Раздел 2. Акме-феномен в психологических исследованиях

Лекция «Обзор исследований: акмеологический период

развития – период взрослости»

В возрастной психологии взрослость традиционно рассматривалась как стабильный период. Французский психолог Э. Клапаред (1926) охарактеризовал зрелость как состояние психической "окаменелости", когда прекращается процесс развития. Однако впоследствии было показано, что процесс развития человека не завершается с наступлением взрослости, на всех этапах которой выделяются сензитивные и критические моменты, природа психофизиологического развития зрелости разнородна и противоречива. Этот период охватывает возраст от 18 до 55-60 лет и отличается от юношеского в первую очередь тем, что в нем завершается общесоматическое развитие и половое созревание, достигает своего оптимума физическое развитие, он характеризуется наиболее высоким уровнем интеллектуальных, творческих, профессиональных достижений [13].

Наиболее крупные систематические комплексные исследования этого периода человеческой жизни были организованы и проведены под руководством академика Б. Г. Ананьева в СПбГУ и Институте образования взрослых РАО [2,3,11].

Структура психофизиологического развития взрослых сочетает в себе периоды подъемов, спадов и стабилизации функций. При этом стационарное состояние встречается относительно редко (в 14% случаев). Противоречивая структура развития характеризует как самые сложные образования: интеллект, логические и мнемические функции, так и самые элементарные процессы, включая теплообразование, метаболизм и разноуровневые характеристики психомоторики [9].

На ранних этапах зрелости в 18-20 лет отличаются оптимумы (точки наивысшего подъема) зрительной, слуховой, кинестетической чувствительности. Объем поля зрения достигает своего максимального показателя в 20-29 лет. Возрастная изменчивость чувствительности зависит от профессиональной деятельности человека.

Например, у людей, имеющих дело с мелкими деталями, наблюдается более быстрое снижение остроты зрения, чем у тех, чья профессиональная деятельность связана с восприятием удаленных предметов.

Исследование функции внимания показало, что объем, переключение и избирательность внимания нарастают постепенно от 18 до 33 лет, после 34 лет начинают постепенно снижаться, в то же время устойчивость и концентрация внимания на всем протяжении зрелости изменяются незначительно. Наиболее высокие показатели кратковременной вербальной памяти отмечены в возрасте 18-30 лет, а период снижения -в возрасте 33—40 лет. Долговременная вербальная память наибольшим постоянством характеризуется в возрасте от 18 до 35 лет и снижением уровня развития - от 36 до 40 лет. Образная память подвергается наименьшим возрастным изменениям. Необходимо отметить, что специально организованная упражняемость памяти, когда заучивание становится особым видом интеллектуальной деятельности, повышает уровень развития памяти не только у детей, но и у взрослых [9].

Таким образом, развитие психофизиологических функций в период взрослости носит сложный противоречивый характер, который отражает онтогенетические закономерности и влияние трудовой деятельности, практического опыта человека.

Как показали исследования Б.Г.Ананьева, в процессе онтогенетического развития выделяются две фазы. Первая фаза характеризуется общим фронтальным прогрессом функций (в юности, молодости и начале среднего возраста). На второй фазе эволюция функций сопровождается специализацией их применительно к определенной деятельности. Этот второй пик функционального развития достигается в более поздние периоды зрелости. Если на первой фазе развития в качестве главного механизма выступает функциональный онтогенетический, то на второй фазе в качестве главных механизмов выступают операциональные механизмы, а продолжительность этой фазы определяется степенью активности человека как субъекта и личности (Ананьев Б.Г., 1977). Достижение высоких уровней развития в зрелые годы возможно, таким образом, благодаря тому, что психические функции находятся в условиях оптимальной нагрузки, усиленной мотивации, операционных преобразований. Так, например, у лиц водительских профессий острота зрения, поле зрения, глазомер оставались сохранными вплоть до пенсионного возраста благодаря включенности их в профессиональную деятельность [9].

Важнейшее значение в структуре развития периода зрелости имеет интеллект. Большинство исследователей приводят относительно ранние сроки появления оптимумов интеллектуального развития и постепенное их снижение с возрастом. Так, Фульдс и Равен считают, что если уровень развития логической способности 20-летних принять за 100%, то в 30 лет он будет составлять 96%, в 40 лет - 87, в 50 лет - 80, а в 60 лет - 75%. Развитие интеллекта определяется двумя факторами: внутренним и внешним. Внутренним фактором является одаренность. У более одаренных интеллектуальный процесс более длителен, и инволюция наступает позже, чем у менее одаренных. Внешним фактором является образование, которое противостоит старению и затормаживает процесс инволюции психических функций. Вербально-логические функции, достигая оптимума в ранней молодости, могут держаться на довольно высоком уровне длительный период, снижаясь к 60 годам. Использование лонгитюдного метода показало резкое возрастание индексов от 18 до 50 лет и незначительное их снижение к 60 годам у творческих людей.

Е. И. Степанова выделяет 3 макропериода в интеллектуальном развитии взрослых: I период - от 18 до 25 лет, II - 26-35 лет, III - 36-40 лет. Эти возрастные макропериоды отличаются разными темпами развития памяти, мышления, внимания и интеллекта в целом. Наибольшая изменчивость интеллекта отмечена в I макропериоде, во II и III отмечается относительная устойчивость при выраженном подъеме вербального интеллекта, что можно объяснить влиянием накапливаемых человеком знаний. В целом, на всем диапазоне взрослости от 17 до 50 лет существует неравномерное развитие вербальных и невербальных компонентов интеллекта. Научные данные убедительно свидетельствуют, что фактором оптимизации интеллектуального развития является сам процесс учения. У лиц с высшим образованием и с постоянной умственной тренировкой уровень высокого интеллекта сохраняется на всем диапазоне взрослости, в процессе развития взрослого человека имеет место повышение обучаемости [15].

В период зрелости оптимумы отмечаются также в творческой деятельности человека. Известны оптимальные возрастные моменты научного творчества, которые приходятся на возраст 35-45 лет. Однако в разных видах деятельности они не совпадают. Отмечаются такие моменты в хореографии между 20-25 годами, в музыке и поэзии - между 30-35 годами, в философии, науке, политике - в 40-55 лет. Творческая активность ученых разных специальностей во время зрелости имеет целый ряд чередующихся периодов оптимумов и спадов (см. табл. 1).

Таблица 1.

Онтогенетическая динамика творческой активности ученых

Старт	1-й оптимум	1-й спад	2-й оптимум	2-й спад	3-й оптимум	3-й спад
Математики	23-39	39-45	45-54	54-58	58-67	с 61
Физики	27-41	41-45	45-55	55-60	60-70	с 70
Биологи	31-00	40-47	47-55	55-60	60-75	с 75
Психологи	30-40	40-45	45-59	59-65	65-70	с 70
Физиологи	28-42	42-46	46-55	55-60	60-70	с 70

Таким образом, на примере творческой активности прослеживается непрерывность развития потенциалов зрелого человека, и период взрослости проявляет себя как наиболее продуктивный в отношении высших достижений интеллекта.

В период ранней взрослости строится собственный образ жизни, происходит усвоение профессиональных ролей, включение во все виды социальной активности. В период средней взрослости наступает консолидация социальных и профессиональных ролей. Поздняя взрослость характеризуется дальнейшим установлением социальных и специальных ролей по роду занятий и в то же время их перестройкой, доминированием некоторых из них и ослаблением других; изменяются структура семейных отношений (уход детей из семьи) и образ жизни. Развитие статуса происходит вплоть до предпенсионного возраста, когда отмечается пик наиболее общих социальных достижений - положения в обществе, авторитета.

Взрослость можно назвать возрастом практической, профессиональной жизни человека. Постановка жизненных задач опирается на уже определенные на предшествующем этапе принципы и идеалы, жизненные планы человека. Личностное развитие в этот период тесно связано с профессиональными и семейными ролями и его можно кратко охарактеризовать следующим образом. Ранняя взрослость - это период "вхождения" в профессию, социально-профессиональная адаптация, осознание гражданских прав и обязанностей, социальной ответственности; образование семьи, налаживание внутрисемейных отношений, решение бытовых и бюджетных проблем, выработка стиля воспитания детей.

Нормативный кризис 30-33 лет - обусловлен рассогласованием между жизненными планами человека и реальными возможностями. Человек отсеивает незначимое, пересматривает систему ценностей. Нежелание идти на изменение в системе ценностей приводит к росту противоречий внутри личности.

Стабильный период 33-40 лет характеризуется тем, что наиболее успешно в этом возрасте человек делает то, что хочет, он имеет цели, которые ставит и добивается. Человек проявляет грамотность, компетентность в избранной профессии и требует признания. 40 - 45 лет -кризис середины жизни - этот возраст для многих является кризисным, так как происходит рост противоречий между целостностью мировоззрения и однолинейностью развития. Человек теряет смысл жизни. Для выхода из кризиса необходимо обрести новый смысл - в общечеловеческих ценностях, в развитии интереса к будущему, к новым поколениям. Если же человек продолжает сосредоточивать силы на себе, своих потребностях, то это приведет его к уходу в болезнь, к новым кризисам.

Период от 45 до 50 лет является стабильным, человек достигает реальной зрелости, он хорошо уравновешивает потребности для себя и для других, обнаруживает сострадание и согласие с другими людьми. Для многих этот период является периодом лидерства и квалифицированности.

Трудности, сопутствующие определенным этапам жизни, преодолеваются желанием самого человека развиваться, становиться более зрелым и ответственным. Зрелая личность в ходе развития все более самостоятельно выбирает или изменяет внешнюю ситуацию своего развития и благодаря этому изменяет и себя.

Таким образом, в период взрослости происходит усиление социального развития личности, включение ее в разные сферы общественных отношений и деятельности. Процесс развития личности при этом во многом зависит от уровня социальной активности и степени продуктивности самой личности [9].

Лекция «Акмеология индивида»

При разработке концепции индивида Б. Г. Ананьев рассматривал его в виде системы природных свойств, как разноуровневое, структурное образование, включающее различного рода взаимодействия: по «горизонтали» между одноуровневыми свойствами, по «вертикали» между разноуровневыми индивидными характеристиками человека. «Три группы природных свойств (конституционные, нейродинамические, билатеральные особенности симметрии организма образуют класс первичных свойств, которые можно назвать индивидуально-типическими. Несомненна зависимость вторичных свойств (темперамента, структуры органических потребностей и т. п.) от класса первичных свойств, именно от совокупности индивидуально-типических свойств в целом, а не отдельно взятых (конституционных или нейродинамических)» [3, с. 48]. Кроме того, в состав первичных свойств он включал признаки пола, а ко вторичным свойствам он относил задатки и сенсорную организацию. Выделение первичных и вторичных свойств в индивидной организации не только выявляет сложное строение природных основ человека, но позволяет, во-первых, дифференцированно и по-новому решать проблему происхождения психофизиологических функций и, во-вторых, рассматривать их как элемент целостного развития организма, в связи с другими его функциональными системами и свойствами.

В число вторичных индивидных свойств входят психофизические характеристики, относящиеся к различным классам психологических объектов, —темперамент, органические потребности, сенсомоторика и задатки. Здесь важно подчеркнуть, что задатки относятся не к первичным природным анатомо-физиологическим предпосылкам, а к психофизическому уровню индивидной организации. В свою очередь, задатки умственного развития представляют собой иерархизованную систему, которая включает в себя три основных уровня с разной степенью выраженности генетической специализации механизмов психического функционирования. При этом, чем проще психическая функция, тем сильнее выражена специализация ее механизма, и наоборот, чем она сложнее, тем в большей степени ее наследственная структура носит недифференцированный, обобщенный характер.

