28. Роман ф. Рабле «Гаргантюа і Пантагрюель» (основні теми, головні персонажі, специфіка гумору)

Франсуа Рабле — представник французького Ренесансу, хоча найвизначнішим представником цієї епохи його зробив один-єдиний художній твір.

Роман «Гаргантюа і Пантагрюель» став саме тим твором, завдяки якому ім’я відомого французького лікаря і вченого-енциклопедиста увійшло у світову історію літератури шістнадцятого століття.

Фантастична країна Утопія, зображена в романі Ф. Рабле «Гаргантюа і Пантагрюель», розташувалася десь у Франції. Про це свідчать описи Парижа і провінційних містечок, в яких живуть прості працьовиті ремісники і селяни.

Роман Ф. Рабле написаний у формі казки-сатири. Автор саркастично змальовує кожного з представників схоластичної науки, релігійні чвари і самих церковників, із життям яких був добре обізнаний ще з часу перебування в монастирях.

Рабле широко використовує алегорію для зображення як позитивних, так і негативних суспільних явищ.

Спираючись на фольклорні джерела, автор створив образи людей, жадібних до знань і до самого життя. Величезний зріст Грангузьє, Гар-гантюа і Пантагрюеля був уособленням їх безмежних знань, надзвичайної освіченості, шляхетності почуттів, щирості, доброти й здатності на самопожертву заради скривджених.

Велетні-королі створювали закони, направлені на добробут свого народу.

Сатира і гіперболи Рабле не абстрактні, вони спираються на реальне підґрунтя. Навіть у найпримхливіших образах відбивається й тогочасна дійсність, й історичні постаті.

У літературі періоду Відродження досить поширеною була тема подорожей, в основі яких лежали реальні події. Рабле використовує цю тему для своїх сатиричних алегорій, які інколи змінюються суто фантастичними описами.

У розділі про Пухнастих котів автор викрив зажерливих і жорстоких чиновників-суддів, діяльність яких заснована на негативних людських рисах: «У нас тут навчають того, чого самі ніколи не вчили!.. У нас тут б’ють і навчають того, чого самі ніколи не вчили!.. У нас тут б’ють і наказують при цьому сміятись!.. У нас тут признаються в тому, чого ніколи не чинили, не коїли і чинити-коїти не думали!».

Одним із найкращих викривальних епізодів книги, спрямованих проти схоластики, є епізод із дзвонами, в центрі якого стоїть гротескна постать немічного, старого схоласта, магістра Сорбони Янотуса Брагмардо. Промова старця до Гаргантюа щодо повернення дзвонів — блискуча пародія на красномовство сорбоністів.

Рабле у гротескній формі проводить думку, що основою усього існуючого є плоть, матерія, що найвищим критерієм в оцінці світу є близькість до природи. Те, що протистоїть цьому судженню,- огидне і потворне.

Важливим епізодом твору є розповідь про перебування мандрівників на острові цариці Квінтесенції, яка вживала в їжу лише абстракції, категорії, мрії, шаради, антитези і провіювала свій час через велике, красиве решето. Франсуа Рабле висміяв лжезнання й цілковиту відірваність від реального світу.

У боротьбі з середньовічною реакцією Франсуа Рабле використав усі можливі форми комічного, серед яких — сатиричний гротеск. Письменник завжди сміється, бо це — його випробувана зброя.

Дуже великим був вплив геніального французького сатирика на світову літературу. У Рабле було чому вчитись, адже ерудиція письменника вражала сучасників. Він був одним із найвидатніших гуманістів минулого. Найціннішим для нас є його судження про вільне суспільство, в якому буде можливим існування гармонійно-розвиненої особистості, бо ця мрія була, є і буде актуальною для представників усіх часів і народів.

Изображая гуманистическую модель воспитания, Рабле не только утверждает идеал гармонично развитого человека Ренесанса, а и предоставляет этому определенного политического смысла. Ведь речь идет не просто о воспитании каждого человека, а и о формировании лица идеального монарха. Образцово воспитанный Гаргантюа становится добрым и умным королем, который проявляет заботу о судьбе своих подданных, защищает родину, поддерживает книгопечатанье и развитие науки в стране.

