- •1 Телевизионный сценарий. — м. : мгу, 1975.
- •1 Проблемы режиссуры художественного кино и телевидения.
- •1 Юровский, а.Я. Основы телевизионной журналистики / а.Я. Юровский, р.А. Борецкий. М. : мгу, 1966. С. 158.
- •1 Проблемы режиссуры художественных кино- и телефильмов.
- •1 Ромм, м.И. Беседы о кино / м.И. Ромм. М.: Искусство, 1964, с. 35.
- •1 Лотман, ю. Диалог с экраном / ю. Лотман, ю. Цивьян. — Таллинн: Александра, 1994.
- •1 Из прошлого в будущее : проверка на дорогах. М.: вниик, 1990. С. 198-199.
- •1 Сценарий г.М. Фрумкина «Синие крылья Тенгиза» («Озеро птиц»). Архив то «Экран» цт.
- •1 Пушкин, а.С. Полн. Собр. Соч. : в 6 т. / а.С. Пушкин. — м. : гихл, 1949.—т. 4.
- •1 Гоголь, н.В. Повести. Драматические произведения / н.В. Гоголь. — м.: Художественная литература, 1984.
- •1 Чехов, а.П. Собр. Соч. / а.П. Чехов. — м.: гихл, 1955 — т. 6.
- •1 Паустовский, к.Г. Золотая роза / к.Г. Паустовский. — м.: Педагогика, 1991.
- •1 Ромм, м.И. Беседы о кино.
- •1 Тынянов, ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино /ю.Н. Тынянов. М. : Наука, 1977. С. 311.
- •1 Толстой, л.Н. Собр. Соч.: в 22 т. / л.Н. Толстой. — м.: Художественная литература, 1983. —т. 15. — с. 164.
- •1 Лотман, ю. Диалог с экраном.
- •1 См.: Аристотель. Соч.: в 4 т. / Аристотель. — м.: Мысль, 1984. — т. 4.
- •1 Уолтер, р. Сценарное мастерство : реферат / р. Уолтер. — м. : ипк тв и Радио, 1993.
- •1 Красногоров, в. Четыре стены и одна страсть, или Драма — что же это такое? / в. Красногоров. — Израиль, 1997.
- •1 Лотман, ю. Диалог с экраном.
- •1 Проблемы режиссуры художественного кино- и телефильма. — м.: вгик, 1987.
- •1 Шкловский, в.Б. Эйзенштейн / в.Б. Шкловский. — м. : Искусство, 1976.
- •1 Эйзенштейн, см. Избр. Произв.: в 6 т. / см. Эйзенштейн. — м.: Искусство, 1964. — т. 2.
- •1 Дунский, ю. Избранные сценарии / ю. Дунский, в. Фрид. — м.: Искусство, 1975.
- •1 Телевизионный сценарий. — м.: мгу, 1975.
- •1 Бабак, м.М. Документ—сценарий —фильм / м.М. Бабак. М.: вгик, 1989. С. 16-17.
- •1 Уолтер, р. Кино- и теледраматургия как искусство, ремесло и бизнес : реферат / р. Уолтер. — м. : ипк тв и Радио, 1993.
- •1 Пушкин, а.С. Поли. Собр. Соч.: в 6 т. Т. 5. С. 14.
- •1 Парандовский, я. Алхимия слова / я. Парандовский. — м.: Прогресс, 1972.
- •1 Киносценарии. — 1999. — № 5.
- •1 Митта, а. Кино между адом и раем / а. Митта. — м. : Эксмо-пресс, 2002.
- •1 Толстой, л. Н. Собр. Соч.
- •1 Киносценарии : альманах. М., 1986. №2. С. 174.
- •1 Киносценарии : альманах. — 1987. — № 4. — 1988. — № 3.
- •1 Котлер, ф. Основы маркетинга/ф. Котлер. — м.: Прогресс, 1990.
- •1 Слово «сюжет» употребляется также как специфический телевизионный термин, означающий небольшую самостоятельную часть телепрограммы (передачи).
- •1 Федько, н.Г. Маркетинговые коммуникации / н.Г. Федько, в.П. Федько. — Ростов на д : Феникс, 2002.
- •1 Цит. По кн.: Юренев, р. Сергей Эйзенштейн. Замыслы. Фильмы. Метод / р. Юренев. — ч. 1. — м.: Искусство, 1985.
