14,8 Тыс. — досрочно (данные сообщены 45 штатами).

Женские тюрьмы

Заключенные-женщины содержатся в самых различных тюрьмах: от смешанных сельских до больших федеральных, в зависи­мости от приговора, региона или штата. В одних тюрьмах содержатся женщины, ожи­дающие суда или приговоренные к относи­тельно непродолжительным срокам заключения, в других — женщины, пригово­ренные к тюремному заключению сроком бо­лее одного года. Отдельные тюрьмы для женщин есть в 75% штатов, в остальных шта­тах тюрьмы смешанные или женщины-за­ключенные посылаются в тюрьмы соседних штатов. Помимо тюрем в большинстве штатов есть специальные гостиницы, которые позво­ляют заключенным постепенно вернуться к жизни в обществе. Лишь немногие из них предназначены для женщин. Женских тюрем и вообще намного меньше, чем мужских. В начале 80-х годов насчитывалось 42 жен­ские, 491 мужская и 26 смешанных тюрем. Для многих женщин отбывание наказания означает пребывание за сотни миль от дома, к тому же большинство женских тюрем распо­ложены в изолированных районах. Все это затрудняет для женщин контакт с их общи­ной по вопросам условного освобождения и получения помощи по различным комму­нальным программам, ограничивает их воз­можности непосредственного общения со своими детьми, членами семьи, друзьями и адвокатом. Мужчины не подвергаются изоля­ции в такой степени, поскольку в каждом штате мужских тюрем значительно больше, что позволяет отбывать наказание ближе к дому. Преступники-мужчины в зависимости от категории правонарушения отбывают на­казание в тюрьмах легкого, среднего или тя­желого режима, различающихся по степени доступности программ и привилегий. Жен­щины-заключенные различных уровней ох­раны содержатся в одной и той же тюрьме. Все женщины подчиняются одному и тому же режиму, который соответствует требованиям содержания заключенных самого высокого уровня риска. Незадолго до своего освобожде­ния мужчины могут быть переведены в тюрь­му ближе к дому, что помогает им восстановить связи с семьей и общиной и ис­кать работу. Из-за значительных затрат, тре­бующихся на предоставление всего диапазона программ или создание отдельных тюрем для немногочисленных заключенных, официальные лица исправительных учреж-

дений сопротивляются распространению та­ких же привилегий па женщин.

Женщины не извлекли пользы и из сме­шанных тюрем, где они также не имеют раз­личий в режиме содержания. Кроме тот, в смешанных тюрьмах женщины и большей ме­ре были заняты выполнением черной работы и получали за это меньшую плату, чем ааклю-ченные-мужчины. Женщины работали убор­щицами, машинистками, прачками и на других низкооплачиваемых работах, мужчи­ны — столярами, электриками, художника­ми, водопроводчиками, что подготавливало их к более высокооплачиваемой работе, на средства которой можно содержать семью. Акцент на обучение мужчин необходимым навыкам делался даже тогда, когда большин­ству женщин-заключенных предстояла роль единственного кормильца семьи.

Дополнительной проблемой в смешан­ных тюрьмах является режим. Стандарты не­редко требуют отделения мужчин от женщин. Поскольку женщин обычно меньше, чем мужчин, исправительные департаменты не допускают женщин на занятия, посещаемые мужчинами. Мужчины обладают более бла­гоприятными возможностями для регулярно­го проведения досуга, тогда как женщинам часто запрещают выполнение определенных видов работ и участие в обучающих програм­мах, поскольку администрация избегает пе­ремешивания полов.

Женщины в заключении

В федеральных и государственных тюрь­мах США в 1983 г. содержалось 19 тыс. жен­щин-заключенных и 419,8 тыс. мужчин.

За период с 1975 по 1983 г. число этих женщин удвоилось. Общее количество за­ключенных за тот же период возросло в США на 75%. В 1975 г. женщины составляли 3,8% заключенных США, а в 1983 г. их доля воз­росла до 4,3%. Цифры, основанные на дан­ных 1983 г., показывают, что 14 женщин и 352 мужчины в расчете на 100 тыс. человек населения содержатся в тюрьме.

Черные женщины составляли в 1981 г. 49,8% заключенных-женщин, а белые — 47,3%; американские индианки, уроженки Азии и испаноязычные женщины не превы­шали 1 % общего числа женщин-заключен­ных. Несмотря на то что черные женщины составляют 11% всех американок, в тюрьме их насчитывается около 50% заключенных-женщин. Большинство черных жешции-пра-вонарушительниц молоды и не имеют образования, бедны и часто являются матеря­ми-одиночками.

ЖЕНЩИНЫ-ПРАВОНАРУШИТЕЛЬНИЦЫ

27Н

279

ЖЕНЩИНЫ: УЧАСТИЕ В ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИИ

СОЦИАЛЬНОЙ РА НОГОЙ

Общенациональное обследование жен­щин-заключенных, проведенное в 14 тюрь­мах, обнаружило, что по меньшей мере 90% женщин, попавших в выборку, работали на протяжении своей взрослой жизни. Однако в большинстве случаев это была низкооплачи­ваемая полупрофессиональная или совсем не требующая профессиональных навыков ра­бота. Более 50 % женщин в течение какого-то времени получали пособие, а от 60 до 80% из них имели детей, зависимых от системы соц-обеспечения. Всего 20 % женщин жили в бра­ке, остальные были одиноки или проживали с мужем раздельно, являлись разведенными, вдовами. Две трети из выборки были моложе 30 лет, средний возраст составил 27 лет. На­конец, большинство — 85% женщин-заклю­ченных — закончили лишь начальную школу.

Проблемы, стоящие перед женщиной в тюрьме

Многие заключенные-женщины никогда не обучались профессиональным навыкам, все они разлучены со своими детьми, а неко­торые лишены родительских прав, у многих есть проблемы со здоровьем. Существует на­стоятельная необходимость в том, чтобы юри­сты и социальные работники реагировали на эти проблемы.

У женщин в тюрьме мизерные возможно­сти для получения профессиональной подго­товки, требующейся на рынке труда. В среднем 10,2 программ обучения доступны для мужчин в каждой тюрьме и только 2,7 — дл?" женщин. Большинство образовательных программ в женских тюрьмах ограничено ис­правительными курсами, подготовкой для получения диплома о среднем образовании и отдельными курсами первого года обучения в колледже.

Женщины-заключенные обычно бедны и никогда не получали должной медицинской помощи. Они часто попадают в тюрьму, имея крайне запущенные болезни. В тюремных ка­мерах быстро распространяются инфекцион­ные заболевания. Гинекологические услуги в тюрьмах иногда не оказываются совсем, ос­мотры, обычно производимые по прибытии в тюрьму, а часто до и после свиданий, увели­чивают вероятность инфекций влагалища и шейки матки, что особенно опасно для бере­менных женщин. Беременные женщины в тюрьме (а их, по оценкам, около 1 тыс. в год) сталкиваются с дополнительными трудностя­ми. Женщины могут решиться на аборт, од­нако часто сталкиваются с процедурами, оттягивающими рассмотрение этого вопроса,

в результате чего время может быть упущено. В других случаях женщин заставляют делать аборт. Беременные женщины часто не полу­чают необходимого дородового ухода. Неспо­собность тюрем обеспечить медицинскую помощь особенно трагична для женщин с ос­ложнениями беременности. В большинстве женских тюрем нет родовых комнат, а сами они находятся в изолированных местах, вда­ли от больниц. После родов госпитализиро­ванную женщину быстро возвращают в тюрьму. У женщин, которые рожают, нахо­дясь в заключении, почти всегда забирают детей прямо из родовой комнаты. Увидеть их снова женщины часто могут только после ос­вобождения. Исключением является только нью-йоркская женская тюрьма, где женщи­ны могут держать при себе новорожденных детей в течение одного года. Женщин часто принуждают отказаться от своих родитель­ских прав при рождении ребенка. У тех, кто идет на это, мало шансов в дальнейшем воссоединиться со своим ребенком. Психоло­ги все чаще подчеркивают, что такое отделе­ние представляет серьезную опасность для эмоционального и психического развития ребенка.

