Информационно – коммуникативная функция

Раскрывается в процессах передачи и приема информации партнерами по общению.

• Не просто передается – принимается, но и формируется, что является важным моментом для творческого продуктивного общения.

• Выравнивание различий в исходной информированности партнеров.

• Стремление понять взгляды и установки друг друга, сопоставить их.

• Выразить свое согласие или несогласие.

• Прийти к определенным согласованным или новым результатам.

Регулятивно – управляющая функция

Проявляется в воздействии на поведение партнеров в процессе их общения, может быть представлена как возможность:

• регулировать не только собственное поведение, но и поведение других людей;

• взаимной “подстройки” действий;

• оказывать управляющее воздействие на человека, глубина которого зависит от индивидуальных свойств партнеров общения.

Эмоционально – коммуникативная функция

Оказывает большое воздействие на эмоциональное состояние человека.

• Весь спектр человеческих эмоций возникает и развивается в процессе общения людей.

• Потребность в общении часто возникает в связи с необходимостью изменить свое эмоциональное состояние.

• В процессе общения людей может измениться интенсивность эмоциональных состояний партнеров: происходит либо сближение этих состояний, либо их поляризация, взаимное усиление или ослабление.

• Человек в общении может эмоционально разрядиться или, наоборот, усилить эмоциональную напряженность.

Аутокоммуникация

Аутокоммуникация – естественное условие психологической активности человека, постоянное общение с самим собой, приводящее при определенных обстоятельствах к внутриличностному конфликту.

Общение с самим собой – механизм осуществления самосознания. Общение с другими тесно связано с возможностями и формами общения человека с самим собой. Аутокоммуникация при некоторых психологических ситуациях может резко ослабиться. Общение с самим собой – механизм осуществления самосознания

36. Коммуникативные революции.

В докладе аргументируются три тезиса, альтернативных нынешнему пониманию сущности информатизации и ее генезиса:

1) Так наз. "информационные" революции, - трактуемые сегодня как источник и основа "информатизации", - по своей природе и общественно значимым последствиям были прежде всего коммуникативными. Объектом революционизации в них были средства передачи, хранения, тиражирования информации, а не сама информация, не ее содержание. Об этом свидетельствует, в частности, отсутствие заметной динамики в улучшении знаний о человеке и обществе по сравнению с уровнем 15-го века, рост, а не снижение уровня проблемности и конфликтности развития цивилизации.

2) Следствием односторонне коммуникативного характера этих революций стали глубокие био-психо-физиологические изменения в человеке и психо-социальные -- в обществе, в цивилизационном развитии человечества, содержание, смысл и перспективы которых не осознаны и не оценены, как и "размер" и соотношение утрат и приобретений, вызванных этими революциями. Можно только предполагать, что они оказали траекторное влияние на развитие цивилизации и народов мира, по разному участвующих в её формировании.

3) Общество и государство, каждый гражданин страны в своем сознании обязаны в регламентном, нормативном порядке оценивать и прогнозировать последствия внедрения коммуникативных и информационных нововведений и, тем более, революций, - для себя и для потомков, - на предмет их негативных влияний и возникновения угроз основам национального образа жизни и национальной психологии, системы управления, хозяйственно-экономического уклада и т.д.

Практика показывает, что вследствие глобальности и психологической интимности воздействия информационно-коммуникативных инноваций, суб-сознательного характера их проникновения и влияний на состав, глубинные, функциональные свойства социально-психологической "ткани" общественной жизни, негативные последствия некритического (безоценочного и безпрогнозного) их внедрения в практику могут иметь фундаментально деструктивный характер, а по психологически "расщепляющей" силе они могут на порядки превышать разрушительную мощь ядерного и биологического оружия.

К примеру, если читатель почувствовал дискомфорт и трудность в восприятии смысла предыдущего абзаца, и не дочитал его до конца, то эти ощущения могут служить однозначным индикатором того, что в его мышлении уже созданы (средствами массовой информации и т.п.) определенные "психологические барьеры" восприятию и пониманию "длинных" мыслей, что отчасти деформирована интеллектуальная способность к самостоятельному расщеплению ее на короткие составляющие в собственном сознании, и что уже отчасти сформирована "защите от сложных умозаключений - даже о собственной психологической безопасности.

Информационные технологии вне критики? До настоящего времени, - несмотря на обилие тревожной информации о техногенных экологических катастрофах и других угрозах от внедрения непроверенных технологических нововведений, - возможность экологических катастроф как следствия информатизации, внедрения непроверенных информационных или коммуникативных технологий и просто ложной информации даже не рассматривается.

