3. Учитель и учащиеся

Учителя и учащиеся. Проблемность этих отношений актуальна практически для всех членов общества. Из 19 самых очевидных проблем 12 рождаются именно здесь. Самая очевидная из них (для 71% опрошенных учителей) – это возложение на учителя ответственности за результаты образования ученика. В связи с этим вспомним определение развития человека и посмотрим на некоторые результаты получения образования в нашей стране.

Приятно, когда впереди планеты всей оказываются, к примеру, наши студенты-программисты. И половина всех технических инноваций в мире обеспечивается мозгами выходцев из СССР и из России. Именно выходцев, потому что разработчики и носители идей у себя дома, как правило, – далеко не всегда суть пророки и совсем не редко суть нищие.

С другой стороны, к примеру, только за одну октябрьскую неделю в 2003 г. в Главное управление Санкт-Петербурга по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям поступили сообщения о заминировании шести городских школ, причем одной из них – дважды. Сигналы, к счастью, не подтвердились. Когда удаётся установить имена несовершеннолетних авторов таких сообщений, их родителям приходится выплачивать основательные штрафы. Но новых «телефонных злодеев» это не останавливает.

Вот пример распространённого среди младших подростков «гимна» выпускников начальной школы:

«По камушкам, по камушкам мы школу разнесём.// Учителей замучаем и завуча убьём.// Директора заставим мы контрольные писать,// А если не получится – придётся расстрелять…»

…А День учителя в первое воскресенье октября в 2005 г. по­лучился не слишком радост­ный. 14-лет­ний Рома Лебедев из Красного Села бросился под поезд, и в кармане у него нашли запис­ку с просьбой винить в его смерти учительницу. Страна сразу как будто бы поделилась на два лаге­ря: на учителей и всех осталь­ных. Педагогам стали припо­минать всё: как указкой стук­нули, как при всех обидными словами обзывали. Всплыли поборы в школах, некомпе­тентность, безразличие.

…3 октября Ольга Семенова, учительница химии, положила на стол директору 257-й шко­лы заявление об увольнении: она ударила ученика 9 класса.

Этот ученик, Андрей Останов, понимал, что раздражает учительницу: «…Бряцаешь линейкой по парте, и она бесится. Я назвал сосе­да по парте сукой. А она поду­мала, что я про неё. Подошла и начала меня бить».

Врачи зафиксировали у него ушиб грудной клетки – под­тёк и царапину. Вместе с ма­мой они обратились в мили­цию, где на учительницу за­вели уголовное дело. Когда директор собралась увольнять учителя по статье, та ушла сама.

Директор 257-й школы, Свет­лана Семёнова, говорит сдержанно: «Ученик оскор­бил учительницу, она его уда­рила. Школа осталась без учи­теля химии». Правда, добавляет она, что если бы не самоубийство Ромы Лебедева, о котором уз­нала вся страна, – ситуация могла бы развиваться по-дру­гому. Директор гово­рит: «Сегодня ко мне пришла молодая учительница. Глаза опухшие – проплакала всю ночь. Гово­рит: не знаю, как идти к де­тям, что им сказать. Мне стыд­но, что я учительница».

В последние годы школьные проблемы обострились и стали очевидны для многих. О них заговорили на правитель­ственном уровне. В сентябре 2005 г. была обнародована федеральная программа «Инвестиции в чело­века», в которой предусматрива­лось увеличение финансирова­ния, в частности образования. В феврале 2010 г. президент РФ Д.А. Медведев утвердил национальную образовательную инициативу «Наша новая школа», предусматривающую коренное изменение государственной образовательной политики. Как и первый президент РФ, Б.Н. Ельцин, нынешний президент спустя 20 лет по-прежнему говорит о необходимости добиваться того, чтобы зарплата учителей была на уровне средней по экономике в каждом регионе России…

Так должно быть. Между тем имеющийся кадровый дефицит в шко­ле сказывается на учениках. Выпускники педвузов не спешат идти ра­ботать в школу из-за низкой зарп­латы и непрестижности. Некоторые школы выходят из положения за счёт студентов-практикантов, ко­торых просят «задержаться» на весь учебный год. Спасают учите­ля из провинции, сменившие мес­то жительства, спасают совместители, а иногда и учителя-пенсионеры.

«С улицы» учителей чаще все­го берут обычные школы, кото­рые рады любому преподавате­лю. Элитные школы переманива­ют опытных и надежных педаго­гов – им есть что предложить по­мимо обычной ставки. Ищут таких преподавателей через личные связи в педагогической среде.

