Розенберг 2006
.pdfПрактика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г. - Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2003 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2004
Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г. - Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2004 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2005
ТПП - Торгово-промышленная палата ТПП РФ - Торгово-промышленная палата РФ
УНИДРУА - Международный институт по унификации частного права ЮНСИТРАЛ - Комиссия ООН по праву международной торговли
Глава 1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
§ 1. Применимое право
Сделки, совершаемые с иностранными контрагентами, регулируются нормами права той или иной страны. Применимое к ним право определяется по соглашению сторон контракта <*>. Действующее в России законодательство (ст. 1210 ГК РФ), как и право большинства других стран мира, исходит из того, что стороны внешнеэкономической сделки свободны в выборе применимого права. Однако при этом возникают серьезные сложности не только у не искушенных в праве людей, но и у профессиональных юристов, которые недостаточно глубоко знают иностранное право, регулирующее коммерческие отношения. Прежде всего это вызвано тем, что имеются существенные различия в решении одних и тех же вопросов в разных системах права и национальных законодательствах, а также в практике их применения. Участнику внешнеэкономической деятельности необходимо хорошо ориентироваться в нормах права, которые регулируют этот вид договора.
--------------------------------
<*> Термин "контракт" употребляется как синоним термина "договор", что широко практикуется в международной коммерческой практике.
Во-первых, при согласовании условий контракта с иностранными партнерами важно знать правила, определяющие порядок его заключения.
Во-вторых, если одна из сторон не выполнила согласованные условия, которые противоречат императивным нормам права, их окажется невозможно реализовать в судебном порядке. Так, включение в контракт условия о штрафе на случай неисполнения какого-либо обязательства допускается правом большинства стран. В то же время английское право исходит из того, что договорное условие о штрафе в принципе не может быть реализовано с помощью суда. Его реализация допустима только в том случае, если суд признает, что это условие носит характер заранее оцененных убытков, размер которых мог быть реально предвиден в момент заключения договора.
В-третьих, невозможно в конкретном контракте предвидеть все ситуации и соответственно оговорить условия на все случаи жизни. В этой связи при возникновении в будущем разногласий между партнерами по вопросам, не предусмотренным в контракте, неизбежно применение норм права. Но если сторона контракта знает, как решается тот или иной вопрос в диспозитивной норме права, и это решение ее устраивает, нет необходимости тратить усилия на его согласование. Если же оно сторону не устраивает, нужно договариваться с партнером о включении в контракт иного условия, тем самым избежав применения такой диспозитивной нормы. Так, в праве одних стран включение в контракт условия о штрафе, если при этом не оговорено иное, означает, что нельзя требовать убытки, превышающие такой штраф. В праве других стран, например в России,
действует противоположный подход: допустимо требовать возмещения убытков, которые превышают штраф, если нет договоренности сторон об ином.
При отсутствии в контракте условия о применимом праве (а это часто бывает на практике) стороны могут согласовать этот вопрос впоследствии. Если же и такая договоренность не достигнута, применимое право определяется на основании коллизионной нормы. Она дает ответ на вопрос, правом какого государства должны регулироваться отношения сторон по сделке с иностранным элементом <*>. Применимые к рассматриваемому виду договоров коллизионные нормы в праве разных стран не совпадают по содержанию. Есть и международные конвенции, цель которых - унифицировать коллизионные нормы, применимые к договору международной куплипродажи товаров <**>.
--------------------------------
<*> Подробнее см.: Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2005; Звеков В.П. Международное частное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2004.
<**> Например, Гаагская конвенция о праве, применимом к международной куплепродаже товаров (движимых материальных вещей), 1955 г. и Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. О региональной унификации коллизионных норм см., в частности: Вилкова Н.Г. Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным контрактам (Конвенция Мехико, 1994 г.) // Право и экономика. 1997. N 4; Она же. Региональная унификация коллизионных норм и международные коммерческие контракты // Юридический мир. 1997. Октябрь; Она же. Договорное право в международном обороте. М.: Статут, 2004.
