1891990 Фундаментальная библиотека имени императрицы Марии Федоровны ргпу им. А. И. Герцена.

Российский государственный педагогический университет, носящий имя А. И. Герцена, расположен в историческом центре Санкт-Петербурга. Возникновение учебного заведения относится к 1797 году. Тогда по указу Павла I для Императорского Воспитательного дома, переданного под покровительство императрицы Марии Федоровны, был куплен дворец, ранее принадлежавший графу К. Г. Разумовскому. В следующем году Воспитательному дому был передан дворец, которым прежде владел граф А. Г. Бобринский. Воспитанники дома поселились в дворцовых помещениях прекраснейших ансамблей города. Позже, для нужд учебного заведения приобрели еще несколько зданий, сохранившихся от старых усадеб, располагавшихся вдоль набережной реки Мойки, и возвели новые сооружения.

К концу XIX столетия в самом центре Санкт-Петербурга, на левом берегу реки Мойки на участке от Невского проспекта до Гороховой улицы, занимающего площадь около шести гектаров, сформировался обширный архитектурный комплекс. На территории целого квартала размещались здания учреждений, подчинявшихся Ведомству учреждений императрицы Марии Федоровны — Опекунский совет, Императорский Воспитательный дом, Николаевский Сиротский институт, Александринский сиротский дом, Училище глухонемых с различными флигелями и служебными корпусами. В 20-е годы XX века все эти сооружения, за исключением здания Опекунского совета, выходящего на Казанскую улицу, были переданы ЛГПИ им А. И. Герцена.

Комплекс ЛГПИ—РГПУ принадлежит к числу крупнейших не только в городе, но и в стране, созданных в XVIII—XIX веках специально для учебных заведений. Историк отечественной и петербургской архитектуры В. Г. Лисовский отмечает, что «...комплекс РГПУ имеет выдающееся градостроительное значение. Изучая его, можно проследить эволюцию петербургской архитектуры на протяжении столетия — от барокко до позднего классицизма. Такое сочетание на одной территории зданий с разной художественной характеристикой, выполняющих родственные функции, также является уникальным. При этом постройки, входящие в комплекс, отнюдь не являются рядовыми образцами, а принадлежат к числу наиболее зрелых и интересных памятников соответствующих периодов истории зодчества».

История формирования архитектурно-ландшафтного комплекса РГПУ им. А. И. Герцена

Сегодня, проходя по аллеям парка одного из старейших учебных заведений России, трудно себе представить, как выглядела эта местность до расположения на ней Воспитательного дома. А ведь когда-то по левому берегу Мойки были обустроены богатые усадьбы влиятельнейших русских вельмож.

Усадьбы эти были отстроены с особым размахом, образовав к концу XVIII века единый градостроительный ансамбль. Доминантой каждой усадьбы являлся дворец, который возводился не у самой реки, а в глубине участка и всегда был ориентирован своим парадным фасадом на речное пространство. Служебные корпуса, с двух сторон охватывавшие участок, формировали перед парадным фасадом обширный двор, въезд на территорию которого осуществлялся со стороны набережной через ворота с разнообразными затейливыми устоями. Эта часть комплекса являлась представительской и оформлялась с особой пышностью.

Другим фасадом дворец всегда был обращен в сад, планировка которого выполнялась в лучших традициях регулярного паркостроения. Обширные газонные партеры расстилались перед зданиями подобно ковру. Прямые дорожки пересекали парковое пространство в разных направлениях, то уводя посетителя от дворца вглубь парка, то возвращая его обратно к дворцу.

На современном участке от Невского проспекта до Гороховой улицы в первой половине XVIII века располагались владения графа Левенвольде, князей Лопухиных и графов Мусиных-Пушкиных. До наших дней сохранилось характерное внутриквартальное членение университетского комплекса, очерчивающее границы бывших усадеб.

Среди этих усадеб выделялось владение обер-гофмаршала графа Рейнгольда Левенвольде — одного из влиятельнейших вельмож времени правления императрицы Анны Иоанновны. Его усадьба, созданная по проекту архитектора Ф.-Б. Растрелли, получила заслуженное признание современников за красоту дворца. Фасады дворца были богато декорированы скульптурами, выполненными по проектам самого Растрелли. Создателем прекрасного парка, возможно, был Яков Рехлин — известный в то время садовых дел мастер. Владение Левенвольде стало образцом для многих усадебных комплексов того времени. Своеобразие усадьбы и ее роль в архитектуре города отмечала в 1738 году «Комиссия о Санкт-Петербургском строении». С 1737 года «Комиссия» контролировала сохранение естественных очертаний ландшафта, и это требование становится обязательным условием градостроительных проектных предложений в столице. Тенденция, направленная на преодоление монотонности в формировании речных перспектив, стала ведущей и способствовала организации архитектурной связи сооружений с природным подиумом Череда дворцов, утопающих в зелени парков, создавала ощущение просторности и открытости внутригородского пространства. Благодаря такому композиционному решению в первой половине XVIII столетия левый берег Мойки имел совершенно особый характер, выгодно отличавший данную местность от застройки берегов Невы, где дома возводились по принципу «сплошного фасада».