Полностью специализированными являются механизмы сенсорики. Перцепция и моторика имеют частично специализированные механизмы головного мозга. Что касается речи и мышления, то к моменту рождения обнаруживаются общие механизмы в виде акта сличения, голосовых реакций, интонационных структур и др. Это означает, что роль средовых факторов в формировании первоначально заданных наследственных механизмов различных психических форм оказывается неодинаковой. В одних случаях происходит созревание уже имеющегося механизма в процессе его функционирования и тренировки в постнатальный период. В других случаях существенными являются не только средовые воздействия и функционирование самого механизма для достижения его зрелости, но и построение нового механизма, включающего как наследственные компоненты, так и новые структуры, как это имеет место в процессах формирования перцепции, мышления, моторики [10].

Исследование начальных форм психики чрезвычайно важно потому, что от специфики наследственного фонда во многом зависит направление их дальнейшего развития и, следовательно, методы педагогических воздействий. С начала постнатального существования обнаруживается старт разных типов психофизиологического развития в зависимости от степени специализированнсти его механизмов. Один из типов выражен в онтогенезе сенсорных функций. С момента рождения проявляется готовность анализаторных механизмов разной модальности (зрительной, слуховой, вкусовой и др.) к функционированию, к отражению многокачественности окружающего мира и внутренней среды самого организма. В силу максимальной специализации механизмов сенсорных функций их рост характеризуется количественными показателями, выраженными в пороговых величинах. В возрастной динамике зрительных, слуховых, кинестетических и других видов чувствительности, представленных кривыми П. П. Лазарева, А. А. Андреева, А. Смита и др., выделяются три основных периода или стадии: рост и созревание функций, затем достижение ими оптимальных значений и уровня зрелости, после чего наступает период их ухудшения.

Рассматривая онтогенез индивидной организации, Б. Г. Ананьев подчеркивал, что возрастные изменения и процессы роста, созревания, зрелости и старения охватывают как первичные, так и вторичные свойства. Эти возрастные изменения характеризуют строго определенную фазность онтогенетического развития, обусловленную филогенетической эволюцией и историческим развитием человека. Вместе с тем, зависимость между природными свойствами всегда опосредована внешними условиями, как социальной, так и экологической, природной средой.

Следует отметить некоторые важные особенности онтогенеза сенсорных функций. Несмотря на то, что сенсорика относится к элементарным формам психической деятельности, достижение ею своей зрелости происходит в сравнительно поздние годы жизни человека, в 18-25 лет. Причем это относится как к относительно сложным, дистантным видам чувствительности (слух, зрение), так и к простейшим сенсорным образованиям (кинестезия). Далее, как созревание, так и ослабление сенсорного функционирования не являются простым постепенным процессом, а носят неравномерный характер. Поэтому при сравнении различных кривых, к примеру цветового зрения (А. Смит), обнаруживается гетерохронность или разновременность в темпах их возрастного развития и большая сохранность чувствительности к одним цветам (желтый, зеленый) и ее значительное ослабление к другим (синий, красный). Также важно подчеркнуть роль деятельностного фактора, действующего уже на уровне элементарных форм психики. Включение в ту или иную деятельность, где сенсорные функции человека входят в состав профессионально значимых качеств, ускоряет процесс их созревания и в то же время способствует их сохранности. Высокая специализация и в то же время качественная стабильность сенсорики в онтогенезе свидетельствуют о ее фундаментальном значении для становления других психических функций на протяжении всей жизни человека.

Иной тип развития вторичных индивидных свойств присущ перцепции, психомоторике, мыслительной функции. В дальнейшем онтогенез психофизиологических функций приобретает многозначность, и их возрастное развитие у взрослых может быть выражено как в уровневых показателях, так и в возрастной динамике структурных преобразований.

Сильно выраженный колебательный характер уровневых показателей психофизиологических функций на протяжении всего взрослого периода жизни показан в исследованиях, выполненных под руководством Б. Г. Ананьева. Эти исследования были посвящены изучению микровозрастной динамики как первичных (нейродинамика), так и вторичных (зрительно-пространственные, аттенционные, мнемические, мыслительные, психомоторные функции) характеристик индивидной организации человека. Сопоставление одноуровневых и разноуровневых индивидных свойств в микровозрастном плане показало неравномерность их развития и гетерохронность прохождения отдельных фаз, а также разнонаправленность их изменений, что в чрезвычайной степени осложняет картину их роста, созревания и зрелости и свидетельствует о внутренней противоречивости онтогенеза природной подсистемы человека [9,10,13].

Дальнейшее изучение индивидных образований позволило выявить интеркорреляционный механизм возрастного развития индивидной системы.

В психологии, имеющей дело с чрезвычайно сложным и динамичным объектом, важно подойти к изучению психического развития как к целостному феномену, где отдельные функции, свойства, процессы определенным образом связаны между собой и оказывают влияние друг на друга. В истории естествознания изучение процессов эволюции привело к установлению единства интеграции и дифференциации. Чем больше специализирована та или иная функция, тем сильнее она зависима от других функций организма, и его прогрессивное развитие возможно только на основе единства обеих противоположных тенденций.

Специальное внимание развитию функций и их взаимосвязей было уделено в работах Б. Г. Ананьева, посвященных комплексному изучению человека. «Вслед за современным естествознанием новейшая психофизиология, — писал Б. Г. Ананьев, — рассматривает онтогенез поведения как преобразование структуры психического развития, целостной организации процессов отражения, ориентации и регулирования поведения. В этой психофизиологической структуре, т. е. в целостной природе человеческого развития, не существует изолированных способностей, функций или даже отдельных реакций на отдельные внешние раздражения. Известно, что эффект той или иной отдельной реакции даже на изолированный стимул определяется системным механизмом поведения и зависит от комплекса внутренних условий, в том числе от обобщенного жизненного опыта, мотивации и т. д.» [11, с. 23]. Во всестороннем изучении корреляционных взаимозависимостей органов и систем, составляющих комплекс внутренних условий онтогенеза, Б. Г. Ананьев видел глубокий практический смысл. «В процессе индивидуального развития, благодаря корреляционным объединениям разных органов и функциональных систем, происходит своего, рода передача, переброс преобразования от одних функций к другим, сопряженные изменения многих видов. Именно такой корреляционный порядок исключает возможность чисто локального изменения одних психофизиологических функций под внешним воздействием без тех или иных сопутствующих сдвигов в других психофизиологических функциях» [там же]. Формирование корреляционного механизма, по мнению Б. Г. Ананьева, составляет внутреннее условие работы любой отдельной психофизиологической функции и создает в то же время потенциальную возможность преобразования одних функций под влиянием изменений в других, связанных с первыми в той или иной корреляционной плеяде. При этом имеются в виду широкие возможности использования корреляционного механизма в процессе как обучения, так и воспитания и самовоспитания.

В результате под руководством Б. Г. Ананьева были установлены возрастно-половые особенности корреляционных связей первичных (показатели теплообмена, обмена веществ, нейродинамики и др.) и вторичных (мнемические, мыслительные, аттенционные, психомоторные функции) свойств. Многообразие полученных корреляционных связей включает в себя внутрифункциональные и межфункциональные связи психофизиологических и соматических показателей, относящихся к одному или к разным иерархическим уровням индивидной организации.

Изучение разного рода элементарных познавательных функций, входящих в состав вторичных индивидных образований, выявило чрезвычайно сложную динамическую картину внутрифункциональных и межфункциональных связей в период взрослости. По данным Е. И. Степановой и Л. Н. Грановской, период 18-35 лет характеризуется сложно ветвящимися цепями корреляций между мнемическими, вербально-логическими и аттенционными функциями. Основные тенденции возрастной изменчивости структуры взаимосвязей интеллектуальных функций в этот возрастной период выражены в возрастании числа связей и их тесноты (в 2 раза). Причем наибольшее увеличение связей приходится на долю межфункциональных отношений (в 3 раза). Кроме того, происходит перегруппировка центральных элементов структуры интеллектуальных функций. В 18-35 лет самым мощным является показатель долговременной памяти, а за ним следует показатель логического мышления, в 25-35 лет первое место по числу связей занимают показатели логического мышления, а за ними следуют аттенционные показатели — объем и переключение внимания. Выявленные связи свидетельствуют о взаимозависимости процессов переработки и преобразования информации в мышлении, ее запечатления и сохранения в памяти [9,13].

Период 18-25 лет характеризуется подвижной межфункциональной структурой и является периодом становления целостности функциональной основы интеллектуальной деятельности. С возрастом в 26-35 лет повышается интегрированность межфункциональной системы. В 34-46 лет, по данным Е. И. Степановой, Я: И. Петрова и Л. Н. Фоменко, усиливающаяся жесткость связей между интеллектуальными функциями и их показателями снижает возможности для новообразований. Это создает противоречивость поведения, выраженную в том, что высокая интеллектуальная деятельность, продуктивность в привычных условиях профессиональной работы может сочетаться с затруднениями в овладении новыми видами деятельности.

Изучение корреляционных отношений позволяет подойти к пониманию целостности психического развития, которая носит внутренне противоречивый характер. Знание корреляционного механизма дает возможность определить и другую важную его черту. Наряду с целостностью, психическое развитие характеризуется качественными преобразованиями. В психическом развитии представлен весь спектр качественных объектов, от элементарных свойств различных функций до системных сложных комплексов. Поэтому его изучение предполагает сочетание разных подходов. В одних случаях внимание сосредоточивается на том, как в ходе развития осуществляются качественные преобразования простых элементарных объектов психики. В других случаях, когда предметом исследования становятся психические комплексы, их качественные преобразования связываются с выявлением динамики структурных отношений и связей.

Итак, значение структурно-генетического подхода к психическому развитию индивида в период взрослости, как и в другие периоды жизни, состоит в том, что в различных системах человека выявляются три основные функции корреляций. С помощью корреляционного анализа определяется степень целостности развития, сопряженности его элементов. Структурно-генетический подход позволяет также выявить многокачественность, как одну из главных черт развития, путем описания структурных новообразований. И, наконец, знание и учет характера взаимосвязей, степени связанности отдельных сторон психики в различные периоды жизни способствуют управлению и самоуправлению процессами психического развития. Общие закономерности, как хронологические, так и структурные, имеют в разные периоды жизни свои специфические особенности и жизненный смысл. В акмеологический период их действия обеспечивают сохранность достигнутого в прежние годы высокого потенциала и его дальнейшее развитие в различных системах человека. Важнейшее значение при этом имеют основные внешние и внутренние детерминанты бытия взрослого человека: труд, образование, самообучение и самовоспитание, образ жизни в целом. Их совокупное влияние с учетом наследственных факторов обусловливает продолжающееся психическое развитие в период акмэ, но не прямо, а опосредованно, через действие внутренних закономерностей.

Таким образом, в период взрослости происходят дальнейшие изменения и развитие индивидной организации в результате действия многообразных факторов, как внутренних, так и внешних, что связано с усилением потенциальных возможностей взрослого человека [10].

Лекция «Акмеология личности и индивидуальности»

Акмеология личности является не достаточно разработанной областью акмеологической науки.

Как упомянуто выше, в самом общем виде предмет акмеологии связан с изучением в процессуальном и результативном аспектах феномена зрелости или достижения человеком вершин как индивидом, личностью, субъектом деятельности и индивидуальностью.