Закон о международном коммерческом арбитраже (ст. 28) предусматривает, что суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. Аналогично решен этот вопрос и в Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. <*> (ст. VII), в которой Российская Федерация участвует в качестве продолжателя СССР. Этим подходом руководствуются при разрешении в МКАС конкретных споров. Например, при рассмотрении дела N 64/1996 по спору между болгарской (продавцом) и российской (покупателем) организациями (решение от 28.04.97) МКАС признал применимым болгарское право, хотя контракты между сторонами были заключены в апреле 1991 г. на территории Советского Союза и в момент их заключения действовала ст. 566 ГК РСФСР 1964 г., предусматривавшая, что права и обязанности сторон по внешнеторговой сделке определяются по законам места ее совершения, если иное не установлено соглашением сторон. Сославшись на Европейскую конвенцию о внешнеторговом арбитраже 1961 г., Закон о международном коммерческом арбитраже и Регламент МКАС, МКАС следующим образом аргументировал свое решение.
--------------------------------
<*> Ратифицирована СССР. См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1962. N 20. Ст. 210. Текст Конвенции см.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1964. N 44. Ст. 485. По данным, опубликованным в Yearbook Commercial Arbitration, а также по информации секции договоров Генерального секретариата ООН, по состоянию на 1 декабря 2001 г. в Конвенции участвуют 26 государств.
Во-первых, с 1958 по 31 декабря 1990 г. (т.е. в течение более 30 лет) в отношениях между болгарскими и российскими (советскими) организациями в соответствии с ОУП СЭВ, носившими нормативный характер, использовалась коллизионная норма, предусматривавшая применение материального права страны продавца. Заключая контракты в апреле 1991 г. (т.е. через три месяца после заявления Правительства Болгарии о том, что для болгарских организаций с 1 января 1991 г. ОУП СЭВ не будут носить нормативного характера), стороны, если бы предметом их согласования явилось условие о
применимом праве, вряд ли отказались бы от практики, сложившейся в течение многолетнего сотрудничества.
Во-вторых, применение материального права страны продавца к контрактам международной купли-продажи товаров предусмотрено и Основами ГЗ 1991 г., введенными в действие на территории России Постановлением Верховного Совета РФ от 14.07.92 <*>. С таким подходом МКАС не согласился Московский городской суд (Определение от 11.05.01), по мнению которого подлежала применению ст. 566 ГК РСФСР 1964 г. На эту ошибку Московского городского суда не обратила внимания Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ (Определение от 30.10.01). Неправильность такой точки зрения дополнительно подтверждается положением, включенным в часть третью ГК РФ (абз. 2 п. 1 ст. 1186). Оно предусматривает, что "особенности определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем, устанавливаются Законом о международном коммерческом арбитраже". Следует иметь в виду, что если бы этот спор разрешался в государственном суде России (общей юрисдикции или арбитражном), то государственный суд должен был бы применить ст. 566 ГК РСФСР 1964 г., поскольку законом ему не была предоставлена свобода усмотрения при выборе применимых коллизионных норм (это прямо вытекает из соответствующих положений Основ ГЗ 1991 г. и АПК РФ 1995 г.) <**>.
--------------------------------
<*> Эта коллизионная норма применяется к контрактам, заключенным начиная с 3 августа 1992 г. К контрактам, заключенным ранее этой даты, как отмечалось выше, применяется коллизионная норма, предусмотренная ст. 566 ГК РСФСР 1964 г., согласно которой права и обязанности сторон по внешнеторговой сделке определяются по законам места ее совершения. К отношениям между организациями стран - членов СНГ применяется коллизионная норма, предусмотренная Конвенцией о правовой помощи 1993 г. Ее участниками являются все государства, входящие в СНГ. Для России эта Конвенция вступила в силу с 10 декабря 1994 г. Согласно ст. 41 Конвенции права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Такого же содержания коллизионная норма предусмотрена Соглашением стран СНГ о порядке разрешения хозяйственных споров, в котором участвует 10 государств, входящих в СНГ.