Долгие годы усадьба Левенвольде оставалась самой крупной и величественной постройкой на этом участке реки Мойки. Главенствующее положение по всей объемно-пространственной композиции городской усадьбы занимал дворец, один фасад которого был ориентирован на набережную, а другой обращен в регулярный сад. Выстроенные отдельно от основного здания служебные корпуса с двух сторон фланкировали территорию, образуя перед главным фасадом дворца парадный двор прямоугольной формы. От набережной усадьбу отделяла ограда с нарядными воротами. В отличие от пышного и торжественного парадного фасада, парковый фасад был одновременно и более камерным, и более динамичным. Разнообразие архитектурных видов в сформировавшемся ландшафте достигалось с помощью продуманной объемно-пространственной структуры здания. Акцентированный центральный ризалит и боковые ризалиты, сильно выступавшие в парковую зону, обеспечивали композиционное решение, способствовавшее созданию более органичной связи между архитектурными и парковыми формами.

Парк Левенвольде был разбит в регулярном стиле. Его территорию пересекали продольные и поперечные аллеи, в оформлении которых использовались стриженые растения. Перед самым фасадом дворца расстилались ухоженные партеры. В парке было устроено множество «затей»: зеленые лабиринты, кабинеты, беседки утопали в цветах. Жемчужинами садово-парковой композиции являлись двухэтажный павильон «Эрмитаж» и оранжерея с прекрасной коллекцией растений, собранной графом.

Рядом с усадьбой Левенвольде в XVIII веке находилось владение князя С. В. Лопухина, для которого был построен большой деревянный дом, не превосходивший, однако, своими размерами дворец влиятельного соседа. Так же, как и дворец Левенвольде, дом Лопухина был построен в глубине участка. Со стороны набережной усадьба имела обширный двор, образованный «службами», и хорошо продуманный регулярный сад с каменными оранжереями, фруктовыми деревьями и квадратным прудом.

После раскрытия заговора против императрицы Елизаветы Петровны 1741 года земли Лопухиных и Левенвольде были конфискованы, их владельцы в 1742 году сосланы в Сибирь. В том же году усадьба Левенвольде была подарена императрицей Елизаветой Петровной графу К. Г. Разумовскому. Усадьбу Лопухина приобрел один из богатейших купцов XVIII столетия придворный поставщик тканей, «гоффактор» Г. X. Штегельман, после него в 1760—1770-х годах ею владел граф Г. Г. Орлов, а в 1790-х годах граф Ангальт и граф А. Г. Бобринский. Участок, следующий за усадьбой Лопухиных, принадлежал графам Мусиным-Пушкиным, позже фельдмаршалу А. Б. Бутурлину, который также имел здесь дом с садом.

В 1750-х годах на месте пересечения Невской перспективы с рекой Мойкой сформировался поистине роскошный городской ансамбль. В 1752 году на участке, рядом с владением, ранее принадлежавшим Левенвольде, архитектор Растрелли начинает строительство дворца для графа Строганова. Однако такое соседство не могло существенно уменьшить впечатление от левенвольдевского дворца, что во многом было связано с тем, что оба сооружения были творениями одного автора. Одновременно в тот же период застраиваются территории и на противоположном берегу Мойки, ранее оставленные пустыми после пожаров 1736—1737 годов. Растрелли в 1755 году возвел здесь просторный временный деревянный Зимний дворец; 14 его залов составляли анфиладу по правому берегу Мойки.

Территории обеих усадьб во второй половине XVIII века подверглись перепланировке, однако, серьезные изменения произошли здесь после передачи их Благотворительному Ведомству Ее Императорского Величества Марии Федоровны для размещения в них Императорского Воспитательного дома. Впоследствии особенности учебного заведения потребовали как приобретения дополнительных участков для строительства новых корпусов, так и целого ряда перестроек, которые производились в течение всего XIX столетия. В результате Императорский Воспитательный дом получил в пользование обширную территорию вдоль левого берега реки Мойки.

Дворцово-парковый ансамбль усадьбы К. Г. Разумовского

К тому моменту, когда владельцем усадьбы Левенвольде стал граф Кирилл Григорьевич Разумовский, гетман Украины и президент Академии наук, деревянный дворец пришел в ветхое состояние и не мог соответствовать высокому положению графа. В русской архитектуре в этот период произошли качественные изменения. Введение новой эстетической программы привело к отмене стилевых приемов барокко. Новый стиль возрождал классические нормы и потребовал применения более строгих архитектурных форм.

Проектирование дворца для нового владельца было поручено архитекторам А. Ф. Кокоринову и Ж.-Б. Валлен-Деламоту, под чьим руководством в 1762—1766 годах и было возведено новое каменное здание. Составляя проект, авторы сохранили прежнюю планировку территории. Как и во времена Левенвольде, дворец Разумовского возвели в глубине участка, организовав перед фасадом, выходящим на Мойку, парадный двор. Однако в решении объемно-пространственной композиции здания зодчие использовали новую образную систему. Архитекторы увеличили как высоту сооружения, так и протяженность его крыльев, благодаря чему дворец приобрел более торжественный вид. Здание получило подчеркнуто репрезентативный облик благодаря организации фасадной композиции с использованием системы трех этажей: рустованного нижнего и объединенных большим ордером двух верхних.

Иным по характеру является фасад дворца, обращенный в парк. Его архитектурные формы более пластичны благодаря выделенным объемным элементам, создающим подвижную игру ритмов. Выступающие формы в сочетании с четким ритмом колонн коринфского ордера, оформляющих центральный ризалит, создают тонкие переходы светотени. Подобное объемно-пространственное решение позволило авторам создать ощущение единства архитектурных элементов и природных форм парка. Во дворце Разумовского сохраняется идущий со времен архитектуры «петровского барокко» прием противопоставления цвета базовых профилей и самой стены, баз колонн и самих поверхностей колонн. Балконная плита дворца Разумовского, выполненная из розоватого гранита рапакиви, одной стороной заштроблена в стену, а другой защемлена между кирпичной кладкой рустованных пилонов и пьедесталами, на которые установлены оштукатуренные белые колонны с гранитными базами.