Сложно при первом знакомстве оценить профессиональную при­годность человека, который пришел устраиваться в школу. За­мдиректора по воспитательной работе в школе № 11, Ирина Добыш, говорит: «Мы беседуем индивиду­ально с каждым претендентом, оце­ниваем опыт работы или, если опыта нет, смотрим на результаты учебы».

Анджей Иконников-Галицкий – историк, учитель и журналист. Анджей прислал в газету «Мой район» свой отклик на суицид подростка, оставившего записку с прямым обвинением учительницы в своей смерти (Мой район. № 39 (135). 07.10.2005. С.6.). Анджей счёл, что «общество готово взвалить вину на учительницу, чтобы снять ответственность с себя»… И далее он сказал следующее.

Самоубийство подростка – беда ни с чем не срав­нимая: человек ушёл из жизни, не узнав, что такое – жить. Это беда для всех. Но какой-то странный резонанс эта трагедия вызвала в нашем обще­стве. Кинулись искать виновных. И сразу же на­шли. В предсмертной записке указано: учитель­ница! Вот и славно! Конечно же, злая училка. Какой узнаваемый образ!

И пошли трубить по всем телеканалам. Портрет показали, чтоб знали все, как оно выглядит, ЗЛО. Никто ни в чём не разоб­рался, а уже перстом ука­зали, кого ненавидеть. С чувством глубокого удов­летворения сообщили: про­куратура возбудила дело по статье «Доведение до самоубийства». Ну, раз уж прокуратура... Какие теперь могут быть сомнения. Репортёры новостных программ держат школу в осаде, ум­ные головы дают коммен­тарии по поводу денежных поборов в школе – из-за них, из-за незаконно собираемых денег, покончил с собой парнишка.

Полно, так ли всё это? Неужто 350 рублей и наряд вне очере­ди, полученный от класс­ной дамы, могут стать причиной добровольного отказа от жизни?

Покончил с собой вось­миклассник. Маленький человек, перед которым жизнь вдруг поставила ог­ромные вопросы. В этом – суть переходного возраста: выход из детского кóкона в суровый большой мир, где нет для тебя защиты. Всякий психолог скажет: подростки повышенно им­пульсивны и часто непред­сказуемы. Пустяковое, ка­залось бы, событие; с точ­ки зрения взрослого – сущая мелочь. А для подростка оно мо­жет показаться (и оказаться) непереносимым, ог­ромным, стать толчком к совершению необратимых поступков. Неадекватность реакций – особенность подросткового поведения. И здесь бесконечно важно, есть ли вокруг люди, до которых в критическую минуту можно докричать­ся, к которым прибежать, у которых найти защиту и понимание. Если таких людей нет рядом – подросток кричит всему миру. А так как мир глух и равнодушен, то у маленького человека оста­ётся один способ быть ус­лышанным – совершить что-нибудь такое, от чего мир бы ахнул. Ну, например, подкинуть соседу дохлую кошку. Под­жечь сарай. Убежать из дома. Броситься под поезд. Самоубийство для восьми­классника – это не смерть. О смерти он ничего не знает, так как не знает ещё жизни. Самоубийство для восьмиклассника – это способ привлечь к себе внимание. Он не ведает, что такое необратимость.

Он жил непросто: мать умерла, у отца другая се­мья. У него не было того, что есть у всех. Он не мог не чувствовать этого. К 13 годам выяснилось также, что у него нет денег. Не то что нет, но мало, меньше, чем у других. И он не мо­жет того, что могут дру­гие. Заметьте: наша жизнь устроилась так_, что если ты чего-то не можешь, то тебе постоянно будут это ста­вить на вид самым обид­ным образом. И дети в этом копируют взрослых. Причина траге­дии – не 350 рублей, а постоянное чувство унижения. Вот где видит причину самоубийства Иконников-Галицкий: не бедность, а отношение на­шего общества к бедности. Презрительное, немило­сердное. Такое же отношение – к бо­лезни, к слабости, к старо­сти… Потому-то общество так охотно готово взвалить вину на учительницу, на школу – чтобы снять ответ­ственность с себя, с того об­раза жизни, который мы выбрали, с той системы ценностей, которую мы, взрослые, принимаем и собственным примером навязываем на­шим детям.

Вот такое письмо отправил в газету больших городов «Мой район» учитель и публицист Анджей Иконников-Галицкий.

Своё мнение о том же событии выразила в другой петербургской газете журналистка Клявина Татьяна («ПбЧП» № 40 (403). 05.10.2005. С.3.). Вот какими были её слова.

Город потрясён самоубийством школьника, который в утренний час добровольно положил голову на железнодорожные рельсы. Веро­ятно, многие содрогнулись, представив на мгновение отчаяние и холод предсмертного ужаса, с каким ушёл из жизни Роман. Тут ведь не надо особого воображения: летящая с грохотом гора металла пугает и отторгает живое всегда, даже если просто стоишь на обочине, а здесь – осознанное решение и способность довести его до конца.