<**> В российской юридической литературе встречаются ошибочные утверждения о применимых к международной купле-продаже товаров коллизионных нормах. Так, в брошюре В.А. Томсинова, опубликованной в 1994 г., указывалось, что якобы существует универсальная коллизионная норма, предусматривающая применение права места совершения сделки (см.: Томсинов В.А. Внешнеторговые сделки: практические рекомендации по составлению контрактов. М.: Тантра, 1994. С. 12, 13). В статье В. Бублика "Договор международной купли-продажи товаров. Как избежать ошибок при его оформлении и составлении" (Хозяйство и право. 1999. N 2. С. 89) с местом заключения контракта общим образом увязывается вопрос о применимом праве. В продолжении этой статьи, опубликованной в том же журнале (1999. N 4. С. 98 - 100), делается попытка дать развернутые объяснения по этому вопросу с учетом предписаний ГК РСФСР 1964 г. (ст. 566) и Основ ГЗ 1991 г. (ст. 166), однако при этом не берутся в расчет ни положения Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. (ст. VII) и Закона о международном коммерческом арбитраже (ст. 28) об использовании международным коммерческим арбитражем (при определении применимого права) коллизионных норм, которые он считает применимыми, ни положения указанных выше Конвенции о правовой помощи 1993 г. и Соглашения стран СНГ о порядке разрешения хозяйственных споров. Конвенция о правовой помощи 1993 г. и Соглашение стран СНГ о порядке разрешения хозяйственных споров неоднократно применялись в подобных случаях как МКАС, так и государственными арбитражными судами РФ. См., в частности: Арбитражная практика за
1996 - 1997 гг. С. 53 - 57; Арбитражная практика... за 1998 г. С. 43, 44, 238 - 243; Вестник
ВАС РФ. 1997. N 3. С. 95, 96; 1998. N 4. С. 49, 50; Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 - 2002 гг. С. 385 - 390. Применялись они при разрешении споров, в частности, и в 2006 г., например, в делах N 29/2005 (решение от 22.03.06) и N 71/2005 (решение от 20.03.06). Необходимо обратить внимание на то, что пять государств СНГ (Россия, Азербайджан, Беларусь, Казахстан и Украина) участвуют как в указанных Соглашениях стран СНГ, так и в Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. На наш взгляд, Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г. по отношению к указанным Соглашениям представляет собой lex specialis. Соответственно, когда участниками спора являются организации из этих государств, международный коммерческий арбитраж вправе при определении применимого права руководствоваться коллизионной нормой, которую он посчитает применимой.
Согласно действующему в Российской Федерации законодательству (ст. 1211 ГК РФ) к отношениям по договору купли-продажи при отсутствии соглашения сторон применяется, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится основное место деятельности стороны-продавца. Закон исходит из презумпции, что, как правило, именно продавец осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора купли-продажи.
Участие России в Венской конвенции 1980 г. в силу Конституции РФ (ч. 4 ст. 15) и ГК РФ (ст. 7) предопределяет применение ее норм к отношениям по контракту международной купли-продажи, если такой контракт относится к сфере ее действия и стороны не исключили ее применение на основании ст. 6 Конвенции, допускающей такую возможность. Если коммерческие предприятия сторон контракта (их основное место деятельности) находятся в государствах - участниках Конвенции и применима Конвенция, то по вопросам, полностью в ней урегулированным, материально-правовые нормы Конвенции применяются не на основе коллизионных норм, а в силу того, что они содержатся в международном договоре, применимом к соответствующему отношению <*>. Такой подход прямо предусмотрен ГК РФ (п. 3 ст. 1186).
--------------------------------
<*> Участниками этой Конвенции по состоянию на 29 мая 2006 г. являются 65 государств - большинство торговых партнеров России, в том числе ряд государств - членов СНГ (Украина, Беларусь, Грузия, Молдова, Узбекистан, Кыргызстан), три прибалтийских государства, ранее входивших в СССР (Латвия, Литва, Эстония). Еще для двух государств Конвенция вступит в силу позднее (для Либерии - с 1 октября 2006 г., а для Парагвая - с 1 февраля 2007 г.). В практике МКАС такой подход является общепринятым, что нашло отражение в многочисленных опубликованных решениях по конкретным делам, вынесенным в 1995 - 2005 гг. Он нашел отражение и в части третьей ГК РФ. Из него исходит и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ (см.: раздел "Общие вопросы" Постановления от 11 июня 1999 г. N 8 // Вестник ВАС РФ. 1999. N 8).