Рабле верит в то, что «государства только тогда будут счастливыми, когда короли станут философами, или философы - королями». Из второй книги романа мы узнаем, что Пантагрюель, который отправился за знаниями в Париж, «учился весьма добросовестно и достиг отличных успехов». В письме, написанном Гаргантюа к Пантагрюэлю, изложена гуманистическая программа Ренесанса. Прежде всего, автор верит в то, что человеческий род может «неустанно совершенствоваться», а дети должны быть разумнее и добрее  родителей. Сравнивая собственную молодость со временем Пантагрюеля, Ґарґантюа не сомневается в сыновнем преимуществе: «Науки развиваются, языки возраждаются... Сегодня разбойники, палачи, прохиндеи и конюхи просвещеннее, чем в мои времена доктора наук и проповедники. И что там говорить! Даже женщины и девушки - и те стремятся к знаниям...» Заметив, что в скором времени невеждам вообще станет тяжко, Гаргантюа советует сыновьям, во-первых, совершенно изучать иностранные языки, во-вторых, развивать в себе склонность к точным и естественным наукам, в-третьих, помнить, что «знания, если не иметь совести, могут лишь погубить душу».

Находясь в вире политической борьбы XVI ст., Рабле не может не видеть, что созданный им портрет идеальных королей - лишь прекрасная мечта, которая большинство монархов охвачены манией величия, чем есть «большими» на самом деле. И стремятся они не мира, а войны. Тема войны проходит через все пять томов. Она возникает в разных, тем не менее, непременно злых и безобразных подобиях. Короли Пикрохоль и Анарх, воина и генералы Навтёк, Фанфарон, Вурдалак, глупое войско из Диких колбас, всяческие разбойники и грабители являются сокрушительной сатирой на милитаризм и плачевность воинствующих захватчиков.

Пикрохоль нападает на Грангузье, воспользовавшись никчемным поводом - ссорой за коржи между пекарями и пастухами. Тем не менее, напрасно старается великан призвать к разуму или задобрить агрессора, Пикрохолю всего мало. Он мечтает о господстве над целым светом, а его войско тем временем продвигается страной великанов, издеваются над жителями и грабя их. Лишь храбрый монах на прозвище брат Жан Зубодробитель останавливает врагов, которые ворвались в монастырский сад, и уничтожает их всех до одного (вообще 13 622 воинов). Рабле любит большие числа. Прибавляя к тысячам какую-то малость, автор будто издевается над весьма серьезным читателем, который требует полнейшей правдивости и не понимает, что литературная выдумка не может быть точной копией действительности.

Не похожна обычные аббатства и Телемский монастырь, который Гарґантюа основал для брата Жана на знак благодарности за его подвиги. В сущности говоря, это даже не монастырь, а модель идеального человеческого сообщества. Слово «телем» в переводе с греческого языка означает «свободное желание». В обычных монастырях все регламентировано и подлежит церковным ритуалам. Вместе с тем в Телеме главная заповедь: «Делай, что хочешь». По обыкновению монахи составляют три обета - безбрачия, бедности и послушания. А жители Телема считают, что каждый может вступить в брак, быть богатым и свободным в своих поступках. В монастырь подаются хромые, кривые, безобразные, косноязычные. Вместе с тем в Телем принимают красивых и статных мужчин и женщин. Что же о возрасте, то для телемитов-женщин установлены ограничения от десяти до пятнадцати лет, а для мужчин - от двенадцати до восемнадцати лет. Все они умеют читать, писать, играть на музыкальных инструментах, а кроме того, настолько совершенно знают пять или шесть будто, что пишут на этих языках стихи и прозу. А самое главное - живут они удивительно дружно.

Рабле изображает это утопическое аббатство, имея самые серьезные намерения. Надпись над ворота Телем - своеобразная программа европейского гуманизма. Дело в том, что средневековое общество не знало понятия свободы, в котором мотивы отдельной личности согласовывали бы с интересами коллектива. Феодалы в своевольном неистовстве учитывали лишь на собственные желания, даже если они противоречили интересам других людей. Рабле верит в то, что сама природаодаривает просвещенных людей стремлением делать добрые поступки и избегать негодных, что в человеке заложена  внутренняя потребность к гармоническому общению. Писатель вводит в употребление понятия «компании» - свободного общества людей, объединенных общностью вкусов и интересов, где нет места распрям и недоразумению. У телемитов все стремятся делать то, чего хочется одному, а один, в свою очередь, не отделяет себя от других.