Взять хотя бы ситуацию с "коровьим бешенством". Всё внимание в ней сосредоточено на биохимических угрозе массового отравления мяса и заболевания людей. То есть, - на предотвращении материального, вещественного источника угрозы. Но в ее возникновении не меньшую роль сыграла информационная составляющая - непроверенная реклама о якобы безопасности искусственной кормовой добавки, запущенная на все страны ЕЭС. Да, физические границы государств спешно перекрываются от экспорта рискованной говядины. А информационные? Поскольку реклама - уже давно известная информационная технология и многие ее негативные стороны хорошо известны, то можно сделать вывод о ее практической "неподсудности" как источника угроз.

Полностью аналогична ситуация с присуждением недавних триллионных штрафов ряду табачных кампаний США, Их прямые соучастники - рекламно-информационные агентства, - снова и снова остаются "в тени". Уже есть законы о наказании за ложную или вредную рекламу. Однако, в силу многих причин, замыкающихся на прямом противоречии с коммерческо-политическим мифом о "свободе информации", системное решение проблемы остается без рассмотрения.

Более того, почти 95% публикаций и законов в области информационной безопасности посвящено защите информации, информационных ресурсов и самих информационных технологий, а вопросы об их собственной опасности и угрозах для человека и общества практически не обсуждаются.

Попытки выработать интегративный подход к их осознанию и оценке их последствий приводит к выводам

о контр-революционном, стагнирующем характере воздействий коммуникативных революций по отношению к "корпусу содержания" информации [1], средства распространения которой революционизировались ими,

о природной необходимости компенсаций психо-социальных и иных утрат, вызванных этими революциями, и

о том, что эти компенсации должны быть сопряжены с революционными преобразованиями и прорывами в "корпусе содержания" информации - в новых идеях, парадигмах мышления, новом гуманитарном синтезе научного познания.

Причем, начинать здесь, оказывается, надо если не "от дров"", то по хотя бы "от печки" - с самых древних информационных нововведений.

Изобретение письменности как источник угроз.

Сегодня изобретения печатного станка (Гутенберг, 15 в.), электромагнитно-волновой записи и передачи информации (Попов, Маркони, 20 в.) числятся в ряду великих достижений человеческой мысли, как и изобретение компьютерно-сетевых технологий. Они революционизировали средства хранения, передачи и тиражирования информации, Поэтому необходимо рассматривать их в одном ряду с предшествующими коммуникативными революциями, ближайшими из которых были возникновение речи и изобретение письменности.

В то же время, в отличие от большинства других открытии и изобретений (к примеру, расщепления атомного ядра, давшего людям и атомную энергию, и атомную бомбу), они всегда оценивались только положительно, без усмотрения в них каких-либо пороков и тем более угроз для безопасности человека и общества. Односторонне положительная оценка доминирует и в отношении письменности, что, в общем-то, свидетельствует об односторонности и тенденциозности развития нашего мышления и науки.

В действительности, именно изобретение письменности как мощного средства внешнего запоминания, спровоцировало и положило начало многовековой тенденции преимущественного развития вербально-визуальных функций и способностей психики, человека, соответствующих им средств коммуникаций, общения и интеллектуальной деятельности. Эта тенденция, с другой стороны, привела к системным утратам ряда "ненужных" информационных функций и способностей психики человека, в том числе, внутренней памяти (особенно аудио-, интонационной), деформировала (грамматизировала и "логизировала") функции интеллекта, деградировала эмоционально-чувственную сферу, на порядки снизила синкретичность и объемно-скоростные параметры мышления и аналитической деятельности, диапазонность и глубину межличностного и социального общения и вчувствования, потребность в которых резко упала в условиях "вербальной цивилизации".

Изобретение письменности не только создало серьезные угрозы естественному развитию человека и общества, но заложило предпосылки для усиления и углубления этих угроз (при отсутствия их компенсаций, которые обеспечивали бы безопасность естественного и гармоничного Природе развития цивилизации). Угрозы безопасности такого типа, источники которых имеют неопределенный, рассеянный, процессуальный характер, и которые трудно локализовать в виде конкретных объектов или субъектов, будем называть "распределенными" угрозами.

Весьма показательно, что прямое указание на такие угрозы именно со стороны письменности содержится в "Диалоге Федр" древнегреческого философа Платона (более 2500 лет назад) в виде небольшого фрагмента, и его обсуждения нигде ранее я не встречал.