Если же основное место деятельности одной из сторон контракта международной купли-продажи товаров находится в государстве, не участвующем в Конвенции, такой контракт подпадает под ее действие лишь в случаях, когда по соглашению сторон или в силу коллизионной нормы применимо право государства - участника Конвенции. Вопрос о том, является ли конкретное государство участником Конвенции, решается на основании ее предписаний. Согласно п. 1 ст. 100 она применяется к заключению контракта только в тех случаях, когда предложение его заключить делается в день вступления или после вступления Конвенции в силу для договаривающихся государств, а когда она применяется в качестве права государства - ее участника, - для такого государства. Также решается этот вопрос и в отношении заключенных контрактов (п. 2 ст.
100). Таким образом, Конвенцией не допускается возможность ее применения к контрактам, заключенным ранее ее вступления в силу для соответствующих государств (государства), даже когда права и обязанности из таких контрактов возникают после вступления Конвенции в силу или когда на момент рассмотрения спора Конвенция уже действует <*>.
--------------------------------
<*> В приведенном выше решении МКАС от 28.04.97 по делу N 64/1996 отмечено, что, хотя на дату предъявления иска и разрешения спора Россия и Болгария являются участниками Венской конвенции 1980 г., на дату подписания контрактов (апрель 1991 г.), из которых возник спор, Россия и Болгария в этой Конвенции не участвовали (для России она вступила в силу с 1 сентября 1991 г., для Болгарии - с 1 августа 1991 г.). Соответственно эта Конвенция неприменима при регулировании отношений сторон из данных контрактов. Такой же подход отражен в решении от 27.09.01 по делу N 173/2000 (Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 - 2002 гг. С. 142 - 144). Поскольку Латвия в Конвенции не участвовала, МКАС признал ее неприменимой к отношениям сторон и разрешил спор на основании действовавшего в Латвии ГК Латвийской Республики 1937 г.
Не во всех случаях, когда Конвенция признается применимой в качестве международного договора либо как входящая в правовую систему государства - ее участника, право которого применимо к конкретному контракту, отношения сторон контракта регулируются положениями Конвенции (или только ее положениями).
Во-первых, согласно ст. 6 Конвенции стороны контракта могут не только, как отмечалось выше, полностью исключить применение Конвенции, но и (кроме одного правила) отступить от любого ее положения или изменить его действие. В таком случае применяются соответствующие нормы национального законодательства.
Во-вторых, в силу ст. 90 Конвенции она не затрагивает действия других международных соглашений по вопросам, являющимся предметом ее регулирования, если стороны имеют коммерческие предприятия в государствах - участниках такого соглашения. К таким актам относятся, в частности, ОУП СНГ <1>, а также сохранившие нормативный характер ОУП СССР - КНР <2> и ОУП СССР - КНДР <3>. В практике МКАС однозначно понимается, что этой статьей Венской конвенции 1980 г. имелось в виду признать приоритетность иных международных (многосторонних и двусторонних) соглашений в отношении положений Конвенции, коль скоро такие иные международные соглашения заключены органами, предусмотренными законами государств-участников, и в форме, соответствующей требованиям законов этих государств. Отсюда следует их приоритетность в отношении положений Конвенции, входящей в правовую систему России. Встречающиеся в российской литературе <4> утверждения, что в силу ст. 90 Венской конвенции 1980 г. приоритет в отношении положений Конвенции для России имеют только международные соглашения, ратифицированные Государственной Думой РФ, представляются по меньшей мере сомнительными. Конституция РФ (ч. 4 ст. 15), предусматривая приоритетность правил международных договоров в отношении правил внутреннего закона, не содержит указаний на то, что имеются в виду только ратифицированные международные договоры. В то же время Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" (п. 2 ст. 1) устанавливает, что он применяется в отношении международных договоров Российской Федерации (межгосударственных, межправительственных договоров и договоров межведомственного характера) независимо от их вида и наименования (договор, соглашение, конвенция, протокол, обмен письмами или нотами, иные виды и наименования международных договоров). Пункт 2 ст. 5 указанного Закона воспроизводит формулировку ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. В комментарии к ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" <5> обоснованно отмечалось, что