И когда вокруг Пантагрюеля сплачивается добрая компания «пантагрюелистов», то в ней также начинает действовать этот принцип, хотя приятели великана - отнюдь не идеальные люди. Брат Жан - смельчак и весельчак, тем не менее, страшный неряха. Рабле, да и иллюстраторы-книги, изображают его с постоянными соплями под носом. Панург, которого Пантагрюель встретил на Аркольском мосту, - видавший виды в бывалых щеголь и остряк, человексообразительный и умный, тем не менее весьма уже неразборчивыйв средствах. В конце концов, именно он, начиная с третьей книги, оказывается в центре рассказа. Панург думает над вопросом, следует ли ему вступить в брак. Он одновременно боится и одиночества, и обмана. Поэтому отправляется по совету к оракулу Божественной Бутылки, а Пантагрюель вместе с друзьями сопровождает его. Панург - дитя ренессансного города, где он чувствует, как рыба в воде, умеет развлечься и знает 63 способа добывания денег, самый честный среди которых - обычная кража. Впрочем, это не мешает ему постоянно страдать от «болезни, которую называют безденежьем», ведь Панург знает также 214 способов расточения денег.

С образом Панурга связано немало эпизодов, которые справедливо считаются хрестоматийными. Некоторые из них даже вошли во французские пословицы и поговорки. Тем не менее, вопреки общечеловеческому смыслу, в романе остро ощущается та бурная эпоха, которая настала во Франции во второй половине XVI ст. Главным врагом Рабле стала Сорбонна. Так называлась высшая теологическая школа, основанная в 1253 г. монахом Робером Сорбонной, которая стала бастионом французского католицизма в его борьбе с вольнодумством и ересями. Именно «сорбонности», которой в XVI ст. была поручена духовная цензура, осудили роман Рабле. И писатель чудесно понимал, насколько серьезный этот приговор. Ведь в том самом 1546 г., когда увидела мир «Третья книга», на одоной из парижских площадей инквизиция сожгла давнего вторая Рабле, гуманиста Этьена Доля, а самому писателю пришлось выехать за границы Франции. Тем не менее, отъезжая, Рабле все же оставил лионскому издателю «Четвертую книгу», в которой нет недостатка в злых аллегориях на фанатиков-церковников и испуганных современников. Это, прежде всего «панургова отара». Во время морского путешествия Панург успевает поссориться с купцом по прозвищу Индюк, который везет с собой на корабле целую отару откормленных баранов. Чтобы отомстить своему обидчику, Панурґ покупает у него самого большого барана-предводителя и бросает его за борт. Затем все другие бараны, блея и толкаясь, начинают один за другим прыгать в море. Остановить их уже невозможно. Понятно, что поведение баранов - это аллегория. Привычку запуганной толпы бессмысленно направляться за своим предводителем, даже навстречу неминуемой гибели, называют стадным чувством. Немецкий писатель Б. Брехт XX ст. написал песню-«зонг» об эпохе фашизма, когда снова, как и во времена религиозных войн, народ обратился в глупцов - по примеру раблезианских баранов.

В «Четвертой книге» есть и другая аллегория - эпизод морской бури. Мироваялитература уже с античных пор прибегала к этому образу для описания смутных времен. У Рабле это одновременно поэтическая картина грозной, разгневанной стихии и гражданской войны во Франции, спровоцированной религиозными распрями. Во время бури героям романа кажется, что все стихии - огонь, воздух, море, земля - соединились в извечном хаосе.Тем не менее этому хаосу предшествует целиком земная встреча «пантагрюэлистов» с девятью кораблями, заполненными монахами всех орденов и конфессий, которые направляются на церковный собор для обороны «истинной веры». Не удивительно, что самый мудрейший среди путешественников - Пантагрюэль - вскоре загрустил и прочь пришел в упадок духом, хотя вообще меланхолия ему совсем несвойствена. Зато потом, когда началась буря, он не вопит и не пугается, а старается укротить стихию. Ему упорно помогают брат Жан, Понократ, Гимнаст и другие пассажиры корабля. Один лишь Панург остается в стороне - едва живой от ужаса, он слезно умоляет о помощи святых угодников и читает молитвы, о которых по обыкновению даже не упоминает. Изображение бури для Рабле - это возможность показать, как изменяются люди в критической ситуации, как вольнодумцы и головорезы вдруг оказываются трусами и святошами.