Роль социальной работы

Социальные работники издавна трудятся в судах и тюрьмах, консультируя заключен­ных, оказывая помощь в решении проблем освобождающихся. Такое участие является важным для улучшения ситуации, в которой находятся женщины в тюрьме, однако глав­ные их потребности остаются неудовлетво­ренными. Полезными услугами, которые могут быть оказаны социальными работника­ми, являются следующие: 1) курсы по плани­рованию рождаемости, для родителей, по самооценке и самовыражению, о супруже­ском деспотизме и насилиях; 2) программы, помогающие семьям заключенных организо­вать посещения детей; 3) проведение семина­ров и индивидуальных консультаций по вопросу о том, как семье справиться с разлу­кой и проблемами, возникающими после ос­вобождения матери; 4) помощь женщинам в приобретении профессиональных навыков посредством выделения ресурсов и стимули­рования исправительных департаментов предоставлять полезные программы профес­сиональной подготовки; 5) работа с судами над разработкой альтернативных приговоров для женщин, которые опирались бы на ресур­сы сообщества по месту жительства, а не на тюремное заключение. Покинув тюрьму, женщины сталкиваются с дополнительными

проблемами поиска работы и жилища. Оказывая помощь освободившимся заклю­ченным, необходимо помнить, что среди них есть правонарушительницы-рецидивистки, которые нуждаются как в избавлении от бед­ности, так и в помощи по предотвращению нового преступления. Помощь, опирающаяся на сообщество, способствовала бы подыска­нию женщинами жилища и работы, установ­лению контакта с семьей, смогла бы поддержать вернувшихся из заключения.

Катлин Интел, Катрин Габел

См. также: Женщины; Исправительные уч­реждения.

• Chapman J. R. (1979). Summary Report: Criminal Justice Programs for Women Offenders. Wash.,D. C: Center for Women Policy Studies. • HoffmanK. S. (1983). Women Offenders and Social Work Practice. In: A. R. Roberts (Ed.). Social Work in Juvenile and Criminal Justice Settings. Springfield, 111.: Charles С Thomas, Publisher. • Sametz L. (1980). Children of Incarcerated Women. — Social Work, 25, 298— 303. • Simon R. (1975). Women and Crime. Lexington, Mass.: Lexington Books.

ЖЕНЩИНЫ: УЧАСТИЕ В ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТОЙ

Деятельность социальных работников по организации и управлению, предпринимаемую с целью произвести изменения структур­ного или институционального характера, в отличие от работы на индивидуальном уровне или на уровне малой группы называют мак­ропрактикой. Этот вид социальной работы включает в себя все стороны жизнедеятельно­сти сообщества, социальное планирование, разработку политики и ее анализ, админист­ративное управление текущей работой. Хотя социальная работа считается женской про­фессией, на макроуровне женщины во всех перечисленных областях представлены слабо. Женщины составляют более двух третей про­фессиональных социальных работников, а на административных должностях их только од­на треть. Почти 80% оканчивающих учебное заведение по специальности "социальная ра­бота" — женщины, но удельный вес женщин.

занимающихся макропрактикой социальной работы, значительно ниже. Выборочный оп­рос 1000 женщин — членов ПАСТ показал, что только 6% из них получали степень маги­стра со специализацией по административ­ной работе. Поскольку специализации реально начинается с этого уроним, то, рас­сматривая вопрос о подготовке профессионалов, принято иметь в виду прежде iiceix) тех, кто имеет степень магистра или доктора.

Большинство исследований, в которых сравнивалось участие мужчин и женщин и социальной работе на макроуровне, сосредо­точивались на административных функциях, но фактически сюда же входят планирование и развертывание программ, разработка и ана­лиз политики, а также сотрудничество с дру­гими организациями к организационная работа в общинах. Некоторые исследования в последние 10 лет показали, что в пропорцио­нальном отношении женщины реже, чем мужчины, становятся администраторами, им дольше приходится дожидаться выдвижения на эти должности, их работа ниже оплачива­ется. Более того, в 50—70-х годах наметилась тенденция к фактическому снижению удель­ного веса женщин, занятых на ответственной работе. Так, проведенное НАСР изучение си­туации в некоммерческих организациях со­циальной работы показало, что если в 1957 г. 60% руководящих постов были заняты жен­щинами, то к 1976 г. — всего 16%. Та же тен­денция наблюдается и в учебных заведениях. В 1950 г. почти половину деканов школ соци­альной работы составляли женщины, а в 1970 г. — только 9%. Хотя к 1984 г. их стало 26 %, эта цифра все еще непропорциональна доле женщин как среди социальных работни­ков, так и среди преподавательского состава.

Исторический обзор

Социальная работа как профессия воз­никла в США в конце XIX в. и была обязана своим возникновением двум источникам. Од­ним из них было Общество организации бла­готворительности, члены которого посещали бедных, считая своим долгом так строить свои отношения с ними, чтобы в дом обездоленного "приходила не милостыня, а друг". Таковы истоки индивидуальной работы и клиниче­ского вмешательства, известные как микро­практика. Другой сферой деятельности была работа в сеттльмент-центрах. В них оказыва­лась конкретная помощь иммигрантам и дру­гим бедным горожанам, но одновременно уделялось большое внимание социаллным ак­циям, развитию общины, посредничеству в законотворчестве и социальным реформам. Это движение инициировало групповую ра-

ЖЕНЩИНЫ: УЧАСТИЕ В ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТОЙ

280

281

ЖЕНЩИНЫ: УЧАСТИЕ В ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИИ

СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТОЙ

боту и макропрактику, ориентированную на социальные перемены в обществе. Хотя мик­ропрактика в социальной работе рассматри­вается как сфера деятельности женщин, а макропрактика — мужчин, при возникнове­нии профессии эти стереотипы были не столь очевидны. Некоторые из видных руководите­лей, действовавших на макроуровне, были женщины. В начале XX в. они занимали клю­чевые посты в той сфере, где вырабатывалась политика в национальном масштабе, в зако­нодательной деятельности, планировании, социальных исследованиях, в организацион­ной и административной сфере.

Среди них наиболее известна Джейн Адаме — основательница "Гуль-хауза" ("Hull House") в Чикаго, первого в США сеттльмент-центра. Она была также первой женщиной на посту президента Национальной конферен­ции благотворительных и исправительных организаций и первым руководителем Наци­ональной федерации сеттльментов. Ее рабо­ты "Филантропия и социальный прогресс" и "Мир и хлеб во время войны" показывают, сколь широк был круг ее политических инте­ресов.

Другая представительница "Гуль-хау­за" — Флоренс Келли — была назначена главным фабричным инспектором штата Ил­линойс. У нее были большие заслуги в приня­тии законодательства о минимуме заработной платы в девяти штатах, а в каче­стве секретаря Национального общества по­требителей она организовала 60 таких обществ в 20 штатах и две международные конференции.

Социальные реформаторы-женщины ча­сто были также менеджерами и администра­торами. Именно этот аспект их деятельности, как правило, остается в тени. Если исключить вопросы воспитания детей, то за женщиной признают скорее роль проповедницы или ак­тивистки, чем менеджера и руководителя.

Удельный вес женщин в сферах руковод­ства в разные годы был различным. Их число на высших постах в макропрактике возраста­ло с начала века до 30—40-х годов. В этот период женщины чаще, чем в другое время, занимали ответственные посты, а к 1945 г. среди деканов и директоров школ социальной работы было почти половина женщин. Резкие изменения в этом отношении произошли в 50—60-х годах. В послевоенный период муж­чин очень активно стали вовлекать в социаль­ную работу. Социальная работа рассматривалась как одна из женских про­фессий, и, соответственно, она ниже оплачи­валась. С целью изменить общественный

имидж профессии в сферу социальной рабо­ты стали привлекать мужчин на руководящие посты. В 1969 г. в создании популярной книги по социальной работе участвовало 42 автора, из них только две женщины. В 1970 г. в дру­гой подобной книге из 33 авторов было три женщины, а среди 33 участников Нацио­нальной конференции по социальному пла­нированию в том же году не было ни одной женщины. В начале 60-х годов удельный вес мужчин среди лиц с докторской степенью в области социальной работы стал резко возра­стать, и к 1971 г. на долю женщин приходи­лось только 30%. Это имеет большое значение, поскольку лица с докторской сте­пенью обладают предпочтительными шанса­ми получить пост на политическом уровне, профессорскую кафедру или место в руковод­стве на национальном уровне.