Проблематикой социальной зрелости личности занимаются различные науки. К ним относятся такие, как педагогика, психология, социология, криминология и др. Любое явление в действительности желательно изучать с обеих сторон: модель желаемого (идеала) и модель нежелаемого (антиидеала). Криминология вносит свой неоценимый вклад в решение проблемы, изучая особенности и создавая модель социально незрелой личности.

Проблема социальной зрелости личности является центральной для такой отрасли акмеологии, как акмеология личности. Определение объективных критериев зрелости человека представляет значительные трудности. В связи с наличием таких трудностей, по мнению Б. Г. Ананьева, в психологической литературе происходит замена понятия «зрелость» понятием «взрослость». Такая замена больше создает проблемы, чем их разрешает. Даже на индивидном уровне понятия «зрелость» и «взрослость» не полностью синонимичны, еще более они расходятся, когда речь идет о взрослости и субъектно-деятельностной (профессиональной) зрелости. Эти два понятия не являются тождественными и описывают разную психологическую реальность, когда имеется в виду личностный уровень рассмотрения человека. Еще эта замена неприемлема потому, что исключает из поля научных исследований, исключает из круга проблем современного человекознания проблему «зрелости» как таковую [10].

Итак, в рамках одной парадигмы проблема зрелости может рассматриваться на уровнях индивида, личности, субъекта деятельности и индивидуальности. В рамках другой системы психологических понятий, говоря о зрелости человека можем иметь в виду интеллектуальную зрелость, эмоциональную зрелость и личностную зрелость. И в той, и в другой системе, как и в любой иной парадигме, существует объективная реальность, очерчиваемая понятием «личностная зрелость». Можно с достаточным основанием полагать, что наиболее сложным и менее исследованным из всех аспектов зрелости как раз и является личностная зрелость. Даже не будем здесь пытаться давать исчерпывающей полноты модель социальной зрелости личности. Однако остановимся на четырех компонентах личностной зрелости. Эти компоненты, вероятно, нельзя рассматривать как «рядовые». То есть они не являются просто «четверкой» из возможного большого множества других компонентов. Можно полагать, что эти четыре компонента социальной зрелости личности являются базовыми, фундаментальными — вокруг которых определенным образом и группируется множество других. Кроме того, с выделением этих компонентов выделяются и четыре проблемные области акмеологии личности.

Итак, такими компонентами являются, во-первых, «тройка»: ответственность, терпимость, саморазвитие, и во-вторых, четвертый интегративный компонент, который охватывает все предыдущие и одновременно присутствует в каждом из них. Этим компонентом является позитивное мышление, позитивное отношение к миру, определяющее позитивный взгляд на мир [10]. Остановимся на этих компонентах подробнее.

Ответственность—это то, что отличает социально незрелую личность от средней нормы (не говоря уже об образцах зрелости). В настоящее время в психологии личности достаточно распространена концепция о двух типах ответственности, которая пришла из психологии казуальной атрибуции [12].

Ответственность первого типа — это тот случай, когда личность считает ответственной за все происходящее с ней в жизни саму себя (интернальный локус контроля по Дж. Роттеру. Ответственность второго типа связана с ситуацией, когда человек склонен считать ответственным за все происходящее с ним в жизни либо других людей, либо внешние обстоятельства, ситуацию (экстернальный локус контроля). В качестве других людей, на которых возлагается ответственность как за неудачи, так и за успехи личности, выступают родители, учителя, а в будущем—коллеги, начальство, знакомые. На обыденном языке второй тип ответственности обозначается как безответственность.

На сегодняшний день уже во многих исследованиях установлено, что интерналы (ответственность личности по первому типу) более уверены в себе, более спокойны и благожелательны, более социально популярны [10].

Общее положение о более высокой благожелательности интерналов к другим интересно дополняют и конкретизируют данные P. Heaven о том, что подростки с внутренним локусом контроля более позитивно относятся к учителям, а также к представителям правоохранительных органов.

По данным К. Муздыбаева, существует положительная корреляция между интернальностью и наличием смысла жизни: чем больше субъект верит, что все в жизни зависит от его собственных усилий и способностей, тем в большей мере находит он в жизни смысл и цели [10].

Вместе с тем, исследования показывают, что экстерналов (ответственность второго типа или «безответственность»), напротив, отличают повышенная тревожность, обеспокоенность, меньшая терпимость к другим, повышенная агрессив­ность, конформность, меньшая социальная популярность. По данным А. А. Реана, среди молодых делинквентов (правонарушителей) доля экстерналов составляет 84%, в то время как к интерналам относятся лишь 16%. То есть абсолютное большинство из них не способны брать ответственность на себя, но проявляют тенденцию «взваливать» ее на других или на ситуацию, на «так сложившиеся обстоятельства». В другом исследовании (А. А. Реан, Д. Ю. Карандышев, 1994), где объектом изучения были молодые люди того же возраста, но уже с четкой просоциальной ориентацией, с позитивной шкалой ценностей, было обнаружено совершенно иное распределение по типам контроля. Картина «повторялась», но с точностью до наоборот. В группе молодых людей с просоциальной ориентацией, проявляющих высокий уровень социальной зрелости, интерналами оказались 72%, а экстерналами лишь 4%.

Таким образом, обобщение данных различий экспериментальных исследований позволяет констатировать, что интернальность (или доминирующая тенденция личной ответственности) коррелирует с социальной зрелостью и просоциальным поведением. Экстернальность же корреляционно связана с недостаточной социальной зрелостью, а при определенных условиях является фактором риска асоциального поведения. Ответственность есть необходимая составляющая, атрибут зрелого поступка. Ближе всего к представлениям А. А. Реана о фундаментальном значении феномена ответственности для построения акмеологии личности находятся идеи гуманистической и экзистенциальной психологии.

По Э.Фромму (Е. Fromm), например, забота, ответственность, уважение и знание — это совокупность качеств зрелого человека. В.Франкл (V. Frankl) также уделяет ответственности значительное место в своей концепции и утверждает, что духовность, свобода и ответственность— это три основы, три экзистенциала человеческого существования. При этом очень важно то, что нельзя признать человека свободным, не признавая его в то же время и ответственным. Человеческая ответственность — это ответственность, происходящая из неповторимости и своеобразия существования каждого индивида, и на ответственный поступок способен лишь человек, который осознал эту свою единственность и неповторимость. И даже более того — именно в ответственности перед жизнью заключена сама сущность человеческого существования. А. А. Реан полагает, что, возможно, с ответственностью связана не только сущность бытия зрелой личности, но и успешность и способы ее самоактуализации.

Социальная зрелость и ее составляющая — ответственность— формируются лишь в адекватной деятельности. Формирование ответственности прямо связано с предоставлением личности свободы в принятии решений. Вопрос о мере свободы должен решаться с учетом возрастных и иных конкретных особенностей и обстоятельств. Но сам принцип остается незыблемым. При этом тезис В. Франкла о том, что нельзя признать человека свободным, не признавая его в то же время и ответственным, нуждается в следующем обязательном дополнении обратного характера: нельзя признать человека ответственным, не признавая его в то же время и свободным.

Формирование ответственности идет рука об руку с развитием автономности личности и обеспечением свободы принятия решений относительно самого себя.

Эмпирические исследования показывают, что дисциплинированность личности является для профессионалов в области воспитания и обучения несравненно более ценимой добродетелью, чем самостоятельность[10].

Терпимость является следующей важнейшей составляющей социальной зрелости личности. В структуре общего феномена терпимости А. А. Реан выделяет два ее вида: 1) сенсуальная терпимость личности и 2) диспозиционная терпимость личности. Сенсуальная терпимость связана с устойчивостью к воздействию социальной среды, с ослаблением реагирования на какой-либо неблагоприятный фактор за счет снижения чувствительности к его воздействию. Сенсуальная терпимость, таким образом, связана с классической (и даже психофизиологической) толерантностью, с повышением порога чувствительности к различным воздействиям социальной среды, в том числе воздействиям субъектов межличностного взаимодействия. Образно говоря, сенсуальная терпимость есть терпимость-черствость, терпимость-крепость, терпимость-стена. Говоря о терпимости как о составляющей социальной зрелости личности, имеется в виду, конечно, терпимость диспозиционная.

В основе диспозиционной терпимости лежит принципиально иной механизм, обеспечивающий терпимость личности при социальных взаимодействиях. В данном случае речь идет о предрасположенности, готовности к определенной (терпимой) реакции личности на среду. За диспозиционной терпимостью стоят определенные установки личности, ее система отношений к действительности: к другим людям, к их поведению, к себе, к воздействию других людей на себя, к жизни вообще. Примерами установок личности, обеспечивающих ее диспозиционную терпимость, являются, скажем, такие: «все люди когда-нибудь ошибаются», «каждый имеет право на свое мнение» (или ироничное: «где есть двое ученых, там есть три мнения»), «агрессия и раздражительность часто провоцируются особенной ситуацией, в которой оказался человек, а не являются его внутренней сущностью», «человек имеет право на срыв», «опаздывающий сам переживает еще больше, чем те, кто его ждет» и т.п. Принятие стратегии и позиции, известной под названием «альтруистический эгоизм», вероятнее всего также приводит к существенному повышению терпимости личности. Несомненно, что и в данном случае надо говорить о диспозиционной, а не о сенсуальной терпимости.

Диспозиционная терпимость, образно говоря, есть терпимость-позиция, терпимость-установка, терпимость-мироощущение. Она вовсе не связана с психофизиологической толерантностью. При данном виде терпимости человек является терпимым, оставаясь чувствительным и эмпатийным — т. е. способным к сопереживанию и сочувствию. Носителем высокой диспозиционной терпимости, таким образом, вполне может быть высокосензитивная личность или эмотивный акцентуант. В диспозиционной терпимости личности сильно проявляется интегральная образующая, о которой говорилось выше — позитивное отношение к миру, определяющее положительный взгляд на мир, позитивное видение действительности.

Потребность в саморазвитии, самоактуализации есть основополагающая составляющая зрелой личности. Идея саморазвития и самореализации является основой или, по крайней мере, чрезвычайно значимой для многих современных концепций о человеке (А. Маслоу, К. Роджерс, Э. Фромм, А. Брушлинский, В. Зинченко, Б. Моргунов и др.). Она занимает ведущее место в гуманистической психологии, которая является одним из наиболее мощных и интенсивно развивающихся направлений современной психологической науки и практики. Центральное место идее «самости» (самореализация, саморазвитие, самосовершенствование) принадлежит и в акмеологии личности [6,12,17].

Актуальная потребность в саморазвитии, стремление к самосовершенствованию и самореализации представляют огромную ценность сами по себе. Они являются показателем личностной зрелости и одновременно условием ее достижения. Кроме всего прочего, актуальная потребность в саморазвитии, самоактуализации есть источник долголетия человека, причем долголетия активного, и не только физического, но и социального, личностного. С наличием выраженного стремления к саморазвитию связана и успешность человека как субъекта профессиональной деятельности, успешность достижения им профессионального акме, а также и его профессиональное долголетие, что уже подтверждено экспериментальными данными [12, 15].

Идея саморазвития и самоактуализации, имея фундаментальное значение, но взятая «сама по себе», «в чистом виде», вне связи с феноменом самотрансценденции — является недостаточной для построения акмеологии личности. Концепция акмеологии личности, психологии личностной зрелости должна базироваться на представлении о единстве самоактуализации и самотрансценденции.