нужно отличать приоритет применения в конкретных случаях, не влияющий на действия правила закона в целом, от внесения международным договором серьезных изменений в законодательство с заменой его иными правилами. Не вызывает сомнений, что во втором варианте действительно необходима ратификация международного договора Государственной Думой. Вместе с тем в отличие от мнения комментатора представляется, что отсутствуют основания для утверждения, будто соглашения межведомственного характера не подпадают под действие ч. 4 ст. 15 Конституции и п. 2 ст. 5 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" <6>. Решающее значение в этом вопросе, как представляется, должно придаваться тому, входило ли в силу Закона в компетенцию соответствующего ведомства заключение такого международного соглашения, предусматривающего для конкретных (специальных) случаев применение иных правил, чем предусмотренные общим законодательством. При толковании ст. 90 Венской конвенции 1980 г., ратифицированной Верховным Советом СССР <7>, необходимо основываться на прямых указаниях, содержащихся в этой статье. А они заключаются в том, что приоритет в отношении Конвенции признается за любым международным соглашением, которое уже заключено или может быть заключено и которое содержит положение по вопросам, являющимся предметом регулирования Конвенции. Таким образом, иерархия международных договоров применительно к Венской конвенции определена самой Конвенцией. При этом следует учитывать, что формулировка этой статьи, включенная в проект Конвенции и впоследствии принятая, была предложена делегациями стран - членов СЭВ с целью избежать применения положений Венской конвенции вместо заключенных этими странами многосторонних и двусторонних соглашений, развернуто регулировавших в рамках СЭВ внешнеторговую поставку с учетом ряда присущих ей специфических особенностей. А такие международные соглашения заключались, как правило, в специфической форме, вытекающей из Устава СЭВ <8>, на межправительственном уровне либо на двусторонней основе на межведомственном уровне. Абсурдным представлялось бы предположение, что, подписывая Соглашение об ОУП СНГ, Правительство России, которая на этот момент уже была участницей Венской конвенции, для отношений российских организаций с организациями Беларуси и Украины (которые стали участниками этой Конвенции ранее России) заведомо исключило применение подписываемого документа в части, отличающейся от Венской конвенции (например, о порядке заключения договоров). К тому же в силу п. 1 "b" ст. 1 Венской конвенции такой подход подлежал бы применению и в отношении российских организаций с организациями других государств - участников ОУП СНГ, не являющихся участниками Венской конвенции (например, Казахстана), когда применимым к договорам поставки с ними признавалось бы российское право. Применительно к ОУП СССР - КНР такое предположение означало бы, в частности, что предусмотренное этим документом императивное предписание, касающееся порядка заключения контракта, прекратило действие для России с даты вступления для нее в силу Венской конвенции (1 сентября 1991 г.), в которой Китай участвует с 1 января 1988 г. (т.е. с даты более ранней, чем дата вступления в силу ОУП СССР - КНР). В отличие от Венской конвенции 1980 г., сфера действия которой весьма широка, ОУП СНГ предназначены, как следует из преамбулы этого документа, для регулирования отношений, основанных на межгосударственных соглашениях об экономическом сотрудничестве, т.е. для специфической (узкой) области отношений. Соответственно содержащиеся в ОУП СНГ ограничения свободы определения содержания договора, противоречащие общему принципу свободы договора, провозглашенному в Венской конвенции, сознательно установлены государствами-участниками с целью обеспечения выполнения межгосударственных экономических соглашений. Коль скоро в компетенцию Правительства России входило установление правил, регулирующих межгосударственный экономический оборот, включение в такие правила положений, не совпадающих по содержанию с предписаниями Конвенции, не может служить основанием для признания
их недействующими до не предусмотренной Соглашением ратификации органами законодательной власти. Нельзя не отметить, что в силу ОУП СНГ (п. 3) установленные ограничения свободы договора распространяются лишь на случаи поставки товаров по межгосударственным соглашениям. Прямо оговорено, что "предприятия свободны в выборе предмета договора, определении обязательств, любых других условий хозяйственных взаимоотношений, за исключением случаев поставки товаров по межгосударственным соглашениям". ОУП СССР - КНР, как следует из содержания этого документа, заключенного советской стороной в соответствии с действовавшим тогда порядком с санкции Комиссии Президиума Совета Министров СССР, возглавлявшейся заместителем председателя Правительства, охватывают специальную область отношений. В компетенцию Комиссии в то время входило решение таких вопросов. Принятие этого документа не требовало внесения каких-либо изменений в действующее законодательство. Примером применения ст. 90 в практике МКАС может служить решение от 22.03.02 по делу 225/2000 <9> по иску российской организации к китайской компании, которым признан приоритет ОУП СССР - КНР в отношении Венской конвенции 1980 г. Аналогичный подход выражен и в ряде других решений МКАС,
например, от 14.04.98 по делу N 47/1997 <10>, от 02.10.98 по делу N 113/1997 <11> и от 24.01.05 по делу N 66/2004.