В планировке парка архитекторы остались верны регулярному принципу, который был присущ еще саду Левенвольде, но они изменили художественные приемы и сделали газонные партеры более крупными и простыми по рисунку. В парке были представлены разнообразные растительные композиции. Центральную, самую широкую аллею, направленную перпендикулярно дворцу, садовые мастера оформили с помощью посадок липовых деревьев, в тени которых можно было укрыться в летний полдень. В убранстве парковых картин кроме декоративных деревьев использовались фруктовые деревья и кустарники. Здесь же была устроена оранжерея с коллекцией редких растений.

Здание дворца соединили с боковыми флигелями, что привело к созданию замкнутого по характеру двора, который был отделен от набережной высокой каменной оградой. Въезд на территорию усадьбы осуществлялся через величественные монументальные ворота, фасады которого оформлены ионическими колоннами, несущими разомкнутый антаблемент и полуфронтон.

По инициативе Екатерины II и по заданию «Комиссии о строении Санкт-Петербурга» в 1764—1773 годах французский картограф Пьер-Антуан де Сент-Илер составил аксонометрический план Петербурга, вычерченный на основе натурных обмеров, награвированный затем Иваном Алексеевичем Соколовым. На плане хорошо прослеживается и разнообразие вариантов постановки масс сооружений, и особенности планировок участков усадеб, ставших основой архитектурно-ландшафтного комплекса.

В конце XVIII столетия среди невысокой застройки центра города дворец Разумовского производил необычайно сильное впечатление своими размерами и изяществом фасадов. Таким он сохранился и до наших дней. Даже когда территория между реками Мойка и Фонтанка была застроена множеством каменных сооружений, дворец по-прежнему продолжал играть одну из ведущих ролей в городской перспективе. Топоним «дворец Разумовского» прочно закрепился за этим сооружением.

Экстерьеры дворца дошли до нашего времени практически без изменений. Сложнее воссоздать оформление интерьеров дворца, поскольку чертежи, по которым он строился, до нашего времени не сохранились. Кроме того, приобретение дворца в 1797 году для размещения в нем Воспитательного дома привело к ряду перестроек, которые производились столь часто, что восстановить детально внутренний облик дворца полностью невозможно. Однако даже сейчас прослеживается ясная композиционная логика сооружения.

По сторонам вестибюля были дополнительно обустроены две затененные галереи, одна из которых (слева) вела в парадную комнату, а другая (справа) — к парадной лестнице, ведущей на второй этаж. Большинство помещений второго этажа были двусветными, а на третьем были размещены несколько комнат. Сообщение между вторым и третьим этажами осуществлялось по двум боковым лестницам, расположенным в угловых частях здания. В отделке интерьеров были использованы атлас, мрамор, лепнина и позолота, в убранство включены поверхности множества зеркал.

В центре падуги, напротив окон помещен герб семейства Разумовских. А над центральным окном размещена группа из двух путти, играющих гирляндами из плодов и цветов. В центрах боковых падуг помещаются изображения двуглавых орлов, восседающих на облаках и держащих в своих клювах гирлянды. Подобные декоративные рельефы размещены в углах падуг и при всем единстве композиционной схемы не повторяют друг друга, а имеют свои отличительные нюансы пластической формы.

Для нужд учебного заведения необходимо было произвести ряд перестроек. Сначала изменения коснулись интерьеров, позже были произведены строительные работы со стороны садового фасада дворца. При перестройке дворца для нужд Воспитательного дома была достроена лестница на третий этаж, в результате чего изменились не только элементы оформления этой стены, но и характер восприятия лепнины, находящейся на широких падугах перекрытия третьего этажа.

В композиции дворца Разумовского удивительно органично сочетаются черты классицизма (четкий трехчастный план, применение ордера в классической трактовке) и барокко (наличие криволинейных форм в решении объема, усложненная динамичная декорация фасадов). Как памятник зодчества дворец Разумовского всегда оценивался специалистами очень высоко. Так, известный историк Петербурга В. Я. Курбатов называл его «изумительным» и «великолепным» образцом архитектуры своего времени. Авторы такого издания, как «Памятники архитектуры Ленинграда», считают его «одним из лучших достижений русского зодчества 1760-х годов».

Здания Императорского Воспитательного лома

Приобретение зданий бывших дворцов для Воспитательного дома потребовало выполнения целого ряда перестроек, которые производились на протяжении всего XIX столетия и стали следствием роста числа воспитанников и реорганизации самого учебного заведения.

Первым архитектором, приглашенным для проведения перепланировок в помещениях бывших усадеб, стал итальянец Антонио Порто. По его проектам перестраивались интерьеры, возводились служебные корпуса. В самом конце XVIII века в здании бывшего дворца Разумовского этим же архитектором была устроена домовая церковь, освещенная во имя апостола Павла. В 1800 году к строительным работам в зданиях Воспитательного дома был привлечен архитектор П. И. Дроссарт, который составил план перестройки оранжереи и манежа на территории бывшей усадьбы графа Разумовского.

