Торквато Тассо
Торквато Тассо (1544 - 1595) выступает как поэт и как теоретик искусства («Рассуждение о героической поэме»). В центре его внимания теория эпопеи.
Теория, по мнению Тассо, должна выработать образец героической поэмы. Однако этот образец не заключается в каком – либо одном, даже лучшем поэтическом произведении («Илиаде»), он может быть создан на основе теоретического изучения всех существующих поэм.
Природа и ее явления служат только побочными украшениями, главное же в поэзии – человек и все человеческое. Оно возбуждает в нас приветливое участие и может служить назиданием нашей собственной жизни.
Цель поэта, согласно Тассо, идея прекрасного.
Признав за художественным творчеством общественное значение, Тассо видит в этих возможностях как бы внешнюю цель искусства, внутренняя же его цель – наслаждение – основывается на незаинтересованном отношении к объекту. Тассо считал гражданственность необходимым свойством художника, но в сфере искусства гражданин обязан быть поэтом.
Художественное произведение для Тассо – единый мир, целостный, внутренне замкнутый, организованный, не могущий быть измененным ни в одной своей части без разрушения целого.
Творчество поэта для Тассо – подражание творчеству бога. Поэт, по Тассо, как бы сотворяет свой мир:» искусство строить поэму» походит «на разум вселенной, который есть соединение противоположностей, как разум музыки».
Главное произведение Тассо - историческая поэма "Гоффредо" (написана в 1574-1575 годах), полностью опубликована под названием "Освобожденный Иерусалим" (1580), имела актуальное значение в связи с военными столкновениями европейских народов с турками.
В памяти потомков поэт остался прежде всего так творец «Освобожденного Иерусалима», произведения трудной, трагической эпохи, отразившего ее нравственные и эстетические проблемы.
Таковы лучшие авторы и главные черты литературы Чинквеченто
Дополнительная инфо
Понятие гуманизма
Мировоззренческой основой Возрождения стал гуманизм. Идейное содержание ренессансной культуры выразилось в научных, литературных, философских, педагогических и иных воззрениях, которые поставили в центр мира человека.
Родиной гуманизма (как и Возрождения) стала Италия.
В первой половине ХVв. итальянский ученый и писатель Леонардо Бруни назвал новую светскую науку о человеке, его месте в мире и поведении в обществе термином “humanitas” (человеческая природа, духовная культура), от латинского слова “humanus” “человеческий”. Поэтому весьма часто “гуманизм” трактуют как синоним слова “человечный”,”человеколюбие”.
Гуманизм – это “эрудиция и осведомленность в науке и искусствах”, в таком значении этот термин и употребляли сами гуманисты. Одним словом, в Италии ХV-ХVI вв. термин “humanitas“ означал светскую образованность.
Светские науки (studiahumana) были противопоставлены науке церковной (studiadivina).В противовес studiadivinitatis – познанию божественного (наукам о божественном, составившим основу схоластической системы знания) – гуманисты выдвинули новый комплекс гуманитарных знаний – studiahumanitatis, куда входила грамматика, риторика (традиционные для средневековой системы образования), филология (преимущественно занималась сопоставлением и выверкой текстов античных авторов), история (должна была осмыслить деятельность сильных личностей и великих мира сего, а также изучать достижения культуры и усилия общества), педагогика (должна была сформировать гармонически – духовно и физически – совершенную личность), поэтика (занималась осмыслением как античной, так и современной поэзии), этика (последняя стала стержнем всего этого комплекса).
Этот новый комплекс гуманитарных наук основывался на изучении древнегреческого и латинского (классического) языков. В центр всей системы гуманитарных знаний была поставлена моральная философия, в которой особое место было отведено светской этике, которая разрабатывала проблему достоинства человека, основанного на личных качествах и способностях, а не богатстве и знатности.
Окончательно термин «ренессансный гуманизм» (или «гуманизм эпохи Возрожджения») сложился в научной литературе ХIХ в. на основе двух понятий «humanitas” (в значении – приущая человеку духовная высоконравственная культура) и “studiahumanitatis” (т.е. термин, обозначивший новый комплекс гуманитарных дисциплин).
Хотя в то же время следует сказать, что термин «гуманист» не имел строго профессионального звучания. Скорее он был признанием определенных качеств или (что особенно важно!) степени образованности в науке и искусстве. Безусловно, в Италии ранее всего выработалось представление о гуманисте как об образованном человеке, владеющем древними языками, знающем историю, древнюю литературу, философию, поэзию и т.д.