Также можно проследить дифференциа­цию между мужчинами и женщинами в том, что касается статуса и областей деятельности внутри самой сферы макропрактики. Работа в традиционных областях — организацион­ной и административной, а также в планиро­вании, выросших из деятельности благотворительных обществ, осуществлялась руководством обществ. Здесь основное вни­мание уделялось развертыванию программ, координации, вопросам эффективности и получению необходимых средств. Эта адми­нистративная деятельность была более пре­стижной. Поскольку, работая на таких должностях, приходилось в основном иметь дело с мужчинами в бизнесе и местном руко­водстве, в социальной работе эта сфера также отводилась в большинстве случаев мужчи­нам. Другие же функции в пределах той же макропрактики — организация местных об­щин, работа с волонтерами, помощь бед­ным — были связаны с более низким статусом, контингент клиентов здесь состав­ляли преимущественно женщины и дети. Ес­ли женщины и попадали на административные должности, то чаще это бывало в тех организациях, которые работали с женщинами и девушками и имели неболь­шие бюджеты. Чем больше и престижнее бы­ла организация, тем вероятнее, что во главе ее будет стоять мужчина. В конце 60-х годов даже низовая руководящая работа на местах стала рассматриваться как поприще мужчин. Когда проблемы общины были включены в программы школ социальной работы, в отбо­ре кадров возобладал односторонний подход по признаку пола. Среди слушателей юноши в основном изучали организационные вопро­сы, планирование и административные про-

блемы, а женщины — работу с клиентом, с группой и клиническую практику.

В целом в начале века на макроуровне удельный вес женщин возрастал, хотя и не соответствовал их общей роли, и эта тенден­ция достигла своего пика в 30 — 40-х годах, но в следующем десятилетии начался обрат­ный процесс.

Причины

Порой спрашивают, почему женщины столь неадекватно представлены в руководст­ве и управлении социальной работой? Име­ются различные теории и концепции, объясняющие этот феномен как в общем пла­не, так и применительно к конкретным обла­стям социальной работы. Эти теории разделены индивидуальным и структурным подходами. В первом случае ищут ответ в личности конкретной женщины, в плоскости биологии или психологии. Во-втором — на структурном или организационном уровне. Еще один подход соединяет индивидуальный и структурный компоненты.

Один из аргументов индивидуального подхода заключается в том, что достижению женщинами высоких позиций в руководстве и управлении мешает биологический фактор, иронически сформулированный как "биоло­гия — это предопределение". Предполагают, что врожденные различия между мужчинами и женщинами являются определяющими и обнаруживаются в биологической роли жен­щин как матерей, специфике их эмоций, нер­вной и гормональной систем, исторической эволюции, — все это, как утверждают, пре­пятствует их общественной деятельности и делает их неспособными принимать ответст­венные решения. Такие доводы часто кажут­ся правдоподобными, но столь же часто они извращают факты. Физические различия действительно существуют, но нет достаточ­ных доказательств того, что именно они со­здают ту разницу ролей, которая носит в целом культурологический характер. Свиде­тельства, почерпнутые из антропологии, и исторические данные показывают, что пред­ставителям обоих полов принадлежали раз­ные роли в различных культурах и в различные эпохи. Большая физическая сила мужчин, которой придается такое значение, не играет никакой роли в административной и руководящей деятельности. Воспитание де­тей и уход за ними стали скорее политиче­ским и экономическим вопросом, чем биологическим.

Некоторые теории находят причины в женской психике. Психодинамическая тео-

рия предполагает, что воспитание мальчиков нацелено на их раннее отделение от матерей, привитие им стремления к большей незави­симости и личным достижениям. Девочкам, наоборот, труднее расстаться с матерью, н их воспитании в большей мере заложена снизь с окружающими, и, следовательно, они в боль­шей степени зависят от их одобрения. Как считает М. Хорнер, женщины страшатся ус­пеха, опасаясь, что значительный успех при­ведет к утрате женственности и охлаждению любимых. Существует мнение, что психоди­намическая теория, связывающая проблему с воспитанием, полученным в детстве, в куль­турологическом отношении является тенден­циозной и не дает универсального описания характера девочек. Боязнь успеха н некото­рых случаях объясняет поведение женщины, но этот фактор не может стать осноной для обобщений. В более поздних исследованиях при попытках подтвердить выводы, к кото­рым приходит М. Хорнер, было обнаружено, что боязнь успеха варьируется в зависимости от реальных достижений женщины или исче­зает вовсе.

Теория социализации также основывает­ся на различиях в воспитании мальчиков и девочек. Культурные и общественные факто­ры рассматриваются с точки зрения того, как они воздействуют на стереотипные представ­ления относительно роли мужчин и женщин ' и на объективность характеристик тех и дру­гих. В соответствии с этими стереотипами мальчики и мужчины напористы, агрессив­ны, логичны, рациональны, склонны к сопер­ничеству и активны. Напротив, девушек и женщин считают пассивными, эмоциональ­ными, призванными опекать и воспитывать ближних. В той мере, в какой макропрактика требует соответствующего набора качеств, эти стереотипы приводят к мысли, что жен­щины не подходят для занятия должностей на макроуровне. Женщин с детских лет приуча­ют выполнять те рол и, которых от них ожидают. В очень интересном исследовании по проблемам психического здоровья (автор И. Броверман и др.) за характеристики нор­мального человека были приняты показатели здорового мужчины, но не женщины. Если исходить из этой шкалы, то нормальная жен­щина не считается здоровым взрослым чело­веком.

Структурные теории рассматривают проблему в большей мере в связи с местом женщины в трудовом процессе и в обществе, чем в свете заложенных в нее в детстве пред­ставлений о цели развития личности. При этом выделяются такие ключевые парамет-

ЖЕНЩИНЫ: УЧАСТИЕ В ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТОЙ

282

283

ЖЕНЩИНЫ: УЧАСТИЕ В ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАНЛЕНИИ

СОЦИАЛЬНОЙ РАНОТОЙ

ры, как власть, возможности и численность. Указанная теория полагает, что отсутствие власти и возможностей порождает такие лич­ные качества, которые ведут к пассивности в отношении продвижения по службе. К этим параметрам относятся отсутствие уверенно­сти в своем положении, сдержанность, стрем­ление лишь удерживать занятые позиции. Поскольку власти и возможностей лишены по преимуществу женщины, указанные выше свойства стали рассматриваться как прису­щие женскому полу. Однако если женщине предоставить реальные возможности и власть, то, несмотря на весь багаж "прошло­го", она сможет проявить большую гибкость, способность к конкуренции и стремление к продвижению по службе. Третий перемен­ный параметр — численность — связан с про­блемой некой символизации женщины. Когда небольшое число женщин занимает ру­ководящее положение, они превращаются в символ, и это порождает определенные отри­цательные явления — покровительственное отношение окружающих, изоляцию, ощуще­ние маргинальности, восприятие себя как че­ловека, которого выставили напоказ. Это может способствовать упрочению стереоти­пов относительно роли полов и сужать даль­нейшие возможности продвижения женщин по служебной лестнице.