Феномен самотрансценденции человеческого существования занимает важное место как в гуманистической психологии (A. Maslow и, особенно, V. Frankl). Taк и в экзистенциально-гуманистической философии (Ж. - П. Сартр). При этом самотрансценденцию связывают с выходом человека за пределы своего Я, с его направленностью на других людей, на дело, в целом, на что-то лное, нежели он сам. Когда иногда говорят, что в гуманистической психологии, с ее доминирующей направленностью на раскрытие потенциала человека, его самоактуализации, на достижение идентичности самому себе и самопринятия, потенциально заложен риск эгоцентризма, то, очевидно, забывают как раз об идее самотрансценденции. Правда, стоит заметить, что идея самотрансценденции у разных представителей гуманистической психологии действительно занимает неодинаковое место. У кого-то (например, у К. Роджерса) ей не отводится столь значимая роль, как у В. Франкла или А. Маслоу. Пожалуй, первым из крупных представителей гуманистической психологии обратил внимание на опасность, которую таит для самой же гуманистической психологии игнорирование феномена самотрансценденции, был В.Франкл. Именно это обстоятельство диспропорциональности, перекоса в соотношении идей самоактуализации и самотрансценденции он имел в виду, когда спрашивал: «насколько гуманистична гуманистическая психология».

Самотрансценденция означает для человека находиться в отношении к чему-то, быть направленным на что-то иное, нежели он сам. В более категоричной форме эта мысль звучит в утверждении: «быть человеком—значит быть направленным не на себя, а на что-то иное». Категоричное противопоставление самотрансценденции и самоактуализации как альтернативы, по мнению А. А. Реана, нецелесообразно. Сила гуманистического подхода и перспективы его развития состоят в органичном соединении этих двух идей. С этим же связаны перспективы становления акмеологии личности. К сожалению, проблеме целостного объединения двух принципов уделено пока явно недостаточно внимания в самой гуманистической психологии. Однако понимание того, что это все-таки возможно, хотя и не всегда акцентированно, но уже проявлялось: самоактуализация может быть осуществлена лучше всего через увлеченность значимой работой (A. Maslow), в служении делу или в любви к другому человек осуществляет сам себя (В. Франкл). Утверждение собственной жизни, счастья, развития, свободы человека коренится в его способности любить; причем любовь неделима между «объектами» (другими) и собственным Я (Э.Фромм). В конце концов, возможно, действительно, целью человеческого существования является одновременно собственное совершенство и счастье окружающих. В то время как обратное утверждение неприемлемо, поскольку формулирование в качестве цели «личного счастья» ведет к эгоцентризму, а стремление к «совершенствованию других» не может принести ничего, кроме неудовлетворенности [10].

Акмеология личности, кроме всего прочего, связана с такой областью современного человекознания, как социальная педагогика. Социальная педагогика, если искусственно не сужать ее границы, есть педагогика социального научения, педагогика введения личности в социум. Предметом социальной педагогики, следовательно, является обеспечение адекватного протекания процесса социализации, социальной адаптации и ресоциализации личности в начальные периоды ее развития (детский, подростковый и юношеский возраст).

Уже сравнение самих предметных областей акмеологии личности и социальной педагогики показывает, что эти области человекознания находятся в тесной связи. Обе дисциплины делают своим предметом личность, обе дисциплины делают своим предметом процесс социализации личности. Акмеология личности при этом анализирует процесс социализации с точки зрения решения вопроса о том, когда и при каких условиях социализация способствует и приводит к достижению личностью акме, развитию социальной зрелости личности.

Важным в этом контексте является понимание того, что социализация не есть антипод индивидуализации, что социализация не ведет к нивелированию личности, индивидуальности человека. Скорее, наоборот, в процессе социализациии и социальной адаптации человек обретает свою индивидуальность, но чаще всего сложным и противоречивым образом.

Однако акмеология личности, также как и психология личности, не может остановиться лишь на этой констатации. Перспективы развития личностной проблематики связаны с поиском ответа на вопрос как, каким образом происходит достижение личностью акме, развитие ее социальной, личностной зрелости в процессе социализации и онтогенеза вообще. Распространенная в психологии личности (и в науках о личности в целом) парадигма «от социального к индивидуальному», несомненно, имеет серьезные основания и глубокий смысл. Однако ее прямолинейное понимание и соответствующее развитие лишают человека субъективного начала или, по крайней мере, делают это начало незначимым.

Личность — это не только социальный индивид, но это и активный субъект социального развития и, что не менее важно, активный субъект саморазвития. Дальнейшее становление этого подхода в психологии и акмеологии не предпо­лагает, конечно, отказа от концепции развития личности в про­цессе социализации.

Для акмеологии проблема социализации личности важна еще и потому, что процесс социализации не завершается по достижении человеком взрослости. Социализация личности, относится по типу к процессам «с неопределенным концом», хотя и с определенной целью. И продолжается этот процесс непрерывно на протяжении всего онтогенеза человека. Из этого следует, что социализация не только никогда не завершается, но и «никогда не бывает полной». Отмеченная незавершенность и неполнота развития могут быть проинтерпретированы как основания бесконечности и неограниченности саморазвития личности [10, 12].

Важным представляется рассматривать личность в качестве активного субъекта социализации. Более того, даже и процесс социальной адаптации личности следует рассматривать как активно-развивающий, а не только как активно-приспособительный.

Когда мы пытаемся анализировать такие характеристики акме человека, как его содержательное своеобразие, диапазон проявлений, его величину, время достижения, продолжительность, наконец, как особенность состояния индивидного, личного и субъектно-деятельностного акме, нам не обойтись без прослеживания связей этих характеристик с индивидуальностью человека, рассматриваемой как в целом, так и с учетом составляющих ее элементов [5].

Б. Г. Ананьев, обобщая различные подходы к трактовке индивидуальности в естественных, общественных и гуманитарных науках, настойчиво подчеркивал, что индивидуальность — это единственная в своем роде интеграция природных и социальных характеристик, обнаруживаемая у каждого отдельного и совершенно конкретного человека. И наиболее значимые признаки человеческой индивидуальности, по его мнению, это целостность, обособленность, автономность, неповторимость, наличие у человека внутреннего Я, творчество.

Особенности, присущие конкретному человеку как сложнейшему организму (индивиду, по терминологии Б. Г. Ананьева) и, в частности, его нервной системе, отмеченные у него свойства высшей нервной деятельности, проявляющиеся и в общих, и в специальных, и в парциальных типах высшей нервной деятельности, а также в межполушарном взаимодействии, всегда неразрывно сопряжены с совершенно определенной для этого человека картиной его личностных проявлений, а также дают о себе знать в тех качествах, в которых он заявляет себя как субъект деятельности [3].

Приведенное положение конкретизируется в цикле экспериментальных работ, выполненных под руководством Б. М. Теплова, B. C. Мерлина, В. Д. Небылицына, Э. А. Голубевой, которые, развивая вширь и вглубь психофизиологический подход к изучению способностей каждого человека, проявляющихся у него при взаимодействии с действительностью, прослеживают комплекс свойств, от которых зависит индивидуальность человека. При оценивании индивидуальных различий эти работы объективируют и динамический «рельеф» личности — совокупность характеристик, определяющих динамический тип поведения человека — его темперамент.

Эта целостность, которую несет в себе индивидуальность, постоянно выступает также в типичных для данного человека взаимосвязях и взаимовлияниях его интеллекта, чувств и воли, темперамента, характера и способностей.

Человек, и даже если он «носитель» яркой индивидуальности, конечно, включен в действительность, и он, конечно же, частица ее, связанная с нею множеством зависимостей, но вместе с тем он непременно обладает качеством автономности по отношению к ней.

Каждый человек преломляет любое внешнее воздействие через накопленный им и определенным образом осознанный, и так или иначе упорядоченный опыт и очень избирательно, с учетом субъективной значимости для него этого воздействия, на него реагирует, в одних случаях прибегая к стереотипным формам ответа, в других — порой проявляя творчество.

И именно, чем ярче индивидуальность человека, тем более характерным только для него и ни для кого другого оказываются поступки его как личности и деяния как субъекта деятельности.

Лишь тот человек становится носителем подлинной индивидуальности, который после переплавки в собственном внутреннем мире всего отраженного им извне, оказывается способным только ему присущим образом выражать свою единственную в своем роде сущность, соучаствуя вместе с другими людьми в познании, общении и, конечно, труде.

Вместе с тем, вникая в содержание этого последнего утверждения и помня, что любой индивидуальности присущи такие характеристики как целостность, обособленность, автономность, неповторимость «Я», большее или меньшее, творчество, надо постоянно отдавать себе отчет в том, что степень выраженности этих характеристик и специфичность каждой из них будут разниться от человека к человеку [5].

И. И. Резвицкий утверждает, что объединяющим все характеристики началом в индивидуальности выступает тот смысл жизни, реализации которого оказываются подчиненными поступки и деяния человека.

Какие ценности проецируются в этом «смысле», это сильнейшим образом сказывается на том, где, в чем и насколько ярко и продолжительно человек проявляет свое индивидуальное неповторимое «Я», где, в чем и насколько целеустремленно и настойчиво он оказывается способным не идти от формального выполнения навязываемых ему ролей, а, упорно оставаясь самим собой, через неизбежное преодоление всяких и разных трудностей, все определеннее приближаться к результатам, существо которых во все большей степени отвечало бы смыслу жизни, им понимаемому [5].

И поскольку у одних людей этот смысл жизни выражается в приумножении духовного и общего культурного богатства, накопленного человечеством, у других — в процветании той небольшой общности, членами которой они являются, у третьих —в непременном утверждении себя над другими людьми, у четвертых — в стяжательстве любыми путями и т. д., то, естественно, это несовпадение основной доминанты в направленности каждого из них обязательно сказывается на степени выражения в их индивидуальности определенного набора качеств, их структуры и значимости.

Вместе с тем, раз феномен «индивидуальности» всегда в своем роде единственен, то люди даже похожие друг на друга своим пониманием смысла жизни, все равно в одних и тех же социальных ситуациях ведут себя по-разному и реальные результаты их деятельности, например, даже при решении одних и тех же профессиональных задач в каждом случае обязательно несут печать индивидуальности, конкретный рисунок которой нельзя объяснить, если не принимать во внимание природные особенности человека.

Раскрывая существо индивидуальности человека и анализируя по отдельности и во взаимодействии друг с другом составляющие ее компоненты, нужно уметь видеть, что она (как и все в мире) подвержена изменениям.

В зависимости от макро- и микросоциальных ситуаций, в которых оказывается человек, и от того, как их содержание и форма накладываются на характер его потребностей, происходит перестройка в структуре его индивидуальности, по-иному, чем прежде начинают функционировать свойства, которые в нее входят. Но величина этих изменений и направления их трансформации, означающие дальнейшее развитие индивидуальности, или, наоборот, ее регресс, оказываются обусловленными степенью нравственности человека, творчеством в области профессионального труда.

Как известно, человек как личность представляет собой систему отношений, наиболее устойчивые из которых образуют его характер, и одновременно он выступает всегда субъектом деятельности, в которой проявляются и формируются его способности. Какими оказываются его связи с действительностью и насколько они содержательно богаты, какие особенности несут в себе виды деятельности, в которые вовлекается человек, и в какой роли и насколько активно он в них участвует, от этого зависят направления, глубина и диапазон изменений в его внутреннем мире, и как их следствие, появление ранее не отмечавшихся у него поступков и не свойственных ему прежде деяний в профессиональном для него виде труда, т.е. развитие его индивидуальности таким образом достигает нового уровня. Идет постоянный процесс формирования его собственной же индивидуальности, собственного «Я». Это «Я» заставляет человека быть постоянно требовательным к себе в своих взаимоотношениях с социумом, а также в главном для него виде деятельности, критично оценивать достигнутое, ставить перед собой новаторские и все более сложные задачи и в конце концов без компромиссов с совестью добиваться максимального приближения к заданному результату. Последнее фактически означает не только развитие у человека устойчивой тенденции в высоконравственному поведению и столь же стойкого положительного профессионального отношения к избранной области труда, но и создание важнейшей субъективной предпосылки для выхода человека на ступень акме. Достигая акме, человек вносит свой одновременно и неповторимый, и значимый вклад в общечеловеческие ценности жизни и культуры.