В этом фрагменте диалога Сократ, в частности, рассказывает молодому философу Федру о боге Тевте из египетского Навкратиса, который первым изобрел число, счет, геометрию. астрономию, вдобавок игру в шашки и в кости, а также и письмена.

"Царем над всем Египтом, - рассказывает Сократ, - был тогда Тамус, богом которого был Аммон. Придя к царю, Тевт показал свои искусства и сказал, что их надо предать египтянам. Царь спросил, какую пользу приносит каждое из них. Когда разговор дошел до письмен, Тевт сказал: "Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми, так как найдено средство для памяти и мудрости".

Царь же сказал: "Искусснейший Тевт, один способен порождать предметы искусства, а другой - судить, какая в них доля вреда или выгоды для тех, кто будет ими пользоваться. Вот и сейчас ты, отец письмен, из любви к ним придал им прямо противоположное значение.

В души научившихся им они вселят забывчивость, так как будет лишена упражнения память. Припоминать станут извне, доверяясь письму, по посторонним знакам, а не изнутри сами собой. Стало быть, ты нашел средство не для памяти, а для припоминания. Ты даешь ученикам мнимую, а не истинную мудрость. Они у тебя будут много знать понаслышке, без обучения, будут казаться многознающими, оставаясь в большинстве невеждами, людьми трудными для общения; они станут мнимо мудрыми, вместо мудрых".

Продолжая эту мысль, Сократ рассказывает Федру, что первыми "прорицаниями" были "слова дуба". "Люди тех времен, - иронизирует он, - ведь не были так умны, как Вы, нынешние - было довольно, по их простоте, слушать дуб или скалу, лишь бы те говорили правду. А для тебя, наверное, важно, кто это говорит и откуда он, ведь ты смотришь не только на то, так ли всё на самом деле или иначе.

Федр соглашается с ним, и Сократ завершает: "Значит, и тот, кто расчитывает запечатлеть в письменах свое искусство и кто, в свою очередь, черпает его из письмен, потому что оно будто бы надежно и прочно сохраняется там на будущее, - оба они преисполнены простодушия и, в сущности, не знают прорицания бога Аммона, раз они записанную речь ставят выше, чем напоминание со стороны человека, сведущего в том, что записано. В этом, Федр, дурная особенность письменности, поистине сходная с живописью: её порождения стоят как живые, а спроси их - они величаво и гордо молчат."[2]

Позиция, с которой наш далекий предок оценивает роль письменности и прочих нововведений, принципиально альтернативна позиции нынешних инноваторов-"информатизаторов". Он не только негативно оценивает изобретение письма, но вводит особое "разделение труда": наряду с изобретателями , должны быть те, кто не изобретает, а оценивает изобретаемое с точки зрения пользы или вреда людям.

Для нас, ныне живущих, целевыми показателями новой техники и технологий, в том числе и коммуникационной, являются, как известно, объемные, скоростные, финансово-стоимостные и тому подобные параметры. Типичные рекламные клише нашего времени: - "Вы сможете еще быстрее (доехать, долететь, связаться, передать, сделать, рассчитать), или точнее (выстрелить, попасть в цель, добиться результата) или комфортнее (позвонить, приготовить еду, отдохнуть, устроиться, поесть) и т.п.[3]

Нашего древнего коллегу совершенно не волнуют параметры достижения внешних благ и комфортности внешней среды. Он акцентирует внимание на последствиях изобретения письменности для среды внутренней, психологической, интеллектуальной, - то есть, с позиций скорее психо- и социоэкологии,

Одну за другой автор перечисляет угрозы со стороны письменности и прогнозирует негативные последствия ее внедрения (приведены в графе А таблицы 1). Рядом, в графе Б, мы даем современные односторонне положительные оценки изобретения письменности человеком нашего времени, как бы ретроспективно спроецированные в то далекое прошлое - на момент ее изобретения. В третьей графе (А1) даны наши итоговые негативные оценки - психологические последствия письменности (и других коммуникативных революций как развития угроз от овладения ею).

Если кратко обобщить содержание графы А1 (пункты 1-5) как итоговые оценки последствий воздействия письменности на функционирование мозга и психику людей, то ситуация моделируется следующим образом:

представим себе человека, одну руку которого с момента рождения накрепко привязали (припеленали) к туловищу, чтобы он не мог шевелить ею. Понятно, что рука попросту "усохнет" от

Таблица 1.