Обе теории — и социализации полов, и структурная — имеют прямое отношение к восприятию социальной работы как женской профессии. От специалистов здесь требуются такие качества, как доброта и готовность прийти на помощь, отзывчивость и заботли­вость. Это как раз совпадает со стереотипным представлением о женщинах. Можно спо­рить, насколько полно и точно широко рас­пространенные характеристики отражают практику социальной работы на микроуров­не, тем не менее совершенно очевидно, что они не отвечают стереотипным взглядам на требования, предъявляемые на макроуровне. Здесь, как стали считать в 50-х и 60-х годах, необходимы логичность, рационализм и на­пористость. В результате макроуровень про­фессии был предоставлен мужчинам. При этом указывалось, в частности, что назначе­ние мужчин на ведущие посты нужно не только чтобы способствовать "утверждению профессии" в глазах общества, но и с тем, чтобы поднять моральный дух мужской поло­вины сообщества, выражавшей недовольство тем, что им приходится заниматься "женской работой". Говорилось, что такое разделение позволит избежать проблем, которые якобы возникнут, когда мужчинам придется при-

спосабливаться к женщинам в роли своих на­чальников.

Демографические процессы внутри про­фессии тоже выступают в роли ключевого структурного фактора. В 60—70-хгодах ста­ли уходить на пенсию женщины, достигшие высоких постов в политических и админист­ративных структурах социальной работы. Соответственно мужчины, пришедшие в эту профессию в 50-х годах, десятилетием позже начали получать докторские степени и про­двигаться по служебной лестнице. Именно они занимали в этот период наиболее видные позиции. Если раньше звание магистра каза­лось пределом мечтаний, то теперь на ответ­ственные должности в агентствах и учебных заведениях стали приходить мужчины-док­тора наук, обходя по службе работающих там женщин. В то же время программы борьбы с бедностью и переустройство городов расши­рили спектр социальной помощи. В традици­онных частных агентствах, обслуживавших семьи и детей, продолжали работать в основ­ном женщины, хотя и там все больше мужчин продвигалось на руководящие посты. В новых агентствах, в том числе и в государственном секторе, мужчины преобладали, в особенно­сти на макроуровне.

После того как мужчины заняли господ­ствующие позиции, такие "структурные" яв­ления, как недостаток внимания к работе с кадрами, приоритет приятельских отноше­ний и кумовство при найме и продвижении по службе, стали препятствовать выдвижению женщин. Те, от кого зависело назначение на управленческие посты, часто придержива­лись стереотипных представлений, считая, что мужчины более приспособлены для руко­водящей работы, а женщинам не хватает на­пористости, необходимой при планировании и организационной деятельности, и к тому же Они часто отсутствуют по семейным обстоя­тельствам. При отборе мужчин и женщин на административные роли применялись раз­ные критерии: для женщин принимался во внимание их прошлый послужной список, для мужчин — их потенциальные возможно­сти. Мужчин чаще начинали заранее гото­вить к руководящей работе, давая им возможность стажироваться на соответству­ющих должностях. Это объясняет, почему сравнительно молодые и менее опытные мужчины продвигались по служебной лест­нице быстрее, чем женщины. Кроме того, женщины, занимающие высокое положение, более придирчиво оценивались со стороны подчиненных и имели более низкий статус, чем мужчина в аналогичной должности.

Существует и еще одна причина выдви­жения мужчин на руководящие должности. Есть мнение, что мужчина, будучи главой семьи, нуждается в более высоком доходе. Этот аргумент также используется при назна­чении мужчин на более высокооплачиваемые должности. Предполагается, что женщины либо одиноки и не имеют семьи, либо заму­жем и пользуются поддержкой супруга. В обоих случаях делается вывод, что женщинам не нужна большая зарплата, которая связана с высокими административными постами.

Современная ситуация: решение проблемы

В современных условиях все больше вни­ мания уделяется неравноправному положе­ нию женщин, занятых социальной работой. Еще в начале 70-х годов появился ряд статей, осуждающих сексизм в этой области. Был уч­ режден Национальный комитет по пробле­ мам женщин, а Комиссия по образованию в сфере социальной работы, роли и положению женщин подготовила аннотированный биб­ лиографический справочник (1981) о поло­ жении женщин в сфере управления. Комиссия зарекомендовала себя с объектив­ ной стороны в разработке программ по обес­ печению культурологической диверсификации в преподавании, и за этим, в частности, последовали аналогичные меры по улучшению положения женщин студен­ ток и преподавательниц. В конце 70-х годов завершился крупномасштабный проект под­ готовки женщин для работы в сфере управле­ ния.

В последнее время снижается числен­ность студентов-мужчин на всех уровнях под­готовки кадров социальной работы. При дневном обучении на степень магистра удель­ный вес женщин вырос с 72% в 1978 г. до 80 % в 1983 г. Соответственно растет и пропорция женщин в эшелонах макропрактики, хотя здесь удельный вес мужчин остается выше, чем в социальной работе на местах. Возраста­ет и число женщин, имеющих докторскую степень. В 1971 г. женщины составляли 31 % лиц, получивших докторскую степень, к 1983г. — 56%. Более 60% женщин было сре­ди поступивших в докторантуру в 1983 г. Еще более отрадную картину представляет собой ситуация в учебных заведениях.

Хотя общая картина, с точки зрения жен­щин, занятых социальной работой на макро­уровне, выглядит отчасти обнадеживающей, причины этих сдвигов не до конца ясны. Воз­можно, дело в том, что признана важность проблемы равенства женщин. Другой причи-

ной может быть снижение числа мужчин, желающих заниматься социальной работой.

Феминистский подход

В последние 15 лет сформировался феми­нистский подход к работе на макроуровне. Раньше, для того чтобы заняться "мужской работой" в своей профессии, женщины долж­ны были уподобиться мужчинам. Поскольку макропрактика требует наступательное™, логичности, рационализма, соревнователь­ности и целеустремленности, традиционно считается, что женщинам необходимо пере­нять эти "мужские" черты, которые сделают их более пригодными для этой работы. Феми­нистская позиция призывает изменять харак­теристики профессии, вместо того чтобы изменять женщин.

Говоря более конкретно, ни один из набо­ров качеств не связан с определенным полом, и женщина в не меньшей мере, чем мужчина, может обладать всем спектром присущих че­ловеку свойств. Более того, некоторые из ка­честв, считающихся "женскими", могли бы способствовать развитию работы на макро­уровне. Феминистский подход не имеет в ви­ду подмену одного набора качеств другим, но стремится извлечь лучшее из обоих.

Феминистская точка зрения основывает­ся на нескольких концептуальных положени­ях. Во-первых, она рассматривает проблемы не в аналитической перспективе, а скорее в синтетической и целостной. Этот подход предполагает, что процесс неотделим от ре­зультата и не менее важен, чем итог, и оба имеют равное значение. Из этого следует, на­пример, что процедура воплощения в жизнь политического плана заслуживает не мень­шего внимания, чем его содержание, и, пони­мая, как достигается цель, мы лучше сознаем, что она собой представляет. Сюда же отно­сится и идея о том, что "личностное" и "политическое" неразделимы, что межлично­стные отношения не могут быть отделены от политики и на практике одно перерастает в другое.

Вопросы власти и влияния являются од­ной из основных плоскостей различия между феминистской и традиционной теориями макропрактики. Феминистский подход за­ключается в том, что власть не является ко­нечной. Это не обязательно власть над другими, но власть сама по себе. Это не под­ход "нулевой суммы", когда победа одной сто­роны обязательно должна быть поражением другой, здесь выиграют обе стороны при уве­личении власти одной из них. Наделять дру­гих властью и влиянием, а не стремиться

ЖЕНЩИНЫ: УЧАСТИЕ В ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТОЙ

284

285

ЖЕРТВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

удержать все в своих руках — задача менед­жера и лидера.

Когда различные группы наделяются рав­ными властью и влиянием, их позиции пси­хологически уравновешиваются, и это создает возможность находить более творче­ские решения. Когда же власть распределяет­ся неравномерно, господствующая сторона навязывает оппонентам угодное ей решение. Равноправные отношения, сотрудничество в принятии решений и неиерархическая орга­низация — центральные принципы фемини­стского подхода.