Учебное заведение нуждалось в устройстве не только жилых комнат и классов, но и церковного помещения. Домовая церковь, созданная Порто к началу XIX века, уже не вмещала всех воспитанников. В 1801 году Винченцо Бренна перестраивает под церковь большой двухсветный зал второго этажа дворца Разумовского. Перепланировку этого довольно высокого помещения архитектор осуществил, создав в верхнем ярусе хоры, что позволило значительно увеличить вместимость церкви. Однако эти перепланировки не стали последними в истории церковного строительства на территории Воспитательного дома. Вскоре и этот храм стал мал для быстро пополняющегося состава воспитанников. Поэтому в 1829 году архитектор Доменико Квадри выполнил новый проект церкви, соединенной для удобства воспитанников переходом с главным учебным корпусом. Для воплощения этого замысла необходимо было полностью переделать один из ризалитов дворца. После смерти Квадри стройку продолжил и завершил в 1834 году архитектор Петр Сергеевич Плавов, который внес существенные дополнения в первоначальный проект. В частности, архитектор предложил возвести над сооружением купол и создал торжественно-величавый церковный зал, решенный в коринфском ордере. В решении фасадов храма зодчий использовал достаточно скупые средства художественной выразительности, все зрительское внимание архитектор сосредоточил на портале, оформленном в строгой классической традиции. При этом мастеру удалось найти такое соотношение масштабов архитектуры самого храма и архитектуры и декоративного убранства рядом стоящих сооружений, которое обеспечило всем зданиям, возведенным на этом участке, композиционное единство. Здание храма уравновешено массой Лазаретного корпуса, сооруженного с другой стороны Старого сада (так стали называть парк при дворце Разумовского).

Новый храм был освещен в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Его интерьер по праву можно отнести к одному из лучших церковных интерьеров, построенных при казенных заведениях России.

Архитектор Плавов перестроил и старый церковный зал — создание Бренны. Хоры и колоннаду убрали, большой двухсветный объем зала разделили на два уровня, в результате чего стало возможным устройство актового зала на нижнем уровне и жилых комнат на верхнем.

<…>

Подобный консерватизм мог бы отрицательно сказаться на формировании архитектурно-ландшафтного комплекса Воспитательного дома, основными учебными корпусами которого являлись здания бывших усадеб Разумовского и Штегельмана/Бобринского. Однако Плавову удалось не только поддержать композиционное единство комплекса, но и закрепить его выдающееся градостроительное значение, поскольку его сооружения Воспитательного дома формируют застройку одного из крупнейших кварталов в историческом ядре Петербурга. Единство достигается увеличением масштаба сооружений, подчеркнуто выводящих архитектурно-ландшафтный комплекс сразу на три градообразующие магистрали города. Высоко поднятый портик Корпуса грудных детей обращен к Мойке — кольцевой магистрали; растянутая колоннада Училища глухонемых формирует центральную радиальную магистраль — Гороховую улицу, и выводит комплекс к Красному мосту; лапидарный Лазаретный корпус, видимый с Невского проспекта в створе Казанской улицы, трактован как торжественный фон Воронихинской ограды. Став масштабными доминантами, они сохранили историческии контекст архитектурного прошлого. Плавов объединил в один градостроительный комплекс разные по времени создания, назначению и образной системе здания благодаря строгому отбору архитектурных форм, массивных, но ясных; осознанному выбору классической ордерной системы и единой цветовой гаммы; согласованию перепадов высот сооружений. Проведенный Плавовым отбор архитектурно-художественных средств привел к формированию пластической нормы позднего классицизма. Такой метод способствовал созданию ощущения неразрывной связи объемно-пространственных элементов комплекса. Крупные части одного градостроительного ядра, они подчинены главной архитектурно-художественной компоненте, своеобразному образному центру — дворцу графа Разумовского.

Парки и монументы университета

Архитектурно-ландшафтный комплекс РГПУ состоит из органически связанных между собой образцов разных видов архитектурно-художественной деятельности.

<…>

Исторически сложившаяся композиция комплекса РГПУ простирается вдоль набережной реки Мойки от Невского проспекта до Гороховой улицы и ограничивается с востока Казанской улицей. При этом на сравнительно небольшой по площади территории представлена история развития архитектуры Петербурга от барокко до позднего классицизма. Основные здания, вошедшие в комплекс, представляют страницу архитектурной истории города, связанной с усадебным строительством.

Дворец графа К. Г. Разумовского со времени его возведения в 1766 году и до XX столетия господствовал в панораме участка реки Мойки в пределах Зеленого и Красного мостов. С начала XX века высота застройки центра города существенно повысилась, но и сейчас архитектурно-ландшафтный комплекс продолжает занимать доминирующее положение на набережной Мойки, связывающей две старые магистрали Петербурга — Невский проспект и Гороховую улицу.

В планировке комплекса РГПУ сохранилась система, свойственная ранним петербургским усадьбам. Уникальное сочетание территорий нескольких таких усадеб в современной градостроительной системе, расположенных на смежных участках, больше нигде не встречается.

29 августа 1760 года в газете «Санкт-Петербургские ведомости» сообщалось о разборке деревянного дворца Левенвольде. Проект нового дворца для графа Разумовского был заказан архитектору Кокоринову. Сохранились сведения, что граф Разумовский называл Кокоринова «дельным русским, создавшим весьма порядочные идеи». Кокоринов с 1761 года являлся директором Академии художеств. Он преподавал основы архитектурных знаний, впоследствии читал курс истории архитектуры для всех воспитанников академии.