Итальянский гуманизм захватил три столетия – с ХIV в. до начала ХVII столетия (в странах Северного Возрождения – Германии, Франции и др. – гуманизм начал развиваться значительно позже – только в конце ХУ в. и достиг своего расцвета, а затем и пережил упадок в течение ХVI столетия).
Петрарка
Первым из гуманистов был Франческо Петрарка (1304-1374).
Франческо Петрарка о себе «Я был одарен умом скорее ровным, чем острым, способным на изучение всякого благого и спасительного знания, но преимущественно склонным к нравственной философии и поэзии».
Главное, что Петрарка сумел сделать, поставить по-новому почти все мировоззренческие вопросы, поставив впервые проблему – новую задачу – познания человека.
Петрарка отстаивает самостоятельность знания и высокий смысл земного существования человека, отвергает религиозный страх перед смертью, отказавшись признавать жизнь сплошным приготовлением к ней. Петрарка поднял вопрос о том, что есть достоинство человека, отвергая аскетичность и сословное неравноправие. Он реабилитирует «потомков Адама», отбросив средневековые представления об их вековой порочности и жалком ничтожестве.
Именно он открывает тему достоинства в гуманистической литературе, развивая аргументацию в пользу превосходства духовной и физической природы человека, силы его воли, разума, потребности, возможности бесконечного совершенствования.
Гуманистический вывод из тезиса о достоинстве – индивидуализм – делает Петрарка. Причем каждый сам должен добиться совершенства, благородства, доблести … «старайся сам совершенствоваться». Мерилом значимости личности, по Петрарке, становится слава (прижизненная).
Джованни Боккаччо
Джованни Боккаччо (1313-1375). был младшим современником Петрарки и вторым основоположником гуманистической литературы европейского Возрождения.
Они были друзьями, но равенства в их дружбе не было. Боккаччо всю жизнь преклонялся перед Петраркой и искренне считал себя всего лишь его учеником. По складу характера, образу жизни, темпераменту и жанровыми особенностями творчества он резко отличался от своего повсеместно прославляемого друга. Спокойный, уверенный в себе, всецело сосредоточившийся на своих мыслях и чувствах воклюзский отшельник, ставший тем не менее духовным вождем всей новой зарождающейся в ту пору европейской интеллигенции был, казалось бы, полной противоположностью веселому, общительному, порывистому, неуравновешенному и нередко суеверному Боккаччо, живо интересовавшемуся не столько движениями своей души, сколько богатством и многообразием окружающего его материального мира и запечатлевшему на лучших страницах своих произведений бурную, красочную и нередко жестокую жизнь феодально-купеческой Италии XIV столетия.
Если автора «Канцоньере» и «Сокровенного» сформировала среда средневековых нотариусов, легистов и утонченных куртуазных поэтов, то автор «Декамерона» был порожден средневековым флорентийским купечеством, энергичным, жизнелюбивым, покорившим почти всю Европу с помощью добротных сукон, флорина и виртуозной способности выколачивать проценты даже из коронованных должников.
Но оба они — и Франческо Петрарка и Джованни Боккаччо — выросли на почве предвозрожденческой культуры Флоренции, оба перешагнули ее историческую границу, оставив позади себя трансцендентность средневековой идеологии и бюргерские идеалы городской литературы Треченто. Оба они по-новому смотрели на мир, их роднил гуманистический индивидуализм, т. е. исторически новая, подлинно революционная концепция действительности, рассматривавшая реального, земного и внутренне свободного человека как центр посюстороннего Космоса и поэтому реабилитировавшая весь земной, материальный мир, видя в нем царство и одновременно создание этого нового смертного «бога».
Если Франческо Петрарка заложил философско-филологические основы гуманистической «науки о человечности» и создал ренессансный канон итальянской лирической поэзии, то Джованни Боккаччо сделал то же самое для итальянской новеллы эпохи Возрождения и, в значительной мере, для ренессансной эпической поэмы, романа и пасторали.
Именно Боккаччо был первым, кто не только раскрыл идейную сущность гуманистической революции Возрождения, но и теоретически связал ее с новым пониманием литературы и изобразительного искусства.
Его творчество гораздо непосредственнее связано с народно-городской культурой позднего Средневековья. Творчество Боккаччо было подведением под этот гуманизм широкой, народно-национальной почвы..