Другим аспектом феминистского подхо­да, также связанным с ориентацией и на ха­рактер процесса, а не только на его результат, является создание сети взаимоотношений. Вместо того чтобы рассматривать действие как локально ограниченное событие с нача­лом и концом, феминистский метод рассмат­ривает каждое такое действие как часть более протяженного — в широких границах "еди­ной сети", или целого. Поэтому большое значение придается межличностным отно­шениям, каждое мероприятие рассматрива­ется в широком контексте, а не в качестве изолированного события, и связи рассматри­ваются как расширяющиеся со временем. Это имеет прямое отношение и к администрато­рам организаций, и к тем, кто занимается планированием деятельности общества. Фе­министскому подходу присуще уважение к различиям, поскольку неиерархический, эгалитарный метод работы с двумя выигрыва­ющими позволяет легче воспринимать реаль­ность различий, не давая сравнительных качественных оценок "лучше—хуже" или "выше—ниже".

Феминистский подход к решению макро­проблем в планировании и политической сфере предполагает внимание к тому, как проводимая политика и осуществляемые программы воздействуют на различные груп­пы населения — подавляют их или укрепля­ют их позиции. Более того, имеется в виду, что те, кого непосредственно затрагивают проводимые меры, должны привлекаться к участию в оценке, планировании и разработ­ке соответствующих программ. Это приведет к созданию более равноправной политиче­ской модели, к сужению и изменению роли профессиональных политиков. Они не будут более навязывать то решение, которое им ка­жется верным. Вместо этого на первый план выступает диалог, принуждение уступает ме­сто влиянию, а в случае принятия иного ре­шения это не воспринимается как поражение политика. Ситуация скорее будет склады-

ваться таким образом, что синтез нескольких точек зрения и появление коллективно при­нятого решения будут рассматриваться как общая победа. В сфере общественной органи­зации конфронтационный подход, возмож­но, иногда будет необходим, но он не будет применяться автоматически. Вместо скоро­палительных заключений и агрессивных на­падок целью должно быть искреннее привлечение членов местных сообществ к принятию решений с прицелом на установле­ние долгосрочного сотрудничества.

Наконец, в области административной деятельности в соответствии с феминистским подходом упор делается на качество, органи­зационное единообразие, ротацию обязанно­стей и повышение квалификации служащих. Хотя в традиционных агентствах редко удает­ся создать полностью неиерархические структуры, иерархичность можно смягчить, стимулируя совместное принятие решений или по меньшей мере расширяя участие под­чиненных в этом процессе, уделяя внимание характеру этого участия и личностным отно­шениям. Такой подход не только не наносит ущерба делу, но и позволяет повысить резуль­тативность труда.

В целом то, что называют феминистской моделью, не является чем-то новым. Эта мо­дель совпадает с гуманистической тради­цией, с концепцией человеческих отношений в процессе управления, с некоторыми прин­ципами японской модели организации и уп­равления, ранними демократическими традициями работы с группами и работы в общине. Вместе с тем феминистский подход имеет три особенности. Во-первых, некото­рые из более ранних концепций приводятся в единую систему. Во-вторых, признается связь с культурологическими ценностями и социальными нормами, присущими женщи­нам в нашем обществе. В-третьих, целенап­равленно вскрывается дискриминация женщин, заложенная в современной полити­ке и связанных с ней процедурах, которая носит как организационный, так и системный характер.

Рут Брандвейн

См. также: Женщины; Организация и управ­ление в социальной работе: тенденции и проблемы.

• AddamsJ. (1983). Peace and Bread in Time of War. Silver Spring, Md.: National Association of Social Workers (Original work published 1922). • Brandwein R. (1986). A Feminist Approach to Social Policy. In: N. Van Den Bergh, L. Cooper (Eds.). Feminist Visions for Social

Work. Silver Spring, Md.: National Association of Social Workers. • Brovermanl., et al. (1972). Sex Role Stereotypes: A Current Appraisal.— Journal of Social Issues, 28(2), 59—78. • Horner M. (1972). Toward an Understanding of Achievement Related Conflicts in Women. Journal of Social Issues, 28(2), 157—175. • Sutton J. (1982). Sex Discrimination among Social Workers.— Social Work. 27(3), 211 — 217. • YamataniH. (1982). Gender and Society Inequity: Statistical Interaction Effects. Social Work Research and Abstracts, 18(4), 24—27.

ЖЕРТВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Социальные службы, занимающиеся жертвами преступлений, стали развиваться достаточно поздно. До 70-х годов основные усилия в этом направлении фокусировались на реабилитации правонарушителей, кото­рые считались жертвами общества или систе­мы правосудия. В 70-х годах стали считать, что жертвы преступлений заслуживают вни­мания социальных работников, это произош­ло прежде всего в результате политических действий феминистского движения и реши­тельных попыток общества найти разреше­ние проблем без применения силы. При поддержке федерального правительства бы­ли разработаны и стали осуществляться но­вые программы работы с жертвами преступлений. В этом отношении необходимо отметить законодательные акты по предуп­реждению жестокого обращения с детьми, по защите детей от сексуальных злоупотребле­ний, по поиску и оказанию помощи детям, пропавшим без вести, и др. Кроме того, жер­твам преступлений начали оказывать по­мощь сотни частных социальных организаций.

В 70-х годах много разных групп населе­ния оказалось жертвами преступлений. Это престарелые, подвергшиеся жестокостям, по­хищенные дети, душевнобольные, с которы­ми дурно обращаются окружающие, жертвы детской порнографии, и даже сами социаль­ные работники становились жертвами наси­лия. Две тысячи округов работали над разработкой программ по оказанию помощи жертвам преступлений, а после вынесения приговора правонарушителю — над такими вопросами, как освобождение на поруки и возмещение убытков. Штаты ввели в дейст­вие компенсационные программы для устра-

нения экономических затруднений, появля­ющихся в результате преступления.

Вмешательство социальных работников

Три группы жертв преступлений являют­ся клиентами социальной службы. Это лица, в той или иной мере лишившиеся накоплен­ного достояния, детии женщины, подвергаю­щиеся различного рода насилию, а также те, кто нуждается в помощи и поддержке в ре­зультате других преступных действий. Мето­ды вмешательства зависят, с одной стороны, от характера преступления и от того, к какому типу относится жертва, а с другой стороны, от философии социального работника и его воз­можностей. В результате растущего внима­ния социальных служб к данной проблеме появились и теория и разнообразная практи­ка оказания помощи жертвам преступлений.

Помощь оказывается и отдельным лицам, и группам, и семьям, имеет форму социаль­ной профилактики, разъяснения прав и об­щественного воспитания. Обычные усилия с использованием существующей практики работы с жертвами преступлений часто кри­тикуются за отсутствие эффективных мето­дов поддержки и заметных результатов. Так, применение к жертвам преступлений мето­дов поддержки людей, имеющих проблемы с психическим здоровьем, часто сталкивается с дополнительными трудностями и рождает излишнее напряжение, а в случаях сексуаль­ного оскорбления жертв приводит и к совер­шенно ненужной огласке. Поддержка со стороны семьи жертвы также может неожи­данно привести к обратным результатам. В то же время индивидуальные советы, основан­ные на модели душевного здоровья и разрабо­танные для жертв супружеского оскорбления, успешно применяются и в дан­ных случаях. Например, по отношению к ли­цам с дисфункциональным поведением, которое появилось у них после того, как они стали жертвами преступления, включая жен­щин — жертв насилия.

Широкое вмешательство — в том числе и профилактические меры по предупрежде­нию преступлений — привело к неоднознач­ным результатам и требует дальнейшего исследования и изучения. Такие профессио­нальные меры, как ознакомление обществен­ности с возникающей угрозой распространения преступности, доведение до сознания людей опасности стать жертвой преступления, личная подготовка потенци­альных жертв к защите, половое воспитание, говорят о растущей озабоченности в отноше-

ЖЕРТВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

286

287

ЖЕРТВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

ими жертв преступлений со стороны самых широких слоев общества.