Первая половина жизни, писал Карл Юнг, — это достижение: учеба, поиск работы, женитьба. Зато во второй половине жизни наступает время, когда он может развить и собственное внутреннее неповторимое «Я». А Мартин Бубер высказывался об индивидуальности и ответственности самого человека за ее образование еще ярче: «Каждая личность, рожденная в этом мире, — писал он, — представляет собой нечто особенное, никогда не существовавшее прежде, новое, оригинальное, уникальное. Каждый обязан все время понимать, что никогда прежде на свете не жил никто, подобный ему, и каждый поэтому призван осуществить свою собственную миссию в этом мире». А осуществить свою миссию — это означает для человека состояться на наиболее высоком уровне, живя, поступая, творя в совершенно конкретных исторических условиях места и времени только одному ему присущим образом.

Лекция «Зрелость личности как предмет психологических исследований»

Содержание понятия личностной зрелости часто используется в психологии, но по-разному понимается. Так, К. С. Холл и Г. Линдсей, характеризуя зрелого человека, выделяли следующие его характеристики: широкие границы Я, способность к теплым социальным отношениям, наличие самопринятия, реалистичное восприятие опыта, способность к самопознанию, чувство юмора, наличие определенной жизненной философии. Б. Ливехуд рассматривал три основных свойства зрелого человека: мудрость, мягкость и снисходительность, самосознание [16].

Не существует универсальной зрелости, ее содержание должно определяться задачей развития того или иного возрастного периода. В молодости человек стремится к достижению социальной зрелости, т. е. к выполнению социальных обязанностей и принятию ответственности за собственную жизнь, свои решения и поступки на самого себя. Можно сказать, что задача молодости — нахождение своего пути в социуме, активное освоение внешнего мира. Задача развития в зрелости — активное освоение внутреннего мира, нахождение своего пути в нем и через духовную активность — установление контакта с внешним миром. Освоение внутреннего мира начинается в детстве и активно продолжается в подростковом возрасте и юности, но в зрелости оно должно стать преобладающим над освоением физического мира. Человек получает интенсивный доступ к своим духовным силам и возможностям, они начинают компенсировать постепенное убывание физических сил и возможностей во второй половине зрелости.

Важность доступа человека к своим духовным силам подчеркивал Б. Ливехуд. Он предлагал условную диаграмму человеческой жизни, согласно которой примерно до 20 лет психическое и духовное развитие осуществляются прогрессивно вслед за физической эволюцией. От 20 до 40 лет психическое и духовное развитие также взаимосвязаны с физическим развитием. Однако после 40 лет у человека возможны два варианта пути: либо психическое развитие будет угасать в соответствии с физической инволюцией, либо продолжать развиваться вслед за эволюцией духовной. Получается, что к середине жизни должно быть накоплено столько духовных сил, чтобы они могли перевесить влияние инволюции сил физических и повести за собой общее психическое развитие человека. К сожалению, в нашей культуре, ориентированной прежде всего на освоение мира физического, мы слишком часто наблюдаем именно первый путь, который впоследствии приводит к тому, что поздние годы жизни человека — старость — становятся трагическими, наполненными разочарованиями и тоской по прошлому [16].

Близкую позицию в отношении задач зрелости отстаивал К. Юнг. Он считал, что в этот период человек должен осуществить переход от экстенсивной к интенсивной позиции, от стремления к расширению и завоеванию жизненного пространства к концентрации внимания на своей «самости». И тогда вторая половина жизни послужит для достижения мудрости, кульминации творчества, а не невроза и отчаяния. Хочется особо подчеркнуть мысль психолога о том, что душа человека второй половины жизни глубинно, удивительно изменяется. Но, к сожалению, большинство умных и образованных людей живут, не подозревая о возможности этих изменений, и вступают неподготовленными во вторую половину жизни.

Таким образом, постепенное накопление духовности — необходимое условие развития человека в зрелости, особенно во второй ее половине. Однако понятие «духовность» по-разному наполняется в разных религиях, философских течениях, обыденном сознании. В психологии оно часто заменяется другими понятиями, сходными своим содержанием.

В гуманистической школе психологии можно провести аналогию между духовностью и самоактуализацией. По К. Роджерсу и A. Маслоу, врожденная потребность человека к самоактуализации выражается в желании стать всем, чем возможно стать, в стремлении к самосовершенствованию, реализации своих творческих способностей [6,16]. Имеются в виду люди нравственные, несущие окружающим добро, открытые для принятия других людей такими, какие они есть, способные к эмпатии, не склонные к злобе, депрессии, пессимизму, агрессии и т.д. Ведь в истории известно немало случаев, когда люди стремятся к выражению своих возможностей путем подавления других человеческих личностей, преступлений и т.д. Конечно, понятие «самоактуализация» не отражает всю полноту духовности, но в чем-то все же сходна с ней.

Важно отметить позицию еще одного психолога-гуманиста — B. Франкла. Мы не найдем в его работах слова «духовность». Но то, о чем он размышлял, практически с ней совпадает. Его логотерапия направлена на то, чтобы человек сознательно задался вопросом о смысле собственного бытия и обрел его в своей жизни, сумев выйти «за пределы себя», преодолев центрацию на самом себе.

В концепции К. Юнга используется понятие «самость», которое, по его мнению, содержит в себе божественное предназначе­ние, существующее у каждого человека. Как мы видим, самость, т.е. постижение своего внутреннего Я, сущности своего бытия, цели в жизни, тоже близка к понятию духовности.

Можно сделать вывод, что духовность предполагает, с одной стороны, гармоническое взаимодействие с миром, с другой — ориентацию человека на постижение смысла собственной жизни, выполнение жизненной задачи, без чего, как нам представляется, невозможно ощущение душевного спокойствия и личного счастья [6,16]. По поводу соотношения духовности и ощущения счастья представляют интерес взгляды французского философа Т. де Шардена, который полагал, что человек достигает счастья, проходя три ступени персонализации.

Во-первых — это процесс концентрации, т.е. углубление в сердцевину своего существа. На этом этапе происходит формирование своего Я.

Во-вторых — процесс децентрации, т.е. смещение центра рефлексии на другого, выход за собственные переделы, преодоление замкнутости, появление способности любить.

В-третьих — процесс сверхконцентрации (быть может, самый сложный, но наиболее важный), т. е. осознание себя частью человечества, ощущение «живой общности с более великим целым», стремление распознать истину и присоединиться к беско­нечности.

Как можно заметить, концепция Шардена показывает, что духовность не может быть связана только с формированием своего Я или со способностью любить другого человека. Духовность проявляется в единстве способности создать самого себя (свое Я, мировоззрение, мироощущение, систему ценностей), расширить свой внутренний мир в диалоге и объединении с другим человеком и вырасти до осознания сопричастности к мировому пространству. Именно в таком понимании духовности ее можно считать необходимым условием развития человека в зрелости [16].

Гуманистическое направление психологической науки можно было бы назвать «психологией эталонов», столь часто психологи-гуманисты создавали идеальные и возвышенные образы зрелой, здоровой личности, свободной от нормативных психиатрических оценок и далекой от деструктивных проявлений психопатологии. Именно представители этого направления, особенно А. Маслоу, первыми приступили к осмыслению и исследованию проблемы «эталонной» личности, являющей собой изначальный и универсальный образец человеческого существования. В отличие от адаптационных теорий личности, многие из которых фокусируются на ошибках и провалах адаптации, гуманистическая психология (humanistic psychology) — это психология, «в первую очередь, сконцентрированная на изучении здоровых и творческих людей», на постижении конструктивных, созидательных проявлений человеческой природы, в чем и состоит ее научная специфика. В ее основе мы обнаруживаем отношение к личности как к абсолютной, бесспорной и непреходящей ценности. Такое фундаментальное отношение стало складываться в западном мировоззрении задолго до возникновения академической психологии, еще в эпоху Возрождения. Многие положения, составившие базис гуманистической парадигмы, были сформулированы такими великими мыслителями прошлого, как Данте, Петрарка, Джордано Бруно, Джамбаттиста Вико, Томас Мор, де Монтень. Следуя этой традиции, «гуманистическая психология подчеркивает уникальность человеческой личности, поиск ценностей и смысла существования, а также свободу, выражающуюся в самоуправлении и самосовершенствовании»

Основные принципы гуманистической психологии:

1. Человек целостен и должен изучаться в его целостности.

2. Каждый человек уникален, поэтому анализ отдельных случаев не менее оправдан, чем статистические обобщения.

3. Человек открыт миру, переживание человеком мира и себя в мире является главной психологической реальностью.

4. Человеческая жизнь должна рассматриваться как единый процесс становления и бытия человека.

5. Человек обладает потенцией к непрерывному развитию и самореализации, которые являются частью его природы.

6. Человек обладает определенной степенью свободы от внешней детерминации благодаря смыслам и ценностям, которыми он руководствуется в своем выборе.

7. Человек есть активное, интенциональное, творческое существо.

Вышеперечисленные принципы составляют своего рода канон гуманистической психологии, принятый большинством представителей этой психологической школы [6].

Теперь рассмотрим конкретные эталонные представления и модели зрелой, здоровой личности, нашедшие отражение в трудах выдающихся психологов-гуманистов.

Э. Эриксон и Э. Фромм. попытались применить гуманистический подход в рамках теории адаптации. В трудах этих ученых был намечен вполне определенный и теоретически обоснованный переход к гуманистической модели личности, которая возобладала, начиная со второй половины нашего столетия.

Э. Эриксон, рассматривая становление человека как поэтапный процесс, включающий определенные стадии с характерными для них кризисами, наглядно показывает, что самой логикой человеческого развития личность периодически подводится к выбору между зрелостью, здоровьем — и регрессом; личностным ростом, самоопределением — и болезнью, неврозом. С точки зрения Э. Эриксона, человек, принимая вызов в ходе каждого психосоциального кризиса, получает шанс к личностному росту и расширению своих возможностей. Успешно разрешив один кризис, он продвигается в своем развитии к следующему. Природа человека требует личностного роста и ответа на вызовы, присущие каждой стадии развития. Благополучное разрешение очередного психосоциального кризиса предоставляет индивиду все больше возможностей для роста и самореализации [6,18]. Это указывает на то, что теория Э. Эриксона предполагает наличие внутренней связи между личностным ростом и здоровьем, а значит, созвучна основным принципам гуманистической психологии.

В свою очередь, Эрих Фромм на определенном этапе своего научного пути перешел от анализа условий и предпосылок социально заданной ущербности современного западного человека к формулировке основных положений так называемого нормативного гуманизма. Это учение, призванное выявить мотивационные и ценностные основания индивидуального человеческого бытия, исконные и относительно независимые от социального устройства. По Фромму, общество определяет лишь форму удовлетворения этих исконных потребностей, но не сами потребности как таковые. Фромм полагал, что полноценное удовлетворение специфически человеческих потребностей и индивидуальное разрешение фундаментальных проблем человеческого существования является не менее важным требованием здоровой жизни, нежели приспособление к социальному окружению. Если социальные условия препятствуют самоопределению и раскрытию личностного потенциала, а социальная адаптация требует подавления глубинных потребностей человека и отказа от индивидуального своеобразия, то это приводит либо к протесту и бунту, либо к деформации человеческой природы. Эта деформация выражается в особых характерологических изменениях личности. Нередко современный западный человек, стремясь сохранить безопасность во внешнем (социальном) мире, утрачивает связь со своим внутренним миром, погружаясь в темный омут всеобщего отчуждения. В то же время, если он осмелится повернуться лицом к самому себе и обратиться к своей изначальной природе, то он сможет обнаружить в ней весомые альтернативы «социально заданной ущербности», т. е. конструктивные, созидательные черты.