В январе—феврале 1761 года были объявлены торги на постройку каменного дворца для графа Разумовского, в 1762 году началось его строительство. Якоб Штелин, секретарь Академии наук, оставивший рукописный архив, представляющий собой первую историю русского искусства XVIII века, писал тогда: «...подведен под крышу новый дворец бывшего гетмана графа Разумовского на Мойке, напротив прежнего деревянного Зимнего дворца. Первый проект для него сделали несколько итальянцев, а другой — сибиряк Кокоринов». Для ответственного градостроительного участка центра столицы Кокоринов сочинил сдержанную, спокойную архитектурную композицию, основанную на вариативности ритма ордерного строя. Основной мотив ее — это колонный портик в сочетании с обработкой фасадов рустованными лопатками или пилястрами «большого ордера» с филенками во всю их высоту. Применение этого мотива в одном и том же здании, но в разных частях, прием довольно редкий. Вероятно, во внешний облик дворца внес изменения Валлен-Деламот, заканчивавший его постройку.

Ордерный строй определяет фактуру архитектурной композиции на всем протяжении архитектурной истории Петербурга XVIII — первой половины XIX века. В осуществлении принципа целостности участвуют многочисленные элементы ордера, их разнообразное согласование.

Центральную часть дворца выделили слегка выступающим ризалитом, первый этаж которого отмечен мощной тягой и представляет собой аркаду, поверхность которой обработана рустом. Позже композиция центральной части была дополнена триглифо-метопным фризом. Окна второго и третьего этажей центрального ризалита объединили портиком из шести колонн коринфского ордера. Композицию ризалита ранее венчал высокий ступенчатый аттик

Высокие окна второго этажа центрального ризалита получили полуциркульное завершение и были оформлены скульптурными композициями в виде трех медальонов. Так как дворец начинали проектировать еще при жизни императрицы Елизаветы Петровны, то можно предположить, что петербургская легенда недалека от истины, сохранив сведения о том, что в медальонах изображены сама Елизавета и братья Разумовские. Авторы проекта тщательно отбирали формы орнаментального убранства, строгие и изысканные по пропорциям. В оформлении круглых окон третьего этажа были применены контрналичники с очертаниями, типичными для периода раннего классицизма. Позднее пластическое убранство дополнили украшениями в виде гирлянд. В 1764 году Разумовский получил звание генерал-фельдмаршала. Наверное, именно тогда три центральных окна акцентировали военной арматурой: доспехами и знаменами. Все пластические элементы отличают четкость, изящество, выразительность лепки, несмотря на то, что некоторые вставленные позднее архитектурные формы не имеют органичной связи с проемами и плоскостью стены.

В системе декоративного убранства дворца Разумовского использован мотив военной арматуры, состоящий из доспехов, знамен, военных барабанов, щитов, шлемов. В композицию, и это редкий случай, включены именно женские доспехи. Таким образом, художественное убранство дворца декларировало тему амазонки. Какая из женщин могла претендовать на право быть той амазонкой? Не будет ошибкой предположить, что ею была императрица Екатерина II. Граф Разумовский с 1750 года был гетманом Украины. После попытки графа превратить гетманство в наследственную должность Екатерина II в 1764 году упразднила ее, а Разумовский получил чин фельдмаршала, так как был активным участником дворцового переворота 1762 года, приведшего Екатерину на трон. Учитывая, что Екатерина II носила звание полковника, введение доспехов амазонки в монументальный декор дворца можно расценить как метафору благодарности Екатерине II.

Переход от колонного портика к плоскости боковых крыльев был решен посредством дополнительных колонн, введенных позднее с каждой стороны ризалита с целью смягчения контраста между двумя поверхностями, лежащими в разных плоскостях. Убранство стен значительно проще: скромнее наличники, обрамляющие окна, поверхность стен гладкая, без лепнины. Такое пластическое решение фасадной композиции подчеркивает доминирующую роль центрального ризалита. Колонны, установленные вдоль стены, обеспечивают ритмическую организацию достаточно протяженного фасада.

В композиции вестибюля, решенного в строгих, торжественных тонах, преобладают вертикальные членения. Классический прием построения зеркальной симметрии архитектурных и декоративных элементов строго выдержан. Центральная часть вытянутого вдоль фасада вестибюля отделена колоннами тосканского ордера, установленными таким образом, чтобы пространство зала казалось значительно светлее, чем есть на самом деле.

К сожалению, до нашего времени сохранились лишь монументальные элементы первоначальной внутренней отделки свода лестничного зала и верхняя часть стены, расположенная напротив центрального окна второго этажа. Сегодня мы можем пройти рядом с фрагментом ниши с полуциркульным окном, обрамленным колоннами с капителями, волюты которых соединены подчеркнуто декоративными гирляндами.

По сохранившимся фрагментам пластического убранства плафона и падуг парадного лестничного зала можно отчасти представить, как выглядела отделка интерьеров дворца. Современники отмечали, что обстановка интерьеров, или, как тогда говорили, einrichtung, созданных Валлен-Деламотом, была изысканной.