Рабле разоблачает безобразные явления в жизни своей эпохи и на тех страницах «Четвертой» и «Пятой книг», где описывает разные острова, на которых побывали Пантагрюэль с компанией в странствованиях к оракулу Божественной Бутылки. Это остров Жалкий, где властвует Постник, который ко всему естественному относится со вражеским предубеждением: он питается солеными кольцугами, шлемами и забралами, «одежда у него серая и холодная, впереди ничего нет, и сзади ничего нет, и рукавов нет», его мозг меньше, чем у насекомого. Портрет Постника - сатира на всех фанатиков. Тем не менее, и самого папу писатель высмеял в разделах об острове папеманов, которые только что разгромили своих врагов папофигов (которые показывают папе фигу, т.е. протестантов). Несчастные папофиги доведенные до страшного обнищанию и бедности. Зато папоманы живут, как в раю. Поверив как-то в Папу Римского, который заменил для них Бога, они довели духовную жизнь до мании поклонения. Только что заметив путешественников, папомани кричат: «А вы видели его?» - «Кого?» - испытывают удивление Пантагрюэль и брат Жан, но вскоре догадываются, что речь идет о папе.

К самым мрачным эпизодам «Пятой книги» принадлежат разделы, посвященные острову Застенку, где властвуют Пушистые Коты - страшные хищники, которые пожирают маленьких детей. Коты имеют безобразную внешность, но еще гнуснее они по своей внутренней сущности. Эрцгерцог Пушистых Котов, который издевается над законом и правдой, - «самый отвратительный из всех уродов». На острове Застенок распущенность называют добропорядочностью, измену - верностью, кражу - щедростью. Описывая здешние обычаи, писатель разоблачает феодальный суд, царство насилия и алчности, которые прячутся под личиной законности. Лишь благодаря сообразительности Панурга, который сумел дать негодяям взятку, «пантагрюэлистам» посчастливилось ускользнуть с острова.

В конце концов, после продолжительных странствований, удивительных и опасных приключений, друзья доплыли до острова, на котором находится оракул Божественной Бутылки. Вместе с героями романа читатель попадается в атмосферу восточной сказки. Панурґ, даже подпрыгнув от восторга, говорит Пантагрюэлю: «В конце концов закончились наши мытарства! Мы нашли то, что искали...» В тщательно ухоженном винограднике, через который проходят путешественники, пестреют сочными гроздями лозы наилучших сортов. Роскошные ступеньки ведут «пантагрюэлистов» в подземный дворец, украшенный ценным каменьями, где пол выложен яшмой и рубинами, стены украшены мозаичными картинами и где светло, как днем. Но самое удивительное чудо, перед которым останавливаются Пантагрюель и его спутники, - это фонтан с лучезарным цветком лилией, выложенным из исполинских жемчужин. Вода из фонтана снимает усталость, прибавляет здоровье, возвращает молодость. Божественная Бутылка дает Панургу долгожданный совет, проговаривая единственное слово-звук: «Тринк!» Впрочем, этот ответ касается уже не бракосочетание Панурґа, а цели жизни вообще.

Это волшебное слово скрывает аллегорию. Служительница подземного храма объясняет «пантагрюэлистам», что «тринк» во многих языках означает: «Пейте!» Речь идет не только об обычном питье, без которого не могут обойтись ни люди, ни животных. Рабле имеет в виду другое питье, к которому приходится постоянно стремиться и терпеливо добиваться, чтобы оно освежило ум и сердце, сделало людей сильными и справедливыми, - истинное знание о мире.

Последние страницы романа не совсем понятны. Вероятно, что автор что-то недосказал, что-то не успел окончательно завершить. Тем не менее, сущность программы, которую Рабле предлагает своим читателям, определенная довольно четко: настойчиво работайте, пейте из чистого источника знаний, отвергнув предубеждение и схоластику, воспитывайте в себе, как великан Пантагрюель, гуманную невозмутимость и добрую силу, то расположение духа «веселости духа», который от времен Рабле начали называть «пантагрюэлизмом».