Современный человек стоит перед необходимостью самоопределения и выбора фундаментальных жизненных ориентации, таких как деструктивность или созидательность (некрофилия или биофилия), отчуждение или непосредственность и полнота переживаний, нарциссизм или чувство братской общности и любви, конформизм или уникальность и творчество. Кроме того, каждому необходимо сделать выбор в пользу одного из двух полярных модусов существования — это «модус обладания» и «модус бытия». Такой выбор означает индивидуальный ответ на основной экзистенциальный вопрос: иметь или быть? Стремиться к накоплению всевозможных благ и к «овеществлению» естественных жизненных процессов или достигать полноты бытия в творчестве и самореализации? Сколь бы велика и могущественна не была социальная детерминация личности, человеческая природа всегда предполагает возможность свободного самоопределения и выбора — в этом положении заключена суть гуманистических идей Э. Фромма.

Итак, гуманистический подход формируется уже в рамках неофрейдизма, в учениях Э. Эриксона и Э. Фромма, а затем разрастается до самостоятельного направления в психологии [6].

Один из наиболее характерных гуманистических образцов здоровой личности, наделенной зрелостью и достигшей определенного уровня раскрытия человеческих возможностей, представлен в трудах выдающегося американского психолога Г. Олпорта.

Г. Олпорт — в противовес З. Фрейду — постулировал качественное различие между здоровым и патологическим функционированием психики и считал, что клинические наблюдения неприменимы при построении научной модели здоровой, полноценно развивающейся личности. Он оспаривал убеждение в том, что зрелые и незрелые люди действительно имеют много общего, а попытку понять закономерности здорового функционирования на основе данных клинического опыта, без учета качественного различия здоровья и патологии, считал методологической ошибкой современной психологии. «Некоторые теории развития основаны, главным образом, на поведении психически нездоровых и тревожных людей или же на выходках доведенных до крайности лабораторных крыс. Очень немногие теории сформировались на основе изучения здоровых человеческих существ, таких, которые стараются не столько сохранить свою жизнь, сколько сделать ее осмысленной» [7].

Г. Олпорт дал определение личности: «Личность — это динамическая организация тех психофизических систем внутри индивидуума, которые определяют характерные для него поведение и мышление» [там же]. Выражение «психофизические системы» указывает на то, что в описании личности следует учитывать как элементы «разума», так и элементы «тела».

Согласно Г. Олпорту, для решения проблемы познания и описания природы личности необходимы конструкты такого уровня обобщенности, как эго или стиль жизни, позволяющие охарактеризовать личность в ее индивидуальном своеобразии [там же, с. 273]. Поскольку эти термины достаточно неопределенны и содержат семантические неясности, Г. Олпорт вводит новый термин — проприум. Проприум представляет собой позитивное, творческое, стремящееся к росту и развивающееся свойство человеческой природы. Это качество, «осознаваемое как наиболее важное и центральное». Речь идет о такой субъективной части опыта, которую мы можем определить как «мое». Иначе она обозначается как самость. По Олпорту, проприум охватывает все аспекты личности, способствующие формированию чувства внутреннего единства; это некоторая организующая и объединяющая сила, назначение которой — формирование уникальности человеческой жизни. Г. Олпорт выделил семь различных аспектов «самости», участвующих в развитии проприума с детства до зрелости — так называемые проприотические функции. К ним относятся следующие:

1. Ощущение собственного тела как телесной основы самосознания.

2. Ощущение самоидентичности.

3. Чувство самоуважения, основанное на осознании успешности в достижении различных целей.

4. Расширение самости за счет осознания внешних объектов как «моих» или «связанных со мной».

5. Образ себя, способность представлять себя и думать о себе.

6. Рациональное управление самим собой.

7. Проприативное стремление, выражающееся в постановке и достижении перспективных целей в процессе самосовершенствования [7, с. 283—285].

Именно полноценное, естественное формирование этих аспектов самости и обеспечивает личности здоровье и зрелость. Так что постепенное раскрытие в индивидууме перечисленных проприотических функций может быть признано основным условием здорового развития. Они медленно эволюционируют, и в результате окончательной консолидации формируется Я — как объект субъективного познания и самоощущения. Когда что-то препятствует развитию этих функций, есть риск, что самость начнет деформироваться и возникнут реальные трудности в обретении индивидуумом психологической зрелости.

Как уже отмечалось выше, Г. Олпорт видел качественную разницу между зрелой, здоровой и незрелой, или невротической, личностью. Он полагал, что личностный рост — это непрерывный, продолжающийся всю жизнь процесс становления. В понимании Г. Олпорта, психологически зрелый человек характеризуется шестью чертами: он имеет широкие границы Я; способен к теплым, сердечным социальным отношениям; демонстрирует эмоциональную стабильность, самопринятие; демонстрирует реалистическое восприятие, опыт и притязания; способность к самопознанию и чувство юмора; обладает цельной философией.

Он рассматривал личностный рост как активный процесс «становления», в котором индивидуум берет на себя определенную ответственность за планирование хода своей жизни. В концепции устремленности Г. Олпорт отмечал, что направленность или намерение — это цемент, скрепляющий воедино человеческую жизнь, т. е. для хорошего функционирования человеку необходимо определение цели, к которой он стремится. Формирование паттерна устремленности, по Г. Олпорту, определяется следующим образом: «Суть природы человека в том, что он стремится к относительной унификации жизни (никогда не достигая ее полностью)... Как следствие этих поисков — представляющих самую сущность человеческой природы — мы отмечаем, что поведение человека в значительной мере проактивно...» [там же, с. 288]. Свобода, согласно данной концепции, выражается в ответственном планировании своей жизни, проактивности, определении приоритетных целей и единой направленности, устремленности личности, делающей ее более цельной. Эти аспекты свободы личности являются определяющими для прогрессивного развития и личностного роста. В своем описании зрелой личности Г. Олпорт подчеркивал важность объединяющей философии жизни и утверждал, что такая философия основана на ценностях. Усилия человека найти порядок и смысл в жизни определяются ценностями. Г. Олпорт, рассматривая ценности как сложную составляющую личности, пытался объяснить различия в системах ценностей у разных индивидуумов. Эти ценности присущи в различной мере всем людям и являются стержневыми в человеческой жизни. Ни один человек не подпадает исключительно под какую-либо одну из основных жизненных ориентации, но у различных людей наблюдаются различные комбинации ценностей. Были выведены шесть основных ценностных ориентаций. 1) Теоретическая. Человек, придающий значение этой ценности, заинтересован в раскрытии истины. 2) Экономическая. «Экономический» человек, прежде всего, ценит то, что полезно и выгодно. 3) Эстетическая. Прежде всего ценит форму и гармонию. 4) Социальная. Наивысшей ценностью для «социального» человека является любовь людей. 5) Политическая. Доминирующим интересом политического типа является власть. 6) Религиозная. Люди этого типа главным образом заинтересованы в понимании мира как единого целого [там же, с. 300—303].

Итак, в свете теории Г. Олпорта, личностная зрелость тождественна здоровью, которые обретаются в процессе личностного роста и предполагают сформированность проприотических функций (или интегративных аспектов самости); свободу, выражающуюся в ответственном самоопределении; проактивность или целеустремленность; цельную философию жизни или мировоззрение, основанное на определенной системе ценностей.

При всем совершенстве теоретических конструкций Г. Олпорта в них трудно обнаружить четкое указание реальных путей к обретению зрелости, в силу чего данная модель превращается в некий отвлеченный идеал, значительно уступающий, в плане конкретизации, мрачным, но убедительно обоснованным воззрениям детерминиста Фрейда. Поэтому, как отмечает Б. С. Братусь, «теорией Г. Олпорта многие восхищаются, но мало кто ею пользуется. О судьбе теории Фрейда можно было бы сказать обратное: ее столь же охотно критикуют, сколь часто и используют» [6].

Переход от свойственного психиатрии и психопатологии жесткого фиксирования «нормальных» и болезненных состояний к исследованию процесса становления личности, ее свободного и искреннего самораскрытия четко обозначился в работах К. Роджерса, предложившего динамическую модель «полноценно функционирующего человека». К. Роджерс также рассматривает зрелость в аспекте естественного личностного развития, роста — как атрибут свободно развивающейся и открытой опыту личности [6].

Он вводит понятие конгруэнтности, отражающее способность личности реагировать и действовать, искренне, открыто выражая свои подлинные чувства и установки. Часто человек стремится скрыть или фальсифицировать их, желая получить одобрение и признание от окружающих, и такая неконгруэнтность (неподлинность) препятствует его самореализации, негативно сказываясь и на душевном здоровье. С другой стороны, защищаясь от неприятных и болезненных переживаний, человек склонен отрицать негативные стороны жизни, лишая себя полноты жизненного опыта. К. Роджерс полагал, что «человек восстанавливает психическое здоровье, возвращая себе подавлявшиеся и отрицаемые части своего Я» и ассимилируя негативные аспекты жизненного опыта. Иными словами, конгруэнтность и открытость опыту, предполагающие доверие к собственной человеческой природе и жизни в целом являются основными условиями полноценного функционирования, по К. Роджерсу. «Полноценно функционирующий человек постоянно находится в процессе всесторонней самоактуализации он способен всегда свободно реагировать на ситуацию и свободно переживать свою реакцию», что позволяет ему жить подлинной, по-настоящему «хорошей» жизнью. Согласно роджерианской модели, движение к «хорошей жизни» предполагает возрастание открытости опыту, стремление жить настоящим и доверие к своему организму.

Характеристики процесса «хорошей жизни», по К. Роджерсу

1. Возрастающая открытость опыту. Движение от полюса защитных реакций к полюсу открытости своему опыту.

2. Возрастание стремления жить настоящим. Если бы человек был полностью открыт новому опыту, то у него не было бы защитных реакций и каждый момент его жизни был бы новым. В этом случае скорее Я и личность возникают из опыта, нежели опыт толкуется и искажается, чтобы соответствовать представленной заранее структуре Я. Это значит, что человек, скорее, участник и наблюдатель протекающих процессов организмического опыта, чем тот, кто осуществляет над ними контроль. Жить настоящим моментом означает отсутствие неподвижности, строгой организации, наложения структуры на опыт.

3. Возрастающее доверие к своему организму. Человек, полностью открытый своему опыту, имеет доступ ко всем факторам, имеющимся в его распоряжении в данной ситуации: социальным требованиям, его собственным сложным и, вероятно, противоречивым потребностям; воспоминаниям о подобных ситуациях в прошлом, восприятию неповторимых качеств данной ситуации и т. д. На основе всего этого он строит свое поведение.

4. Процесс более полноценного функционирования. Получается, что психически свободный человек все более совершенно выполняет свое назначение. Он становится все более способным к полнокровной жизни в каждом из всех своих чувств и реакций, все более использует все свои органические механизмы, чтобы как можно правильнее чувствовать конкретную ситуацию внутри и вне его. Такой человек использует всю находящуюся в его сознании информацию, какой только может его снабдить нервная система, понимая при этом, что весь его цельный организм может быть — и часто является — мудрее, чем его сознание. Он больше способен поверить своему организму в его функционировании не потому, что организм безошибочен, а потому, что полноценно функционирующий человек может быть полностью открытым для последствий его действий и сможет исправить их, если они его не удовлетворят.