Высокая монументальная проездная арка, возведенная в 1760-х годах, открывает въезд в курдонер — парадный двор усадьбы. Архитектор Квадри в 1817 году ограничил двор чугунной решеткой, установленной на высокий, почти с человеческий рост, цоколь. Арка — целый павильон с помещениями, предназначенными для охраны ворот. И со стороны набережной, и со стороны двора тяжелая арка оформлена ордерной композицией, носящей название «серлиана» по имени ее создателя Себастьяно Серлио — архитектора итальянского Возрождения. Это поставленные попарно колонны ионического ордера легких пропорций, связанные полуфронтоном. Такое решение обеспечивает образ одновременно и неприступный, и приветливый.

До наших дней сохранились очертания планировки сада парадного двора, приданные ему в 1860-х годах.

Перепланировка парка парадного двора был начата по указанию Главноуправляющего Канцелярией Ведомства учреждений императрицы Марии герцога П. Г. Ольденбургского в 1862 году. Тогда были посажены новые деревья и кустарники. С тех пор на территории парадного двора сохранилось два дуба. Один из них, до сих нор плодоносящий, растет рядом с дворцом на солнечном участке со стороны Аптекарского флигеля. Проведенная в 2004 году сотрудниками Научно-исследовательского института лесного хозяйства экспертиза подтвердила, что возраст дубов составляет 140—150 лет. На основании этих данных Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры правительства Санкт-Петербурга утвердил установку вокруг дуба ограды с памятной табличкой.

Пристальное внимание при восстановлении парковых пространств в 1838 году было привлечено к парку при дворце Разумовского, именуемому ныне Старый сад. Плавов и Геккель перепланировали его территорию. Крупные партерные композиции, прежде украшавшие этот парк, заменили дорожками более естественных очертаний, оставив при этом неизмененной ось главной продольной аллеи, ведущей от здания дворца к Казанской улице. Внешне простая планировка, которая была сформирована пересечением небольшого числа продольных и поперечных аллей, обусловлена функциональной необходимостью. Но в живом восприятии планировка создает условие для множества разнообразных зрительных комбинаций. Деревья распределили, чередуя групповые и единичные посадки, добиваясь контрастного сочетания листвы различных пород, чередования тенистых и открытых участков. Перспективы аллей, направленных в разные стороны, эффектно замыкаются фрагментарно просматривающимися фасадами учебных корпусов. В первые годы XX века сад был перепланирован, вся территория была разбита на 15 скверов, обнесенных живой изгородью в два ряда, состоящих из кустов синей жимолости и кизильника.

Старый сад прекрасен в любое время года. Во многом благодаря тому, что более двух с половиной столетий сад являлся частью уникального архитектурно-ландшафтного комплекса, ему присуще обаяние садов старинных усадеб. В планировочной системе Старого сада смешались черты регулярности и пейзажности. Его аллеи сохраняют состояние элегической безмятежности.

Со стороны Старого сада дворец имеет два ризалита, ограничивающих просторную площадку ступенчатого подиума центральной части. Это простое решение обогащается детальной пластической разработкой поверхности стен. Благодаря тонкой игре фактуры, создаваемой многочисленными выступами архитектурных форм и деталями художественной лепки, фасад дворца органично связан с природным окружением.

За годы существования учебного заведения исторические постройки на месте бывших усадеб превратились в единую архитектурно-ландшафтную систему, но трассировки аллей обусловлены, в первую очередь, изменившейся функцией сада.

Угол ризалита демонстрирует прием, характерный для архитектуры раннего классицизма. Угол срезан и закругляющаяся на его месте стена неглубоко утоплена в массив ризалита. Элегантный фриз легко раскрепован над пилястрами и завершен карнизом с зубцами простой формы. Высокие окна второго этажа отмечены сандриками, лучковыми или в виде маленького треугольного фронтона. Масса пластического убранства невелика, контрналичники окон и филенки оформлены деталями художественной лепки, исполненными достаточно чисто: розетками, раковинами, гирляндами. Введя множество дополнительных мелких членений на поверхности стены, архитектор добился нюансов светотеневых переходов. Объемная форма и декор связаны пластично, и они не имеют жестких границ, что свойственно архитектуре раннего классицизма. Смотрящиеся на фоне изящно проработанной стены тонкие, графичные силуэты ветвей деревьев, создают эффект колеблющейся воздушной среды.

На Петроградской стороне недалеко от Троицкой площади, по адресу Малая Посадская, дом 26, уже более ста лет располагаются учебные корпуса, всегда предназначавшиеся для заведений высшего педагогического образования. В1895—1898 годах на этом месте по проекту архитекторов Ф. К. фон Пирвица и М. М. Чижова было начато строительство корпуса Кабельного завода. Но уже в 1904—1906 годах архитекторами А. И. Зазерским и В. В. Старостиным здание было перестроено для Женского педагогического института.

Центральный подъезд, обустроенный на стыке двух крыльев, выходит на небольшую площадь, исторически сформировавшуюся в месте соединения Малой Посадской, Большой Посадской и Мичуринской улиц. Архитекторы оформили дворовый фасад здания Женского педагогического института в приемах «кирпичного стиля». Сохранилась установленная у края карниза небольшая арка звонницы, отмечающая местонахождение помещения, где до перепланировки находилась церковь Иверской иконы Божьей Матери. Церковь была устроена в здании института в 1906 году по проекту архитектора Н. В. Султанова.

Удобный вестибюль функционально объединен с просторным и светлым лестничным залом с высокими окнами. Подчеркнуто рационалистический характер этого архитектурного пространства обеспечен применением металлических конструкций. Архитекторы в умеренной форме воплотили в жизнь тезис о преобразовании полезного в изящное.