Сравнение "до-письменных" (А), современных (пост-письменных) (Б) и итоговых (А1) оценок изобретения письменности и последствий ее внедрения.

Угрозы от изобретения Письменности (прогноз по Платону)	Современные положительные оценки последствий внедрения Письменности (прожективно)	Негативные психологические последствия Письменности (и других коммуникативных революций как развития угроз от овладения ею)
1. "Будет лишена упражнения память"...	1а) Так зачем ее утруждать и мучиться, если бумага помнит информацию лучше? Записал и освободил место... Это хорошо, что можно не загружать память "лишней" информацией!  Правда, "повисает" вопрос - какую информацию, знания считать "лишними"...	1а) Растет "забывчивость" людей, уменьшается объем их памяти, время хранения информации в ней. "Укорачивается" индивидуальное мышление, "длина" мысли, объем "удерживаемых" ею предметов и причинно-следственных связей, снижается аналитическая способность мышления. [17]
	1б) К тому же Письменность дает возможность накапливать внешние знания в книгах и библиотеках, организовывать разделение труда между людьми, специализировать, совершенствовать их профессиональные навыки и умения....	1б) "Лишней" оказывается аудио-, речевая и эмоциональная информа-ция, трудная для вербализации. Её объем возрастает со временем, ведя к дальнейшему снижению интегративной, обобщающей способности мышления, к доминированию "технических" знаний.
2). "Припоминать станут извне, доверяясь письму, посторонним знакам,а не изнутри сами собой.	2). И это верно! - зачем "искать в себе", если всё прописано в книгах, - в Библии, в учебниках, конституциях, кодексах?. Тут и думать не надо: "В начале было слово!... "Кто ясно мыслит, тот ясно излагает!", и вообще нужна "диктатура закона", разумеется, написанного...	2). Падает объем "внутренних опорных" знаний - по сравнению с "внешними", что резко снижает "поле внутренней активности" психики в целом, повышает ее зависимость от печатных (в т.ч. "электронных") знаний. В науке это означает возрастающий "крен" в пользу технических наук по сравнению с гуманитарными знаниями - о человеке, и человека о себе...
3. "Стало быть, ты нашел средство не для памяти, а для припоминания" /извне/.	3) И правильно, - знать всё невозможно, каждый знает сколько ему "положено", а всё остальное обеспечивается разделением труда и власти "между ветвями...".Что может быть лучше - прочел в книге или позвонил по "трубке" и выяснил всё, что нужно...	3) Системы коммуникаций и обучения (образования) все больше служат воспроизводству вербальной и визуальной информационной базы, в которой доля невербальных компонент - чувств, эмоций, звучаний, интонаций человека, - все более сокращается, отодвигается "на периферию"...
4. Люди будут много, знать понаслышке, без обучения". Ученики будут получать мнимое образование,	4) Как это "понаслышке"? Сеть школ, вузов и библиотек конце-нтрирует в себе совокупный "общественный интеллект" - выбери себе специальность и работай как все...Не нужно ни излишнее образование, ни излишнее общение. А настоящее - не-"мнимое" образование достаточно давать 5-ти процентам населения... -управляющей, интеллектуальной и творческой элите...	4). Развитие цивилизации приоб-ретает "вербально-зависимый" характер, резко сокращается поле альтернатив ее социального разви-тия. Нарастают противоречия между вербальными и невербальными (аудио- и визуальными) информаци-онными регуляторами общественной жизни. Дефицит смысловых нагрузок манипуляторно компенсируется "эмоциональными" суррогатами музыки, теле, кино и видео.
5). Люди станут "трудными для общения, мнимо мудрыми, вместо мудрости".	Справочно: термин "мудрость" отсутствует в современных словарях. В словаре С.Ожегова (1952 г.) понятие МУДРЫЙ определяется как "обладающий большим умом, основанный на знании, опыте"(с.322).[4]	5) Общение большинства людей всё более ограничивается (тусовочно-бытовыми, экономико-"деловыми", узкопрофессиональными рамками), растет его виртуализация, то есть отрыв от реальности в форме ее подмены вербально-визуальными моделями=образами.

не-использования ее.[5] Соответственно, без упражнения и применения атрофируются "до усыхания" те зоны мозга и нервные структуры, которые должны были бы развиваться естественно в процессе управления этой рукой. Этой "усыхающей рукой" оказывается аудио-акустико-вибрационные системы человека, ответственные за прием, анализ и генерацию аудио-информации., или, говоря сверх-упрощенно, - слух и звуковоспроизведение человека.