--------------------------------
<1> См.: Содружество. Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ. Вып. 4. Минск, 1992. С. 57. Участниками этого Соглашения являются Правительства Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, Российской Федерации, Таджикистана и Украины.
<2> Текст см.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи... М., 2003.
С. 416 - 444.
<3> См. там же. С. 445 - 481.
<4> См., например: Елисеев И.В. Гражданско-правовое регулирование международной купли-продажи товаров. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 27 - 32.
<5> См.: Комментарий к Федеральному закону "О международных договорах Российской Федерации". М.: Спарк, 1996. С. 17 - 18.
<6> См. там же. С. 18.
<7> В отношении этой Конвенции Российская Федерация с 24 декабря 1991 г. продолжает участие в ней.
Следует обратить внимание на то, что Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года (ст. 129), действовавшие на момент ратификации Союзом ССР Венской конвенции 1980 г. и заявления России о продолжении членства в ней, а также подписания Протокола об ОУП СССР - КНР и Соглашения об ОУП СНГ, как и Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. (ст. 170), введенные в действие на территории РФ с 3 августа 1992 г., предусматривали аналогичные ст. 7 ГК РФ положения о приоритете правил международного договора в отношении норм внутригосударственного гражданского законодательства.
<8> См.: Усенко Е.Т. Формы регулирования социалистического международного разделения труда. М.: Международные отношения, 1989. С. 22 - 47.
<9> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 -
2002 гг. С. 277 - 282.
<10> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 97 - 100.
<11> См. там же. С. 171 - 172.
В-третьих, установленная Конвенцией сфера ее применения (гл. 1) не охватывает контракты на ряд видов продаж. И такие контракты будут регулироваться не положениями Конвенции, а соответствующими нормами национального права. Кроме
того, Конвенция (что прямо в ней предусмотрено) не касается ряда вопросов, в частности действительности самого контракта или каких-либо его положений, последствий, которые может иметь контракт в отношении права собственности на проданный товар (ст. 4), или ответственности продавца за причиненные товаром повреждения здоровья или смерть какого-либо лица (ст. 5). И по этим вопросам необходимо обратиться к нормам национального гражданского права.
В-четвертых, в Конвенции установлен порядок регулирования вопросов, прямо в ней не разрешенных (п. 2 ст. 7). Такие вопросы решаются прежде всего в соответствии с общими принципами, на которых основана Конвенция. В Конвенции не приводится перечень таких общих принципов. Их выявление имеет большое практическое значение, поскольку при пробеле в контракте и в Конвенции с их помощью следует искать решение соответствующих вопросов. В литературе и практике <*> исходят из того, что к таким общим принципам Конвенции, в частности, относятся:
--------------------------------
<*> См., например, решение МКАС от 24.01.2000 по делу N 054/1999 (Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 - 2000 гг. С. 180 - 191), которое было вынесено с учетом таких общих принципов, как соблюдение правил разумности и добросовестности в международной торговле. О применении в практике МКАС общих принципов Конвенции см. подробнее в § 2, 4 и 7 настоящей главы.
-свобода договора;
-диспозитивность положений Конвенции;
-необходимость соблюдения добросовестности в международной торговле;
-презумпция действия применяющегося в соответствующей области торговли обычая;
-связанность сторон установившейся практикой их взаимоотношений;
-сотрудничество при исполнении обязательств;
-применение критерия "разумности";
-возможность требовать при нарушении обязательств реального исполнения, однако
сприоритетом эквивалентного возмещения;
-разграничение нарушений на существенные и несущественные с предоставлением потерпевшей стороне в отношении первых более широких прав, включающих отказ от контракта.
