11. Этика «философии жизни» а.Шопенгауэра.

Вернемся, однако, в век ХIХ-й и заметим, что идейная "революция" в области этического знания, намеченная основоположниками марксизма, действительно предполагала принципиальный пересмотр классического способа этической интерпретации мира. Но были и другие варианты "переоценки ценностей", демонстрировавшие свою оппозиционность классике по иным основаниям и в иной форме.

Немецкий мыслитель Артур Шопенгауэр (1788-1860) отверг многие установки классической философской традиции, особенно представление о том, что нравственность формируется на основе разумности. Интересуясь, прежде всего человеческой субъективностью, он исследовал неисчерпаемость психики, приоритетность волевого ее компонента, значимость интуитивных, импульсивных элементов духовного опыта.

Основная философская идея Шопенгауэра (выраженная и в названии его главного произведения - "Мир как воля и представление") касается различения двух миров: пространственно-временн6й области явлений, представлений и особой сферы воли, не соотнесенной с пространством и временем, неизменной, тождественной самой себе, свободной в своих проявлениях. Как и у Платона, "настоящим" оказывается один из них - таинственный, непостижимый мир воли, трактуемой как "слепое стремление к жизни", ничем не обусловленное, иррациональное "хотение", пронизывающее собой все, в том числе человека. То, отдаляясь то, возвращаясь к этой идее, этические размышления Шопенгауэра, так или иначе, оказываются с ней связанными.

Модифицируясь на "человеческом уровне", воля порождает такие побуждения как эгоизм, злоба и сострадание. Последнее, а вовсе не стремление к счастью или выполнению долга, составляет основу морали. Сострадание содержит в себе некий мистический компонент (сострадание "процесс изумительный и, более того, таинственный. Это поистине мистерия этики, ее первофеномен и пограничный столб."), но, вместе с тем, возникновение его естественно, т.к. все люди обречены на страдания (результат вечной неудовлетворенности воли), дающие возможность ощутить боль другого. Победить эгоистические ориентации, побуждаемые волей, и преодолеть страдания можно только путем отказа от воли к жизни, выбора позиции недеяния, ведущей к возможности нирваны. В этих "восточных мотивах" Шопенгауэра явно обнаруживается пессимистический контекст его этических размышлений: жизнь, по сути, оказывается ожиданием смерти.

Шопенгауэр предлагал этике иные, по сравнению с классической европейской традицией, ориентиры, выступая против всевластья разума и авторитета общезначимого, подчиняющего и обезличивающего Индивида. Пафос утверждения индивидуальности был подхвачен соотечественником Шопенгауэра, оказавшимся более последовательным и радикальным "сокрушителем устоев".

12. Мораль рабов и мораль господ в интерпретации ф.Ницше.

Фридрих Ницше (1844-1900), произведения которого обладают почти мистической притягательностью для читателей с самыми разными взглядами, всегда, вероятно, будет оставаться фигурой странной, однозначно не разгадываемой. Существует особая проблема адекватности восприятия его идей, которая, так или иначе, затрагивается в большой по объему и весьма разнообразной по содержанию, стилю и степени изощренности исследовательской литературе. Не имея возможности охарактеризовать ее даже в самом общем Биде, нужно все же отметить, что особый, непривычный угол зрения, под которым Ницше рассматривает привычные вещи, проявляется в уникальной стилистике его сочинений. Причудливость и даже "невменяемость" стиля, обрекающая читателя на особый ритм мышления, как бы спотыкающийся на постоянных противоречиях и парадоксах, невольно вызывает подозрение в розыгрыше.

Невозможно закрепить за Ницше любую из демонстрируемых им масок, уловить с достаточной определенностью черты его собственного "лица", вообще утвердиться на какой-нибудь устойчивой почве, не рискуя "нарваться" на очередную "провокацию", - все это расшатывает привычное, комфортное "поле мысли" и побуждает к самостоятельному исканию смысла вне общезначимой системы координат, на свой страх и риск.

Предлагаемая Ницше "переоценка ценностей" направлена, прежде всего, на высвобождение творческой энергии личности, сметающей на пути экспансии своего "я" все устоявшиеся стереотипы, предписания разума, запреты и общезначимые императивы. Для того, чтобы стать полноценным ("тотальным") человеком, максимально реализовавшим свою волю к жизни, необходимо, в частности, встать "по ту сторону добра и зла", "превратить мораль в проблему". Имморализм Ницше не может, конечно, уничтожить моральное сознание как таковое: "мы должны освободиться от морали ... чтобы суметь морально жить"; он предполагает отрицание традиционных, христиански ориентированных, навязываемых извне нравственных ценностей для "освобождения жизни". Но даже такая новая мораль, мораль "сверхчеловека", отвергшего "умертвляющий жизнь" разум и избравшего силу, мощь высшей добродетелью, не выступает у Ницше в качестве приоритета. Провозглашая примат эстетических ценностей над моральными (поскольку искусство более соответствует включению человека в живой, нерасчлененный поток жизни), Ницше обозначает свою позицию как "эстетический имморализм".

Намеченные Шопенгауэром и Ницше ориентации (сомнение в "этических способностях" разума, первостепенная значимость индивидуального, субъективного в противовес общезначимому, стереотипизированному) предваряют этические искания ХХ - го века и во многом определяют их новый, нетрадиционный облик. В русле идей "философии жизни" оформляется самое, пожалуй, влиятельное духовное движение столетия• - экзистенциализм.