5. Новая перспектива отношения свободы и необходимости. Человек свободен стать самим собой или спрятаться за фасадом, двигаться вперед или назад, вести себя как пагубный разрушитель себя и других или делать себя и других более сильными—в буквальном смысле; он свободен жить или умереть, в обоих — психологическом и физиологическом — смыслах этих слов. С другой стороны, каждое чувство и действие человека детерминировано тем, что ему предшествовало. Такой вещи, как свобода, быть не может. Его поведение детерминировано, но он не свободен сделать эффективный выбор. С другой стороны, полноценно функционирующий человек не только переживает, но и использует абсолютную свободу, когда спонтанно, свободно и добровольно выбирает и желает то, что абсолютно детерминировано. Это полностью не решает проблему объективного и субъективного, свободы и необходимости. Тем не менее, чем больше человек живет хорошей жизнью, тем больше он чувствует свободу выбора и тем больше его выборы эффективно воплощаются в его поведении.

6. Творчество как элемент хорошей жизни. Человек, вовлеченный в направляющий процесс, называемый «хорошей жизнью», непременно творческий человек. Он не обязательно будет «приспособлен» к своей культуре, но почти обязательно не будет конформистом. В любое время и в любой культуре он будет жить, созидая, в гармонии со своей культурой, которая необходима для сбалансированного удовлетворения его нужд.

7. Основополагающее доверие к человеческой природе. Основная природа свободно функционирующего человека созидательна и достойна доверия. Если освободить индивида от защитных реакций, открыть его восприятие для широкого круга как своих собственных нужд, так и для требований окружения и общества, можно верить, что его последующие действия будут положительными, созидательными, продвигающими его вперед. По мере того как он будет все более становиться самим собой, он будет в большей мере социализирован — в соответствии с реальностью. Он будет агрессивен в ситуациях, где на самом дел должна быть использована агрессия, но у него не будет неудержимо растущей потребности в агрессии.

8. Более полнокровная жизнь. Поскольку процесс хорошей жизни связан с более широким диапазоном жизни, по сравнению с тем «суженным» существованием, которое ведет обычный человек, быть частью этого процесса — значит быть вовлеченным в часто пугающее или удовлетворяющее переживание более восприимчивой жизни, имеющей более широкий диапазон и большее разнообразие. Выражения «счастливый», «довольный», «блаженство», «доставляющий удовольствие» не полностью подходят для описания процесса хорошей жизни. Более подходящими представляются «обогащающий», «захватывающий», «бросающий вызов», «значимый». Чтобы полностью опуститься в поток жизни, требуется мужество. Более всего захватывает в человеке то, что, будучи свободным, он выбирает в качестве хорошей жизни именно процесс становления [6].

Выдвигая тезис об изначальной «позитивности» человеческой природы, К. Роджерс игнорирует или «упраздняет» фундаментальные противоречия психического бытия. В силу этого, созданный им образ «полноценного функционирующего человека» представляется несколько идеализированным.

Признанный лидер гуманистической психологии А. Маслоу провозгласил основным критерием зрелости «полную актуализацию возможностей человека», или «самоактуализацию». Согласно его точке зрения, «высочайшие порывы человеческой души практически всегда недооценивались», а «человеческая природа далеко не так плоха, как о ней думают».

Психически здоровый индивид, в понимании А. Маслоу, может быть охарактеризован как «зрелый, с высокой степенью самоактуализации». «Я представляю себе самоактуализировавшегося человека не как обычного человека, к которому что-то добавлено, а как обычного человека, у которого ничто не отнято. Средний человек — это некое человеческое существо, с заглушёнными и подавленными способностями и одаренностями».

Отличительной чертой концепции А. Маслоу является постоянное акцентирование взаимосвязи между здоровьем самоактуализирующейся личности и основными (базовыми) потребностями и ценностями, исконно присущими человеческой природе. Маслоу утверждает, что невозможность удовлетворить базовые психологические потребности, такие как потребность безопасности, любви, уважения, самоуважения, идентичности и самоактуализации, приводит к болезням и разного рода расстройствам, которые принято называть неврозами и психозами.

Однако даже люди, в полной мере удовлетворяющие свои базовые психологические потребности, люди, которых с полным основанием можно отнести к разряду самоактуализирующихся личностей, которыми движет стремление к истине, добру, красоте, справедливости, порядку, законности и прочим высоким ценностям, — даже эти люди могут испытывать депривацию на метамотивационном уровне. Метамотивация касается поведения, вызванного потребностями и ценностями роста. Это сфера высших ценностей и потребностей человека. По Маслоу, такого рода мотивация присуща самоактуализирующимся людям, у которых по определению удовлетворены более низкие потребности. Метамотивация часто принимает форму посвящения себя определенным высшим идеалам или целям. Неудовлетворение (фрустрация) высших метапотребностей (таких как потребность в совершенстве, справедливости, красоте, правде, подлинности и т.д.) или утрата человеком основополагающих ценностных ориентиров приводит к расстройствам, которые Маслоу называет общей и частной метапатологией.

А. Маслоу особо подчеркивал, что исчерпывающе определить самоактуализированную личность без упоминания о системе ее ценностей и ее метамотивах невозможно. Высшие ценности имеют «инстинктоподобную природу», т. е. изначально заложены в самой природе человека. Каждый нуждается в них, чтобы: а) избежать болезни, б) достичь «вочеловеченности» или приблизиться к ней (т. е. во всей полноте реализовать свое предназначение). Высшие ценности требуют от индивида кроме субъективных переживаний также и определенных поведенческих реакций.

А. Маслоу рассматривал ценности как не зависящие от прихотей человека, познаваемые, постигаемые, но не изобретаемые. Они «трансчеловечны, трансиндивидуальны и внеисторичны. Маслоу считал, что подобный подход к высшим ценностям решает те же проблемы, которые раньше брала на себя религия. Кроме этого, именно в сфере метаценностей находит разрешение извечная проблема свободы воли, поскольку детерминизм перестает здесь выступать как неизбежное и непреодолимое принуждение.

Стремясь выделить объективные показатели самоактуализации, А. Маслоу составил унифицированный перечень характеристик самоактуализирующихся людей, на основе которого можно получить конкретный и детализированный портрет здоровой личности. Этот обширный перечень включает 15 пунктов.

Характеристики самоактуализирующихся людей:

1. Более эффективное восприятие реальности.

2. Принятие себя, других и природы.

3. Непосредственность, простота и естественность.

4. Центрированность на проблеме.

5. Независимость: потребность в уединении.

6. Автономия: независимость от культуры и окружения.

7. Свежесть восприятия.

8. «Вершинные» или мистические переживания», экстатические состояния.

9. Общественный интерес.

10. Глубокие межличностные отношения.

11. Демократичный характер.

12. Разграничение целей и средств.

13. Философское чувство юмора — предпочтение философского, доброжелательного юмора, в силу которого самоактуализирующийся человек часто кажется довольно сдержанным и серьезным.

14. Креативность, способность к творчеству.

15. Сопротивление окультуриванию [там же].

Раскроем содержание наиболее значимых из приведенных характеристик, которым сам А. Маслоу уделял наибольшее внимание.

Самоактуализирующиеся личности наделены особой убежденностью и не склонны поддаваться чуждому влиянию или давлению извне; они верны себе и способны сохранять автономию даже по отношению к самым распространенным и общепринятым социальным стереотипам. Это не означает открытой конфронтации с обществом: особенность самоактуализирующихся людей в том, что, будучи восприимчивы к культурным нормам и ценностям, они не столь податливы и конформны, как «подавляющее» большинство, и способны сохранить и отстоять независимость взглядов и действий. Иными словами, самоактуализирующийся человек находится в гармонии со своей культурой, сохраняя при этом определенную внутреннюю независимость от нее.

А. Маслоу утверждал, что самоактуализирующиеся люди часто переживают моменты благоговейного трепета, восхищения и экстаза. В такие моменты люди настолько погружаются в определенную деятельность, что теряют чувство времени и места. По наблюдениям А. Маслоу, люди, испытавшие вершинные (или пиковые) переживания, полагают, что произошло нечто очень значительное и ценное. Некоторые эмпирические исследования подтвердили концепцию А. Маслоу о вершинных переживаниях. Согласно А. Маслоу, вершинные или мистические переживания не имеют божественной или сверхъестественной природы, хотя по своей сути они религиозны. Он обнаружил, что в состоянии вершинного переживания человек чувствует большую гармонию с миром, теряет ощущение своего Я или выходит за его пределы.

Одна из наиболее важных особенностей пиковых переживаний состоит в том, что в них индивид обретает опыт трансценденции. Трансценденция относится к высшим, самым интегративным, холистическим уровням человеческого поведения и отношений. Трансценденция в данном случае выступает не как средство, а как результат, приближающий человека к его собственной человечности, к его окружению, к человечеству в целом, к другим видам, к природе и космосу. Самоактуализирующиеся личности при любых обстоятельства испытывают глубокое чувство близости со всем родом человеческим. Это объясняется тем, что базовые потребности человека могут быть удовлетворены только другими людьми, только при помощи других людей, только в обществе других людей. Никем не оспаривается тот факт, что вочеловеченность и принадлежность к виду присущи младенцу только лишь в потенции, что лишь социум способен актуализировать эти потенции. Никакая интуиция не заменит человеку руководителя, учителя, мудреца, терапевта наставника, старшего помощника, способного направить его по дороге самоактуализации и Бытия. Поэтому самоактуализирующиеся люди стремятся к более глубоким и тесным личным взаимоотношениям, чем «обычные» люди.

Далее Маслоу приписывает самоактуализирующейся «элите» демократичный склад характера. Являясь элитой и выбирая в друзья тоже элиту, такие индивиды уважают других людей независимо от того, к какому классу, расе, религии те принадлежат, каков их возраст, пол, профессия и другие показатели статуса. Иными словами, они представляют элиту характера, способностей и таланта, а не рождения, расы, крови, имени, семьи, возраста, молодости, славы или власти.

Людям, устремленным к самоактуализации, больше нравится делать что-то ради самого процесса (например, физические упражнения), а не потому, что это средство для достижения какой-либо цели (например, такой, как хорошее состояние физического здоровья).

Почти все без исключения самоактуализирующиеся люди обладают выраженной способностью к творчеству. Самоактуализацию А. Маслоу понимает как полное использование талантов, способностей, возможностей и т. п.

Маслоу различал два типа самоактуализированных людей или два качества самоактуализации. К первому типу принадлежат люди, обладающие несомненным психическим здоровьем, имеющие небольшой опыт трансцендентных переживаний или вовсе не имеющие такого опыта. Ко второму типу следует отнести людей, в жизни которых трансцендентные переживания занимают важное, и даже центральное место. К этой категории наряду с психически здоровыми (по определению А. Маслоу) могут принадлежать люди, которые не подходят под определение абсолютно здоровых. На основе этих наблюдений Маслоу сделал предположение, что «следы трансперсонального постижения можно обнаружить не только у самоактуализированных людей, но и у людей, отличающихся высокой креативностью, У одаренных людей, у высоко образованных, у сильных личностей, у могущественных и ответственных политиков и руководителей, у исключительно хороших (добродетельных) людей и у «героев», которые преодолели ангажированность, не поддались на лукавство пропаганды, но смогли черпать из нее силу».