Программа "жертва — свидетель"

Эта программа предполагает такие действия,как индивидуальное административное попечительство социальным работником, бе­рущим на себя все организационные вопросы обслуживания жертвы, координация судебных и общественных служб, изучение, анализ последствий этой деятельности и нпесение необходимых коррективов.

Социальный работник на всех этапах су­дебного разбирательства держит своего кли­ента в курсе дела, информирует его о составе присяжных заседателей, функциях обвини­теля, гражданских свидетелей, о возможно­сти появления в суде полиции в случаях, если :п-о требуется. Социальный работник может также отправлять письма или звонить жерт-iiiiM или свидетелям, ставя их в известность, когда им следует быть в суде. В больших горо­дах с высоким уровнем преступности уста-пи вливаются компьютерные системы, помогающие сократить число случаев непо-чилсния в суде жертв и свидетелей, что явля­ется важным фактором при разборе дела. Обслуживание по программе "Жертва — еиидстель" предусматривает и организацию непосредственно в здании суда удобного при­емного центра для жертв преступлений.

Посреднические службы и службы по возмещению убытков способствуют облегче­нию работы перегруженной судебной систе­мы и получению жертвами некоторой компенсации за понесенные ими потери. Ни одна из компенсационных программ штатов не покрывает потери полностью. Программа дает возможность осуществить справедливое возмездие при помощи цивилизованной сис­темы правосудия. В отдельных случаях реа­билитация жертвы требует организации дополнительной сыскной работы и сбора сви­детельских показаний против правонарушителя.

Любая программа обязательно должна предусматривать изучение и анализ расходов и доходов по обслуживанию. Это не только способствует экономным и разумным затратам помогает дальнейшему финансированию программы и дает обоснованный отчет властям. Изучение затрат показывает также просчеты и излишества в обслуживании, способствует его улучшению. Поиск и проработка постоянных источников финансирова­ния — это необходимая ответная мера на финансовый консерватизм и потерю доходов штата.

Очень важно изолировать на период суда правонарушителей, их родственников и дру­зей от жертвы, для чего требуется отдельное место в судебных помещениях. Адвокатам также нужны специальные места для опроса свидетелей, нужны они и социальным работ­никам для оказания помощи жертвам при за­полнении документов, имеющих отношение к потере заработка, медицинским расходам, похоронным затратам, срочным отчислениям на социальное обслуживание.

Программа "Жертва — свидетель" может предложить советы, помогающие разреше­нию эмоциональных проблем, или найти для нуждающихся другие социальные организа­ции, предоставляющие необходимую по­мощь. Социальные работники обеспечивают тактичное обслуживание лиц, выведенных из душевного равновесия нанесенным им оскор­блением или другим ущербом, запуганных следственным процессом, защитником пре­ступников или их семьями. В некоторых случаях обеспечивается также дневное об­служивание и оплачивается доставка жертв и свидетелей в суд и обратно. При этом часто требуются специальные услуги для транспор­тировки в здание суда получивших увечья жертв и свидетелей.

То обстоятельство, что многие жертвы предпочитают не заключение правонаруши­телей в тюрьму, а возмещение причиненного им ущерба или предоставление какой-либо компенсации, требует соответствующего вмешательства социальных работников. Им часто приходится оказывать помощь судебно­му советнику в составлении плана по возме­щению убытков, действуя в качестве посредников между правонарушителями и жертвами. Социальные работники пред­лагают иногда свое посредничество как альтернативу формальному судебному пре­следованию, особенно если существуют семейные, супружеские или сексуальные от­ношения между истцом и ответчиком. Про­грамма "Жертва — свидетель" также предлагает различные практические советы жертвам, срочное возмещение хотя бы части ущерба при грабеже или нападении на чей-либо дом, что требуется в первую очередь по­жилым и одиноким гражданам.

Социальные службы, занимающиеся жертвами, приносят пользу системе правосу­дия и самим жертвам и свидетелям. Напри­мер, приемные центры, организуемые в соответствии с программой, уменьшают пе­реполненность судебного помещения и пред­отвращают шум, мешающий судебному процессу. Обслуживание в центрах для несо-

вершеннолетних смягчает проблему долгого ожидания в переполненных помещениях су­да. В целом обеспечение транспортом, совета­ми, осуществление опросов, не выводящих из душевного равновесия, и другая относящаяся к судебному процессу помощь помогают лю­дям, ставшим жертвами, справляться со сво­им положением относительно спокойно. Все это способствует улучшению функциониро­вания судебной системы.

Расходы по обслуживанию можно сокра­тить тремя путями: 1) с помощью объедине­ния усилий служб для жертв различных типов, 2) с помощью привлечения доброволь­цев, 3) за счет создания групп самопомощи. Многие компенсационные программы по ока­занию помощи жертвам имеют неиспользо­ванные кассовые остатки в конце каждого финансового года. Тем не менее в начале 80-х годов вследствие отказа в предоставлении фе­деральных фондов для новых служб по про­грамме "Жертва — свидетель" на первый план выдвинулась необходимость надежного, обязательного способа выделения фондов для обслуживания жертв, который не зависел бы от настроения общественности и от решений на различных правительственных уровнях. Отнесение судебных издержек на счет осуж­денный правонарушителей, используемое сейчас в некоторых штатах для финансирова­ния компенсационных программ, может ока­заться практическим способом обеспечения этих фондов в будущем. В период финансо­вых ограничений и растущей стоимости со­циального обслуживания важно, чтобы службы, занимающиеся жертвами, быстро приспосабливались к реальной ситуации, стабильно получали необходимые фонды и продолжали развиваться в качестве гуманной силы для осуществления заботы о членах об­щества, попавших в тяжелое моральное, фи­зическое и материальное положение.

Будущее служб, занимающихся жертвами

Появляются новые плодотворные методы работы с жертвами, хотя в некоторых случаях их эффективность еще недостаточно прове­рена. Сюда относятся меры по адаптации жертв преступлений к вновь возникшей ситу­ации, по преодолению психологической и физиологической травмы по изменению ори­ентированной на самообвинение внутренней установки жертвы, по достижению положи­тельной переориентации в поведении.

Социальные работники хорошо знают, что концепция виктимности является в опре­деленной мере социальным порождением.

Представление о том, какое поведение явля­ется виктимным, меняется с течением време­ни и различается в разных социальных слоях. Исторически эта концепция возникла в связи с процессами индустриализации, урбаниза­ции и профессионализации. Категории жертв не статичны, они постоянно меняются, расширяются или сокращаются. Но незави­симо от того, как определяется виктимность, социальная работа может помочь в восстанов­лении справедливости, особенно в отноше­нии жертв уголовных преступлений, удовлетворяя их различные материальные, эмоциональные и социальные нужды.

Лерой Г. Шульц

См. также: Вмешательство в кризисную си­туацию; Полиция и социальная работа; Сексуальное насилие: службы социальной помощи.

• Adams P., Adams С. (1984). Mount Saint Helen's Ashfall. — American Psychologist, 39(3), 252—260. • FinnJ., NlleJ. (1984). A Model for Consolidating Victim Services. — Social Casework, 65(6), 368—373. • Frank A., Foote С (1984). Formulating Children's Troubles for Organizational Intervention. — Canadian Review of Sociology, and Anthropology, 19(1), 111 — 122. • LehmanA., Linn L. (1984). Crimes Against Discharged Mental Patients in Board and Care Homes. — American Journal of Psychiatry, 141 (2), 271 — 274. • Morgan P. (1983). From Battered Wife to Program Client. — Kapilalistate, 17—35. • Rubin I. (1984). Marasmus or Recovery? The Effects of Cutbacks in Federal Agencies. — Social Science Quarterly, 65(2), 391—399. • Schultz L. (1984a). The Social Service Worker as a Victim of Violence: Policy and Practice Implications for West Virginia. Morgantown, W. Va.: School of Social Work, West Virginia University. • Schultz L. (1984b). The West Virginia Crime Reparations Act: A Social Policy Analysis. Morgantown, W. Va.: School of Social Work, West Virginia University. • Taylor A., Brassard M. (1984). Abuse in the Investigation and Treatment of Intrafamilial Child Sexual Assault. — Child Abuse and Neglect, 8(1), 47— 53.