При отсутствии таких принципов Конвенция отсылает к праву, применимому в силу норм международного частного права (т.е. определенному сторонами по их соглашению или органом, разрешающим спор, путем использования коллизионных норм). В этом случае необходимо будет использовать нормы национального гражданского права. При этом следует учитывать, что нормы национального законодательства в силу прямых указаний, содержащихся в Конвенции, могут быть применены при разрешении споров только тогда, когда Конвенцией соответствующий вопрос не урегулирован и не может быть решен путем использования общих принципов, на которых Конвенция основана.
Когда соглашением сторон предусмотрено применение российского права притом, что контракт подпадает под сферу действия Венской конвенции, такое соглашение в практике МКАС по общему правилу трактуется как означающее договоренность о субсидиарном статуте, т.е. о применении норм российского законодательства лишь по вопросам, не урегулированным Венской конвенцией и которые не могут быть решены путем использования общих принципов, на которых Конвенция основана <*>.
--------------------------------
<*> См., например: Практика Международного коммерческого арбитражного суда...
за 2004 г. С. 68 - 71, 72 - 75, 111 - 114, 139 - 143, 172 - 180, 245 - 252, 294 - 299, 304 - 309, 326 - 338, 351 - 360, 365 - 370. Такой подход неоднократно применялся и при разрешении споров в 2005 и 2006 гг. Например, по делам N 69/2004 (решение от 09.02.05), 133/2003 (решение от 10.02.05).
При включении же в контракт сторон условия о применении российского гражданского законодательства возникает ряд вопросов. В силу ГК РФ (п. 2 ст. 3) гражданское законодательство РФ состоит из ГК РФ и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов. Гражданско-правовые отношения могут регулироваться также в установленных ГК РФ пределах указами Президента РФ (п. 3 ст. 3); постановлениями Правительства РФ (п. 4 ст. 3) и актами, издаваемыми министерствами и иными федеральными органами исполнительной власти. Таким образом, в понятие "гражданское законодательство" в силу ГК РФ явно входят лишь внутригосударственные акты. Международные же договоры РФ, являясь составной частью правовой системы РФ (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и п. 1 ст. 7 ГК РФ), в гражданское законодательство не входят. Из этого следует, что соглашение сторон о применении к их отношениям гражданского законодательства РФ должно по общему правилу признаваться как означающее исключение применения Венской конвенции, что ею, как отмечалось выше, допускается (ст. 6 Конвенции). К такому выводу неоднократно приходил МКАС при разрешении конкретных споров <*>. В практике встречаются случаи, когда стороны, оговорив в контракте применение российского законодательства, затем в ходе арбитражного процесса заявляют о том, что они, употребляя термин "законодательство", не имели в виду исключить применение к их отношениям Венской конвенции 1980 г. <**> С учетом такого заявления сторон составы арбитража признавали, что отношения по контракту регулируются Венской конвенцией и субсидиарно нормами российского гражданского законодательства. Однако необходимо принимать во внимание, что далеко не всегда в устном слушании дела принимают участие обе стороны либо между ними возникают разногласия по вопросу об их намерениях в момент заключения контракта. Поэтому целесообразно в самом контракте четко указывать, каково намерение сторон по вопросу применения Венской конвенции к их отношениям по контракту.
--------------------------------
<*> См., например, там же. С. 136 - 138. Такие же решения выносились и в 2005 и в
2006 гг., например, от 16.03.05 по делу N 155/2003.
<**> См., например: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г. С. 78 - 82, 123 - 127. Примером такой позиции сторон может служить и решение от 09.03.06 по делу N 37/2005.
ОУП СНГ не содержат указаний о применимом к отношениям сторон праве по вопросам, не урегулированным в них. Если в соответствующем договоре сторон отсутствуют иные указания, применимое право определяется на основании упоминавшихся выше норм Соглашения стран СНГ о порядке разрешения хозяйственных споров или Конвенции о правовой помощи 1993 г. с учетом приведенных выше соображений о приоритетности правил Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г., когда спор разрешается между организациями стран СНГ, участвующих в этой Конвенции.