Из кн.: Художественный образ и педагогический процесс: темат. сб. науч. тр./ РГПУ – СПб., 1997. – Вып. 1: Художественное сотворчество в искусстве и педагогике. – с. 5–8.

Архитектурный комплекс РГПУ им. А. И. Герцена.

В. Г. Лисовский.

Здания РГПУ им. А. И. Герцена располагаются в квартале, ограниченном Невским проспектом, набережной Мойки, Гороховой и Казанской улицами, занимая площадь более 6 га. Эта территория принадлежит историческому ядру Петербурга: ее интенсивное освоение началось вскоре же после основания города, в 1720-х гг. С этого времени берега Мойки становятся местом расположения ряда усадебных комплексов и дворцов, одним из которых является размещенный у пересечения Невского проспекта и Мойки Строгановский дворец, возведенный в 1752–1754 гг. по проекту крупнейшего зодчего эпохи барокко Ф.-Б. Растрелли. Соседний с дворцом участок (ныне №48 по Мойке) принадлежал с 1730-х гг. обер-гофмаршалу графу Левенвольде, и деревянный дом для него, ставший ядром усадьбы, строил также Растрелли. В 1742 г. усадьба Левенвольде была конфискована и спустя семь лет подарена графу К. Г. Разумовскому – гетману Украины и президенту Академии наук. В 1760 г. старый дом Левенвольде был сломан, и в 1762–1766 гг. для нового владельца возвели большой каменный дворец, проект которого, как полагают современные исследователи, разработал строитель здания Академии художеств А. Ф. Кокоринов, а в строительстве его принимал участие известный мастер раннего классицизма Ж.-Б. Валлен-Деламот. В состав усадьбы К. Г. Разумовского вошли монументальные ворота парадного въезда с набережной (возведенные, возможно, несколько раньше – в 1750-х гг.), служебные флигели по сторонам парадного двора и регулярный («французский») сад за дворцом.

Соседний с усадьбой Разумовского участок (№ 50) также формировался как городская усадьба, принадлежавшая в середине XVIII в. “гоффактору” (придворному поставщику) Г. Х. Штегельману. В 1753 г. новый каменный дом для него был построен по проекту Ф.-Б. Растрелли. В 1764 г. этот дом с примыкавшим к нему садом перешел в казну и был капитально перестроен. Известный историк искусства И. Э. Грабарь высказал предположение о возможном участии в перестройке В. И. Баженова – крупнейшего русского мастера периода перехода от барокко к классицизму. При перестройке в 1765 г. здание получило на главном фасада каменный подъезд. В 1760–1770-х гг. в бывшем доме Штегельмана жил граф Г. Г. Орлов, а в 1790-х – граф Ангальт. В 1796 г. этот дом по указу Павла I был пожалован сыну гр. Орлова графу Бобринскому, но в 1797 г. куплен для Воспитательного дома. В следующем году Воспитательному дому был передан дворец Разумовского, в связи с чем в нем были произведены перестройки, в результате которых интерьеры здания претерпели значительные изменения. Перестройки продолжались и позже, так что фрагменты первоначальной, очень выразительной декоративной отделки, исполненной в характере барокко, сохранились только на парадной лестнице. Однако внешний облик здания до нашего времени дошел почти неизмененным. В композиции дворца Разумовского удивительно органично сочетаются черты классицизма (четкий трехчастный план, использование ордера в его классической трактовке) и барокко (наличие криволинейных форм в решении объема, усложненная динамичная декорация фасадов). Как памятник зодчества дворец Разумовского всегда оценивался специалистами очень высоко. Так, известный историк Петербурга В. Я. Курбатов называл его "изумительным" и "великолепным" образцом архитектуры своего времени, не исключая возможность участия в его строительстве Растрелли или Баженова. «Одним из лучших достижений русского зодчества 1760-х годов» считают его авторы такого издания, как “Памятники архитектуры Ленинграда".

Сложившийся таким образом первоначальный комплекс Воспитательного дома был существенно расширен в XIX веке. В 1829 г. рядом с дворцом Разумовского по проекту архитектора Д. Квадри началось строительство Покровской церкви. После смерти автора в 1832 г. стройку продолжил и закончил в 1834 г. архитектор П. С. Плавов – ученик А. Н. Воронихина, видный представитель позднего классицизма. Он несколько изменил проект и создал торжественно-величавый церковный зал, решенный в коринфском ордере. Этот зал авторы упомянутых выше “Памятников’ относят к числу лучших в городе образцов интерьера эпохи классицизма. Церковь была соединена переходом с дворцом Разумовского.

Следующий участок на набережной Мойки (№52), так же как и два предыдущих, имел планировку, типичную для городской усадьбы. Стоявший здесь дом, постройка которого относится, по всей вероятности, к началу XIX в. был куплен для Воспитательного дома у фабриканта Битепажа. В 1834–1835 гг. по проекту П. С. Плавова к нему был пристроен новый корпус, предназначенный для отделения грудных детей с лазаретом при нем. В 1839 г., уже после того как созданное при Воспитательном доме отделение для сирот – детей погибших офицеров, открытое в 1834 г., было преобразовано тремя годами позже в Сиротский институт имени императора Николая I, был утвержден разработанный Плавовым проект перестройки и надстройки бывшего дома Битепажа. Осуществление этого проекта завершилось в 1843 г. Появившееся в результате новое здание Сиротского института (ныне корпус №1) приобрело значение важнейшего элемента всего комплекса. Этому способствует характерное для классицизма строгое и ясное решение главного фасада, центром которого служит высокий ионический портик, завершенный фронтоном с эмблемой учебного заведения.