Первый тип объединяет людей, живущих в насущной реальности, «здесь и сейчас», в мире обыденных человеческих потребностей и обыденного человеческого сознания. То есть такие люди живут в данности, которая им предложена, и реализуют себя в ней. Этот тип объединяет скорее деятельных людей, нежели созерцательных или мыслителей, это личности скорее активные и прагматичные, нежели эстетичные. Людей и явления они оценивают главным образом в конкретном практическом ракурсе, с точки зрения «здесь и сейчас», в прагматическом ключе. Иными словами, это индивидуумы более «заземленные», всегда чувствующие «почву под ногами».

Второй тип людей, достигших трансценденции, в отличие от вышеописанного, гораздо чаще прикасается к высшей реальности, более поглощен метареальностью, т. е. реальностью высших идей и высших ценностей. Жизнь таких людей чаще подчинена метамотивам, им свойственны более или менее частые «плато-переживания» и достаточно хорошо знакомы высшие переживания (мистические, сакральные, экстатические), сопровождаемые озарениями, инсайтами или прозрениями, а их взгляд на мир и их поведение время от времени или даже постоянно подчиняются высшим переживаниям [6].

Итак, в течение долгого времени проблема становления личностной зрелости была в центре внимания педагогов и психологов. В отечественной психологии существуют серьезные наработки по данной проблематике (Б. Г. Ананьев, 1969; И. В. Дубровина, 1989; К. Муздыбаев, 1984; В. И. Слободчиков, 1991; А. А. Реан, 1995; Д. И. Фельдштейн, 1989 и др.). Однако, до сих пор не снята полностью проблема становления личностной зрелости, факторов ее становления, недостаточно вскрыты различия в формировании личностной зрелости у мужчин и женщин, в разных сферах жизнедеятельности. Остается много вопросов в определении формальной структуры личностной зрелости и ее системных характеристик.

В качестве основы для определения личностной зрелости может рассматриваться:

1) возрастной аспект (как синоним взрослости), зрелость оценивается исходя из достижения определенного возраста; зрелость рассматривается как топологическая характеристика взрослости; 2) по оценке ее действий в системе отношений, существующих в обществе и оцениваться по показателю успешности овладения в деятельности (П. Я. Гальперин); 3) по субъективной оценке жизненного пути, через индивидуальные особенности психологического времени; 4) свободный личностный выбор, тактики целеполагания (Б. С. Братусь); 5) показатель личностной перспективы, готовность к выполнению деятельности, может пониматься как степень полной готовности к деятельности; 6) как высшее личностное образование, выполняющее функции организации, регуляции, обеспечения целостности жизненного пути (К. А. Абульханова-Славская); 7) зрелость, как критерий образованности (В. Н. Максимова, Л. М. Орлова); 8) мировоззренческая зрелость, развитие смысла, жизненного пласта (А. И. Левицкая); 9) субъективно-объективная категория, отражающая личный жизненный опыт человека, его природный потенциал, объективные закономерности взросления, результат образования, социализации (в педагогике и акмеологии); 10) личностная зрелость, как результат жизненного пути и онтогенеза.

Различные аспекты личностной зрелости рассматривались в связи с изучением:

самоактуализации (А. Маслоу,1999; K. Goldstain, 1940; H. Heylighen, 1992; M. Deniel, 1988; В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев, 2000; Н. П. Патттурина, 2000; Е. Е Вахромов, 2001); личностного роста (A. Agyal, 1941; К. Роджерс, 1998, С. Л. Братченко, 1997) личностного мастерства (M. Horener, P. Senge,1995); самореализации (К. А. Абульханова-Славская, 2001; И. Б. Дерманова, 2004; Л. А. Коростылева, 2000; Б. Д. Парыгин, 1982; Ф. Перлз, 1992; Э. Фромм, 1992) самотрансценденции (В. Франкл, 1990; А. А Реан, 1997); самоутверждения (Р. А. Зобов, В. Н. Келасьев, 2001); личностного самоосуществления (Л. А. Анцыферова, 1980; Б. С. Братусь, 1988; Ш. Бюлер; Е. П. Варламова, 1997; Е. А. Лукина, 2006); самосознания (В. В. Столин, 1984; С. Р. Пантилеев, 1990; Н. И. Сарджвеладзе, 2000); развития потенциала (Б. Г. Ананьев, 2000; А. А. Бодалев, 1998; Б. Ф. Ломов, 1984; В. Н. Мясищев, 1954 и др); достижения акме (А. А Деркач, М. И. Дьяченко, Н. В. Кузьмина, 2003 и др); психологии жизненного пути личности (К. А. Абульханова-Славская, 2003; Е. И. Головаха, 1984; Е. Ю. Коржова, 2004); субъектной активности (В. Н. Панферов); жизненных отношений и смысложизненных ориентаций (Д. А. Леонтьев, 1997); жизненных ориентаций (А. А. Грачев, 1999); стиля и смысла жизни (Л. Н. Коган, 1983); жизненного мира (В. Шутс, 1993).

Известно, что личностная зрелость является одной из структурных компонентов зрелости человека. Б. Г. Ананьев подчеркивал, что зрелость человека как индивида, как личности, как субъекта деятельности, познания, общения не совпадают по времени. Характерными для зрелой личности, как считают А. А. Крылов и Е.Ф. Рыбалко, является создание собственной среды, благоприятной для «развития и самореализации» [9,13].

Исследователи выделяют следующие характеристики зрелой личности: развитое чувство ответственности, потребность в заботе о других людях, способность к активному участию в жизни общества и к эффективному использованию знаний и способностей, к конструктивному решению различных проблем, эмоциональная зрелость. В психологии осуществлялись попытки исследовать совокупность этих характеристик в комплексе (Р. М. Шамионов, 1997).

Личностная зрелость подчиняется общим законам онтогенетического развития и характеризуется гетерохронностью. Формирование параметров личностной зрелости проходит ряд этапов, ее развитие чередуются сензитивные, критические периоды и периоды стабилизации. Формирование личностной зрелости обуславливают как внутренние (субъективные, объективные) так и внешние факторы.

Несмотря на наличие работ и разнообразие возможных подходов в исследовании зрелости, вопросы анализа зрелости как системного качества личности остаются нераскрытыми. Кроме того, содержание личностной зрелости, ее структурно-функциональные характеристики должны определяться задачей развития каждого возрастного периода.

До настоящего времени в психологии рассматривалась проблема личностной зрелости в аспекте изучения ее структурных компонентов, но дифференциальный подход к исследованию человека предполагает анализ данных составляющих проблемы в контексте его индивидуальности, в том числе на разных этапах возрастного развития. Актуальность исследования обусловлена недостаточной разработанностью как самой темы зрелости, так и ее возрастных аспектов, индивидуально-типологических вариантов личностной зрелости.

Представление о системном характере личностной зрелости предполагает, что она является интегральной характеристикой, механизмом организации жизнедеятельности человека, во многом определяющем успешность его жизни, жизненного пути, проф. деятельности, самореализации, это должно найти отражение в степени различной выраженности ее основных признаков, маркеров, критериев на разных стадиях онтогенеза, в полоролевой специфике, различных предпосылках отдельных ее аспектов.

По нашему мнению, зрелость представляет собой многомерное, разноуровневое качество личности, обладающее структурными, динамическими свойствами. Уровневые, структурные характеристики зрелости специфичны на каждом возрастном этапе. В целом, функцией личностной зрелости является преобразование (регуляция) процесса развития в целенаправленный, системный, личностно-обусловленный процесс, приобретающий индивидуальные черты как в средствах, условиях, так и в целях данного развития.

Зрелость выступает качеством личности, обусловливающим способы осуществления и самоосуществления, организующим жизненный путь личности, его направление, стратегии прохождения, регулирующим сложную систему отношений личности к окружающему миру и самому себе (к результатам собственной деятельности) и иерархизованность данной системы

Данный феномен характеризует личность как целостную, непрерывно развивающуюся, как сложное системное образование, не сводимое к свойствам, характеристикам ее структурных компонентов и отдельных ее аспектов. Зрелость характеризует личность, как сложное системное образование, которое может быть описано в терминах гармоничность, соразмерность, иерархизованность, соподчиненность ее свойств.

Суждение о зрелости личности возможно посредством оценки интегральных ее свойств, отражающих систему отношений и характеристики направленности.

Разработка психологической концепции личностной зрелости как системного качества личности на основе анализа возрастно-полового, дифференциального аспектов позволит решить ряд актуальных проблем, связанных с вопросами онтогенеза и развития, полоролевых вариаций проявлений личностной зрелости.

Список литературы к разделу 2:

1. Абульханова – Славская К. А. Стратегия человеческой жизни. М., 1991.

2. Ананьев Б. Г. О проблемах современного человекознания.- СПб.: Питер, 2001.-272с.

3. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. - СПб.: Питер, 2001.-272с.

4. Анцыферова Л. И. К психологии личности как развивающейся системы // Психология формирования и развития личности / Под ред. Л. И. Анцыферовой. М., 1981.

5. Бодалёв А. А. О феномене акме и некоторых закономерностях его формирования и развития // Мир психологии.— М., 1995.— №3.

6. Васильева О. С., Филатов Ф. Р. Психология здоровья человека. – М.: Издательский центр «Академия», 2001. – 352с.

7. Олпорт Г. Становление личности: Избранные труды. – М.: Смысл, 2002.- 462с.

8. Портнова А. Г. Методологические подходы к определению критериев психического развития // Вопросы общей и дифференциальной психологии. Кемерово, 1999.- Вып.3.

9. Психология. Учебник / А.А. Крылов. – М.: «ПРОСПЕКТ», 1998. – 584с.

10. Проблемы общей акмеологии / А. А. Реан, Е. Ф. Рыбалко, Н. А. Грищенко и др. - СПб.: изд-во СПбГУ, 2000 – 156с.

11. Психодиагностические методы в комплексном лонгитюдном исследовании студентов / Отв. ред. А. А. Бодалев. Л., 1976.

12. Реан А. А. Личностная зрелость и социальная практика // Теоретические и прикладные вопросы психологии. Вып.1. СПб., 1995.

13. Рыбалко Е. Ф. Возрастная и дифференциальная психология. Л.,1990.

14. Слободчиков В. И., Цукерман Г. А. Интегральная периодизация общего психического развития // Вопросы психологии, 1996, №5.

15. Степанова Е. И. Психология взрослых: экспериментальная акмеология. – СПб.: Алетейя, 2000. – 288с.

16. Хухлаева О. В. Психология развития: молодость, зрелость, старость. М.: «Академия», 2002. – 208с.

17. Шихи Г. Возрастные кризисы. СПб.: «Ювента», 1999. – 436с.

18. Эриксон Э. Детство и общество. - М., 1996

Контрольные вопросы для самоподготовки по 2 разделу:

1. Охарактеризуйте возрастной подход к изучению взрослого человека как индивида.

2. Опишите сенсомоторную организацию в различные периоды взрослости.

3. Представьте структуру психофизиологических функций взрослых.

4. Расскажите об эволюции психофизиологических функций взрослого человека.

5. Опишите возрастно-половую дифференциацию психофизиологического развития.

6. Назовите теоретические основания и предметную область акмеологии личности.

7. Опишите закономерности психического развития на акмеологическом отрезке жизни человека в трудах Ш. Бюлер, Г.Олпорта, Э.Шпрангера, В.Сатир.

8. Опишите закономерности психического развития на акмеологическом отрезке жизни человека в трудах К.Юнга, А.Адлера, Э.Берна, Э.Эриксона, Э.Фромма.

9. Опишите закономерности психического развития на акмеологическом отрезке жизни человека в трудах В. Франкла, К. Роджерса, А. Маслоу.