"Налоговый вестник", n 2, 2000 взгляды татищева на налоговую политику российского государства.

Выдающийся государственный деятель России первой половины XVIII века Василий Никитич Татищев (1686 - 1750 гг.) принадлежал к старейшему дворянскому роду.

Научное наследие В.Н. Татищева многообразно. Отечественные и зарубежные исследователи на протяжении двух последних веков уделяли и продолжают уделять внимание его научным трудам, однако его взгляды и практические меры, предпринимаемые им по совершенствованию налоговой системы в России, остаются до конца не изучены и мало известны как широкой читательской общественности, так и специалистам в области налогообложения.

Сбор налогов был одной из насущных проблем, стоявших в первой половине XVIII века перед Российским государством. Войны и промышленное строительство требовали все больше финансовых затрат и толкали правительство России на путь установления все новых налогов. Они тяжелым бременем ложились на плечи податного населения, так как рост государственных доходов от торговли и промышленности не покрывал возрастающих потребностей государства.

Несовершенство налогового законодательства отмечали и помещики, которые постоянно жаловались правительству на бегство крестьян, доведенных до нищенского состояния чрезмерными государственными налогами. В частности, бароны Строгановы в обращении в берг - коллегию писали, что крестьяне бегут "от несносного тягла и смертного правежу". "А за оных беглых оставите крестьяне всякие государевы запросы платят с великою тягостию" <1>. Очевидно, что налоговая политика не учитывала изменений в экономическом положении податного населения, и в этом был ее существенный недостаток.

К сбору налогов Татищев относился как к государственной необходимости. "Дани с подданных в казну государственную как для учрежденных и порядочных, так для чрезвычайных расходов есть дело весьма нужное", - писал он в "Разсуждении о ревизии поголовной и касаюсчемся до оной" <2>. Но при этом считал, что размер налогов должен быть не произвольным, а экономически обоснованным. Налоговое бремя не обязательно должно увеличиваться в связи с возрастающими потребностями государства, так как при "доброй экономии" можно добиться решения насущных финансовых задач без "отягощения" народа". С одобрением отзывался он о намерении Петра I учредить коллегию государственной экономии, через которую император надеялся "доход государственный без отягощения народа умножить и расход по достоинству и потребности уровнять, чтоб войско жалованием и прочим удовольствовать, а народ оному разорять способы и случаи пресечь" <3>.

Татищев, как и Петр I, был сторонником равномерного распределения налогового бремени среди податного населения. В "Разсуждении о ревизии поголовной и касаюсчемся до оной" он писал: "В разположении дани есть главное разсмотрение, чтоб оное было сносное и всем подданным уравнительное, на потребные расходы достаточное, как о том единый славный философ написал: подати в государстве подобны балласту на корабле, великие погружают, а малые от опровержения удержать не могут и пр." <4>. Он призывал оценивать реальные возможности подданных и экономическую ситуацию в стране. Но в погоне за увеличением сборов в казну воеводы, губернаторы и, в первую очередь, государевы "прибыльщики", изобретали все новые виды налогов. По этому поводу Татищев сообщал из Астрахани в начале 1745 г.: "Я многое здесь вижу в тягость и неправильно положенные сборы, яко орешный, свешной, извозной, водовозной, дворянской, все без указов губернаторов в тягость и разорение прежними губернаторы введены; противно тому, подлежащие в казну доходы беспорядками весьма упущены" <5>.

По словам С.М. Троицкого, Татищев первый из русских экономистов сформулировал требование о более совершенной организации государственных финансов и высказал мысль о необходимости учитывать в фискальной политике больше изменения в экономическом положении налогоплательщиков <6>.

В первой половине XVIII века в России подушный оклад платили только мужчины. "Должно внятно разсмотреть, какой доход отчинник от крестъянина иметь посредственно может, - рассуждает Татищев, - ...ежели единственно взять, то находятся некоторые крестьяне, что отчиннику с оного двора платять от 10 до 50 руб., но таких, чаю, во всем государстве едва 100 сысчется, следственно таких в пример брать не надлежит, ибо сии более от купечества богатеют..." <7>. Татищев считал возможным взимать подушный оклад с мужчин в размере 4 руб. и 2 руб. с женщин. Таким образом, с каждого крестьянского двора должно было поступать в казну податей до 20 рублей, если считать по трое мужчин и женщин в каждой семье (дворе) <8>.

Татищев был последовательным сторонником перевода экономических отношений в товарно - денежную сферу. Он советовал помещикам вместо барщины переводить крестьян на оброк в натуральном или денежном виде в тех случаях, когда они не могли обеспечить крестьян достаточным для их пропитания наделом, а также тогда, когда сами не могли лично осуществлять управление своим хозяйством <9>. Необходимость платить оброк подтолкнула бы крестьян заняться ремеслом и предпринимательской деятельностью.