По проекту П. С. Плавова в 1844–1847 гг. была также произведена капитальная перестройка дома купчихи Кусовниковой на Гороховой улице, где с 1817 г. размещалось училище глухонемых (ныне корп. №20). Перестройка усилила градостроительное значение здания, которое благодаря появившейся на его главном фасаде мощной колоннаде и надстройке в виде крупного аттика с полуциркульным окном оказалось способным выполнять роль самого заметного ориентира в перспективе улицы. В результате перестройки здание приобрело торжественно решенный, оформленный колоннами церковный зал, расположенный на втором этаже.

В 1839 г. дома Штегельмана и Разумовского были соединены переходным корпусом, на третьем этаже которого был создан еще один парадный интерьер, решенный в духе классицизма, – Голубой зал.

В северной части территории комплекса, рядом с дворцом Разумовского, по-видимому, еще с 1760-х гг. существовало небольшое здание манежа. В 1800–1801 гг. оно было переделано в «кормиличные покои». После перестройки и надстройки третьим этажом в 1841–1844 гг. оно выполняло функции лазарета (ныне корп. №6). Строгая, немногословная отделка его фасадов типична для периода «затухания» классицизма.

В 1840 г. были снесены ветхие строения у северной границы участка и возведены флигель для квартир служащих (корп. №7) и ряд хозяйственных построек (ледник, сараи, конюшни, баня).

В 1839 г. был сооружен четырехэтажный корпус вместо пристроек к дому Штегельмана, который соединили с ранее построенным зданием отделения для грудных детей.

В 1838 г. были разобраны старые каменные флигеля перед домом Штегельмана и пристройки к южному флигелю перед дворцом Разумовского и на их месте возведены двухэтажный флигель для квартир чиновников (корп. №11) и симметричный ему корпус (№ 12).

В 1841 г. перед домом Штегельмана была установлена новая железная ограда с воротами. В 1844 г. подвергся еще одной переделке парадный вход дома Штегельмана.

В 1849–1856 гг. был построен флигель для дортуаров, учебных и музыкальных классов (корп. №3). Его проект был разработан П. С. Плавовым в 1847 г.

В 1868 г перед главным зданием Сиротского института (корп. №1) был установлен памятник основателю Воспитательного дома И. И. Бецкому (увеличенная копия мраморного бюста работы Я. И. Земельгака, 1803 г., исполненная Н. А. Лаверецким).

В 1961 г. перед главным зданием РГПУ (корп. № 5) установили памятник К. Д. Ушинскому (скульптор В. В. Лишев, арх. В. И. Яковлев).

На основании вышеприведенных фактов можно прийти к следующим выводам относительно архитектурно-художественной и культурной ценности комплекса РГПУ им. А. И. Герцена.

1. Здания РГПУ наряду с Академией художеств и Университетом принадлежат к числу крупнейших не только в городе, но и в стране архитектурных комплексов, созданных в XVII – XIX веках специально для учебных заведений.

2. Комплекс РГПУ имеет выдающееся градостроительное значение, поскольку формирует застройку одного из крупнейших кварталов в историческом ядре Петербурга, расположенного у пересечения главных радиальных магистралей города (Невский пр. и Гороховая ул.) с кольцевой (Мойка). Здание Училища глухонемых, кроме того, играет роль заметного градостроительного акцента в панораме Гороховой улицы, композиционно закрепляя ее перекресток с Мойкой.

3. В планировке комплекса РГПУ сохранилась система, свойственная ранним петербургским усадьбам; уникально сочетание трех таких усадеб, расположенных на смежных участках, более нигде не встречающееся.

4. Здания РГПУ представляют собой комплекс построек, по которым можно проследить эволюцию петербургской архитектуры на протяжении столетия – от барокко до позднего классицизма. Такое сочетание на одной территории зданий с разной художественной характеристикой, выполняющих родственные функции, также является уникальным. При этом постройки, входящие в комплекс, отнюдь не являются рядовыми образцами, а принадлежат к числу наиболее зрелых и интересных памятников соответствующих периодов истории зодчества.

5. Комплекс РГПУ состоит из органически связанных между собой образцов разных видов архитектурно-художественной деятельности: зданий различного назначения, элементов садово-паркового искусства, произведений монументально-декоративного искусства (ограды, ворота, монументы) и искусства интерьера, что позволяет считать этот комплекс редко встречающимся вне музейного мира памятником синтеза искусств.

6. С комплексом РГПУ связаны имена выдающихся деятелей искусства, культуры и науки, внесших свой вклад как в создание архитектурного комплекса, так и самого учебного заведения, в нем размещающегося, а также участвовавших в работе этого очага просвещения. Таким образом, комплекс РГПУ можно признать своего рода материальным воплощением духовной энергии общества, создавшего, развивавшего и использовавшего этот комплекс в интересах Отечества. Именно поэтому комплекс РГПУ способен формировать (при надлежащем уходе за ним) такую культурную ауру, значение которой в деле воспитания и образования молодежи переоценить невозможно.

Дворцы Санкт-Петербурга: Художественно-исторический очерк. – СПб.: Лениздат, 1997. – 318 с., ил.

Книга представляет собой краткий художественно-исторический очерк развития дворцовой архитектуры Санкт-Петербурга и его окрестностей, созданной выдающимися зодчими России XVIII – XIX веков.