- •1 Горчева, а.Ю. Политический менеджмент постсоветской России / а.Ю. Горчева. — м.: Изд-во мгу, 2003.
- •1 Оперные либретто. — м.: Музыка, 1978. — т.1.
- •1 Белова, л. Сквозь время : очерки советской кинодраматургии / л. Белова. М.: Искусство, 1978. С. 95.
- •1 Малышкин, а. Севастополь. Падение Дайра / а. Малышкин. М, Правда, 1990. С. 294.
1 Белова, л. Сквозь время : очерки советской кинодраматургии / л. Белова. М.: Искусство, 1978. С. 95.
Но зададимся вопросом: почему Ржешевский писал так, как он писал? И — зачем? Ведь он, несомненно, знал, как тогда принято было писать сценарии...
Возьмем — произвольно — отрывок из сценария Ржешевского:
«Один за одним на берегу знакомого нам голого обрыва, под тяжелыми тучами, на сильном ветре, над бесконечной водой, большой рекой, может быть, синим морем рвались тяжелые снаряды...
и горела знакомая русская изба.
А невдалеке от избы, на земле, на голой, лежал мужик умирающий, умоляющий окружавших его красноармейцев, просил:
— ДАЙТЕ ХОТЬ ПОДЫШАТЬ ЭТИМ ВОЗДУХОМ... Отползли, чтобы оставить в покое, от старика ребята-красногвардейцы...
пылала русская изба... лежал мужик умирающий... и умер...
Стащил с себя шапку у тела мужика красноармеец... лежал и полной грудью дышал мужик умирающий. Повернулся, лег на бок, спокойный, подложил руку под голову и, счастливый, упрямо в ответ своим взбудораженным мыслям на прощание что-то сказал...
пылала русская изба...
лежал один мертвый мужик на ветре ревущем... стонали, как обезумевшие, пулеметы красных...» («Двадцать шесть бакинских комиссаров»')
Такая вот манера письма... А вот еще два отрывка.
«Вкось пошли, над пургой, над головами, красные лоскуты, шапки полетели кверху под общий рев: плакала старомодная барыня, и жиденький, потерянный где-то у дальних ворот, зарокотал оркестрик — ту, страшную доселе, столько раз казацкими нагайками и залпами окровавленную песню.
—...Товарищи!..
— ...Пало проклятое... прогнившее... тысячи лет... насилия... рабства...
Выла Марсельеза, ветер вырывался из земли, плясал народом, шумел, как пламя, — и костенела, и леденела спина у Шелехова: все отдавалось в нем, как рыдание».
Есть нечто общее у этого отрывка с приведенным ранее отрывком из сценария Ржешевского: приподнятость, даже выспренность. Автор словно нагнетает эмоции в своем описании... Только это не Ржешевский, это отрывок из знаменитой в 20 — 30-е гг. повести Александра Малышкина «Падение Дайра»1. Как писал один критик, «по стилю повесть близка к героическому былинному повествованию». Но ведь и сценарии Ржешевского тоже можно определить как «героические былинные повествования»!
Или:
«... У облупленной стенки вокзала стоял потерявший в толпе мать пятилетний хлопец в ладном полушубчике и в отцовой, сползавшей на глаза шапке. Он плакал навзрыд, не переводя дыхания, плакал безутешным плачем и охрипшим, надоевшим голосом тянул:
— Тятенька, миленький...
Рявкнул паровоз, и у всех разом оборвались сердца. Толпа забурлила.
Перезвякнули буфера, и эшелон медленно двинулся.
С новой силой пыхнули бабьи визги.
Крики отчаяния слились в один сплошной вой. От которого, казалось, земля готова была расколоться.
Хлопец в полушубчике плакал все горше и горше. Левой рукой он сдвигал падавшую на глаза отцову шапку, а правою — с зажатым в кулаке растаявшим сахарным пряником — протягивал к замелькавшим мимо вагонам и, как под ножом, все кричал да кричал:
— Тятенька миленький... Тятенька миленький... Колеса отстукивали версту за верстой, перегон за перегоном.
На Ригу, Полоцк, Киев и Тирасполь, Тифлис, Эривань катили эшелоны2.
Так написан один из начальных эпизодов романа Артема Веселого «Россия, кровью умытая».
То есть вполне очевидно, что А. Ржешевский рассматривал киносценарии как произведения литерату