В налоговой политике Татищев рекомендовал принимать во внимание род занятий и экономическое положение населения. В "Разсуждении" он отмечал: "Оклад земской не токмо в разных областях, но и в одном порятка разного и состояния и по времени пременяется. Например, у нас иной есть на завоеванных от Швеции, иной на бездомных сарматах, яко лопаях, самоедах, остяках, и паки на подданных руских домовных и пр." <10>. Татищев призывал при изменении налогообложения учитывать характер деятельности населения в той или иной губернии, чтобы более эффективно собирать налоги с податного населения: "Для того оные (подати - прим. автора) по состоянию областей от времяни переменяются: ово уменьшаются, ово податьми или запросами умножаются" <11>.

В первой половине XVIII века в России нерусское население находилось в более выгодном налогообложении, чем русские крестьяне. Отчетливо это видно на примере Башкирии. В то время как налоги и повинности русских крестьян в Башкирии быстро росли и по своим размерам приближались к тяглу помещичьих крестьян центра России и черносошных крестьян Севера, башкиры, насчитывавшие до ста тысяч человек, платили в 1734 г. ясака всего две тысячи руб., и те раскладывались главным образом на пришлое население - тептярев и бобылей <12>. В условиях нестабильных отношений с башкирами, с которыми русской администрации приходилось то вести переговоры, то воевать, Татищев считал преждевременным менять форму налогообложения этого народа. В начале 1737 г. в секретном письме на имя генерал - майора Л. Соймонова он писал: "о положении их в подушный оклад; сие ныне говорить весьма оставить, но быть довольным сбором ясака и за женитьбы лошадей, которое близ того придет; и впредь о подушном окладе скоро думать не надобно, но, когда Исетская провинция и крепости от Сибири к Оренбургу устроятся и им с кайсаками коммуникация перережется, тогда положить на них ясак такой, чтоб с поголовным мало разнствовал" <13>. Относительно же небольшой по численности группы юртовских татар (около тысячи человек), мирно кочующих под Астраханью, Татищев держался иного мнения. Он предлагал наделить их землями от 50 до 100 десятин на каждый котел. А все земли, которые они распродали или заложили, изъять у новых собственников на имя ее императорского величества и отдать им в оброк <14>.

Анализируя различные аспекты налоговой политики, Татищев пришел к выводу, что "нуждно по времянам, разсматривая, оклады доходов и расходов пременять", так как "нужда приводит пременять оклады в городах от умножения или уменьшения торгов и промыслов и в поселянстве от умножения и умаления людей, которое от разных несчастных случаев произходит..." <15>

В качестве характерного примера Татищев указал на ситуацию, которая сложилась в городе Пскове. В начале войны России со Швецией в этом городе стояло много войск, город славился своим купечеством. Но в результате эпидемий и крупного пожара многие купцы понесли убытки и разорились, а войска были переведены в другие города. Из-за этого сократилось население в Пскове, и казенный доход от продажи спиртных напитков и доходов от торговли значительно уменьшился. "Таких примеров много находим", - сообщал Татищев <16>.

Свои соображения на этот счет Татищев постарался подкрепить ссылками на опыт других стран. В Швеции, отмечал Татищев, свидетельствуют все оклады через семь лет "без всякой трудности и отягосчения народа... и, чтоб откупы смятения не наносили, не дают на откупы и аренды далее того года, как свидетельству быть надлежит" <17>. Татищев подчеркивал этим, что правительство Швеции, заинтересованное в сборе налогов, планировало количество их поступления в казну, заранее просчитывая тот доход, который могло реально получить с населения.

Для большей убедительности он упомянул в своем "Рассуждении" об индикте (непременном платеже) римского императора Константина Великого, который первым, по его сведениям, установил порядок "чрез 15 лет все доходы свидетельствовать и по состоянию каждого пременятъ". В течение этих пятнадцати лет, уточняет Татищев в своем "Лексиконе", "все должны были положенные оброки и дани и сусще в сентябре месяце, когда плоды собирали, неотменно платить, а в исходе онаго, то есть в 15 лет, рассматривано, где прибавить или убавить, ибо чрез оное время может многое перемениться" <18>.

"Состояние налоговой системы России подвергалось критике в "Рассуждении" Татищева, - пишет С.М. Троицкий, - так как правительство не проводило регулярного пересмотра подати и других "налогов", что приводило к "отягощению" подданных" <19>. Это утверждение справедливо в той части, что Татищев действительно не одобрял методов, какие использовались при проведении ревизии населения в России. По этому поводу он привел множество примеров отрицательного характера в своем "Рассуждении". Татищев выразил опасение, что если ревизия "сим порядком будет оправляться, то опасно, чтоб не было вреда и разорения народа, а в доходах усщерба, нежели пользы, последовало" <20>. Но к моменту написания им своего "Рассуждения", по его же словам, "ее императорское величество всемилостивейше изволила объявить чрез 15 лет всегда быть свидетельству" доходов и окладов <21>.

Татищев стремился обосновать необходимость регулярного пересмотра всех видов налогов, указывал на распространенные ошибки, которые допускались чиновниками в ходе проведения переписи налогоплательщиков, и осветил вопросы, которые, как он считал, не учитывались вообще в ходе ревизии и налоговой политики государства.

В канун 250-летия со дня смерти В.Н. Татищева его научное наследие актуально и сегодня для российской рыночной экономики, и это дает нам право считать В.Н. Татищева, передового экономиста и мыслителя первой половины XVIII века, нашим современником.