ЖИЛИЩНЫЕ ПРОГРАММЫ

288

289

ЖИЛИЩНЫЕ ПРОГРАММЫ

Выборочная характеристика жилых единиц (за 1960 -			-1981 гг.)
Характеристика жилья	1960 г.	1970 г.	1980 г.	1981 г.
Среднее число комнат в квартире или до­ме, занимаемых семьей	4,9	5,0	5,1	5,1
Среднее число лиц, проживающих в собст­венных квартире или доме	3,1	3,0	2,6	2,6
Среднее число лиц, проживающих в арен­дуемых квартире или доме	2,6	2,3	2,0	2,0
Процент жилищ, не имеющих или частич­но не имеющих удобств	13,2	6,5	2,7	2,7
Процент квартир или домов, количество жильцов в которых больше, чем один чело­век на одну комнату	12,0	8,0	*	4,0
Процент ветхих домов и квартир, нуждаю­щихся в капитальном ремонте	6,9	4,6		*

ЖИЛИЩНЫЕ ПРОГРАММЫ

В 70 — 80-х годах обеспеченность жиль­ем продолжала быть одним из важных факто­ров благосостояния американского общества. Люди стремятся иметь собственный дом, и на вопрос, в каком доме они предпочитают жить, большинство отвечает, что в отдельном доме. Собственный дом — все еще главная состав­ная часть американской мечты. В прошлом американцы, которые могли себе это позво­лить, покупали дом, как только набирали до­статочную сумму, чтобы расплатиться за него.

* Нет данных.

В 70-е годы домовладение стало вынуж­денной тактикой противостояния инфляции. Собственный дом был главным капиталовло­жением, которое многие люди делали в своей жизни, и хорошим средством борьбы с гало­пирующей инфляцией, прекрасным спосо­бом избежать налогов. Дом в частной собственности создает чистый капитал для многих семей. Согласно данным Бюро пере­писей США, в конце 70-х и в 80-х годах сред­ний возраст людей, впервые покупавших дом, составлял 28,3 лет. Однако далеко не всем удается приобрести дом. Те, чьи доходы слишком малы, чтобы думать о собственном доме, в основном вынуждены снимать жилье, и в этом случае они рассматривают дом как жилище, но не как средство вложения капи-

тала. Их больше заботит вопрос о том, не по­требуется ли выделять более значительную часть дохода на арендную плату.

Проблемы 80-х годов

В начале 80-х годов основная проблема заключалась в том, сможет ли большинство людей после десяти лет безудержной инфля­ции и возрастающей стоимости домов осуще­ствить американскую мечту — иметь собственный дом. Для малоимущих и людей среднего достатка самым острым был вопрос о том, будут ли цены на жилье доступны для них, хватит ли у них денег на оплату жилья, смогут ли они улучшить свои жилищные ус­ловия, не затрачивая большую часть средств на оплату жилья.

В период 60 — 80-х годов общее качество жилищного фонда в стране (таблица 1 ) по­стоянно повышалось.

Министерство жилищного строительства и городского развития США подсчитало, что только 4 % общего жилищного фонда в стране не соответствует необходимым нормам и еще 6% не вполне соответствует им. Одновремен­но уменьшаются размеры семей. Однако по мере улучшения качества жилья его сто­имость будет расти.

Все больше людей всех рас становится собственниками домов, вместе с тем среди собственников домов больше белых, чем чер­ных. По перспективным оценкам, в последу­ющие 25 лет будет наблюдаться по крайней

Таблица I

мере небольшой рост в приобретении домов в собственность. Если стремление стать вла­дельцем собственного дома по-прежнему бу-дет у большинства американцев, то стоимость дома должна остаться на уровне, который им доступен, или общество должно вкладывать в жилищное строительство больше средств, чем оно вкладывало в последние годы. Однако высказываются опасения, что увеличение вложений в жилищное строительство может снизить темпы промышленного развития и отнимет средства, необходимые для других областей первостепенной важности. В данной экономической обстановке может случиться так, что для приобретения собственного дома значительной части американских семей придется отказаться от осуществления других планов.

Не менее важной задачей становится со­хранение более или менее приемлемых раз­меров арендной платы, чтобы семьям не пришлось значительно урезать свой бюджет.

Социодемографические аспекты

Жилье должно давать возможность семь­ям вести такой образ жизни, которым они дорожат, включая работу, хорошие школы, набор коммунальных услуги достойных сосе­дей. При выборе жилья учитывается много соображений помимо его стоимости и качест­ва.

Выбор места жительства. Мини­стерство жилищного строительства и город­ского развития провело опрос для выяснения отношения американцев к жилью. Выявлено, что 75% взрослого населения американцев предпочитает жить в отдельном доме. Кроме того, 48% хотят жить в сельской местности, небольшом промышленном городе, в малень­ком городе или деревне; 28% — в пригородах небольших или среднего размера городов; 16% — в городе с населением свыше 250 тыс. человек; 8% — в среднего размера городе с населением 50—250 тыс. человек. Цифры го­ворят о том, что большинство людей хочет жить в менее населенном и более спокойном окружении. Более трех четвертей населения предпочитает жить где угодно, но не в городах среднего размера или крупных городах. Ин­тересно, что каждый третий американец, участвовавший в опросе, предполагает пере­менить место жительства в ближайшие два года. С одной стороны, люди, живущие в го­родах среднего и крупного размера и предпо­лагающие переменить место жительства, заявили о том, что равновероятны их решение поменять место жительства в пределах своего города (47%) и решение переехать в приго-

род или небольшой город (45%). С другой стороны, потенциальные переселенцы» жи­вущие в пригородах, выразили желание про­должать жить в пригороде (80%) и лишь 13% хочет переехать в город. Наконец, 87% по­тенциальных переселенцев в сельской мест­ности и в небольших городах предполагают переехать в другое место в своем районе или в другой район, и только 11 % собираются переехать в город. В 1981 г. районы городов-спутников, пригороды и средние города при­няли основную часть семей-переселенцев, в то время как в крупных городах численность населения продолжала сокращаться.

Большинство тех, кто живет за пределами города, не собираются возвращаться в город, а городские жители, которые создают новые семьи и не могут платить высокую плату за жилье в пригородах-спутниках, поселяются в более старых городских домах, которые им доступны. Если появится подходящее по цене жилье в пригородах и городах-спутниках, возрождение крупных городов может сильно замедлиться. Если же стоимость новых домов будет возрастать, особенно в пригородах и го­родах-спутниках, возрождение крупных центральных городов ускорится. Такая перс­пектива возрождения предполагает, что но­вые семьи будут по-прежнему стремиться приобрести собственный дом.

Демографические модели. Для по­нимания сложившейся ситуации с жильем очень важно учесть две демографические ха­рактеристики. Это — выход на обществен­ную арену поколения периода "бума рождаемости" и изменение состава семей.

Поколение периода "бума рождаемо­сти". Это поколение, родившиеся в 1947— 1957 гг., достигло возраста для создания семьи в конце 70-х годов и пика активности в 90-х годах. В связи со снижением рождаемо­сти в последующие годы очередное поколе­ние, создавая семьи, будет нуждаться в меньшем количестве жилья. Следовательно, спрос будет сохраняться высоким до конца первой половины 90-х годов, после чего мо­жет пойти на спад. Как было сказано выше, тип и местонахождение жилья имеют особое значение с точки зрения переустройства и возрождения крупных городов. По-видимо­му, ключевой вопрос состоит в том, смогут ли такие города удерживать вновь нарождаю­щееся поколение, или оно покинет города, если цены на дома станут более доступными в других районах.