Почему же, имея такую силу воли, он не смог победить жизненные обстоятельства? Или это была сила отчаяния, которой хва­тает лишь на короткий рывок, последний бросок и ни на что больше...

Мальчика нет, но есть сотни и тысячи ребят с их реальными или надуманными трудностями, и наша реакция на случившееся – это отчас­ти программирование их будущего: или убережём, поможем, или равнодушно продолжим страш­ный отсчёт привычных потерь. [Напомню: в России в течение последнего десятилетия число самоубийств детей и подростков в среднем за год было около 2 500; а в 2010 г. их было уже 3 762…]

От социального неравенства теперь уже не убе­жать и не спрятаться. На его фоне надо учить­ся жить, работать, воспитывать детей. Пробле­мы есть как у богатых, так и у тех, кто не пре­успел в приватизации нефтяных труб или тракторных заводов. Оставим пока в покое меньшинство, чьи дети, как пел Б. Гребенщи­ков, сходят с ума, потому что им нечего боль­ше хотеть. По эту сторону демаркационной линии людей пока в тысячи раз больше. А зна­чит, на кону стоят не просто судьбы отдельных мальчиков и девочек; на кону оказывается будущее всего народа. (…)

Учительница попрекала мальчика бедностью… Что может быть более нелепым на фоне извест­ной нищеты педагогов, на фоне вечной россий­ской обеспокоенности о жилье, об одежде, о кни­гах? Как же так могло случиться? Почему молчали од­ноклассники, дети, вырастающие в новое время? Почему они не считали нужным как-то действовать и помогать?..

Так выразила свою позицию журналистка Клявина Татьяна. И добавила несколько строк уже в духе ответа на вечный вопрос российской интеллигенции: «что делать?»

Долгий путь к повсеместному взаимоуваже­нию у всех нас ещё впереди. А пока в каждой школе, на каждом этаже необходимо повесить телефоны центра психологической помощи для подростков и необходимо научить подростков обращаться туда за советами и поддержкой.

Не во всех школах есть штат­ный психолог, но если даже он есть, ребёнок боится довериться ему. По словам Сергея Маневского, детского психолога, к нему часто приводят школьников, кото­рые не понимают, почему учи­тель срывается на них. Но к своему школь­ному психологу эти школьники не идут, думая, что тот примет сторону учителя. И Т. Клявина даёт рекомендации: «Что необходимо предпринять родителям, если их ребёнок пострадал от учителя»:

1. Если остались следы физического насилия, то необходимо пойти к врачу, чтобы их зафиксировать.

2. Следует обратиться к директору школы.

3. Если директор не принимает мер, то родителям надо обращаться «выше» – в районный отдел образования.

4. Если и там нет помощи, то надо идти в милицию.

Журналистка Татьяна Клявина ограничилась четырьмя рекомендациями, очевидно, полагая, что в милиции, которую теперь стали называть полицией, меры таки будут приняты. А с 01.01.2012 г. правительство в два-три раза повысит оплату полицейского труда. И президент РФ Д.А. Медведев в телеэфире связал это с перспективой лучшего обеспечения безопасности жителей России…

А Т. Клявина завершила свою статью в городской газете в октябре 2005 г. номерами телефонов городских служб доверия для подростков: 764-00-05; 234-34-00; 708-40-41; 476-71-04; 327-30-00; 314-28-04…

В последние годы в СМИ стали появляться сообщения о том, что уже сами учащиеся стали искать – и находить – собственные способы воздействия на неугодных им учителей: от словесных оскорблений и моральных издевательств до физического насилия и даже убийства неугодных. Причём в различных регионах страны. Отдельные факты изуверства учащихся попадают в Интернет. Можно сказать, что так отдельные представители подрастающего поколения осваивают нормы и ценности социокультурного наследия старших поколений – посредством как своего ближайшего окружения, так и посредством масс-медиа.

Однако крайности в педагогическом взаимодействии были всегда, как и вообще крайности в любых межчеловеческих отношениях. Не закрывая на них глаза, важно иметь в виду и использовать все возможности для конструктивного преодоления того, что нас не устраивает – и в системе отечественного образования, и в педагогике вообще. Важно стремиться к тому, чтобы каждый, кого заботит педагогическое взаимодействие, стремился лучше делать своё дело. Делать так, чтобы, по крайней мере, процесс собственных деяний позволял нам осознавать, что мы делаем всё от нас зависящее, чтобы изменить существующее положение к лучшему.