«Декамерон» 1348 г. — книга новелл. В книге их сто. Новеллы рассказываются в течение десяти дней в обществе десяти молодых людей и юных дам. Отсюда «греческое» заглавие книги: его можно было бы перевести как «Десятиднев».
Возражая своим лицемерно-пуристским критикам,— а их у него всегда было более, чем достаточно,— Боккаччо указывал, что при желании непристойности нетрудно обнаружить даже в Библии. Вместе с тем он специально оговаривал, что его новеллы меньше всего предназначены для погрязших в ханжестве горожанок
С точки зрения фабул. «Декамерон» был как бы своего рода компендиумом средневековой повествовательной литературы. Поэтому не только Витторе Бранка, но и многие другие современные западные ученые видят теперь в «Декамероне» такую же грандиозную идейно-эстетическую «сумму» Средневековья, какой для XIV века стала «Божественная Комедия» Данте.
Между тем, именно в построении «Декамерона» более наглядно, чем где-либо проявилась смена готики — ренессансом, трансцендентного — имманентным, Бога — человеком, теологии — гуманизмом и гармонии метафизической необходимости — гармонией индивидуальной свободы. Не случайно первое слово в «Декамероне» — человечность: «Umana cosa è...». Органическое соединение «высокой» и «низкой» традиции оказалось возможным в «Декамероне» только потому, что обе эти традиции были приведены его автором к общему знаменателю нового языка, нового стиля и нового мировоззрения.
Причем и простонародный анекдот, и рыцарская история, и эпизод современной скандальной хроники пересказывались в «Декамероне» одним и тем же тщательно выверенным, сладкозвучным, гармоничным, но несколько искусственным языком.
Главным в «Декамероне» были новые идеи.
То, что книга Боккаччо обладала почти таким же строгим единством внешней «структуры», как и «Божественная Комедия», само по себе никак еще не свидетельствует о готичности ее поэтики.
В книге Боккаччо было строго и художественно последовательно проведено новое единство произведения, основанное на качественно новой — по сравнению с «Комедией» — системе нравственно-эстетических оценок. Система эта сближала Боккаччо не с Данте, а с Петраркой. Она получила наименование ренессансного гуманизма и была художественно реализована не только в отдельных новеллах «Декамерона», но также и в его обрамлении.
В отличие от средневековых восточных сборников типа «Тысяча и одна ночь», где «рамы» имели только служебный, а порой даже чисто орнаментальный характер и поэтому могли вкладываться друг в друга как матрешки, «рама» «Декамерона» обладала эстетической необходимостью.
«Декамерон» — не сборник разрозненных новелл, а целостное, внутренне законченное произведение, в равной мере предвосхищающее и «Гептамерон» Маргариты Наваррской и «Дон-Кихота» Сервантеса. Обрамление скрепляет новеллы «Декамерона» не извне, а изнутри. Оно — органическая часть общей художественной структуры. «Рама» позволила Боккаччо не просто собрать по-новому переосмысленные им средневековые рассказы, но и показать процесс их переосмысления. Она — диалектична. Именно в пределах «рамы» «Декамерона» происходит перерастание индивидуализма в исторически новое общественное, а тем самым и народное (национальное) сознание итальянского Возрождения.
В противоположность средневековым притчам и «примерам» рассказываемые в обществе «Декамерона» новеллы не были моралистичны: они не преследовали никаких внеэстетических целей (религиозных, политических, нравственно-философских и т. д.), и в этом они были тоже новаторскими. Новеллы «Декамерона» не моралистичны, но они по-своему назидательны.
Как правило, они начинаются с указания на реальный факт или на какое-нибудь распространенное мнение, подлежащие общественному рассмотрению и осмыслению. После этого рассказчики«Декамерона» не просто подбирают произвольные аргументы для доказательства того или иного абстрактного тезиса, не вырывают жизненные факты из земного контекста жизни, не превращают их в аллегории, а подвергают окружающую человека действительность объективному и в то же время планомерному эстетическому анализу.
В «Декамероне» учит сама жизнь, и учит она искусству жить, а не умирать, как того требовал от литературы петрарковский Августин («Сокровенное»).
В процессе анализа действительности в «Декамероне» создается новый мир, новый человек и новая литература. «Декамерон» не только утопия, но и своего рода «воспитательный роман».
В возможность воспитания и перевоспитания человека зрелый Боккаччо верил, пожалуй, тверже, чем в Бога. В его книге перевоспитываются герои и даже само общество рассказчиков.
«Декамерон» сделан интересно и очень по-новому.