... – С.74.

6Там же. – С.75.

7Carrère d’Encausse, Hélène. Islam and the Russian... – Р.68.

116

вали русские чиновники. Все указанные причины не оставляли Абдулахаду вести другую политику, соответствующую времени.1 После русской революции 1905 года и объявления царем Манифеста либеральное реформистское движение стало проникать и в Бухару, но там оно столкнулось с сильной оппозицией в лице консервативного духовенства.2 Именно в это время на Абдулахада начали сильно давить сторонники клерикализма.3 Здесь уместно упомянуть о том, что некоторые русские чиновники, считая газеты, присылаемые из других регионов и сопредельных стран, вредными в политическом отношении, пытались их запретить через Русского дипломатического агента в Бухаре.4

О приверженности Абдулахада к новым переменам можно судить также и по его словам, высказанным в адрес Гаспринского. В ответ на слова благодарности Гаспринского эмир сказал, что его маленькая щедрость ничто по сравнению с его десятилетней службой и усердием в деле национального образования.5 Абдулахад высоко оценивает усилия Гаспринского в деле организации сети новометодных школ, отвечающих современным требованиям мусульман. Но, как отмечалось, Абдулахад не мог воплотить в жизнь то, о чем говорил вследствие некоторых причин. Это дает повод считать, что Абдулахад прекрасно понимал и осознавал отсталость своего государства во всех сферах жизни и хорошо знал, что будущее страны зависит от этих факторов. Доказательством тому служит его дневник путешествий, изданный Гаспринским. Фанатичное и консервативное духовенство и некоторые внешние силы не дали возможность эмиру претворить в жизнь все его замыслы. Гаспринский, достаточно хорошо знавший Абдулахада, побуждал его на решительные шаги, высказывая в его адрес похвальные слова «да здравствует покровитель науки, да здравствует Саййид Абдулахад»6 и дает ему высший эпитет в исламском

1Lazzerini J. Edward. From Bakhchisarai... – С.83.

2EIr. Vol.IV. – С.519.

3Becker Seymour. Russia’s Protectorates…. – Р.205.

4Остроумов Н. Из писем Н.Ильминскому. 13 ноября 1883 года. НАРТ, ф. 968, оп. 1, д. 132, л. 231. См.: Госманов М. Исмаил Гаспринский... – С.433 – 434.

5А‘лā хазрат̣ ва мухаррир̣ Исмā‘илбек // Таржумāн. 1893. №5.

6Там же.

117

мире – «амир ал-му’минин» (повелитель правоверных).1 Анализ дальнейших связей Абдулахада и Гаспринского показал, что они оставались до конца верными друзьями и не более того. Несмотря на открытые обвинения Гаспринского в нерешительности Абдулахада, их дружеская связь не нарушилась. Наоборот, Абдулахад и материально, и морально поддерживал деятельность Гаспринского и его газету «Таржумāн».

Как отмечалось, Гаспринский обещал Абдулахаду издать специально для бухарских школ учебник русского языка «Му‘аллими лисāни русий». Но это обещание Гаспринского так и осталось обещанием. При последующих встречах Абдулахада с ним эмир настоятельно просил Гаспринского выполнить обещание и наконец-то издать учебник. Гаспринский еще раз подтверждает свое намерение издать учебник до конца 1893 года через «Таржумāн».2 Но даже спустя полтора года, Абдулахад не получил обещанного учебника и опять попросил Гаспринского поторопиться с изданием книги.3 Судьба этого учебника так и осталась неясной: он не был издан, Гаспринский, если бы издал книгу, непременно сообщил бы об этом через свою газету. Видимо, непростой и неплодотворный диалог между Гаспринским и Абдулахадом в 1893

– 1895-е годы отрицательно повлиял на судьбу учебника русского языка. Гаспринский ждал от эмира многого, но в конце концов ничего не добился. Он даже не скрывал своего разочарования от открытой русской школы в Бухаре. Гаспринский считал эту школу плодом политической уступки со стороны бухарских властей и не видел в ней никакой пользы народу, кроме обучения русскому языку. Гаспринский требовал от Абдулахада, видимо, взамен своих услуг – открыть полноценный университет, где наряду с религиозными дисциплинами изучались бы и светские науки.4

Можно предполагать, что на повестке дня переговоров между Гаспринским и Абдулахадом был один вопрос – открытие учебных заведений европейского типа на базе нескольких бухарских

1Гаспринский̣ Исмā‘ил. Сафарнāмаи хазрати̣ Амир... – С.26.

2Ахтāр (аввал) // Таржумāн. 1893. №15.

3Исмā‘ил. Амири Бухāрāи шариф // Таржумāн. 1894. №32.

4Бухāрā // Таржумāн. 1896. №49.

118

медресе. Чрезмерная фанатичность духовенства, которое контролировало каждый шаг эмира, не позволил Абдулахаду действовать решительно. Гаспринский ждал от него именно этой решительности. Можно предполагать, что, не получив достойного ответ, он воздержался от издания книги.

Судьба другой книги – дневника путешествий Абдулахада сложилась более благоприятно. Гаспринский, получив рукопись дневника, подготовил его к изданию на персидском и русском языках под одной обложкой. Дневник был издан в 1894 году типографией Казанского университета.1 Весь тираж книги был отправлен лично Абдулахаду.2 Читатели «Таржумāн», узнав об издании этой книги, заинтересовались ею. Гаспринский перепечатал отрывки из книги в «Таржумāн», получив на это согласие Абдулахада.3 «Таржумāн» широко освещал поездку Абдулахада в Россию в 1892 – 1893-е годы.4 Эти репортажи газеты заметно отличаются от дневника Абдулахада. В отличие от книги в ней нашли свое отражение подробности встреч эмира с мусульманскими общественными деятелями внутренней России. Впоследствии эти репортажи были собраны и изданы в конце 1893 года в виде книги с дополнительной информацией5 о Бухарском государстве.6

Абдулахад до конца своей жизни почти каждый год ездил на отдых в свою Ялтинскую резиденцию. И каждый раз эти две личности встречались. Об этом свидетельствуют многочисленные сообщения в «Таржумāн». Но эти сообщения очень скудны и не

1 ‘Абдулахад̣. Тахрири̣ рузнāмаи асари а‘лā хазрат̣ амири Бухāрā саййид ‘Абдулахад̣ – Точный перевод Дневника Его светлости Эмира Бухарского. Представляет И.Гаспринский из Бахчисарая. – Казань: Типолитография Императорского университета, 1894.

2Исмā‘ил. Ахтāр // Таржумāн. 1895. №11.

3Тахрири̣ рузнāмаи хайрият асари а‘лā хазрат̣ Амир ‘Абдулахад̣ // Таржумāн. 1895. №35, 36.

4Сафарнāмаи хазрати̣ Амир // Таржумāн. 1892. №48; 1893. №1; 1893. №2; 1893.

№3; 1893. №4; 1893. №5; 1893. №6; 1893. №7; 1893. №8.

5Исмā‘ил. Мамāлики Бухāрā // Таржумāн. 1891. №23; 1891. №24; 1891. №25.

6Гаспринский̣ Исмā‘ил. Сафарнāмаи хазрати̣ Амири Бухāрā давлати Мир Саййид ‘Абдулахад̣ Бахạ̄дурхāннинг 1893 (1310) да вāке̣‘ öлмиш Русия сайāхати̣ байāнинда рисāлаи махсусадир (Таржумāн жаридасиндан жам‘ ва накл̣килинди̣ ). – Багча̣-

сарāй, 1893.

119