ОУП СССР - КНДР (§ 90) содержат отсылку к материальному праву страны продавца по вопросам, которые не урегулированы или не полностью урегулированы в контракте и в ОУП. В указанных Общих условиях нет разъяснения понятия "материальное право". Несмотря на это, если продавцом является российский субъект права, материальным правом будут признаваться положения Венской конвенции.
ОУП СССР - КНР не содержат коллизионной нормы. Поэтому применимое право по вопросам поставок, не урегулированным в контрактах или в Общих условиях, определяется на основании коллизионных норм национального права. Согласно коллизионной норме китайского законодательства <*>, если отсутствует соглашение сторон по этому вопросу, применению подлежит право страны, имеющей наиболее тесную связь с конкретным контрактом. В соответствии с "Пояснениями Верховного
народного суда по некоторым вопросам применения Закона о внешнеэкономическом договоре" <**> при обычных обстоятельствах судам при определении права страны, наиболее тесно связанной с договором международной купли-продажи товаров, следует исходить из того, что таким правом является право страны места ведения коммерческой деятельности продавца на момент заключения договора. Если переговоры о таком договоре велись и он был заключен в месте ведения коммерческой деятельности покупателя, или если договор был заключен на предложенных покупателем по существу условиях и в объявленном им порядке, или если договор ясно устанавливает, что продавец несет обязанность передачи товара в месте ведения коммерческой деятельности покупателя - таким правом является право страны места ведения коммерческой деятельности покупателя на момент заключения договора. В договорах о поставках цельных комплексов применимым правом является право страны монтажа и места функционирования цельных комплексов.
--------------------------------
<*> Статья 126 Закона 1999 г. "О договорах" (принят 15.03.99 второй сессией Всекитайского собрания народных представителей девятого созыва, вступил в силу с 1 октября 1999 г.).
<**> Хотя указанные Пояснения были даны применительно к Закону о внешнеэкономическом договоре 1985 г., утратившему силу с 1 октября 1999 г., они продолжают действовать (см.: Международное частное право: Иностранное законодательство / Предисл. А.Л. Маковского; сост. и науч. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. М.: Статут, 2001. С. 367. Текст указанных Пояснений см. там же. С. 374, 375).
Если, однако, договор имеет очевидно более тесную связь с правом другой страны, суд должен применять последнее.
Поскольку Китай, как и Россия, участвует в Венской конвенции, по общему правилу к контрактам будут применяться положения этой Конвенции. Вопрос об использовании для регулирования отношений по таким контрактам других норм национального права может возникнуть только в случаях, когда в Конвенции нет соответствующего решения и его нельзя найти, руководствуясь общими принципами Конвенции.
При наличии в контрактах ссылки на ОУП СЭВ 1968/1988 гг., ОУП СЭВ - Финляндия или ОУП СЭВ - СФРЮ следует иметь в виду, что тем самым заключается соглашение сторон о применении материального права страны продавца, поскольку указанные Общие условия поставок предусматривают его применение по вопросам, не урегулированным или не полностью урегулированным контрактом или ОУП. Необходимо заметить, что все государства, являвшиеся участниками ОУП СЭВ 1968/1988 гг. (кроме Вьетнама), так же как и Финляндия и Югославия, участвуют в Венской конвенции 1980 г. Поэтому таким материальным правом по общему правилу будут положения этой Конвенции.
Таким образом, возможны два варианта применения норм национального гражданского права к отношениям по международной купле-продаже товаров: в качестве дополнительного (субсидиарного) статута (для восполнения пробелов, имеющихся в международных договорах Российской Федерации) либо в качестве основного статута, т.е. для полного регулирования отношений сторон.
Когда применимым является российское гражданское право, следует учитывать ряд моментов <*>.
--------------------------------
<*> Подробнее по вопросу применения норм российского гражданского законодательства к отношениям по договору международной купли-продажи товаров см.: Розенберг М.Г. Гражданский кодекс и договор международной купли-продажи товаров // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А.