Изменение состава семей. Количество домов или квартир, занятых супружескими парами с детьми или без детей, резко сокра-

ЖИЛИЩНЫЕ ПРОГРАММЫ

290

291

ЖИЛИЩНЫЕ ПРОГРАММЫ

щается, в то время как количество "домов", возглавляемых женщиной (с детьми или без детей), постоянно возрастает и за 90-е годы должно удвоиться. Более того, по прогнозам, 50% вновь создаваемых домашних хозяйств будут вестись людьми, не состоящими ни в супружеских, ни в родственных отношениях, а 22% — семьями с одним родителем. Выяс­нилось, что семьи людей, никогда не вступав­ших в брак или расставшихся, разведенных и вдовцов скорее всего перейдут из категории владельцев домов в категорию съемщиков жилья. Короче говоря, меняющийся состав семей может предвещать спрос на особый вид жилья. Семьи с относительно высокими дохо­дами, в которых один или оба супруга работа­ют, сохранят желание стать собственниками домов, что они рассматривают как вложение капитала. Однако семьи малоимущих, семьи, возглавляемые женщинами или с од­ним родителем, все чаще будут оставаться съемщиками жилья и будут рассматривать дом как жилище, а не как средство для вло­жения капитала.

Экономика

С начала 70-х годов главное влияние на жилищное строительство оказывал экономи­ческий фактор. Суть экономической пробле­мы заключается в продолжающейся инфляции. Вследствие инфляции возмож­ность купить дом стала серьезной проблемой для семей среднего класса и малоимущих. Система жилищного строительства, которая со времен "великой депрессии" охранялась от влияния частного рынка, теперь оказалась подверженной периодическим колебаниям в предложении жилья и в спросе на него.

Строительство жилых домов. Между 1960 и 1982 гг. новые жилые дома строились преимущественно из расчета на одну семью. Доля рассчитанных на одну

Характер семьи (с учетом возраста главы семьи)	1973 г.	1976 г.	1979 г.
Одинокий человек	30,7	31,0	30,2
Семья, возглавляемая мужчиной	18,2	18,9	20,0
Мужчина — глава семьи :
моложе 25 лет	19,8	20,3	21,3
25 — 29 лет	17,4	18,3	19,0
30 — 34 года	17,0	17,8	18,6
35 — 44 года	17,1	17,7	19,0
45 — 64 года	16,4	17,5	19,1
65 лет и старше	29,6	29,6	27,8
Семья, возглавляемая женщиной	26,9	35,8	37,2
Женщина — глава семьи :
моложе 65 лет	26,4	35,4	38,3
65 лет и старше	31,1"	33,2	32,4

Средние размеры арендной платы семей, арендующих жилье, в процентах к среднему уровню доходов за 1973, 1976,1979 гг.

семью новых домов составляла более 60% в год. В 60 — 70-е годы и первую половину 80-х годов дома, возводимые за счет муниципали­тетов, были лишь незначительной частью но­востроек. Таким образом, частные дома на одну семью составляли подавляющее боль­шинство новостроек. Темпы жилищного строительства за этот период подтверждают факт цикличности рынка жилья: в течение нескольких лет они возрастали, а затем сни­жались, после чего снова возрастали. Этот скачкообразный феномен связан с наличием или отсутствием финансовых средств, предо­ставляемых под разумный процент, и состоя­нием потребительского спроса на жилье.

Влияние инфляции. Существует много возможностей проиллюстрировать влияние инфляции, но нужно отметить, что главным ее проявлением является то, что цена на дома растет гораздо быстрее, чем общий ценовой индекс и средний доход семьи. С 1970 по 1982 г. средняя продажная цена но­вого дома почти утроилась, в то время как средний семейный доход возрос только вдвое. Основной рост продажной цены произошел между 1973 и 1979 гг., когда цены на новые дома возросли на 88%. С 1980 г. рост цен начал замедляться. С 1970 г. все меньше и меньше семей могли позволить себе приобре­сти дом. Если семьи не соглашаются на общий процент по закладной и не хотят тратить на жилье большую часть своего месячного дохо­да, то для многих семей покупка собственного дома становится попросту недоступной. Дан­ные о средней продажной цене на новый дом в сопоставлении со средним доходом семьи приводятся в таблице 2.

В период с 1960 по 1975 г. соотношение между средней продажной ценой односемей-ного нового дома и средней величиной дохода семьи изменилось несущественно (если цена дома превышала доход семьи в 1960 г. в

Таблица 2

Средняя продажная цена на новые, рассчитанные на одну семью дома и средний семей­ный доход в 1960 — 1982 гг. (за отдельные годы)

Годы	Средняя продажная це­на (долл.)	Средний семейный до­ход (долл. в год)	Продажная цена выше доходов семьи
1960	15 200	5 417	в 2,81 раза
1965	20 000	6 957	в 2,87 »
1970	23 400	9 867	в 2,37 »
1975	39 300	13719	в 2,86 »
1982	69 300	30 171	в 3,44 »

2,81 раза, то в 1975 г. — в 2,86 раза). В то же время в конце 70 — начале 80-х годов это соотношение серьезно изменилось и в 1982 г. достигло 3,44 раза в пользу продажной цены дома. Однако следует учесть, что имеется су­щественная разница между ценой, по кото­рой продаются новые и уже находившиеся в эксплуатации дома. Указанная разница по­зволяет семьям при покупке не нового дома с выгодой перейти из квартиросъемщиков во владельцы дома. Поэтому реконструкция го­родских районов объясняется тем, что покуп­ка бывших в эксплуатации домов обходится дешевле, чем приобретение нового дома.

Положение квартиросъемщиков можно сравнить с положением владельцев домов. Арендная плата составляет ощутимый про­цент общего дохода семьи. В течение многих лет Министерство жилищного строительства и городского развития США считало, что если цифра указанной платы выше 25% дохода семьи, то это показатель возникновения серь­езных проблем в расходах на жилье. К 1981 г. эта цифра возросла до 30%, и, естественно, для семей, состоявших из одного человека, супружеских пар старше 65 лет и всех типов семей с женщиной во главе арендная плата была чрезвычайно тяжелым бременем. Ми­нистерство жилищного строительства и го­родского развития также подсчитало, что

одна треть всех съемщиков (а если взять семьи с самым низким доходом, то уже три четверти) тратит более 35% имеющихся до­ходов на жилье.

В 70-е годы вследствие высокого уровня инфляции увеличились процентные ставки за кредит и тем самым осложнилась система финансирования строительства жилья. Не­обходимость проведения реформы в финан­сировании жилищного строительства привела к принятию в 1980 г. Закона о пре­кращении правительственного регулирова­ния деятельности банков-депозитариев и валютном контроле. Этот закон расширил полномочия ипотечных учреждений и, кроме того, предусматривал постепенную отмену процентных ограничений на все виды депози­тов.

В конце 70-х годов другие федеральные органы также смягчили свои правила и раз­решили использование альтернатив помимо обычной тридцатилетней фиксированной ставки по закладным. Таким образом, сбер-банки и ассоциации, предоставляющие ссу­ды, и банки получили возможность более успешно конкурировать с другими финансо­выми учреждениями. В результате в распоря­жении кредиторов появился целый набор ипотечных обязательств. Были введены такие обязательства, как закладные с корректируе-

Таблица3

ЖИЛИЩНЫЕ ПРОГРАММЫ

292

293

ЖИЛИЩНЫЕ ПРОГРАММЫ

мой ставкой, закладные с возможностью пе­ресмотра ставки, закладные с нефиксируе-мой процентной ставкой, чтобы сделать ипотечное финансирование более гибким.

В 80-х годах продолжалось снижение степени государственного регулирования в системе финансирования жилищного строи­тельства. По-видимому, в результате этого процесса не будет разницы между теми, кто предоставляет кредиты по закладной, и теми, кто предоставляет кредиты в любой другой форме. Отмена государственного регулиро­вания обеспечивает возможность большей со­гласованности между применяемыми процентными ставками в различных отрас­лях и сферах деятельности, так как на жи­лищное строительство больше не будет распространяться льготный режим, как это было раньше. Это также означает, что про­центные ставки по закладным будут выше, чем до отмены государственного регулирова­ния, что значительно уменьшает возмож­ность семей получить доступный кредит на покупку дома.